Последствия наших поступков всегда так сложны, так разнообразны, что предсказание будущего и впрямь невероятно трудная задача.
Чего не бывает! Выходит, она уже сделала два настоящих предсказания! Надо бы прибавить ей жалованье…
И по гладкой поверхности Карты вдруг побежали слова, как будто их выводила чья-то невидимая рука.
-М-р Лунатик приветствует профессора Снегга и нижайше просит не совать длинного носа не в свои дела.
Снегг остолбенел. Гарри смотрел на послание как громом поражённый. Но Карта на этом не остановилась.
-М-р Сохатый присоединяется к м-ру Лунатику и хотел бы только прибавить, что профессор Снегг урод и кретин.
Со смеху умрёшь, будь ситуация не столь серьёзной. А пергамент между тем строчил своё:
-М-р Бродяга расписывается в своём изумлении, что такой идиот стал профессором.
Гарри в ужасе зажмурился. Когда он открыл глаза, на пергаменте появилась ещё одна надпись:
-М-р Хвост кланяется профессору Снеггу и советует ему, чертовому неряхе, вымыть наконец голову.
Как прекрасен мир, являющийся во снах: от загадочных глубин океана, до сверкающих звезд вселенной...
— Разве маглы не видят нас?
— Маглы? Они вообще ничего не видят, но если наколоть их на вилку, они почувствуют!
— Кого же они нам дадут в будущем году? — уныло вопрошал Симус Финниган.
— Может, вампира, — размечтался Дин Томас.
— Ты думаешь, что мёртвые, которых мы любили, навсегда нас покинули? Но ведь мы их зовём, когда нам плохо. Твой отец живёт в тебе, Гарри, и он, очевидно, явил себя, когда ты так в нём нуждался. Да как иначе ты смог бы сотворить именно такого Патронуса? Этой ночью Сохатый вновь вышел в поле.
— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.
— Как ты всё это успеваешь?
— Просто я знаю цену времени.
Чем больше спрашиваешь, тем больше вранья услышишь.
Выходит, больше всего на свете ты боишься страха. Это похвально!
Она умела видеть красоту в других, даже тогда, когда человек сам в себе этого не видит.