Глава четвертая. Уэллс

Онлайн чтение книги Возвращение домой Homecoming
Глава четвертая. Уэллс

Плетясь в восьмой раз за день к озеру, Уэллс морщился. В этих походах туда-сюда он уже намотал около двадцати миль, провожая выживших в лагерь и возвращаясь за новой партией.

Теперь на поляне было больше взрослых, чем подростков, и это казалось почти таким же странным, как двухголовый олень, подстреленный в первую неделю на Земле. Присутствие взрослых вызывало недоумение еще и потому, что те могли лишь шокированно и удивленно глазеть по сторонам, в то время как всем распоряжались подростки, которые лишь несколько недель назад гнили в камерах.

Еще Уэллса поражало, что вокруг происходит так мало радостных встреч. На его глазах только двое новичков нашли в лагере своих родственников, и оба они были с Феникса. Среди уолденцев и аркадийцев таких счастливцев не оказалось.

– Не могу поверить, что все позади, – запыхавшись, проговорила молодая женщина, с помощью Уэллса взбираясь на крутой склон.

– У вас была довольно жесткая посадка, – сказал юноша, приноравливаясь к ее шагам. Он оказался на Земле лишь несколько недель назад, но уже успел забыть, как нелегко ему приходилось поначалу.

– Дело не в посадке, – она остановилась и посмотрела на Уэллса. – На Фениксе… там творился какой-то ужас. – Женщина подняла глаза к небу, потом вздохнула и покачала головой. – У них там осталось не так-то много времени.

Эти слова подействовали на Уэллса как удар кулаком поддых. Но, прежде чем он успел спросить, что имеет в виду его спутница, появился Эрик, который должен был вести ее дальше. Теперь Уэллс мог вернуться обратно к озеру.

Где-то внутри Уэллса, словно сжатая пружина, сидело чувство вины. Ему не нужно было знать всех деталей, чтобы понять, что именно он, по большей части, виноват в той мрачной участи, что ждала теперь оставшихся в Колонии. Может, на Земле он и стал лидером, но дома, на корабле, он был хладнокровным убийцей. Даже сейчас он почти ощущал кончиками пальцев холодный металл вентиля шлюза. Тогда Уэллс приоткрыл шлюз, совсем чуть-чуть, так, чтобы началась утечка драгоценного кислорода. Он всего лишь пытался ускорить неизбежную отправку заключенных на Землю. Это нужно было для того, чтобы в их число попала и Кларк, которую в противном случае казнили бы в день ее восемнадцатилетия. Теперь Уэллс знал, что тем самым он приблизил гибель тысяч невинных людей, для которых Колония стала ловушкой.

Подойдя ближе к озеру, молодой человек наморщил нос от непривычного запаха, который висел над местом крушения челноков. За едкой вонью дыма и металлическими запахами крови и пота он уловил нечто новое. Уэллсу потребовалась секунда, чтобы его распознать, а потом сердце, оборвавшись, пустилось в галоп, потому что это был запах топлива, которое подтекало из разбитых челноков на траву, смешиваясь с грязью и водой. Хотя пожар, по большей части, погас, для того чтобы все кругом охватило адское пламя, хватит и одной-единственной искры.

А потом Уэллс увидел, как это произошло. Все было словно в кошмарном сне. Примерно в ста метрах от него из верхней части одного из челноков вырвался громадный столб пламени, взметнув в небо пылающие обломки.

– Берегись! – заорал Уэллс, бросаясь бежать. – Шевелитесь, шевелитесь !

К счастью, раненые оказались в стороне от эпицентра огня, но в воздухе клубилось слишком много дыма, и разглядеть, успели ли спастись другие, было невозможно. Задыхаясь, кашляя и вытирая рукавом слезящиеся глаза, Уэллс мчался вперед, крича, чтобы его услышали те, кто, возможно, нуждается в помощи.

Сверху раздалось негромкое жужжание, словно по воздуху что-то летело. Уэллс задрал голову, но ничего не увидел за густым серым дымом. Звук нарастал, но, прежде чем юноша успел как-то среагировать, он оказался в воздухе, а потом с глухим стуком шлепнулся на землю. Попытавшись перевернуться, он понял, что на нем что-то лежит. Что-то или кто-то? Через мгновение вес сместился, и Уэллс со стоном огляделся. Всего в нескольких метрах от его головы валялся здоровенный кусок тлеющего фюзеляжа. Если бы Уэллс не упал, эта громадина разнесла бы его череп.

Он посмотрел в другую сторону и увидел, что над ним стоит стройная девушка, одетая в привычные со времен Колонии серые брюки и футболку. Протянув руку, она помогла Уэллсу подняться на ноги.

– Спасибо, – часто моргая, чтобы разогнать пелену перед глазами, сказал он. Когда мир вокруг стал менее расплывчатым, Уэллс разглядел нечто, приведшее его в восторг.

Перед ним стояла Гласс.

Взгляды молодых людей встретились, и на их лицах одновременно засветились широкие улыбки. Уэллс шагнул вперед, преодолевая разделяющее их расстояние, и крепко обнял лучшую подругу детства. В его мозгу пронеслась вереница ярких образов – это были воспоминания о проведенных вместе счастливых годах. Не так давно он был слишком одержим идеей отправиться вместе с Кларк на Землю, и у него просто не было времени беспокоиться о Гласс, которая сбежала с челнока перед самой его отправкой. Знакомый аромат ее волос, складывающийся из собственного запаха Гласс и искусственной отдушки используемого в Колонии шампуня, подбодрил и утешил Уэллса, словно перенеся его назад, в недавние бесхитростные времена.

Когда они оба повзрослели, лишь Гласс была способна забыть, что ее лучший друг – сын Канцлера, лишь с ней он не чувствовал себя экспонатом выставки. Только с ней Уэллс мог быть незрелым, несерьезным, а порой даже бесшабашным – как в тот раз, когда он затащил ее в архив якобы посмотреть видео скучного бракосочетания каких-то особ королевской крови, хотя на самом деле намеревался увидеть запись нападения большой белой акулы на косатку. Глас, в свою очередь, тоже не боялась предстать перед ним в дурацком виде. Все остальные видели лощеную барышню с Феникса, обладательницу безупречных манер, и только Уэллс знал, что она любит подрыгаться под идиотскую музыку и готова хохотать, услышав упоминание об Уране, потому что название этой планеты созвучно со словом «урина».

– Не могу поверить, что это ты! – отстраняясь, чтобы посмотреть на Гласс, сказал Уэллс. – С тобой все в порядке? Я очень о тебе тревожился.

– Шутишь? Подумай, как я тревожилась о тебе , – отозвалась она. – Никто ведь не знал, как вы, ребята, здесь живете. С тобой-то все в порядке? И как тут вообще?

Когда Уэллс подумал, сколько всего должен ей рассказать, у него закружилась голова, ведь с тех пор, как они виделись в последний раз, произошло так много событий! Он поджег Райское Древо, чтобы его арестовали, сидел в Тюрьме, вступил в конфликт с собственным отцом, летел на челноке с другими членами сотни и провел несколько недель на Земле в борьбе за выживание.

– Так странно… – начал он.

– На самом деле… – одновременно с ним заговорила она.

– Давай сперва ты, – сказали они хором и рассмеялись.

Потом запах дыма и гари напомнил им, где и почему они находятся, и их улыбки увяли, а объятия разжались. На кончике языка Уэллса вертелся один вопрос, и по тому, как посерьезнело лицо Гласс, он понял, что подруга догадывается о его мыслях. С трудом сглотнув, он собрал всю свою смелость и спросил:

– Ты что-нибудь знаешь о моем отце?

Гласс сжала губы, а ее глаза наполнились состраданием. Этот взгляд был памятен Уэллсу еще по тем кошмарным неделям, которые последовали за смертью матери. Уэллс приготовился к худшему, находя утешение в том, что, если новости окажутся ужасными, их сообщит ему не чужой человек, а Гласс.

– О нем мало говорят, – начала она мягко, но уверенно. Уэллс затаил дыхание, ожидая продолжения. – Но последнее, что мы слышали, – это то, что он в коме. – Гласс сделала паузу, чтобы он переварил информацию.

Уэллс кивнул, и в сознании возник образ лежащего в одноместной палате отца, высокая массивная фигура которого кажется хрупкой под тонкой простыней. Парень сосредоточился на том, чтобы сохранить нейтральное выражение лица, хотя слова Гласс проникали все глубже в сердце, пока не угнездились в самой укромной его части.

– Ладно, – глубоко вздохнув, проговорил он, – спасибо, что сказала.

Гласс шагнула к нему с его именем на устах, а потом снова обняла его, на этот раз – чтобы утешить. Она слишком хорошо знала своего друга, чтобы позволить ему изображать из себя стоика. Он не возражал, потому что в этом заключалось одно из самых существенных достоинств их дружбы.

Через бесконечно долгий миг их объятие разжалось. Уэллс должен был кое-что рассказать Гласс перед тем, как она окажется в лагере.

– Гласс, – начал он, – тут все несколько иначе, чем мы думали.

На ее лице появилось озабоченное выражение, и она спросила:

– Что не так?

Уэллс тщательно подбирал слова, но способа смягчить потрясающую, шокирующую информацию просто не существовало. Он начал тихо, чтобы никто посторонний не мог его услышать:

– Мы не одни тут. На Земле.

Прежде чем продолжить, он подождал, пока Гласс переварит сказанное. Сперва Гласс улыбнулась, явно ожидая, что продолжением будет какая-нибудь шутка. Но потом она уловила в его словах какой-то намек, и выражение ее лица изменилось.

– Уэллс, ты хочешь сказать… – начала Гласс и замолчала.

– Да. На Земле есть и другие люди. Люди, которые тут родились.

Глаза Гласс округлились.

– Что? – Она повертела головой, словно ожидая, что рожденные на Земле люди наблюдают за ней из-за деревьев. – Ты серьезно? Не может быть!

– На все сто процентов серьезно. Но это хорошо, потому что они добрые и миролюбивые. Ну, скажем так, большинство из них. Есть небольшая группа, которая откололась от основной общины около года назад, и вот они опасны. Но все остальные совсем такие же, как мы. – Тут Уэллс подумал о Саше и не смог скрыть улыбки. – На самом деле они вдохновляют. Наземники – хорошие люди, может быть, они даже лучше, чем мы. Я думаю, нам стоит многому у них научиться. Нужно только сообразить, как рассказать об этом всем остальным, никого при этом не перепугав.

Гласс по-прежнему смотрела на него, но в ее взгляде больше не было замешательства.

– Уэллс, – медленно произнесла она, и уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке, – ты чего-то недоговариваешь.

Уэллс искоса посмотрел на нее.

– Ну да, конечно, я не все тебе рассказал. Вначале на нас напали, это был просто кошмар, начался пожар, а потом ребята стали болеть, и ты ни за что не догадаешься, что потом случилось…

– Нет, – перебила его Гласс. – Чего-то ты недоговариваешь об этих наземниках. А может, о каком-то определенном наземнике. Или о наземнице?

– Что? Вовсе нет. – Обычно Уэллсу неплохо удавалось скрывать свои чувства, но слова Гласс заставили его покраснеть.

– О, боже, – прошептала Гласс, – это девушка. Земная девушка. – В ее голосе в равных пропорциях смешались потрясение и восторг.

– Ты сума сошла. Нет никакой… – Он вдруг замолчал, улыбнулся и покачал головой. – Как ты догадалась?

Гласс сжала его руку.

– У тебя не может быть от меня секретов, Уэллс Яха. Ты просто не сможешь ничего от меня скрыть. Ты так горячо говорил, что наземники тебя вдохновляют… Раньше ты с таким же лицом говорил о Кларк. – Тут выражение ее собственного лица стало менее лукавым. Она нахмурилась: – А почему ты расстался с Кларк? Что случилось?

Уэллс вздохнул:

– Это долгая история, но со мной уже все хорошо, – и он улыбнулся, вспомнив, как вчера вечером его голова лежала у Саши на коленях, и они вместе смотрели на звезды. – На самом деле даже лучше, чем просто хорошо. Не могу дождаться, когда ты познакомишься с Сашей.

– Саша, – проговорила Гласс. Она выглядела слегка разочарованной от того, что имя земной девушки оказалось не слишком экзотичным. – А где она?

Прежде чем Уэллс успел ответить, к ним подошел высокий парень в униформе охранника. В одной руке он держал канистру с водой, а другая была на перевязи. При виде него лицо Гласс осветилось. Парень протянул ей канистру и подождал, пока она сделает глоток, и все это время взгляд Гласс был устремлен только на него.

– Спасибо, – сказала она, улыбнувшись, а потом снова обернулась к Уэллсу: – Уэллс, это Люк.

Уэллс обменялся с охранником крепким рукопожатием.

– Меня зовут Уэллс. Рад знакомству.

– Я тоже. Я тебя узнал, конечно же. Гласс много о тебе рассказывала. Мне действительно приятно наконец-то с тобой познакомиться, парень, – с улыбкой сказал Люк, выпуская руку Уэллса и хлопая его по плечу.

Гласс взяла Люка под руку и, сияя, переводила взгляд с одного молодого человека на другого.

Уэллс улыбнулся. Он понятия не имел, как Гласс угораздило связаться с охранником, который к тому же явно был не с Феникса, но тут все это не имело никакого значения. Вдобавок что-то в Люке сразу понравилось Уэллсу. Он казался надежным и искренним, в нем не было ничего от скользких парней с Феникса, с которыми раньше встречалась Гласс. Сейчас она определенно была влюблена, и это все, что нужно было знать Уэллсу.

– Добро пожаловать на Землю, – с улыбкой сказал он, делая жест в сторону неба, деревьев, озера и всего остального, и тут вдруг заметил кровь на футболке Гласс и чуть не задохнулся от этого зрелища. Может ли быть, что она ранена и не осознает этого? Он указал на кровавые пятна. – Гласс, с тобой все хорошо?

Гласс перевела взгляд на футболку и побледнела.

– Да, я в порядке, – тихо сказала она. – Это… это не моя кровь. – Люк обнял ее за плечи и притянул к себе.

Сердце Уэллса куда-то ухнуло, и он приготовился услышать страшную новость, которая, он чувствовал, должна была вот-вот вырваться на волю из темного уголка в сознании Гласс, где та пыталась ее скрыть.

Гласс глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки, но не смогла выдавить из себя ни слова, сморщилась и спрятала лицо в рубашке Люка. Гладя девушку по голове, он зашептал ей на ухо что-то, чего Уэллс не мог слышать.

Уэллс похолодел. Ему хотелось снова заключить свою лучшую подругу в объятия, но он осознавал, что сейчас это будет не к месту, поэтому просто стоял, ожидая каких-то объяснений. Наконец Люк повернулся к нему и сказал:

– Это кровь ее матери. Она погибла.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Глава четвертая. Уэллс

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть