Онлайн чтение книги И придет волчица…
Глава 5

Галла

В первый раз это случилось, когда я, миновав замковый мост, выехала на ведущую к дому дорогу. Я едва успела соскочить с кера и добежать до ближайших кустов, как мой взбунтовавшийся желудок избавился и от целебного зелья, и от остатков обеда. Обратно в седло я влезла с трудом, а добравшись домой, отодвинула со своего пути вставшего в позу возмущенного брата Эн-Ферро и помчалась в уборную.

Что же это за безобразие такое и когда оно кончится?!

Безобразие кончаться не хотело. Пришлось выпить два ковша воды, чтобы выворачивающемуся наизнанку организму было что выворачивать. А затем я кое-как вползла в дом и добралась до своей спальни.

– Ты не спишь? – заглянул спустя минуту Лайс.

Поспишь тут.

– Мариза говорит, ничего страшного нет. И вмешиваться не советует. Да и я не рискну. Гормональный баланс и всякое такое… Ты прости, я с беременными до этого дела не имел. Можно немного работу печени подправить, попробовать токсины вывести…

– Посиди со мной, и все.

Токсикоз, в конце концов, дело обычное. Соня наша, помню… Надо же, я Соню помню!

– Гал, ты зачем в школу ездила? Мало тебе неприятностей с платьем, так ты теперь и ботинки потеряла?

– Не потеряла, – пробормотала я, прижав к щеке его руку. – Завтра заберу. Все завтра…

Желудок успокоился, и я почувствовала, как начинают слипаться глаза.

– Расскажи мне что-нибудь.

– Что?

– Расскажи про Пиан. Ил говорил, там красиво.

– Ил любил горы. А на Хиллу мы тогда за другим пришли, нам в предгорье нужно было шамана одного найти. Пришли в селенье, а там говорят, он в горы ушел. Мы проводника наняли…

Я уже слышала эту историю во всех подробностях, а потому отключилась и под тихий ласковый голос сидящего у моей постели мужчины заснула.

Сначала приходит пустота. После из этой пустоты вырастают заснеженные вершины далекого Пиана, которые я видела лишь в путеводителе по Хилле. Я смотрю на протянувшиеся до горизонта горы и пытаюсь отыскать на опасных склонах одинокого путника, потерявшего свою группу, сорвавшись вниз на одном из ледников и лишь чудом оставшегося в живых, но продолжившего это рисковое восхождение. Ищу глазами этого упрямого мальчишку, что дойдет все же до верхнего лагеря и с триумфом вернется в долину, для того чтобы спустя несколько лет ураганом ворваться в мою жизнь, изменив ее раз и навсегда. Ищу так, словно, сумей я различить на бескрайнем белом полотне маленькую темную точку, все вдруг изменится. Вернется.

– …Кем бы ты ни была, ты нужна мне.

А я бросилась бы к нему и обняла крепко-крепко, не желая больше других объяснений.

– И ты мне нужен, любимый.

Все это было бы. Все это могло быть. Но я никого не вижу на снежных склонах, никто не услышит, даже если я стану кричать эти слова, а горное эхо подхватит их и унесет к облакам. Никто…

Встает перед глазами стена огня, заслоняя холодные горы. А из самого сердца пламени выползает серое облако, из которого вытягивается то ли рука, то ли звериная лапа, силясь коснуться меня:

– Ты нужна мне…

Нет, это не токсикоз. Это мой малыш, рассерженный болезненными событиями, напоминает о себе безответственной матери. Маленькая месть маленького человечка. Что ж, заслужила.

Мысли о мести заставили открыть глаза и сесть на постели. Меня до сих пор мутило, и такая же муть была в голове. Что делать? С чего начать? И стоит ли что-то начинать?

От вчерашней решимости не осталось и следа. Вечером, когда случился первый приступ, я вдруг поняла, что должна Илу не только смерть его убийцы. Я должна ему намного больше – жизнь его сына.

И один долг плохо сочетается с другим.

– Теть Гал, а ты как себя чувствуешь?

А еще есть Ласси, Лайс и Мариза. И о них тоже нужно помнить…

– Хорошо. Тебя мама послала?

– Не-а. – Он прошмыгнул в приоткрытую дверь и устроился на краешке постели. – Она сказала тебя не будить. Но я же знаю, что ты не спишь.

– Сплю. – Я откинулась на подушки и закрыла глаза.

– Ну и спи, – обиделся мальчишка. – Проспишь свою школу, будешь знать!

Устами ребенка с нами говорит провидение – так во многих мирах считают. И я спорить не буду. В школу так в школу.

Слабый спазм напомнил о недавней тошноте и моем крохотном чуде.

Не волнуйся, малыш, в случае опасности мы уедем отсюда. Далеко-далеко, если будет нужно, даже на Саатар…

Но потом я вернусь!

Собрались в кабинете наставника.

Медведь копошился в бумагах. Некромант сосредоточенно разглядывал свои ногти. А я рассматривала самого некроманта, пытаясь по каким-либо признакам определить, было у него что-нибудь с моей лесной подружкой или он действительно круг зачищал. Не то чтобы меня это интересовало, но забавно выходило, если да: некромант и нежить – та еще парочка.

– Тэсс Галла, что это вы так странно на меня смотрите? – не выдержал Салзар.

– Пытаюсь проникнуть в ваши мысли, – с ходу выдала я. – Потому что на словах, судя по всему, вы ничего сообщать не желаете.

– Снова грубите?

– Ни в коем случае. Но еще немного, и начну. Если вы таким же образом проводили предыдущее расследование, я уже не удивляюсь результатам.

– Грубите, – грустно заключил маг.

– А как, по-твоему, должно проводиться расследование? – повернулся ко мне тэр Марко. – Мы должны обойти улицы Марони, заглядывая в каждый дом и расспрашивая прохожих?

– Для этого есть стража, – немного резко ответила я. – А мы составим список основных подозреваемых и проверим каждого. А еще я считаю, стоит выяснить, куда в самом деле подевался магистр Феаст. Кроме того, нужно еще раз перешерстить порт и Чернолюдскую слободу – наверняка те наемники, что сопровождали колдуна, откуда-то оттуда. И еще…

– Погоди! – остановил меня наставник. – Давай разберемся с тем, что ты уже сказала. Магистр Салзар?

– Я согласен с тэсс Галлой, – кивнул Ворон. – У нее неожиданно правильное представление о целях и методах. Хотел бы я знать откуда.

– Голову использую по назначению, а не только чтобы шляпу носить.

В школу я снова пришла в шляпе – Мариза настояла: солнце, мол, сильное, беречь себя надо. Под шляпу пришлось надевать платье. А под платье туфли. Вчерашняя шутка грозила затянуться надолго.

– И с чего вы, разумная тэсс, планировали бы начать?

– Со всего сразу. Как я поняла, первое заклинание, направленное на полукровок, сплеталось где-то в здании школы или на ее дворе, верно? И дефект на записи мог сделать только один из наставников?

– Дефект мог быть случайностью, – тут же вставил магистр Марко.

– Ваш наставник не желает верить в причастность кого-либо из учителей, – пояснил азгарец. – Полагает, что злоумышленник – один из маронских магов, посещающих школьную библиотеку. Вы придерживаетесь того же мнения?

– Нет. И думаю, начать нужно именно с учителей. – Я вспомнила об элементах аватэ и о том, что можно исключить женщин. – Проверить всех мужчин нашей школы. Черноглазых.

– Черноглазых? – Маги переглянулись. Цвет их глаз тоже подходил для того, чтобы причислить их к широкому кругу подозреваемых. – Но почему?

– Как почему? – опешила я. – Вы же сами, тэр дознаватель, шустро строчили под мою диктовку все, что я могла рассказать о попытке жертвоприношения в апреле. И я помню, что упоминала о черных глазах колдуна, потому что это – единственное, что я могла видеть.

Покуда я говорила, некромант с наставником усыхали в своих креслах, словно пытаясь уменьшиться и раствориться, и у меня созрело смутное подозрение, которое я решила тут же проверить.

– А ну-ка дайте! – выхватила у Медведя стопку листов и зашуршала, отыскивая нужный. – Роста высокого, сложения худощавого… Волос седой… Глаза… Вы вконец ополоумели?!

– Галла, пожалуйста…

Дознаватели хоровы! Сыскари недоделанные!

Согласно описанию, у старика-артефактора, на поиск которого больше месяца были направлены силы ордена, глаза были синими.

– Ты была без сознания. Никто из ребят о цвете глаз не упомянул. Некоторые были знакомы с магистром Феастом и узнали его голос. Потом те вещи, что у него нашли… Когда ты очнулась, мы уже пребывали в твердой уверенности, что это он. И твои показания…

Чтобы не устроить скандал с погромом, после которого меня точно упекут если не в тюрьму, так в дом заботы[2]Дом заботы – кармольский аналог лечебницы для умалишенных., я отошла к окну и прижалась лбом к стеклу.

Видишь, как все глупо, любимый? Наши многоопытные маги не сочли достойными внимания слова какой-то девчонки, потратили время, разыскивая не того колдуна, и угрохали кучу силы на активацию и перенастройку защитных столбов, которые этой твари даже не пришлось обходить. Никуда он из города не уходил. А еще небось делал вид, что наравне со всеми занят поисками неуловимого злодея.

– Галла, – нерешительно окликнул меня наставник.

– У вас есть список учителей и городских магов, имевших доступ в школу? – спросила я, не оборачиваясь.

– Да.

– Магистр Салзар, ваших полномочий хватит на то, чтобы задержать любого из них и заставить пройти вскрытие памяти?

– Нет.

– Значит, нужно искать? Вычислить, кто, найти неопровержимые доказательства и только потом предъявлять обвинения?

– Именно так.

Несуразица какая! Как будто не убийство произошло, а торговку на базаре обокрали.

– А если бы погиб принц Кэллиан, ваши методы были такими же?

– Если бы погиб посол, дознание проводилось бы комиссией ордена, – ловко ушел от ответа Ворон.

– Ясно. – Я повернулась к умным и взрослым магам. – Что вы планируете делать и какая роль отводится мне?

Такой покладистости они от меня не ожидали.

– Э-э… – Медведь ущипнул себя за бороду, – мы бы… Ты бы…

– Вы могли бы ознакомиться с собранной информацией, – пришел ему на выручку Салзар. – Мы были невнимательны к некоторым деталям, которые заметили вы, так что было бы неплохо…

– Хорошо, я согласна.

– Ну тогда…

– А что с моими занятиями, наставник?

– С занятиями? – спохватился он. – А как ты себя чувствуешь после вчерашнего?

Вспомнил, хвала богам!

– Неплохо.

Некромант немного помялся, а после поинтересовался как бы невзначай:

– После того как лафия поделилась с вами силой, вы не замечаете… мм… ничего необычного в себе?

– Вы о моем навязчивом желании сорвать с вас одежду и повалить на ковер? – уточнила я мрачно.

– Галла! – схватился за голову Медведь.

– Оно, несомненно, присутствует, – продолжила я в том же тоне. – Так что, устроим маленькую оргию или все же займемся делом?

– Займемся делом, – промямлил Салзар. – И простите, если мой вопрос прозвучал двусмысленно, я и не думал…

Задрал уже своей вежливостью!

– И вы меня извините, – решила я не оставаться в долгу. – Нервы, понимаете ли.

– Понимаю.

Вряд ли. Вас бы во вчерашний круг, вот тогда бы вы поняли, тэры магистры. Тогда бы на своей шкуре прочувствовали и ответили бы мне после, отличается ли чем-нибудь смерть никому не известного эльфа от гибели полномочного посланника Лар’эллана. Вас бы в этот круг…

Зыбкая мысль забрезжила где-то на границе сознания, но я была слишком зла, чтобы уцепиться за нее сейчас.

– Думаю, ты понимаешь, что не стоит ни с кем обговаривать детали следствия. Для всех убийца по-прежнему Феаст, и он мертв. Так мы избежим ненужных волнений и не вспугнем раньше срока настоящего преступника.

– Что вы сказали? – Мне почудился скрытый смысл в его словах.

– Я сказал, что не стоит никому рассказывать о том…

– Нет! – воскликнула я, не дав ему продолжить. – Вы сказали, что Феаст мертв.

– Я такого не…

Тэр Марко умолк на полуслове и развернулся к Салзару, во взгляде которого наметилось понимание еще не высказанной мной мысли.

– Мертв? – сощурился он. – И что навело вас на подобные предположения?

– Не знаю, – ответила я честно. – Но обряд проводил не он. Почему же тогда тот, кто это делал, имитировал его голос, который опознали знавшие Феаста ребята? Чтобы перевести подозрения на старика-артефактора. Если бы потом кто-нибудь сказал…

– Погоди, Галла, – оборвал меня наставник. – Кто сказал бы? Прости, но колдун не предполагал, что кто-то из вас выживет.

– Значит, это был спектакль для его сообщников. Наверняка они были уверены в том, что их нанял хриплый инструменталист, как и те маги, которых задержали в городе во время проверок, как и те двое, которых поймали в Нулании. Все до единого были убеждены, что организатор – Феаст.

– Возможно, он и был организатором, а после по каким-то причинам…

Нет, колдун убил Феаста, а затем, прикрываясь его личиной, занялся подготовкой к обряду, нанял головорезов в каком-нибудь портовом притоне и подкупил нескольких чародеев с сомнительным прошлым, не отягощенных высокими моральными принципами. И пусть у меня нет доказательств, я уверена, что так и было.

– Зачем убил? – спросил Медведь, когда я высказала все это вслух. – Только для того, чтобы было на кого свалить вину?

– Может быть. Или колдун пытался вовлечь старика в свои делишки, а тот пригрозил, что сообщит в орден или куда-нибудь еще.

Вот уже второй день я совершаю невероятные открытия, что не может не смущать опытных чародеев, потративших впустую почти три месяца.

– Все, что сказала тэсс Галла, не лишено смысла, – изрек после недолгого раздумья Ворон. – И если она права, я, в силу своей специализации, найду магистра Феаста куда быстрее. Если только тело не распылили или не сожгли.

– Если он мертв, вы могли бы вызвать его дух и расспросить, кто его убил? – В некромантии я не сильна.

– Опять же если тело не было сожжено. Вы знаете, отчего некоторые народы Восточных земель и практически все жители Саатара используют сожжение, а не погребение? Чтобы никто не потревожил покой мертвеца и сам усопший не являлся своим близким бесплотным духом или зловонным умертвием. Пламя воздвигает нерушимую границу между живыми и мертвыми. Огонь…

…Огонь встает стеной, перекрывая путь. Выжигает воздух, наполняет легкие едкой гарью. Касается тела, сначала легко и ласково, а после требовательно и властно. Пронизывает болью. И даже крик, срываясь с губ, сгорает в беспощадном пламени… А еще он разделяет навсегда. И ты даже призраком не явишься ко мне, Ил…

– Галла, простите, я…

– Ничего, магистр. Все в порядке. Ищите тело. Мы с наставником проверим списки. Выделим всех черноглазых. Выберем тех, кто отсутствовал в школе во время обряда. Перепроверим маронских волшебников, возможно, тэр Марко все-таки прав. Я так понимаю, кроме нас троих, этим делом заниматься некому?

– Сначала нужно определить, кому можно доверять, а кому – нет. К тому же чем меньше людей будет в курсе событий, тем больше у нас шансов.

Битый час я перелопачивала груды бессмысленных записей, из которых какой-нибудь Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро уже давно сделал бы нужные выводы, безошибочно определив убийцу. Но, увы, земные детективы и тарская реальность мало соответствовали друг другу.

– Келай, Эвил, Багур, Никос. – Я выписала на листочек имена наставников, имевших черные глаза и отсутствовавших в школе в день попытки изъятия силы. – И это не считая младших.

– Никос был дома, и при нем неотлучно находилась сиделка из лечебницы Белых Сестер, – сказал Медведь. – Он сломал ногу накануне, ты должна помнить.

Точно. Наставник воздушников опростоволосился перед всем своим курсом, когда демонстрировал тонкое искусство левитации: не учел силу и скорость ветра, и его приложило о замковую стену. Ребра срастили сразу же, а с ногой возникли проблемы – оказалось, он уже ломал ее раз пять до этого. Видимо, тем же способом.

– Все равно нужно проверить, – не сдавалась я. – Может, это он для вида.

– Хорошо, – не спорил Медведь. – Проверим. А что с городскими магами? Я, знаешь ли, всем в глаза не заглядывал и какого они у них цвета – понятия не имею.

– Выберем мужчин, а там определимся, согласны?

– Вполне. – Он тяжело вздохнул. – Стало быть, с наших начнем? Давай я сам? Поговорю с каждым ненавязчиво, разузнаю. А ты… Пожалуйста, старайся вести себя с наставниками как обычно…

Покидая школу, я столкнулась с каждым: Эвил разговаривал с Гиратом на лестнице, Багур просматривал тетради у окна в холле, Келай отчитывал прислужника, опрокинувшего вазу. Любой из них мог быть тем, кого я ищу. А мог и не быть. Ведь есть еще и младшие наставники, и регулярно приходящие в замок маронские маги. И ученики… Почему никто не подумал об учениках? Они ведь далеко уже не дети, и кто знает, не нашелся ли среди них достаточно одаренный парень? Или даже не один…

Никаких шансов – все равно что искать иголку в стогу сена. Но нужно попытаться. Потому что в противном случае нам все же придется уехать, малыш.

Маг был в ярости. Сначала в стену полетела толстая книга, затем со звоном разбилась чашка с остывшим утренним чаем. Как эта дрянь смогла выжить? Как? Все от начала и до конца испаскудила! Она и дружок ее. Эльф, скотина, и околеть спокойно не мог: с огоньком свою смерть обставил, с фейерверком – такой план на корню сгубил, мерзавец! Но ведь упокоился в конце-то концов. А эта тварь даже сдохнуть не желает!

Колдун в растерянности вертел в руках флакон с ядом, что так и пролежал в его кармане со вчерашнего дня. Так хорошо все складывалось: и девчонка как специально вчера обессилела, что Медведь ее в лечебницу приволок, и он как раз в школе оказался, и яд хороший в запасе был. Кошачья петрушка, настоянная на костях пещерного нетопыря, – действует безотказно и следов, в отличие от простой вытяжки, не оставляет. Не могла она после такого выжить!

Или яд потерял силу за те два года, что он его хранил?

– Простите, магистр, вы не заняты? – В кабинет заглянула еще одна саатарская выскочка – Лейна Тило.

Эта девка тоже должна была умереть на кладбище в холмах, чтобы отдать ему свою силу, а теперь благодаря другой девке и ее ушастому приятелю – Пожиратель возьми его душу! – расхаживает по школе и смеет входить в его кабинет без стука!

– Нет, тэсс Тило, – улыбнулся он, – не занят. Вы что-то хотели?

– Наставница не может найти свой ключ от оранжереи, попросила одолжить у вас.

– Ключ? Да, конечно. А вы, я слышал, ассистируете тэсс Лоне на летних курсах. Не собираетесь подать прошение о зачислении младшей наставницей после получения перстня в следующем году?

Девица смущенно зарделась. Собирается, естественно. И подаст. И ведь возьмут!

– Я думала об этом. – Она вынула из кармашка платочек и одним мимолетным жестом стерла выступившие на лбу капельки пота.

– Жарко сегодня, – посочувствовал маг. – Не хотите попить?

– Да, если можно, – потупилась она.

Он прошел в соседнюю комнату, вынул из шкафа окутанный чарами холода кувшин и налил в стакан прозрачный напиток с приятным ароматом. Несколько темных капель, и к букету запахов добавился еще один, едва различимый.

– Пожалуйста, – протянул он стакан полуэльфке. – Сейчас найду ключ, он где-то в столе.

А через час узнаем, действует яд или все же выдохся…

Галла

Тошнота уже не донимала, но от обеда я отказалась: горячего в такую жару не хотелось. Перебилась куском соленого козьего сыра и чашкой холодного отвара из ягод лимонника. Подумав, налила кисленького напитка во флягу и приготовила взять с собой: и жажду хорошо утоляет, и мутит после него меньше, да и витамины как-никак.

– А теперь ты куда? – нахмурился Лайс.

– На полянку схожу, разомнусь.

– Ты уже вчера размялась, – припомнил он. – Так размялась, что вся помятая явилась!

– Тренироваться нужно каждый день.

Меня так Ил учил: один день пропустишь – один бой проиграешь.

– Только не в твоем положении, – вклинилась в разговор Мариза.

– А как же движение и активный образ жизни?

– Но не до такой же степени!

– А в Школе Огненного Клинка женщины до самых родов занимаются, – произнес вдруг Лайс. – И сразу после родов тоже.

– Я думала, ты хочешь, чтобы она осталась! – возмутилась карди.

– Хочу. Просто вспомнил…

– Ты еще Дижели Крилло вспомни, ту дуру, что на седьмом месяце с парашютом прыгала! – раскраснелась докторша.

– Прыгала, – кивнул братишка. – И родила в срок здорового мальчишку.

– Она родила девочку!

– Да нет, я же помню, мальчика.

– Девочку!

– Это ты мне говоришь? Да у меня, если хочешь знать, память абсолютная!

– Абсолютная? А как же!

Похоже, из-за какой-то роженицы-экстремалки родственники завелись не на шутку.

– Ну вам и без меня есть что обсудить, – пробормотала я, бочком придвигаясь к двери.

– Она девочку родила, я это точно помню!

За спором они вряд ли заметили мой уход.

Дойдя до окружавших поляну кустов, я услыхала неразборчивый говор и насторожилась. Но скоро опознала томный шепоток майлы и невозмутимо-ровный голос Ромара.

– Что, приспособили мое убежище под место для свиданий? – сказала я им вместо «здравствуйте».

– Нет, – улыбнулась лафия. – Мы разговариваем. О тебе.

– Обо мне?

Взгляд зацепился за лежавшую у ног облаченного в походный костюм орка сумку.

– Добрый день, Галла, – поклонился идущий. – Да, мы говорили о тебе. О том путешествии, что ты вчера совершила.

Я машинально обернулась через плечо, туда, где выделялся на фоне яркой зелени круг пожухлой травы. Путешествие. Прогулка в безвозвратно ушедшее прошлое.

– А ты, смотрю, собрался в путешествие прямо сейчас. Уходишь?

– Не так далеко, как ты могла бы подумать.

– Добрый тэр собрался прогуляться по лесу, – вздохнула крадущая силы. – Скажи ему, чтобы не ходил, чародейка. Там много темных.

– Это ненадолго, – успокоила я ее. – Наши разъехались на практику, почистят твой лес, не переживай. Но тебе-то зачем эта прогулка, идущий?

Орк промолчал весьма красноречиво: не твое дело, открывающая.

– Он ищет чащобы и овраги, куда не заглядывает солнце, – выдала его планы майла и удостоилась порции укора во взгляде недавнего любовника.

– Ты, часом, не перевертыш, Ром? Подыскиваешь местечко для схрона?

– Нет. – В этот раз он шутку не понял. – Я не перевертыш.

– Что же ты ищешь по оврагам?

– Я скажу тебе, если найду, принцесса, – пообещал он. – А сейчас прости, мне нужно идти. И если хочешь еще один мой совет, не ходи больше на ту сторону – не каждому дано вернуться.

Мужчина поднял с травы сумку, перебросил ремень через плечо.

– Счастливо вам оставаться, добрые тэсс.

– Возвращайся скорей, – прошептала лафия.

– Возвращайся, Ром, – сказала я.

Мне действительно хотелось, чтобы он вернулся, странный орк, ведомый своими странными принципами по дорогам Сопределья.

– Он вернется, – эхом моих мыслей прозвучал голос майлы. – Вернется. Он понравился тебе, чародейка? Вы быстро нашли общий язык.

Мы всегда находим общий язык, мы все, причастные к тайне врат, независимо от расовой принадлежности и социального положения в родном мире: учительница с Кайры, степняк-кочевник с Каэлера, танцовщица с Фелли – все мы в чем-то близки друг другу. Менеджер по туризму с Земли, инженер-конструктор со Свайлы, эльфийский лорд и командир отряда егерей с Тара, а теперь еще и эльмарский наемный убийца – нам достаточно мгновения, чтобы начать понимать друг друга, но не хватит и сотни лет, чтобы понять до конца.

– Он понравился тебе, – повторила майла. – И мне тоже. Он сильный. И красивый. Это чужая красота, дикая. Но мне нравится. Но если тебе он нравится больше, можешь взять его себе…

Что?!

– Тебе нужен мужчина, чародейка. Чтобы ты забывала своего эльфа.

– Я не хочу ничего забывать. И давай сменим тему. На вот, это тебе.

Я вынула из сумки небольшую книгу.

– Хотела поблагодарить за вчерашнее. Думала подарить тебе приличное платье, но ты вряд ли его носила бы. А забавные книжки ты любишь.

«Нежить и нечисть, в Восточных землях обитающая» – школьный справочник, который мне уже не нужен. Была там статейка и о лафиях, ее я заранее заложила свернутым тетрадным листком, и сообразительная нежить тут же открыла нужную страницу.

– Тварь паскудная, – с обидой прочитала она о себе, – но лицом и телом соблазнительна весьма… Правда соблазнительна?

– Угу. А меч мой где?

– Под листьями погляди, – махнула она, не отрываясь от нового чтива. – А про темных здесь написано?

– Написано. А ботинки?

– В кустах. Плохие ботинки. Жесткие.

– Мерила, что ли?

– Хотела. Не налезли. У тебя нога маленькая. И сама ты маленькая. Снаружи. А внутри – большая-большая.

– Это как? – спросила я, вытаскивая из колючих зарослей свою обувь.

– Не знаю. Но я так вижу. Ты внутри другая. Не такая, как человек. Не такая, как эльф. Другая. Я таких не встречала.

– Ты говорила об этом кому-нибудь? – насторожилась я.

– Нет. Зачем?

– Верно, незачем.

– Будешь танцевать? С неправильным мечом?

– Нормальный у меня меч.

Тоже мне советчица выискалась. Наслушалась чужих слов, будет теперь указывать. Но братцев трофей нужно в город отвезти, ножны заказать.

– Лучше уж танцуй. – Майла уселась на свое любимое место под деревом и раскрыла книгу. – А к эльфу больше не ходи. И камень я тебе не отдам.

– Какой камень?

– С огнем. Но он не горячий. Холодный совсем, как лед.

– Кристалл? – не поверила я. – У тебя остался кристалл?

– Да. Чародей бородатый его взял, посмотрел, а потом в сторонку отложил. За тебя переживал, а про камень забыл. Я его и взяла. Красивый же. Можно в нем дырочку проделать и на шнурок повесить.

– Дырочку?! Да я в тебе сейчас дырочку проделаю!

Я не собиралась ее пугать, но пальцы сами собой окутались лиловым сиянием, и лафия в страхе вжала голову в плечи. Я поспешно тряхнула рукой, развеивая не успевшее сформироваться заклятие, и осторожно подошла к майле.

– Прости. Я не хотела на тебя кричать. Только нельзя в этом камне дырочку. И на шее его лучше не носить. Для тебя же лучше.

– Огонь выйдет? – спросила она робко.

– Да, огонь. И будешь потом гореть, как я вчера. А я такого никому не пожелаю, разве что той твари…

Я умолкла так внезапно, что лафия на всякий случай отодвинулась подальше.

– Камень где? – спросила я требовательно.

– Спрятала.

– Отдай.

– Не отдам.

– Отдай. Тебе от него никакого толку. Только выбросить останется. А мне пригодится.

– К эльфу ходить? – нахмурилась она.

Вот чудачка! И какое ей до меня дело? Ан нет, переживает, волнуется. Силой делится. А еще меня странной называет.

– Отдай, пожалуйста. А я тебе еще книжек принесу. И платье подарю – есть у меня одно, как раз в твоем вкусе. Еды нашей принесу, самой вкусной. Тебе ведь нравилось когда-то?

– Не помню.

– Халвы принесу. Меда. А хочешь, шоколад?

– Шоколад? – улыбнулась она. – Шоколад помню. Сладкий и чуть-чуть горький. Как сильный мужчина, да?

У меня подобных ассоциаций не было, но со сравнением лафии я с честным видом согласилась.

– Да. Принести?

– Принеси.

– А ты мне – камень.

Знать бы еще, откуда она его вынула.

– Бери.

– Спасибо. Завтра же шоколад тебе куплю. И еще сладостей, много-много, весь день будешь лопать. А сейчас посиди в сторонке, ладно? У меня тут мыслишка одна появилась.

И если получится, то никуда этот урод от меня не денется.

В стороне от вчерашнего круга я начертила еще один. Как и накануне вписала в него квадрат и вычертила в углах руны стихий.

Получится.

– Не делай так, – попросила майла.

– Сиди, читай.

– Не ходи к эльфу. Там огонь.

– Не волнуйся, – успокоила я заботливую нежить. – У меня сегодня другие планы.

…Тьма. Непроглядная тьма и холод. И пустота. Словно в башке у колдуна сквозит вместо мыслей холодный ветер. Но мне и не нужно знать твоих мыслей, тварь. Нет, у меня совсем другие цели. Ил ведь ранил тебя. Твоя кровь пролилась в тот день, и я чувствую ее теперь. Твоя кровь – твоя тень, она сама отыщет тебя. А мне нужно лишь связать две тонкие ниточки воедино, и ни один щит тебя не закроет…

– Вот и все, – сказала я, выходя из круга. – Ничего не случилось.

– А ты злая, чародейка. Я видела, что ты сделала. Ты очень злая.

– Я зла с теми, кто не был добр ко мне. Считаешь это несправедливым?

Она покачала головой.

Я тоже так думаю. Нет ничего несправедливого в том, чтобы убийца хотя бы ненадолго ощутил себя на месте жертвы. Хотя бы во сне почувствовал боль и ужас, на которые обрек другого. А я буду наблюдать. И я найду тебя, тварь. Узнаю по красным после бессонной ночи глазам, по тому, как ты станешь шарахаться даже крохотного лепесточка пламени свечи.

Я найду тебя, и та боль, что сегодня лишь коснется тебя во сне, сожрет тебя заживо.

В планах на вечер было возвратиться домой, перекусить, закрыться в спальне и долго думать о том, как жить дальше. Или постараться уснуть и таким способом избежать безрадостных размышлений.

Не удалось ни то ни другое – во дворе меня поджидал Сэллер.

Компанию гостю составлял Лайс, но при моем появлении братишка поспешно удалился, сославшись на какие-то дела. Коротать время в обществе местных магов не доставляло Эн-Ферро удовольствия, а Сэл как раз один из них, пусть и не самый опытный, но и не самый слабый.

– Здравствуй. Я тут…

После вчерашней размолвки он чувствовал себя неуютно.

– Вот и хорошо, что ты тут, – улыбнулась я.

Извиняться мы оба не умели. Вместо этого поболтали о пустяках: о школе, о летних курсах, о том, что не мешало бы в весел собраться и устроить достойные проводы нашим «странствующим магам». А когда подобные темы себя исчерпали, Сэллер все же изволил сообщить истинную причину визита:

– Гал, я тут штуку одну придумал. Хочу завтра Багуру показать, но не все получается пока. Может, глянешь?

– Показывай! – с готовностью согласилась я, удобнее устраиваясь на скамейке.

– К воде спуститься нужно, это с водой…

– Ну пошли.

– Ага. – Он подскочил с места и едва ли не кубарем слетел с холма на морской берег.

Мальчишка!

Я неспешно спустилась следом.

– Стой, – велел он мне. – Нет, лучше сядь. Или… Ладно, стой. Смотри туда.

Он указал на какую-то точку на воде, примерно в двадцати гиарах от берега.

Сначала ничего не происходило, только волны в том месте стали повыше, как будто им приходилось перекатываться через какую-то преграду. Потом еще выше. Через минуту они поднимались уже в человеческий рост. А в какой-то миг одна из гигантских волн вдруг застыла. Несколько секунд она стояла стеной, через которую просвечивало клонившееся к закату солнце, и стала медленно меняться. Впечатление было такое, словно это не морская вода, а какой-то неведомый до сих пор сорт глины, которую разминает в своих руках опытный скульптор. Еще мгновение, и невидимые руки вылепили из прозрачной массы фигурку криволапого кера. Один удивленный взмах ресниц, и этот кер отряхнулся, словно со сна, и лениво побрел по водной глади к берегу.

– Ну как? – обернулся ко мне Сэллер.

На его лбу поблескивали капельки пота, голос звучал натужно, – очевидно, новое умение требовало больших затрат.

– Впечатляет. – Я положила руку ему на плечо и сплела тоненькую энергетическую ниточку прямой передачи.

– Спасибо, – благодарно кивнул водник, в то время как выполненная в натуральную величину ящерка прогуливалась перед нами. – Я еще не определился с подпиткой, думаю, есть другой способ, не такой емкий. Может, ты разберешься?

– Попробую. Если расскажешь, как ты это делаешь.

Со временем из Сэла получится очень хороший маг. И как любой хороший маг он всегда маскирует создаваемые плетения – уверена, даже Медведь не разглядел бы, что за рисунок пропустил водник в основу заклинания.

– Гляди. – По прозрачному боку морского кера поползли извилистые линии. – Это держит жидкость. А форму я беру из памяти, воссоздаю перед внутренним взглядом требуемый образ. Вот так, например…

Симпатяга-ящер сплюснулся и оплыл. То, что от него осталось, вытянулось в высоту, вниз схлынула ненужная масса воды, и перед моим взором предстала тощая девица с переброшенной через плечо косой.

– Похоже?

– Не совсем. – Я провела рукой по волосам, которые еле-еле прикрывали шею. – И меча не хватает.

– Я помню тебя такой. Без меча и…

Девчонка на воде тряхнула головой, коса взметнулась вверх и улетела за спину, а по прозрачной физиономии расплылась счастливая улыбка. Теперь совсем не похоже.

– Верни лучше кера, – попросила я. – И убери среднюю линию – она не нужна, только оттягивает энергию. Сдерживающий круг можно подключить напрямую к основному потоку, это должно облегчить передачу. А когда формируешь образ…

До остального парень додумался сам. Наверное, после проведенных усовершенствований на водной ящерке можно было бы даже прокатиться, но мочить одежду никому из нас не хотелось, и колченогий скакун умчался в закат, на бегу распадаясь тысячей изумрудных брызг.

А когда Сэллер ушел, я снова спустилась на берег. Недолго любовалась до половины ушедшим за горизонт золотисто-багряным диском и скользящими по воде сполохами, а потом прикрыла глаза и окунулась в воспоминания улыбчивой длинноволосой девчонки.

…Серое зимнее утро. Серое небо. Серое море с узкой кромкой тонкого прибрежного льда. Черная фигура на белом снегу. И танец. Стремительный и прекрасный….

Мариза стояла, опершись на невысокий заборчик, и смотрела на море. Рядом с самодельным луком в руке замер Ласси. Вряд ли их так привлекло закатное зарево над заливом.

Эн-Ферро не удержался и подошел ближе.

– Наверное, тот парень ее научил, – тихо сказала карди, услышав за спиной его шаги. – Только у него была ящерица.

Это было как удар под дых. И так реально, так…

– Это он, да?

– Да, – с трудом проглотив воздух, ответил Лайс.

– Красивый.

Мазохизм чистейшей воды. Причем в прямом смысле.

– Больше месяца уже прошло.

Кому он это сказал?

– И год пройдет. И десять.

А она это кому?

– Мариза, ты прости за сегодняшнее. Сам не знаю, с чего завелся. Может, Дижели девочку родила. Моя память тоже иногда шутки играет.

– Да нет, это ты извини, – не оборачиваясь, произнесла женщина. – Мальчик у нее. Я потом вспомнила. Девочка у ее сестры, у Флоры.

У Фиоры. Сестру Дижели звали Фиорой. Но он промолчал. Какая, в конце концов, разница?

Галла

Следующее утро стало для меня утром надежд. Если все удалось, то, возможно, уже сегодня, вглядываясь в лица наставников, их помощников и учеников, я найду того, кто этой ночью не сомкнул глаз, боясь оказаться в огненном аду…

Но надеждам не суждено было сбыться.

Неладное я почуяла, едва въехав в замок. Неестественно тихо во дворе. Мальчишка в керсо серьезный и хмурый. Келая на крыльце нет. Мара прикладывает платок к покрасневшим глазам. Лона в строгом платье, без обычных своих иллюзорных штучек, и лицо, в кои-то веки не скрытое вуалью, бледное и усталое. Медведь показательно спокоен.

– Что-то случилось, наставник?

– Случилось. Помнишь Лейну? Она умерла вчера. Здесь, в школе. Сердце.

– Сердце?

Мое собственное сердце замерло, прежде чем взволнованно ускорить ход: неужели снова?

– Да, – подтвердил волшебник. – Тэсс Мара говорит, что несколько лет назад у нее были проблемы со здоровьем. Думали, все уже в прошлом… И не нужно так на меня смотреть, прошу! Люди умирают и без постороннего вмешательства.

Лейна была одной из лучших на отделении иллюзионистов. Наверняка с первого же года перешла на специальность, потом на таких же, как нынешние, летних курсах перескочила еще год, а в следующем июне должна была окончить школу. Значит, ей было не больше двадцати двух. И вдруг сердечный приступ?

– Я осматривал тело. Я, магистр Салзар, Мара, Гират. Нет никаких признаков использования магии или следов отравления.

И все же что-то мешало поверить в то, что эта смерть не имеет отношения к разыскиваемому нами колдуну. Может быть, то, что Лейна уже была в списке приговоренных еще тогда, в апреле. Нас было двенадцать. Томас и Кайт погибли в тот же день. Ил – спустя месяц. Вчера – Лейна. Осталось еще восемь. Двое уже получили перстни и покинули Марони. Двое отдыхают или подрабатывают где-нибудь во время каникул. Мы с Рисой ходим в школу, как обычно. Рей Дари помогает Гейнре на летних занятиях, подменяет кого-то из младших наставников. А Ферт в компании таких же безголовых мальчишек со следующей длани отправляется в поход за славой, деньгами и записью в рекомендательном листке.

– Когда похороны? – Мы не были подругами, но я должна была с ней проститься, взглянуть на нее еще раз. Лично убедиться в отсутствии на теле следов смертоносных заклинаний.

– Сегодня в три.

Яд действовал. Теперь он знал это наверняка. Круглолицая иллюзионистка Лейна Тило подтвердила это в течение одного часа. А ведь он дал ей меньше того, что выпила ученица Медведя, и тем не менее…

– Ты пойдешь на похороны? – тихо спросила Лона.

– Конечно.

– Это так ужасно. И ведь ничто не предвещало беды, даже тэсс Дэвина не почувствовала, что что-то может случиться.

Тэсс Дэвина давно уже не чувствует того, что он не хочет сделать общеизвестным. Сложный сбор, простенькое заклинание – и получаешь избирательную блокировку дара. Маг, который это придумал, был гением. Он же догадался настаивать вытяжку из корня кошачьей петрушки на вываренных костях пещерного нетопыря, что позволяло усилить концентрацию яда и скрыть все последствия его применения.

Но все же девчонка выжила! Даже не ощутила действия отравы, как ни в чем не бывало явившись на следующий день в школу. И разумных объяснений этому не было…

Зато была тысяча абсолютно безумных. И сегодняшний сон лишь подтверждал эти безумия.

Жуткий сон. И странный. Там был огонь. И боль. И страх. А когда боль и страх достигли, казалось, апогея, пришла она. Провела рукой по взмокшему лбу и коснулась прохладными губами пульсирующей жилки на виске. У нее были длинные волосы и нежная улыбка…