Онлайн чтение книги И как мне сделать предложение семерым?! Need to Propose to Seven Men What to Do!
Глава 68

Поскольку они были в походе, связь была не такой удобной. Им приходилось охотился на монстров день и ночь, и в результате того, что они не могли оставаться на одном месте, армия даже не имела постоянной базы.

Письмо Шэнь Шуяня было отправлено уже давно, но гонец шёл медленно, и оно было доставлено только сегодня.

Чу Муюнь встал и лично взял письмо.

Всё, что использовал Шэнь Шуянь, было самым лучшим. Бумага также чрезвычайно тонкая и дорогая. Она обладала приятной текстурой, когда её касались, а также имела очень легкий аромат. Он не выветрился даже спустя столько времени, чего достаточно, чтобы показать, насколько редка эта бумага.

Но дело было не в этом. Чу Муюнь вскрыл конверт и увидел внутри знакомый почерк.

Шэнь Шуянь изящен и красив, но его почерк чрезвычайно величественен. Даже в таком юном возрасте его мазки были сильными. Чернила колыхались и текли, как плывущий дракон, сметающий целую армию!

Говорят, что почерк человека отражает его личность.

Это относится не к внешности, а к характеру.

С первого раза, когда Чу Муюнь увидел этот почерк, он понял, что это действительно был император Жадности, достигший вершины.

В письме было написано очень много. В первой половине письма объясняются некоторые государственные дела дворца Небесного Дождя и методы их решения Шэнь Шуяня. Чу Муюнь пробежался по этому тексту, и не нашёл никаких проблем. В этом отношении он, вероятно, очень талантлив. Хотя он потерял свою память и опыт, то, что было запечатлено в душе, не исчезло, и пробуждалось, когда он сталкивался с чем-то знакомым, как инстинкт.

Вторая половина письма полностью обращена к нему.

Шэнь Шуянь много рассказывал о себе, и чем больше он писал, тем откровеннее становился. Он скучал по любви, и между строк была какая-то невыразимая двусмысленность.

Чу Муюнь читал письмо очень медленно, почти так, как будто он перебирал каждое слово одно за другим с предельной серьезностью.

Се Цзивэй отвёл взгляд в сторону, улыбка в его глазах становилась всё сильнее и сильнее.

Оказалось, что у него был возлюбленный, неудивительно, что его было так трудно контролировать.

Молодой дворцовый мастер? Се Цзивэй наслаждался этой мыслью, и изгиб уголков его рта был весьма многозначительным.

Чу Муюнь читал его целых четверть часа, прежде чем неохотно убрать письмо и прижать его к своему телу.

Се Цзивэй небрежно спросил:

- Это приемный сын?

Чу Муюнь немедленно вернулся к серьёзному и безразличному выражению лица:

- Это не имеет к тебе никакого отношения.

- Почему Почтенный Господин так сильно ненавидит меня? - Се Цзивэй назвал его так, но на самом деле у него не было ни малейшего почтения.

Что касается его вопроса, Чу Муюнь действительно хотел просто сказать: Ты жалкий мазохист, чем больше другие ненавидят тебя, тем больше ты возбуждён!

Однако он не смог, поэтому Чу Муюнь повернул голову и впился в Се Цзивэй парой острых чёрных глаз:

- Твое происхождение неизвестно, твое сердце непредсказуемо, и ты угрожаешь мне... Почему я тебя ненавижу? Мне следовало бы просто убить тебя!

Произнеся последние три слова, Чу Муюнь внезапно высвободил чрезвычайно мощное давление, и ужасающий импульс, казалось, заморозил всё пространство, и даже гладкий рабочий стол, казалось, был покрыт белым инеем.

С такой силой, как у него, даже не говоря уже о том, чтобы бороться против каждого человека в этом мире, он мог бы даже потрясти землю, просто опустившись на колени.

Се Цзивэй ни в малейшей степени не изменил своего лица. Он всё ещё выглядит как слабый практик, но он не шокирован. Напротив, улыбка в уголках его рта стала ещё более затяжной и страстной:

- Ты не можешь убить меня.

Чу Муюнь холодно уставился на него.

Се Цзивэй протянул руку и коснулся его красивого лица:

- Мой Господин такой сильный, и из-за этого ты не хочешь быть снизу, не так ли?

Эта фраза, очевидно, тронула Чу Муюня. Он прищурился, и убийственное намерение в его глазах сгустилось быстро, как ураган:

- Не зли меня.

Се Цзивэй посмотрел на него с великолепной и очаровательной осанкой:

- Ты не сможешь держаться слишком долго.

Чу Муюнь резко поднял руку, и острая ледяная стрела вылетела из его пальцев, направившись прямо в горло Се Цзивэю.

Но Похоть не сдвинулся с места, он стоял прямо, как будто то, что держало его, было не оружием, которое в любой момент могло лишить его жизни, а нежным пальцем.

В его глазах появилось очарование, и вновь появляется первоначальная соблазнительная и развратная сущность. А запах, испускаемый им, обладал способностью будоражить кровь людей.

Чу Муюнь чутко осознавал странность своего тела. Это чувство возбуждения было вырвано из глубин, и его было так много, что оно было почти как кипящая горячая вода, заставляя его кровь кипеть.

Чу Муюню потребовалось много сил, чтобы сохранить здравый рассудок.

Но Се Цзивэй не хотел отпускать его вот так. Он поднял руку и оттолкнул свирепую ледяную стрелу, приблизившуюся к нему. Воспользовавшись беззащитностью, он поцеловал Чу Муюня.

Слегка горячие губы, со сладким привкусом, заставили почувствовать прилив сил, и в то же время жаждать большего... ещё……

Чу Муюнь так старался вытерпеть это, что вены стали видны на его лбу, но он все ещё не отвечал ни в малейшей степени. Вместо этого он с силой оттолкнул Се Цзивэя.

Се Цзивэй не был раздражён, вместо этого он улыбнулся:

- Восхитительно.

Чу Муюнь больше не обращал на него внимания, надел верхнюю одежду и вышел из лагеря.

С этого дня Се Цзивэй не переставал дразнить Чу Муюня.

Честно говоря, Чу Муюню было действительно неудобно. Он уже сделал все, что мог со своими актерскими способностями, он только хотел трахнуть или зарубить на смерть этого проклятого развратного демона.

Жаль, что игра, которую он выжидал, официально ещё не началась.

Тело зверя ледяного духа действительно на грани. После взросления у него начинается течка. Жидкость ледяного духа, вырабатываемая в этот период, является самой ценной, но ради того, чтобы сохранить свою сущность ледяного духа чистой, не было никакого способа зверю ледяного духа разобраться с этим самостоятельно.

Даже... даже если кто-то помогает, не было никакого способа получить утешение с помощью простой прелюдии.

Только когда его трахнут, он получит оргазм.

Эта гребаная настройка.

Чу Муюнь плохо спал несколько ночей. Чтобы помочь хозяину утолить его желания, Малыш Зеро тоже активно работал. Такой простой мальчик вот-вот должен был стать маленьким экспертом с острыми глазами.……

Чу Муюнь устал от всего. Никто не мог помочь ему, кроме Похоти.

Итак, если он не оскорблял этого парня, как он мог быть счастлив?

Месяц спустя, когда печать снова треснула, Чу Муюнь, наконец, не выдержал.

Всё его тело, казалось, было сожжено огнем, и жажда его физиологических потребностей не была чем-то, что его дух мог подавить. Как и сказал Се Цзивэй, он ничего не мог с этим поделать.

Никто не может продолжать терпеть подобные пытки каждый день.

После того, как Граница была наполовину запечатана, тело Чу Муюня не могло выдавить ни малейшей капли силы. Как только его тело размякло, он упал прямо вниз.

Монахи не могли этого заметить, но Се Цзивэй заметил это сразу.

Он шагнул вперёд и обнял его, и после этого, огненный свет полился из его пальцев, идеально дополняя незаконченную печать Чу Муюня.

После стольких дней наблюдения за ним Се Цзивэй уже понял технику этой печати. Его уровень совершенствования был выше, чем у Чу Муюня, и продолжать было легко.

Граница была полностью перекрыта, и Се Цзивэй подошел к ней с Чу Муюнем на руках.

Стражи человеческой расы вышли вперёд:

- Что случилось с Почтенным Господином?

Се Цзивэй улыбнулся:

- Он устал, я отнесу его обратно.

Нет никаких сомнений в действиях этого человека, в конце концов, Чу Муюнь очень доверял Се Цзивэю.

Как только Се Цзивэй вошёл в дом, Чу Муюнь открыл глаза, и в них вспыхнул ненормальный красный свет.

Как только Се Цзивэй захотел заговорить, Чу Муюнь поцеловал его.

То, что вторглось в его рот, было обжигающим поцелуем языка, как будто он больше не мог себя подавлять. Возбуждение и жар сводили его с ума. Чу Муюнь самовольно влез в его рот и скрутил его язык со своим, посылая онемевшее покалывание через весь его разум.

У Се Цзивэй был носителем титула "Похоти", но он никогда не стремился к ней так, как сейчас.

Он жаждал овладеть этим могущественным, неприступным и почитаемым человеком.

Совершенно сойдя с ума, с того момента, как они вошли в дом, губы их двоих не разделялись, а одежда, которая только мешала, была грубо сорвана и упала прямо у кровати.

Когда они легли в постель, их разделяло не более дюйма. Они перестали целоваться и посмотрели друг на друга страстными глазами.

С такими сексуальными телами, каждая линия, кажется, притягивает людей к прикосновениям. Совершенные мышцы, не чрезмерно накачанные, но демонстрирующие ощущение мужской силы. Кожа этих двоих имеет очевидные различия в цвете, но они одинаково очаровательны. Гладкое прикосновение, кажется, способно поглотить ладонь, и они не могут оторваться, когда касаются друг друга.

Се Цзивэй сначала опустил голову и пососал соблазнительный кончик соска.

Тело Чу Муюня задрожало, его чрезмерно чувствительное тело практически не сопротивлялось этой стимуляции.

Мысли его были немного спутаны, он был немного непривычен к этому. Инициатива в костях заставляла его не очень любить такую пассивную позу.

Но навыки Се Цзивэя превосходны, он лизал и кусал, с каждым разом подталкивая его ближе к отчаянному концу.

Вскоре после этого, в спутанном аромате, дискомфорт в сердце Чу Муюня исчез.

Се Цзивэя схватил его возбуждённый пенис своим горячим ртом, а распутная поза доставила Чу Муюню огромное удовлетворение как визуально, так и тактильно. Он схватил гладкие длинные волосы Похоти и сильнее прижал его.

Се Цзивэй принял глубже, как он хотел, каждый раз стимулируя его гениталии всё более интенсивно.

Но этого недостаточно, совсем недостаточно.

Сделав его жестче, Се Цзивэй встал и посмотрел на него с улыбкой:

- Это неудобно, тебя нужно наполнить чем-нибудь толстым внутри.

Чу Муюнь слегка изогнул брови.

Се Цзивэй уже раздвинул свои ноги, обнажив тайное интимное место.

У такого сильного, такого сексуального и такого красивого мужчины такое распутное тело.

Это действительно... так вкусно.

Се Цзивэй облизнул нижнюю губу, и огромный член уже соприкоснулся с похотливой дырочкой, которая начала выделять жидкость.

Чу Муюнь заметно задрожал.

Се Цзивэй пристально посмотрел на него и заглянул в его чёрные глаза:

- Я вхожу...

Когда голос стих, он вдруг выпрямил поясницу и за раз врезался в самую глубокую часть.

Чу Муюнь прикусила нижнюю губу и тихо стонал.

В этом голосе была слышна боль, но больше похоже на удовлетворение.

Глаза Се Цзивэя потемнели, он наклонился и поцеловал его в губы:

- В тебе так жарко, что я вот-вот сгорю.

Чу Муюнь, казалось, хотел избежать его поцелуя, но Се Цзивэй сразу же укусил его:

- Не уклоняйся от меня, сегодняшняя ночь будет очень длинной. Я буду трахать тебя, пока не доведу до слёз.

С этими словами Се Цзивэй начал яростно двигаться, вбиваясь всё глубже. Каждый удар был чрезвычайно глубоким и тяжёлым, от чего внутренние стенки были сильно растянуты и натёрты, а огромное удовольствие заставило их обоих полностью расслабиться. Тело зверя ледяного духа очень хорошо принимало это, а Похоть поддерживал очень хороший ритм.

Они трахались, не думая ни о чём, хотя оба были покрыты потом, они были в таком большом удовольствии, что ни один из них не мог вспомнить, какой сейчас год. Под непрестанно накапливающимся удовольствием Чу Муюнь, который слишком долго сдерживался, наконец, не мог больше этого выносить. В тот момент, когда он достиг кульминации, у него возникла иллюзия, что его мозг парализован.

Как только он кончил, его дырочка плотно сжалась. Се Цзивэй хотел продолжать двигаться еще некоторое время, но сперма, которая распространилась из глубины его канала, полностью покрыла кончик его члена. После десятка ударов, Се Цзивэй достиг самой глубокой точки и освободил свое желание внутри.

- Мой Господин, твоя маленькая киска... действительно самая лучшая.

Сказав это, горячий член Се Цзивэя снова начал тереть его стенки......

(п/п когда дело касается имён и названий, я всегда сверяюсь оригинальным китайским текстом(через автопереводчик, конечно. Я не знаю китайский). В предыдущих главах на анлейте Похоть звали Се Цяньлань, хотя в оригинале написано Се Цзивэй, однако в этой главе в оригинале Похоть внезапно сменил имя на Се Цяньлань. Я не знаю почему, меня саму это вводит в ступор. В любом случае, раз я уже начала писать Се Цзивэй, я продолжу его так называть.)