Онлайн чтение книги Инфицированные Infected
1. Капитан Джинки

– Утренняя линия прямого эфира FM 92,5. Здравствуйте! Что у вас наболело, какие новости, чем вы готовы с нами поделиться?

– Я убил их всех…

Марша Стаббинс закатила глаза, издав притворный стон. Ну вот, еще один идиот пытается привлечь к себе внимание.

– Неужели? Превосходно, сэр!

– Мне нужно связаться с Капитаном Джинки. Мир должен узнать…

Марша кивнула. 6.15 утра, самое время для разного рода душевнобольных и прочей нечисти подняться с постели, послушать трескотню Капитана Джинки и решить, что они тоже непременно должны стать частью шоу. И так почти каждый день.

– О чем, по-вашему, должен узнать Капитан Джинки, сэр?

– Я расскажу ему про Треугольники.

Голос человека звучал прерывисто. Слова произносились в промежутках между вдохами, как будто после изнурительной физической тренировки.

– Хорошо, значит, треугольники. Похоже, вы испытываете какие-то личные проблемы, сэр.

–  Не пытайся сбить меня с толку, тупая сука!

– Эй, не нужно кричать на меня только за то, что я сижу на телефоне и отвечаю на звонки!

– Немедленно соедини меня с Джинки, иначе я приеду и воткну нож в твой поганый глаз!

– Угу, – устало кивнула Марша. – Лучше не придумаешь. Нож в глаз. Отлично.

– Я только что убил свою семью, ты не понимаешь? И весь измазан их кровью! Так было нужно! Потому что мне велели это сделать !

– А вот это не смешно, идиот, и, между прочим, ты уже третий серийный убийца, который позвонил сегодня утром. Позвонишь еще раз, можешь не сомневаться: вызову полицию.

Незнакомец повесил трубку. Марша чувствовала, что он готов был произнести еще что-то, снова накричать на нее, пока она не упомянула про копов.

Марша провела рукой по лицу. У Капитана Джинки одно из самых рейтинговых утренних шоу во всем Огайо, но, черт возьми, голова пойдет кругом, когда почти каждый день приходится выслушивать разных идиотов и сумасшедших.

Она пожала плечами и посмотрела на телефон. Светились индикаторы всех каналов. Едва ли не каждому гражданину города не терпелось попасть в прямой эфир. Марша вздохнула и нажала на кнопку номер два.

В Кливленде, штат Огайо, есть одна комната на семнадцатом этаже офисного здания компании «AT&T». Здание известно как «Гурон-роуд-билдинг», а раньше называлось «Огайо-Белл-билдинг».

Комната в реальности не существует. Или, по крайней мере, не существует то, что находится внутри комнаты. На картах, строительных чертежах и для большинства людей, работающих на семнадцатом этаже, комната 1712-B – просто помещение для хранения папок.

Помещение для хранения папок, которое всегда закрыто. Люди заняты, никто ни о чем не спрашивает, и никому нет дела – таких закрытых комнат миллионы в офисных зданиях на всей территории Соединенных Штатов. Но это, конечно же, не просто комната для хранения папок.

Комната 1712-В не существует, потому что это так называемая «Черная комната». А «Черной комнаты» не существует. Так утверждает правительство.

Чтобы проникнуть внутрь, необходимо пройти несколько этапов проверки. Во-первых, обратиться к охраннику на семнадцатом этаже. Его пульт расположен всего в пятнадцати футах от 1712-В. У охранника имеется доступ к секретной информации от Агентства национальной безопасности, и можно не сомневаться: парень всегда начеку. Во-вторых, нужно вставить карту-ключ в слот у входной двери. Карта содержит встроенный код, который изменяется каждые десять секунд в соответствии с алгоритмом, основанным на времени суток: так обеспечивается доступ в помещение только нужных людей и в нужное время. В-третьих, необходимо набрать на клавиатуре персональный код. В-четвертых, приложить большой палец к маленькой серой пластинке непосредственно над дверной ручкой, чтобы миниатюрное устройство могло сверить отпечаток и пульс. По правде говоря, сканер отпечатков пальцев гроша ломаного не стоит и его легко обмануть, зато проверка пульса вещь полезная, особенно на тот случай, если вы капельку возбуждены – например, потому, что кто-то приставил к вашей голове пистолет. Пистолет, которым вполне могли застрелить вышеупомянутого охранника.

Если вы успешно преодолели все барьеры, 1712-В открывается, и вы получаете доступ в «Черную комнату» и к тому, что находится внутри (и официально тоже не существует).

А внутри находится «НарусИнсайт STA 7800», суперкомпьютер, разработанный для того, чтобы осуществлять массовый контроль ошеломляющих масштабов. К «НарусИнсайт» подведены оптоволоконные линии от светоделителей, установленных на магистралях, в которые поступает информация о входящих и исходящих телефонных звонках и интернет-данных со всей территории штата Огайо. Такой техножаргон подразумевает, что подобные линии несут всю цифровую коммуникационную нагрузку в Огайо, в том числе каждый телефонный звонок на Среднем западе страны. А, так вы не со Среднего запада? Не беспокойтесь, в США «Черных комнат» пятнадцать. Хватит на всех.

Компьютер отслеживает ключевые фразы, такие, например, как «атомная бомба», «поставка кокаина» или всегда популярное «убить президента». Система автоматически фиксирует и записывает каждый звонок, десятки тысяч звонков в секунду, с помощью программы распознавания голоса, преобразующей каждый разговор в текстовый файл. Затем система сканирует текстовый файл на предмет потенциально подозрительных слов. Если таковые не обнаружены, система выводит содержимое аудио. Если же они обнаружены, то аудиофайл (а заодно и преобразованный из голоса текст) немедленно переправляется по сети на компьютер человека, ответственного за мониторинг коммуникаций, содержащих подобную лексику.

Как видите, отслеживается буквально каждый звонок. Каждый. Ведется поиск слов, связанных с терроризмом, наркотиками, коррупцией и другими преступными областями. Но из-за ряда вопиющих происшествий, имевших место за последние недели, президент страны издал секретный указ, согласно которому в перечень наблюдения добавлено новое слово.

Что же это за слово?

Треугольники .

Система проанализировала взаимосвязь слова «треугольники» с такими словами, как «убийство», «покушение» или «сжечь». Оказалось, что два слова из упомянутого перечня прозвучали в телефонном звонке гостевой линии радиошоу «Капитан Джинки».

Система преобразовала телефонный звонок в текст и при анализе текста обнаружила тесную корреляцию слов «треугольники» и «убить». Звонок был зафиксирован, зашифрован и отправлен в аналитический узел. То есть в еще одну секретную комнату, которая располагалась в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, Виргиния.

Аналитик трижды прослушала звонок. Уже после первого прослушивания она поняла, что напала на важный след, но прокрутила запись еще дважды, чтобы убедиться окончательно. Потом позвонила Мюррею Лонгуорту, заместителю директора ЦРУ. Она не знала точно, что значит близкое родство таких слов, как «убить» и «треугольники», однако ей было известно, как определить ложный звонок, а этот выглядел вполне нормальным, настоящим .

Откуда звонили? Из дома, где проживал некто Мартин Брубейкер. Город Толедо, штат Огайо.

Это не та музыка, которую можно слушать громко. Хеви-метал или безвкусный панк-рок, которым какой-нибудь подросток доставал окружающих, – еще куда ни шло. Или безумная композиция из рэпа.

Но только не Синатра. Никому не взбредет в голову слушать Фрэнка Синатру так, чтобы в доме тряслись окна.

Дью Филлипс и Малколм Джонсон сидели в черном «Бьюике» без номеров, наблюдая за домом, из которого доносилась неприлично громкая музыка. Оконные стекла буквально дрожали, вибрировали в унисон с басами, звеня всякий раз, когда звучный голос Синатры выдавал длинную чистую ноту.

– Я, конечно, не психолог, – проговорил Малколм, – но могу высказать научную гипотезу о том, что в доме поселился псих.

Дью кивнул, после чего вытащил «кольт» 45-го калибра и проверил магазин. Тот был полон, как обычно, но Дью все равно проверил: сорок лет привычки даром не проходят. То же самое проделал Малколм со своей «береттой». Хотя Малколм был почти вдвое младше Дью, привычка проверять оружие прочно укоренилась у обоих мужчин благодаря тому, что профессиональный путь у каждого был один и тот же: вначале служба в американской армии, затем спецподготовка в тренировочных лагерях ЦРУ. Малколм был хорошим, сообразительным парнем и умел слушать, в отличие от большинства нынешних новоиспеченных агентов.

– Чокнутый, зато по крайней мере живой. – С этими словами Дью засунул пистолет в кобуру под мышкой.

–  Скорее всего , живой, – уточнил Малколм. – Придурок позвонил около четырех часов назад. За это время он мог уже того… отдать концы.

– Будем надеяться на удачу, – ответил Дью. – Если нас ждет еще один вонючий труп, меня точно вырвет.

Малколм рассмеялся.

– Вырвет? Тебя?! Вот интересно посмотреть! Кстати, собираешься ты, наконец, трахнуть ту цыпочку? Как там ее, Монтана?

– Монтойя.

– Да, правильно, Монтойя, – кивнул Мэл. – Судя по тому, как развиваются события, скоро мы ее увидим. А она ого-го для такой старушки.

– Побойся бога, приятель, я старше ее по меньшей мере лет на пятнадцать. Если уж она старая, как ты говоришь, значит, я вообще древний.

– Конечно, древний! Артефакт!

– Спасибо, что напомнил, – усмехнулся Дью. – Между прочим, Монтойя – из образованных, она слишком умна для такого ворчуна, как я. Боюсь, она мне не пара.

– Я вообще затрудняюсь сказать, кто тебе пара. Надеюсь, я тоже тебе не пара?

– Ты – нет.

– Потому что, знаешь ли, моя жена начала бы нервничать. А впрочем, нынче это дело обычное, верно?

– Ладно, к черту, Мэл, мы с тобой заболтались. Оставим шутки на потом. Давай к делу. Пора!

Дью поправил наушники и проверил сигнал.

– Центральная, Филлипс на связи, как слышите?

– На связи, Филлипс, – раздался в наушниках тонкий голосок. – Все патрули на местах.

– Центральная, Джонсон на связи, прием, – проговорил Малколм.

Тот же тонкий голосок подтвердил вызов.

Малколм сунул руку в карман пиджака и извлек оттуда небольшую кожаную визитницу. Туда были вложены две фотографии – жены Шамики и шестилетнего сынишки Джерома.

Дью ждал. Малколм всегда проводил такой обряд перед тем, как они собирались говорить с подозреваемым. Малколму нравилось напоминать себе, почему он занимается своей работой и почему всегда нужно оставаться внимательным и осторожным. У Дью в бумажнике лежала фотография дочери Шэрон, но он не собирался вытаскивать и рассматривать ее. Не стоит думать о дочке перед выполнением очередного задания. Лучше отделить ее от тех кошмаров, которые могут ждать впереди.

Малколм закрыл и спрятал визитницу. Мужчины вышли из «Бьюика» и направились к небольшому одноэтажному дому Мартина Брубейкера. Лужайка и тротуар были покрыты толстым слоем снега.

Брубейкер жил на углу Кертис и Миллер-стрит, ближе к окраине Толедо. С четырех оживленных переулков, пересекающих Вестерн-авеню, доносился шум, но и его было явно недостаточно, чтобы заглушить голос Фрэнка Синатры.

На случай, если ситуация станет угрожающей, наготове имелись три автомобиля с четверкой спецназовцев в биокостюмах. Одна машина патрулировала в конце Кертис-стрит, где улица сливалась с Вестерн-авеню, одна – на пересечении Кертис и Моцарт-стрит, и еще одна – на углу Дик и Миллер-стрит. Это исключало любую возможность бегства на автомобиле, а мотоциклов на имя Брубейкера в Отделе транспортных средств зарегистрировано не было. Если он вздумает махнуть на север и пересечь замерзающую бухту Суон-Крик, парни из четвертой машины наверняка его перехватят. Все пути Мартину Брубейкеру были отрезаны.

Дью с Малколмом биокостюмы не захватили. Да и к чему? Операцию нужно провести тихо, не привлекая внимания посторонних, а иначе те, кто проживают по соседству с Брубейкером, могут разволноваться и поднять шум. Парочка громил в желтых скафандрах, которые ломятся в дверь добропорядочного гражданина – какое уж тут, к чертовой матери, спокойствие?

Если все пойдет по плану, они возьмут Брубейкера, мирно отведут к серому автомобилю номер один и доставят в городскую больницу Толедо, где уже выделена и полностью подготовлена соответствующая карантинная зона.

– Приближаемся к входной двери. – Дью не обращался ни к кому конкретно, но микрофон, присоединенный к наушникам, фиксировал все произносимые звуки, которые тут же передавались на пульт управления.

– Принято, Филлипс.

Наконец-то выпал шанс взять подозреваемого тепленьким. После чего, возможно, удастся выяснить, что, черт побери, происходит.

– Не забывай про приказ, Мэл, – напомнил Дью. – Если дела пойдут плохо, никаких выстрелов в голову.

– Ясно, босс: в голову не стрелять.

Дью надеялся, что до применения оружия вообще не дойдет, но не мог отделаться от дурного предчувствия. После нескольких недель погони за жертвами инвазий, когда напарники натыкались лишь на зловонные трупы либо обугленные останки, им, похоже, выпал шанс столкнуться с живым преступником.

Мартин Брубейкер, тридцати двух лет, женат на Анни Брубейкер, двадцати восьми лет. Один ребенок, Бетси Брубейкер, возраст – шесть лет.

Дью прослушал звонок Мартина Капитану Джинки в записи. И все равно полной уверенности не было. Парень мог оказаться нормальным. Просто захотел погромче врубить Синатру в полночь…

– Дью, чувствуешь? Пахнет бензином…

Дью даже не пришлось особенно принюхиваться, чтобы понять, что Малколм прав. Несомненно, бензин. Запах исходил изнутри дома. Черт!

Дью взглянул на напарника. Ладно, бензин или нет, в любом случае пора двигаться. Хотелось шепнуть об этом Мэлу, но чертов Синатра пел так громко, что пришлось перейти на крик.

– Ладно, Мэл, давай вперед, и побыстрее! Наш псих, видать, хочет спалить дом. Надо упаковать его прежде, чем он доберется до спичек, уловил?

Малколм кивнул. Дью отступил от двери. Он и сам, если нужно, мог бы выбить ее, но Мэл моложе и сильнее. Пусть позабавится.

Малколм отошел немного и с силой ударил дверь ногой – та распахнулась настежь, а вырванный металлический засов со звоном отлетел куда-то в сторону. Мэл вошел первым, Дью – за ним.

Песня в исполнении Синатры зазвучала еще громче – Дью скривился.

Перед ними открылась небольшая гостиная, которая вела в маленькую столовую и на кухню.

В кухне на полу в луже крови лежал труп женщины. Глаза широко раскрыты, горло перерезано. Сморщенный лоб, на лице застывшее удивление, не ужас… Именно удивление или, может быть, смущение – как во время напряженных раздумий над загадкой из «Колеса фортуны».

Мэл сохранил спокойствие, лицо его осталось бесстрастным, и Дью даже почувствовал гордость за напарника. Правильно, ведь в любом случае нечастной не поможешь.

Ботинки Дью хлюпали по коричневому ковру из грубого ворса. Ковровое покрытие было насквозь пропитано бензином, отчего сделалось еще темнее.

Мэл и Дью медленно двигались вперед.

Первая дверь направо. Мэл открыл ее.

Детская комната, а в ней еще одно мертвое тело. На сей раз – труп маленькой девочки. Малышке шесть лет; Дью знал об этом, поскольку успел ознакомиться с делом. На лице – стеклянная пустота. Рот приоткрыт. Личико залито кровью. В крови и футболка девочки с эмблемой «Кливлендских медведей»[1]«Cleveland Browns» – команда из Американской футбольной конференции (американский футбол)..

Мэл остановился. Девочка – ровесница его сына Джерома. Дью в ту же секунду понял, что напарник, вероятно, убьет Брубейкера, как только они его найдут. И не собирался препятствовать этому.

Впрочем, долго здесь задерживаться было некогда. Дью нетерпеливо хлопнул Мэла по плечу. Напарник вышел из детской и закрыл за собой дверь. Впереди виднелись еще две двери: одна направо и одна – в конце коридора. По-прежнему играла музыка, заглушая все вокруг.

Мэл открыл дверь направо. Внутри спальни ни души.

Дью сделал глубокий вдох, и легкие наполнились парами бензина. Мэл открыл дверь.

И увидел Мартина Брубейкера.

Предположение Мэла, высказанное в патрульной машине, оказалось пророческим – в доме действительно находился сумасшедший.

Широко раскрыв глаза, с безумной улыбкой на лице Брубейкер сидел на полу в ванной, вытянув ноги. На нем была толстовка с капюшоном, вся пропитанная бензином, и джинсы. На ногах никакой обуви. Выше колена ноги были туго перетянуты ремнями. В одной руке мужчина держал оранжевую зажигалку, в другой – здоровенный тесак с зазубринами. Позади лежала серебристая канистра, содержимое которой медленно вытекало на черно-белый линолеум.

– Поздно заявились, легавые, – проговорил Брубейкер. – Мне сказали, что вы придете. Но знаете что? Я никуда не собираюсь, и их с собой брать не буду. Пусть отправляются туда сами, дьявол их побери!

Он поднял тесак и сильно взмахнул. Толстое лезвие разрезало джинсовую ткань и вонзилось в кожу чуть пониже колена. Раздался жуткий хруст, на пол хлынула кровь, смешиваясь с лужей бензина.

Брубейкер вскрикнул, взглянув на отрезанную ногу, и этот вопль ненадолго заглушил звуки оркестра и голос Фрэнка Синатры. Все произошло в считаные секунды. Тесак снова взмыл вверх; сильный, безжалостный удар отделил ниже колена и вторую ногу. Брубейкер откинулся назад, потеряв равновесие. Из обрубков ног хлестала кровь, забрызгав стены и даже потолок. Дью и Малколм инстинктивно закрылись ладонями, чтобы кровь не попала в глаза.

Брубейкер щелкнул зажигалкой и поднес ее к полу. Бензин мгновенно вспыхнул, и пламя заплясало вдоль мокрой дорожки, ведущей в коридор и комнаты. Пропитанная бензином толстовка Брубейкера сразу превратилась в огненный столб.

Энергичным движением Малколм спрятал оружие в кобуру, сбросил с себя плащ и бросился вперед.

Дью хотел было предупредить напарника, но не успел – Мэл набросил плащ на Брубейкера, пытаясь сбить пламя. Неожиданно огромный нож в руке самоубийцы пришел в движение, вонзившись глубоко в живот Малколма. Несмотря на громкую музыку, Дью расслышал глухой скрежет, когда лезвие наткнулось на позвоночник…

Дью бросился в горящую ванную.

Брубейкер поднял голову, его глаза расширились, а улыбка сделалась еще безумнее. Он хотел что-то произнести…

Дью Филлипс выстрелил в него трижды. Пули вонзились мужчине в грудь, опрокинув на гладкий от крови и бензина пол. Спиной Брубейкер ударился об унитаз, однако к этой секунде был уже мертв.

– Всем подразделениям! Прошу помощи, немедленно! Ранен офицер!

Дью спрятал оружие, нагнулся и взвалил Мэла на плечо. Потом тяжело выпрямился. Брубейкер горел, но пламя странным образом пощадило его правую руку. Дью крепко схватил ее и тяжелой поступью направился по коридору, неся на себе одного человека и волоча по полу другого.