Онлайн чтение книги И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Even Until Death, the Scum Gong Thought I Was a White Lotus
И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Глава 63

Глава 63: (Конец)

Нет...

НЕТ...

Тело Се Нань Эня покрылось мелкой дрожью. Он упал на колени и стал качать головой, выражение лица мужчины сложно было бы назвать даже ошеломленным. Пальцами схватившись за голову, которая, казалось, вот-вот развалиться от головной боли, Се Нань Эня рвал волосы на себе, потом бросил все, ползком подобрался к Се Му все так же лежащему на полу.

В глазах Се Му наконец появилось некоторое замешательство. Тяжело дыша, он обратил внимание на мужчину, севшего перед ним, и слабо тому улыбнулся.

«Брат…».

Мужчина говорил из последних сил обрывками фраз, и только улыбка, полная радости, скрывала слабость голоса:

«Я действительно думал,.. что никогда больше тебя не увижу…».

Глядя в лицо Се Нань Эня, в котором читалось лишь отчаяние, Се Му невольно нахмурился. Пошевелил руками и протянул их, чтобы утереться слезы старшего брата.

«Не грусти!», - и снова улыбнулся. «Старший брат, ты должен быть рад за меня… Наконец-то…мне больше не больно».

Се Нань Эня был окончательно сломлен.

«Нет, с тобой все будет хорошо. Старший брат найдет тебе врача. Лучшего врача, чтобы он вылечил моего малыша. Ты скоро поправишься. Все будет так же, как и раньше. Мы оба будем в порядке. А потом рванем отсюда, куда захочешь, согласен?».

Мужчина обнял Се Му и сжал в своей хватке, холодными пальцами свободной руки касаясь его лица. Повинуясь чужой воле, раненый подался вперед. Взгляд Сяо Му вновь затянулся туманом.

«Прости, мне не следовало тебе лгать. Но я исправлюсь и отвезу тебя к врачу. Скоро, очень скоро. Там тебе достанут пулю…». Не переставал твердить Се Нань Эня, начиная поднимать младшего брата от пола, чтобы помочь ему встать на ноги. Но мужчина только покачал головой:

«Не надо…Брат, мне и без того больно. Каждый день – нестерпимая боль. Я действительно…не могу больше это терпеть».

«Сейчас я все чаще думаю…». В радужках Се Му вдруг засверкало искреннее чувство веры. И хотя мужчина говорил почти шепотом, его слова, словно гром среди ясного неба, ударили где-то со спины в Се Нань Эня, попав в самую беззащитную часть его сердца.

«Как было бы хорошо, если бы мама и папа взяли меня с собой в ту поездку».

Лицо Се Нань Эня внезапно застыло в одном выражении.

«Брат, - продолжал Се Му, - ты растил меня, хорошо ко мне относился, баловал. Ты мне очень…очень нравишься… - И закрыл глаза от боли. – даже если бы ты пришел ко мне домой, когда родители были еще живы, я все равно бы последовал за тобой. Но почему…ты убил их…».

Сяо Му знает...

Он знает...

Озарение, пришедшее к нему, так сильно повлияло на мужчину, что он вдруг перестал чувствовать собственное тело. Руки ослабли. Се Нань Энь подумал, что это начал действовать наркотик. И немало усилий ушло на то, чтобы осторожно положить Се Му на пол вновь.

«Младший брат, я было плохо…».

Словно в молитве о спасении, он крепко сжимал ладонь умирающего у своего лица.

«Мне было так плохо. Я никогда не думал о том, чтобы убивать их. Просто…не смог себя контролировать…».

Се Му усмехнулся и посмотрел на него. Каждый новый вдох отзывался сильной болью в груди. Тело напоминало воронку. Сколько бы в него не вливали сил, сколько бы больной не старался, все уходили наружу, душа стремилась оставить оболочку, непригодную к жизни.

«Брат, я не смог бы возненавидеть тебя. Но и смотреть тебе в глазах тоже не могу… Смерть – самый лучший выход».

«Нет… Нет, Сяо Му, не уходи, разве ты не сказал, что хочешь следовать за старшим братом всю свою жизнь?».

Се Нань Эня не отпускал тонких ладоней своего маленького Му, не переставая громко всхлипывать.

Все это время Се Ши безучастно сидел на полу.

Юноша всегда чувствовал, что в его сердце бушует черная злоба. Временами ему даже казалось, будто этого жуткого монстра удалось укротить, гнев и ненависть ко всему живому просто ненадолго затихали, но всегда оставались при нем.

Так было до близости с дядей.

Впервые именно рядом с ним Се Ши почувствовал заботу другого человека, не продиктованную выгодой или чем-то иным, а лишь желанием увидеть улыбку.

Зверь в груди сказал, что хочет завладеть этим человеком.

Уже на тот момент Се Ши привык отбирать, привык красть и держать насильно у себя то, что ему нравилось. Если пленник думал убежать, ему обламывали крылья, на обе кандалы цепляли кандалы и запирали в таком месте, куда не пробьется ни один лучик света.

И в этот раз, вполне естественно, предметом его внимания стал Се Му. Но дядя не отличался покладистым характером, постоянно пытался сбежать. И молодому человеку пришлось лично подрезать тому сухожилия. Вид искалеченных ног другого человека успокоил внутреннего зверя.

Всем своим существом Се Ши верил, что больше дяде не удастся уйти от него.

Но юноша совершенно забыл, что есть еще один выход – смерть.

И он сам открыл ему путь к свободе выстрелом в сердце.

В тот момент, глядя на кровь, растекавшуюся по груди его любимого родственника, Се Ши показалось, будто все это происходит не с ним. Парень видел Се Му, слышал, о чем тот говорит, но, словно провалившись в какую-то пропасть, откуда невозможно выбраться и докричаться, не мог издать ни звука в ответ.

В голове сразу всплыли все воспоминания: вот дядя улыбнулся ему впервые. Вот – погладил по голове. Как терпеливо все три года передавал из рук в руки все накопленные знания. И вот итог: светлое лицо, на котором всегда сияла легкая улыбка, превратилось в холодную мраморную маску. И Се Ши не мог отвести от нее взгляд.

Зная, каким он был, парень понимал, что недостоин своего дяди.

“Но я хочу...”.

Он взял в свои руки дом Се, заточил в нем Се Му, изолировав от мира, а затем, дав надежду, вылечив его ноги, в одночасье ее разрушил. Се Ши намеренно выводил на чистую воду тех, кто окружал его дядю, чтобы вывести того из равновесия и увидеть истинное лицо мужчины. Одержимый этим желанием, молодой человек наговорил дяде столько гадостей, а последний удар и вовсе стал роковым, но вызвал у предмета симпатии юноши лишь облегченную улыбку. Тогда-то Се Ши все осознал.

“Я жалею об этом”.

Парень действительно жалел о случившемся. Ведь ради Се Му он был готов пойти на все: поменять имя, личность, взять имя отца, которого ненавидел лютой ненавистью, и даже копировать его улыбку. В прямом смысла, сделать из себя другого человека.

Се Ши наивно полагал, что хотя бы так добьется симпатии дяди.

Но как бы хороша подделка не была, в конечном счете она остается подделкой.

С появлением настоящего Се Нань Эня, дядя колебался недолго, упал в объятия другого человека. Но даже это Се Ши способен принять! Ему все равно, кем будут заняты мысли Се Му, пока тот остается рядом с юным главой клана.

Вот только он лично застрелил собственное счастье.

Во взгляде Се Ши вдруг что-то зашевелилось. Поджав к себе колени, парень прошептал:

«Дядя...».

Затем вдруг опустился на колени, подполз ближе к Се Му, встав от него по другую сторону, напротив отца.

«Дядя, не бойся. Дядя, я отнесу тебя к врачу...».

Но скорбный взгляд Се Му, устремленный в потолок, даже не дрогнул. Зрачки застыли на месте.

Внезапно мужчина прохрипел:

«Спасибо, не надо».

Се Ши замер. В покрасневших глазах не читалось ничего, кроме подавленного чувства перед видом раненого тела любимого человека.

«Дядя ... Дядя ...», - окликнул юноша его дрожащим сдавленным голосом: «Я здесь, дядя…».

Повернув голову, мужчина впился взглядом, прежде всегда холодным, в лицо Се Ши. Сердце последнего раздулось, как жаба, и сдавило до боли грудь. Юноша читал в глазах умирающего благодарность.

«Спасибо...».

Не желая понимаю, о чем говорит Се Му, племянник попытался что-то ответить, но тот рассмеялся и уже мягче добавил:

«Спасибо, что убил меня…».

Холодные кончики пальцев, едва касавшиеся лица Се Нань Эня, все-таки упали.

Кровь застыла в жилах Се Ши, пока он смотрел на мертвое тело.

Дядя поблагодарил его за…смерть?

«Дядя, не пугай меня ... Я знаю, что был не прав, я действительно понимаю это. Но я не целился в тебя...Дядя. Дядя, ты слышишь?!».

Полный растерянности юноша осторожно потряс труп.

Никакого ответа. Ни грамма реакции.

Казалось, только теперь до молодого человека дошло осознание. Разжав напряженные ладони, он поднял одну из них к кончику носа Се Му. Дыхания не было. Мужчина лежал смирно, белый пол под ним окрасился в кроваво-красный цвет, а воздух будто пропитался уже знакомым свинцовым ароматом.

Эта кровь... дяди...

Се Ши застрелил своего дядю.

Задрожав всем телом, будто от сильного озноба, бледными, почти бесцветными губами парень цедил:

«Дядя…». Впервые он захлебнулся слезами: «Очнись, дядя. Давай же, открой глаза. Я больше не буду тебя запирать в доме, больше не заставлю тебя страдать».

Но Се Му умер, естественно, он ничего не мог ответить племяннику.

А парень не сдавался, смотрел жалостливо на умершего, стоя перед тем на коленях. Спокойнее лицо мужчины вызвало в груди, ровно в том месте, куда пинал парня Се Нань Энь, удушающую боль. Молодой человек схватился за сердце и закашлялся кровью. Красные капли окропили белую пижаму Се Му. Трясущимися руками юноша поспешил ее вытереть.

«Извини, дядя, я вытру тебя. Ты сердишься?», - залепетал, как умалишённый Се Ши. «Не молчи. Если ты сердишься, дядя, то можешь ударить меня или отругать, только не игнорируй меня. Только не злись… Ты же так любишь снег. Я отвезу тебя в горы, посмотреть на него, хорошо? Тебе не нравится быть взаперти? Тогда я дам тебе свободу. Отведу, куда захочешь. Больше не стану тебе мешать, только не сердись… Ах, тебе же нравился так Чэн Ань. Я попрошу привести его сюда… Дядя. Дядя!..».

Согнувшись над телом покойника, Се Ши прижался лбом к своим ладоням, сложенным на полу:

«Я люблю тебя… Не оставляй меня, пожалуйста…. Ты должен жить. Должен…».

Но Се Му уже был мертв. Долгожданная смерть пришла.

Освободила от боли. Вот причина благодарности. Своим поступком Се Ши принес ему облегчение.

И наконец осознал силу своей любви к дяде.

Се Ши отнял от лица окровавленные руки, и в его глазах застыло лишь отчаяние от крушения веры.

“Дядя...”.

Как же он сожалел. Безумно жалел…

Но уже слишком поздно.

[Дзинь! Спасибо за Ваше участие. Уровень симпатии: 100. Готовы перейти в другой мир, мастер?].

Се Му с нескрываемым интересом посмотрел на двух ублюдков, стоявших перед ним на коленях: «Нет, давай посмотрим вместе, чем закончится. Это так весело».