Глава четвертая

Онлайн чтение книги Избранная по контракту
Глава четвертая

Время летело незаметно. Целыми днями мы с Сосискиным вели роскошную жизнь бездельников. Плавали в море, валялись на песочке и не разрушали себе мозг мыслями о предстоящем походе за мир во всем писе. Я выводила токсины из организма, а обнаглевший в конец пес потреблял исключительно мясо, приготовленное на мангале. По вечерам мы с ним гордо шествовали в казино, где я играла в однорукого бандита и сама с собой в рулетку, а он шнырял под всеми столами в поисках чего-нибудь интересного лично для него. По ночам я садилась в кресло-качалку, брала пса на колени, и мы любовались незнакомыми звездами и лунными дорожками от трех лун, светивших в небе. К исходу второй недели курортного времяпрепровождения я плескалась в море на надувном матрасе и лениво терзала себя вопросом: «Побрить мне ноги или нет?», а Сосискин валялся где-то на песке. Вдруг мое уединение было нарушено мерзким кашлем, раздавшимся с берега. Попец сразу почувствовал неприятности, а я тоскливо подумала о том, что наверняка явился обладатель этого куска рая и сейчас с ходу начнет кидать в лицо всяческие претензии по поводу самовольной застройки. К несчастью, вместо одного хозяина, на берегу, грозно сверкая очами, материализовалась картина «Три богатыря» в виде троицы разъяренных мужиков. Черт, день так хорошо начинался. И надо же было такому случиться, что прибыли эти три поросенка. Нет, все-таки есть что-то свинское в мужиках, вот так припереться нежданно и все испортить! Прятать голову в песок от неприятностей я была не приучена, поэтому быстро подгребла к берегу и выжидательно уставилась на демиургов.

– Ну и как это понимать?! – раздувая ноздри, прошипел Абраша.

«Ого, а голосок-то прям как у Каа, – захихикала моя стервозность. – Сейчас, поди, зашипит: «Вы слышите меня бандерлоги?»

– В смысле? – Я попыталась сделать невинные глаза.

– Мы тебя зачем сюда отправили? – начал подпевать Абрашке Димон.

– Ну, вроде как на партзадание. Вот по мере сил и способностей мы с моим отважным другом, готовимся к нему, – автоматом включилась дурочка.

– Можно поинтересоваться как? Путем поедания сосисок и распития пива на морском бережку? – включился в разборку Ник.

– Обидны ваши слова, гражданин начальник. Мы укрепляем мышцы длительными заплывами и утренними пробежками вдоль пляжа, – подоспел на помощь мне пес.

– Кстати, не хотите ли искупаться? А я пока шашлычка пожарю. Прям как сердцем чувствовала, что гости дорогие к обеду будут, вчера замариновала, – хлопая глазками, засуетилась моя гостеприимность.

– Ты что, издеваешься над нами?! – провыл Димон и потянул ручонки к моему горлу.

Тело сработало автоматически, и красивым броском через бедро я отправила его в полет.

«Все, сейчас точно будут убивать», – тоскливо заныл организм.

А я рванула по направлению к казино. «Только бы успеть, только бы успеть туда проскочить и затеряться в какой-нибудь подсобке», – стучало набатом в голове. Адреналин бушевал в крови, в ушах свистел ветер, я почти достигла вожделенной двери, как со всей скорости впечаталась в неизвестно откуда взявшегося Ника.

– Может, пулечку распишем? – пролепетало мое запоздалое чувство самосохранения.

Судя по тому, как он побелел, предложение сыграть в преферанс было ошибочным.

– Ты, выкормыш виерны, отрыжка тролля, кошмар всех живущих! Ты что себе позволяешь?! Мы на тебя понадеялись, а ты, вместо того чтобы выполнять свою часть сделки, устроила себе каникулы Бонифация! – заорал Ник дурниной.

«Да, парнишка совершенно не умеет выражать свои претензии доступным языком», – разочаровано протянула моя наглость.

«Это он зря на личности перешел», – философски заметило хамство.

Вот чего я не люблю, так это когда на меня повышают голос и пытаются оскорбить. За его плечами тысячелетняя жизнь, а за моими пятилетняя стройка детского сада под окнами и соседний круглосуточный магазин. Когда к нам подбежали остальные, я трясла Ника за грудки и во всех подробностях просвещала его на тему, кто он, его родители, знакомые, и рассказывала о том, что он является ошибкой чьей-то ночи. Еще пару минут мы все увлечено ругались, плевались, шипели, грозили друг другу небесными и не очень карами – одним словом, вели мирные переговоры.

– Все, пар спустили? Можно теперь сесть и наконец-то спокойно поговорить, а заодно и поесть? Пока вы тут орали, я успел проголодаться, да и мясо перемаринуется, – подал голос позевывающий Сосискин.

Четыре разъяренные физиономии уставились на виляющего хвостом паршивца. Пришлось признать, что ори не ори, а ситуация от этого не изменится, если только меня прям сейчас, практически с фиговыми листочками на пикантных местах и с лохматыми ногами, не перенесут на какой-нибудь местный тракт. Следовательно, пока меня еще, как диверсанта, не выкинули за линию фронта, надо успеть переодеться, поесть самой и покормить пса. Как известно, пока мужик голодный – он злой, поэтому сперва надо набить ему живот, а уж потом можно брать клиента голыми руками. Да и орущие демиурги – это семечки по сравнению с требующим своей законной порции Сосискиным. Пока я принимала душ и переодевалась, три фурии мужского полу разожгли мангал, нажарили шашлыка и с видом инквизиторов поджидали меня за накрытым столом. Стоит признать, что Ялтинскую конференцию наш обед слабо напоминал: все сосредоточенно жевали, сопели и не спешили начинать разговор. Наконец я сыто откинулась на спинку стула и, решив, что клиенты уже не целятся мне в глаз вилками, поинтересовалась:

– А из-за чего, собственно, весь сыр-бор?

Как и предполагалось, с обвинительной речью начал выступать Абраша:

– Даша, мы пошли тебе навстречу, когда ты пожелала доставить сюда свои вещи, дабы подготовиться к походу. Мы не возражали обеспечить тебя на день развлечениями – действительно, тебе надо было пару дней отдохнуть. Но мы никак не ожидали, что твой отдых растянется на две недели!

– В настоящее время все обеспокоены тем, когда же ты выдвинешься и наконец-то соизволишь заняться тем, ради чего тебя перенесли в этот мир, – поддержал его нытье Ник.

– Мы долго ждали, когда ты позовешь нас, чтобы получить инструкции и ознакомиться с обитателями этого мира, и не беспокоили вас, но когда ты и сегодня собралась прохлаждаться, наше терпение иссякло, – резюмировал Димон.

«Ой, какие мы нетерпеливые! У вас впереди прорва времени, а у меня это, может, первый нормальный отпуск за последние пять лет», – прокомментировала обвинительную речь моя хроническая усталость.

Как известно, лучшая защита – это нападение. Я не стала теряться и пошла в атаку:

– Где написано, что я должна немедленно выдвигаться?

– Как это где? В заключенном между нами контракте! – возмутился Абраша.

– Сосискин, принеси эту цидулку! – Я царственно протянула руку к псу.

Он пулей метнулся к своей подстилке и начал что-то увлеченно выкапывать из-под нее. Есть у него дурацкая манера пожевать и спрятать что-нибудь жутко мне нужное у себя под койко-местом. Вот и сейчас он вытащил пожеванные листы бумаги и притащил их в зубах с видом пройдохи-адвоката. Брать в руки то, что еще недавно было вроде как серьезным документом, пришлось мне, потому что мои наниматели брезгливо скорчили физиономии, всем видом давая понять, что скорей отрубят себе конечности, чем возьмут в руки контракт.

– Ну-с, почитаем. – Я с важным видом углубилась в чтение.

Честно говоря, я делала вид, что что-то увлеченно изучаю, потому как еще в первый день пребывания на морях мы с Сосискиным досконально изучили контракт, и там действительно не было ни слова о том, когда я должна немедленно начать двигаться в сторону злодея и когда обязана призвать демиургов для получения вводных данных. Через две минуты увлеченного дуракаваляния я передала контракт Абраше и ангельским голосом попросила уточнить, где указаны мои обязанности по соблюдению каких-то сроков.

– Ну как же, вот смотри: тут указано, что ты обязана незамедлительно отправится в поход против Темного лорда и в случае возникновения необходимости призвать нас для разъяснения тебе обстановки в мире Лабулэлирт Диравриникэ, – деловито хрустнул пальцами демиург.

– Ха, делаша. – Я мысленно усмехнулась. Чему-чему, а читать контракты и отстаивать их положения я научилась в своей редакции. Кто сталкивался с писателями, тот знает, как тяжело их заставить соблюдать сроки сдачи рукописи. Поэтому всякие обтекаемые моменты, такие как «немедленно» и «в случае возникновения необходимости», давно трактовались мной совсем не в пользу бедных.

– Уважаемый Абрам, а кто мне, собственно, сказал, что именно этот мир – Лабуда? Ни я, ни мой достопочтимый друг не помним, чтобы кто-то из вас называл этот райский уголок Лабудой, – скалясь во все зубы, пропела моя светлость.

– Лабулэлирт Диравриникэ, – угрожающе произнес Димон.

Я огрызнулась:

– Один хрен, не запомню, так что не сокрушай воздух и не перебивай девушку, разве мама тебя не учила, что перебивать людей невежливо?

Димон страдальчески закатил глаза, а я продолжила:

– Во-первых, ладно, я была не вполне трезвая, но мой непьющий товарищ тоже не знал об этом. Следовательно, никто из вас не произносил название этого мира при нас. Во-вторых, незамедлительно – это не значит завтра, послезавтра, после дождичка в четверг, это, друг мой ситцевый, каждый решает сам для себя, что для него незамедлительно. Тебе незамедлительно – это может быть сегодня, а мне – через год. В-третьих, мы сидели и ждали, когда же это у вас наконец-то проснется совесть и вы нам подробно объясните, какая тут обстановка на геополитической карте мира.

– Ну ты и наглая! Нет, я впервые встречаю такую наглость, – восхищенно произнес Ник. – Ты, вместо того чтобы извиняться, сидишь и говоришь создателям этого мира, что они лохи и сами облажались! Нет, мы действительно не ошиблись в тебе, – закончил дифирамбами брюнет.

– Наглость – наше все, на том и стоим. – Я привстала и изобразила шутовской поклон.

Но что-то мне подсказывало, что, пока они малек выбиты из колеи, нужно сматываться. Изобразив печать озабоченности на лице, я деловито изрекла:

– Ладно, как сказал Неру, надо знать меру. Дайте мне полчаса на сборы – и мы с Сосискиным выдвинемся на заданные позиции.

Через отведенное время я закончила паковать рюкзак и набивать две сумки продуктами, Сосискин свернул носом свою подстилку и принес ее ко мне, а творцы щелчком пальцев убрали с берега весь караван-сарай. Досада от окончания отпуска грызла мою душу, и поэтому от предложения рассказать, кто живет и что происходит на этой долбаной Лабуде, досадливо отмахнулась и проинформировала, что свяжусь с командованием, как только увижу первый населенный пункт. Видя мое нежелание идти на контакт, троица без всяких спецэффектов испарилась, а мы с Сосискиным остались на берегу.

– Дашка, пошли вперед, где-то в километре от берега начинается лес, – глядя на растаявшие в воздухе фигуры, вздохнул пес.

– Откуда ты знаешь, что там лес, а не пустыня? – Настроение было поганое, и меня жутко тянуло поскандалить.

– Мать, я все-таки кобель и лапу в воздух поднимать не приучен, кабинкой пользоваться рост не позволяет – так что, пока ты дрыхла, я уже давно разведал обстановку.

– И как это мы не испугались удалиться от холодильника дальше чем на десять метров? – спросила моя ехидность.

– Ну, я далеко и не ходил, так, по самому краешку, и сразу назад бежал, – усмехнулся он в ответ.

– Тогда давай веди, Сусанин ты мой карманно-комнатный, – подхватывая сумки, разрешило мое великодушие.

Сосискин был прав: пройдя примерно километр, мы вошли в Лес. Именно Лес, с большой буквы, ибо назвать то, куда мы вошли просто лесом не поворачивался даже мой поганый язык.

– Ты посмотри, какая красота! – восторженно прошептал Сосискин.

Надо сказать, пес был прав. Только сейчас, оторвавшись наконец от пляжного отдыха, я смогла по достоинству оценить то, куда нас занес мой разбуженный алкоголем авантюризм. Мы стояли на окраине действительно величественного Леса. Огромные деревья, похожие на секвойи, гордо поднимались в синее небо, а под ногами раскинулся ковер из травы. Воздух был чистый и наполненный ароматом цветущих повсюду растений. Нигде не валялись окурки, пивные банки и бутылки, пение птиц не заглушали вопли пьяных и звуки магнитофонов, которые всегда сопровождают отдых наших сограждан на пикниках. Эта природа действительно была девственная. Мы, жители городов, давно уже забыли, что такое чистый воздух, синее небо без смога и ядовитых облаков, исходящих от всяких заводов, забыли про птичий гомон и про то умиротворение, которое волнами накатывает от созерцания спокойной красоты окружающего мира.

Очнувшись от всей этой лепоты, я выдала:

– Вот здесь мы с тобой, дружок, пожалуй, и заночуем. – И весело подмигнула.

– Дашка, может, пройдем хоть немного вглубь, ну что ты опять нарываешься-то? – с ходу попытался испортить мне настроение хвостатый пессимист.

– Не переживай, отмажемся тем, что уже полдня прошло, а идти по темноте в незнакомой местности мы испугались, и поклянемся завтра по утренней зорьке всенепременно выдвинуться, – отмахнулась я от явно не заманчивого предложения.

Пес тяжело вздохнул и отправился отметиться по всей ближайшей территории, а я начала готовиться к ночевке в лесу. Откровенно говоря, мне совсем уже не хотелось участвовать в этом квесте, тащиться на разборки с каким-то Темным и знакомиться с местными аборигенами. Наоборот, до одури хотелось оказаться снова в своем мире, и только мысль о гонораре и мой упрямый характер в данный момент придавали оптимизма. Я села у дерева, прислонилась к нему спиной и задала извечный вопрос русского человека: «Что делать?» Там, на берегу моря, у нас было какое-то подобие дома и не приходилось думать о ночевках в лесу, пеших переходах, добыче пропитания и прочих малоприятных вещах. Сейчас же на повестке дня стояло отсутствие оружия, денег и средств передвижения. Горько признавать, но у меня ничего не было, кроме меня самой, нахальства и маленькой собаки. Я даже не представляла, как без переносной ракетной установки можно соваться в Цитадель, не сомневаясь, что Темный отморозок живет именно там. Можно сколько угодно заниматься самоедством, проклинать себя за то, что отказалась от физической и волшебной силы, амулетов, группы поддержки в виде команды аутсайдеров, но в ближайшее время у меня закончатся сигареты и кофе, а у Сосикина колбаса и банки с кормом – и нам настанет трындец. Толку от моих стенаний не будет никакого, и по взмаху волшебной палочки ничего этого не появится. В контракте четко записано, что мы попадем на Землю только в том случае, если победим главного отрицательного персонажа. Радовало одно, что в чертовой расписке не указывалось, как его победить и что будет считаться победой, поэтому у меня оставался призрачный шанс договориться с противником и сделать козью морду любителям передач из цикла «Дом-2». На такой мажорной ноте я надула матрас (да-да, сон на земле не внушал мне доверия, поэтому я и сунула его в рюкзак), собрала веток для костра и позвала Сосискина искать водоем.

– Ни за что! Ты с ума сошла?! Вдруг тут водятся дикие звери, притаились на деревьях клещи, растут ядовитые растения и все только и мечтают сожрать несчастного песика?! – Сосискин был близок к инфаркту.

– Ну, тогда оставайся тут и охраняй наши вещи, а я пойду искать воду, – пошла я навстречу трудящимся.

– Ага! Оставайся! А вдруг тут живут лисы и они накинутся на беззащитного меня?! – практически рыдая, простонал пес.

– Слушай, трус несчастный, ты уж определись со своими фобиями, а то точно останемся без ужина и водных процедур, – досадливо поморщилась я и упрямо отправилась в глубь Леса.

Маленький ручеек мы нашли довольно быстро, и, судя по следам вокруг него, к этому водопою ходило все местное зверье. Вид следов указывал на то, что они не все были безобидными зайчиками и белочками. Сосискин трусливо жался к моим ногам, пока я максимально быстро набирала в пластиковые бутылки воду. Вдруг кусты справа затрещали, и к ручейку вышел белоснежный пони с рогом посредине лба.

– Мутант, – пролепетал Сосискин. – Дашка, валим отсюда, тут сплошная радиация, сейчас, поди, лисы саблезубые полезут! – прижавшись к моим ногам, дрожал в непритворном ужасе пес.

Первый испуг от внезапного появления кого-то из чащи Леса прошел, и ко мне вернулось спокойствие.

– Конек-горбунок тюнингованный, йопта, – презрительно сплюнула я. – Сосискин, ты хоть изредка смотри мультфильмы или фэнтези какое-нибудь. Это самый обычный единорог.

– Я не смотрю всяческую ерунду по телевизору, предпочитаю повышать свой уровень интеллектуального развития, – презрительно скорчил морду пес.

– Ага! Конечно, «Комеди-клаб» оченно повышает этот твой самый уровень развития, – заржала в ответ я.

Единорог совершенно не обращал на нас внимания и, грациозно склонившись над ручейком, не спеша пил.

– Дашк, кончай пялиться впустую! У тебя с собой же есть фотоаппарат! Давай щелкни коняшку! Потом фотки загоним любителям неопознанного, – вышло из ступора меркантильное существо.

Я быстро достала из кармана цифровик и сделала несколько снимков. Чем черт не шутит, может, правда найдется какой-нить дурак, и купит этот, с точки зрения нормального человека, фотошоп. Ну, а не купит, то останутся снимки на память.

Наконец чудо-зверь напился и гордо удалился в кусты. Узрев, что потенциальная опасность для его шкурки миновала, пес решил не иначе как расширить свой кругозор за счет моих познаний в области фэнтези.

– Дашка, а чем вообще знаменито это парнокопытное?

Я задумалась, напрягая память, а потом щедро поделилась своими знаниями:

– Ну, вроде там рога у него, в отличие от мужских, полезные, может девственницами в качестве средства передвижения использоваться… Да и откуда я знаю, чем он так ценен? Я его, как и ты, в первый раз в жизни вижу.

– Рог он нам хрен отдаст добровольно, а на девственницу ты, матушка, ну никак не похожа, так что даже если бы мы этого ослика рогатого поймали, то ехал бы на нем я, – ехидно заметил пес.

– Спешу тебе напомнить, Казанова ты мой доморощенный, что вся дача в курсе твоих амурных дел с французской бульдожкой с соседней улицы. Сколько у тебя там детишек с приплюснутой мордой и длинным ушами народилось, не напомнишь?

– Двое, – стыдливо буркнул Сосискин.

– Не надо приуменьшать свои подвиги. Четверо, маньяк ты мой сексуальный, четверо. Двоих я лично на Птичьем рынке продала, а двоих ее хозяйка к знакомым пристроила. На будущее, если не хотите осложнений, извольте ходить по дамам в деревню через дорогу, чтобы мне не приходилось больше врать людям, что эти метисы на самом деле чистокровные катаро-брунейские сторожевые собаки из личного питомника шейха.

Обратный путь мы проделали без всяких осложнений. Удобно расположившись на опушке, развели костер и со вкусом схомячили наш ужин. Умаявшийся пес привалился к моему боку, а меня неудержимо потянуло поговорить:

– Скажи мне, мой отважный лев, как думаешь, какие еще персонажи фольклора тут живут?

– Эльфы, дроу, альфары, оборотни и перевертыши, демоны и боги, лепреконы и гномы, ведьмы и колдуны, некроманты и светлые волшебники, орки и тролли, виверны и волколаки, феи и духи, водяные и русалки, драконы и фейри, домашние духи и лесная нечисть, ну и все, кому положено проживать в нормальном мире. – Из кустов на наш костер вышел, улыбаясь, Ник.

«Вечер перестает быть томным. Сейчас опять начнется компостирование мозгов на тему: «Почему кто-то еще жив, а мы отнесли свои задницы на километр от моря», – разочаровано протянула моя лень.

– Чем обязана? – Я подпустила в свой голос официальности.

– Даш, прекрати корчить из себя вдовствующую королеву-мать в изгнании, скажи спасибо, мы дали тебе спокойно собраться, вместо того чтобы сразу вернуть назад все, что ты так любовно прихватила из своего мира, – миролюбиво отозвался Ник.

– Благодетели! Спасители! Отцы родные! Дозвольте ручку облобызать и припасть к ногам за то, что не дали сгинуть сироте горемычной! Дозволили собрать котомочку нищенскую! – Я резво вскочила и начала отвешивать поклоны. – Сосискин, что развалился? Ползи по направлению к его божественности и выражай всем телом счастье, авось подадут от щедрот барских тебе ошейник от блох.

– Дарья, заканчивай придуриваться! Я пришел рассказать тебе о твоей миссии, а то сама ты еще через год не спросишь из чистой вредности, – досадливо поморщился нежданный гость.

– Давай вещай, Левитан ты мой, я буду внимать, а Сосискин стенографировать. – Все-таки последнее слово должно быть за мной.

– Значит, так. – Ник щелкнул пальцем и сел в появившееся за его спиной кресло. – Этот мир называется Лабулэлирт Диравриникэ, что переводится с одного из наших языков как «Дипломный проект Авриэльта, Д’ирхена и Никэла».

– Прости, а что значит «Дипломный проект»? – поддерживая челюсть обеими руками, потребовала я ответа.

– То и значит – это наш с Авриэльтом и Д’ирхеном дипломный проект.

– Давай поясняй! – Пока я пребывала в ступоре, Сосискин взял инициативу на себя.

– Все очень просто, – начал рассказ Ник. – Каждый демиург заканчивает Межмировую академию демиургов-творцов, и по окончании обучения группа студентов сдает Совету демиургов свой проект.

– А почему группа? Я не понимаю, почему мир должна творить группа? – тряся головой на манер кобылы, отгоняющей мух, снова перебила я Ника.

– Потому что каждый из нас рождается с определенным Даром. У всех нас, с точки зрения обычного человека, есть магические способности, но Дар создавать что-то глобальное, как правило, только один. Кто-то может создавать воду, кто-то землю, кто-то растения, кто-то животных. Очень мало рождается тех, кто может сотворить разумных существ, еще меньше демиургов получают Дар наделять их магической энергией, – терпеливо объяснил мне Ник суть их заморочек.

– Почему? – опережая меня, вылез Сосискин и требовательно стукнул хвостом по земле.

– Потому что, когда ты наделяешь создание магической энергией, то отдаешь ему часть своего Дара, который потом довольно долго восстанавливается, – отводя глаза, сказал покрасневший Ник. Сейчас он мне напоминал скорей подростка, застигнутого за непристойным делом под просмотр порнушки, а не всемогущее существо.

Только я хотела все это выдать, как меня опередили.

– А есть такие, у кого этот Дар восстанавливается быстро? – поперек батьки вылезло любопытство, жутко озадаченное тем, что рассказанное Ником как-то мало вязалось с нарисованным в голове образом Мистера-все-могу.

– Да. Это – Д’ирхен. Ему для восстановления Дара требуется пара лет. По сравнению с теми, кому для пополнения резервов нужно пара столетий, это ничтожно мало, – сразу оживился Ник, явно гордясь знакомством с таким крутым перцем.

– А что он еще может? – проявила заинтересованность моя интриганская натура, свято верящая в то, что любая информация может пригодиться.

– Еще он может создавать богов, – припечатал Ник.

– Дашка, не перебивай! Дай послушать! – нетерпеливо тявкнул пес.

Ник благодарно кивнул и продолжил:

– В нашей команде я могу создавать животных и различные разумные расы, Авриэльт – создавать все, что связано с природой и землей, ну а Д’ирхен, как ты уже поняла, наделять их магией.

– А есть у вас универсалы, которые могут создавать миры в одиночку? – прощупывая почву, высунул свой нос мозг.

– Нет, Дашка, это уже из области фантастики. Максимальное количество Даров – два, – разочаровано вздохнул демиург.

И тут я, подталкиваемая серым веществом, решила окончательно прояснить для себя один вопрос:

– Слушай, а среди вас есть те, кто рождается без Дара?

– Да, есть, но их очень мало, и они занимают довольно высокое положение в нашем обществе, – спокойно ответил Ник.

– Почему? Они же по сути инвалиды? – Мы с мозгом были обескуражены таким ответом.

– Даша, они выступают в роли экзаменаторов, потому как их сущность напрочь лишена зуда творца и они могут вынести беспристрастные оценки, – терпеливо отозвался Ник. – И кончай меня перебивать, иначе мы никогда не доберемся до сути.

– Продолжай, продолжай, – закивала я в ответ.

– Так вот, для создания полноценного мира образуется группа исходя из возможностей каждого из ее членов. Чем больше у демиурга Даров, тем меньше группа, и наоборот.

– То есть вы – довольно крутые ребята, поэтому вам троим доверили создание этой Лабуды? – недоверчиво поинтересовался Сосискин.

– В общем-то мы были самые сильные на своем курсе, и поэтому нам разрешили создать мир, в котором есть множество разумных рас с магическим даром и целый пантеон богов. Ну и там всякие мелочи вроде умеренного климата, равномерного ландшафта, большого количества минералов и разнообразной живности и растительности, – победоносно изрек Ник.

– А после академии что вы делаете? – возбужденно блестя глазками, потребовал ответа пес.

– После академии кто-то поступает работать в Совет демиургов, кто в составе групп работает над созданием миров, кто-то просто удаляется в семейные ореолы и живет в свое удовольствие… Есть те, кто становится преподавателями в академии. Среди нас есть и те, кто занимается теоретической работой, – в общем, все как у вас, но каждый из тех, кто участвовал в создании хоть одного мира, контролирует свое детище.

– А всякие аспирантуры-докторантуры у вас есть? – Мне было жутко интересно узнать о системе их повышения квалификации.

– Есть, конечно. Их выбирают те, кто со временем хочет войти в Совет и определять, где какие миры творить, – терпеливо, как ребенку, продолжил проводить разъяснительную работу Ник.

– А кто создавал нашу Землю? – с замиранием сердца спросила я. До жути было интересно, не мои ли знакомые приложили к этому процессу свои шаловливые ручонки.

– Ой, ваш мир творила самая слабая и многочисленная группа, поэтому у вас и нет никакой магии, такой дурацкий климат, масса ненужных зверей, насекомых, растений и так много воды и пустынь. Совершенно негармоничный мир, населенный только одной условно разумной расой, которая использует свой мозг всего лишь на двадцать процентов, – скривился мой личный Борис Бурда. – Совет несколько раз заставлял все корректировать и изменять, а потом плюнул и не засчитал дипломный проект.

– Почему же нас не уничтожили как неудачный эксперимент? – с обидой за державу процедил Сосискин.

– Было принято решение использовать Землю как одну из наших лабораторий, в которой студенты проходят практические занятия по ботанике и зоологии, и то, насколько я помню, занятия проводятся сейчас только в вашем Мировом океане, – отмахнулся от него Ник.

– Не поняла, какие еще лабы проходят у нас? – встал на дыбы мой патриотизм.

– Ой, Дашка, ты что, всерьез думаешь, что мамонты, динозавры и всякие доисторические животные вылупились из амебы и потом умерли от ледникового периода, а человек произошел от обезьяны? – усмехнулся демиург.

Я неуверенно кивнула.

– Нет, конечно, из амебы ничего, кроме амебы, вылупиться не может, а от обезьяны может произойти только обезьяна, – почесывая нос, устало ответил Ник.

– Значит, все, что я вижу на Земле, – это чьи-то практические занятия и контрольные? – раздувая ноздри, прошипела моя склонность к скандалам.

– Конечно, удачные образцы оставили, а неудачные или чересчур агрессивные просто уничтожили, – снисходительно подтвердил демиург и, увидев мое лицо, сделал пасс рукой в мою сторону. Если он думал, что его работа Чумаком удалась, то его ждало большое разочарование.

– Понял, Сосикин? Я, оказывается, не венец природы, а всего лишь чей-то удачный зачёт, – прошипела я. Пес в ответ лишь потрясенно гавкнул.

– Ладно, Дарья, мы с тобой слишком увлеклись посторонними вещами, давай лучше я тебе расскажу про этот мир, – замял неприятную тему Ник и занудно начал свое повествование: – Лабулэлирт Диравриникэ состоит из двух материков, названия я тебе говорить не буду, ты все равно исковеркаешь на свой лад. Они переводятся так: Рассветный и Закатный. Климат тут близок к земному Средиземноморью. Тут нет вечных льдов и пустынь, бескрайних океанов, непроходимых лесов и степей. Мы старались сделать этот мир как можно более комфортным для всех. Кстати, он по размеру меньше твоей планеты, но, думаю, такие подробности тебе не нужны. На каждом материке есть страны, незаселенные и спорные территории. Точнее будет сказать, что на каждом материке существует по одному большому государству, а все остальные – это их вассалы. Давай я тебе покажу, где ты сейчас находишься.

Ник встал с кресла, и рядом с ним возник огромный экран, на котором засветилась карта.

– Вот смотри, ты находишься на Рассветном материке, на берегу Жемчужного моря, а точнее, на опушке Великого леса. Если ты пойдешь по этой дороге, то послезавтра к вечеру выйдешь к Столице Империи Трех лун.

– А как называется столица? – Я решила отогнать сонное оцепенение, в которое всегда впадала на уроках географии.

– Да никак, – в ответ хохотнул Них. – Много лет назад она называлась по имени первого императора Фертанией, но каждый из его потомков переименовывал столицу в свою честь, пока в конце концов один умник не догадался называть ее просто Столицей.

– Да уж, если бы у нас каждый царь переименовывал Москву то в Годуновию, то в Романовию или, не дай бог, в Лужковию, то народ стал бы пить еще больше – от непоняток, – согласилась с ним моя любовь к своему городу.

– А вот здесь, на Закатном материке, находятся владения Темного лорда, с которым тебе предстоит сразиться. – Ник ткнул в самый край карты.

– Слушай, Ник, а что так банально-то: Темный лорд? Ну назвали бы как-нибудь поэкзотичнее, – вылез с расспросами переваривающий информацию мозг.

– А зачем? Люди ни в одном из миров не стремятся быть оригинальными, есть темные и светлые, и всех все устраивает. Нет, ну ты, конечно, можешь проявить оригинальность и назвать его как-нибудь иначе, – искренне удивился Ник.

– Она назовет! Уж поверь мне, дай только ей узнать его имя, как она обязательно его исковеркает или придумает кличку, – подал голос Сосискин.

Страшное подозрение закралось мне в душу, и я, почуяв угрозу пешего перехода в компании любви к комфорту и страсти к быстрому передвижению, замирая, спросила:

– Ник, а сколько мне добираться-то до его вотчины своим ходом? Я же правильно понимаю, что тут кроме лошадей никакого транспорта нет?

– Если ты имеешь в виду автомобили, паровозы и пароходы, то да, ты права, их не изобрели. А если ты говоришь о повозках и каретах, то спешу порадовать: они тут довольно распространены. Так что тебе придется освоить верховую езду либо научиться сносить тяготы путешествия в карете или телеге, – виновато развел руками Ник. – Если своими ногами, то тебе идти до владений Темного чуть больше трех месяцев по земному счету, а если верхом или в повозке – на месяц меньше.

Я тоскливо вздохнула. Поезда тут не ходили, самолеты не летали, машины не стояли в пробках. Чтоб как-то поднять себе настроение, пришлось попросить рассказать про вероятного противника.

– Да ничего особенного, – пожал плечами Ник. – Обычный Темный, с хорошей примесью демонической крови, колдун в неизвестно каком поколении. Мечтает покорить весь мир. Сплотил вокруг себя всех темных и потихоньку ведет захватнические войны.

– Угу, понятно, стандартный набор фэнтезийного маньяка, ничего нового, даже прям скучно, – скривился авантюризм.

– Даша, прости, но ты же сама выбрала его в качестве противника, а темные другими и не бывают. Или ты думала, что он занимается ирригацией и грешит резьбой по дереву в стиле «татьянка»? – съехидничал Ник.

– Думала, может, он на завоеванных территориях открывает приюты для бездомных зверюшек, а в свободное от основной работы время подрабатывает детским педиатром, – окрысилась я в ответ.

– Дашка, хорош пургу нести, так мы до завтра не узнаем, кто тут кроме него и императора живет. Потом узнаешь о его хобби, – прорычал Сосискин.

– Все-все, замолкаю… – Я замахала в ответ руками.

– Продолжим, – тоном лектора из общества «Знание» ответил Ник, и на экране возник портрет эльфа.

Что я могу сказать? Эльф обыкновенный, одна штука: глаза-блюдца, острые уши, светлые волосы до лопаток, взгляд презрительный. Орландо Блум отдыхает в сторонке и начинает подыскивать роли в фильмах ужасов, где будет сниматься без грима.

– Ну как тебе? – лукаво поинтересовался Ник.

– Сплошное чахлое аниме. Ноги на талию закинешь, в порыве страсти сожмешь их и в самый ответственный момент ненароком два нижних ребра сломаешь. – Я, зевая, прикрыла рот ладошкой.

– Давайте номер два, – распорядился Сосискин.

Номером два выступил дроу. Все было так, как описывают в книжках: темная кожа, белые волосы, красные глаза, черные когти, злобное выражение лица.

– Похож на альбиноса, страдающего хроническими запорами, – вынесла вердикт моя притязательность.

– «Следующий!» – сказал заведующий», – веселился пес.

Следующим выступил вампир.

– Вылитый Ромка-гот из второго подъезда: такая же бледная морда, сальные пакли вместо волос, красные губы и кожаный прикид, – припечатала я.

– Альфар, – начал рекламировать следующего местного кобеля этот доморощенный сводник, но я резко перебила.

– Ник, зайчик, скажи мне, пожалуйста, а почему ты мне показываешь исключительно особей мужского пола? Вы что там, опять на меня ставки делаете?

От моих слов демиург дернулся и испуганно посмотрел на меня.

– Давай, давай колись, тварюга, на что народ ставил-то и какие ставки нынче на кону?

Сзади раздалось ржание пса, а Ник стоял и разочарованно смотрел на меня.

– Не тяни кота за причинные места, покайся, и тебе это зачтется. – Я взглядом профессионального убийцы уставилась на него.

Тяжело вздохнув, Ник стал сдавать товарищей. Оказывается, помимо основного тотализатора, Абраша придумал систему маленьких. Проще говоря, народ ставил на любой мой поступок в той или иной ситуации. Вот и сейчас принимались ставки на то, представитель какой мужской половины из любой расы затронет мое сердце. Подавляющее большинство поставило на Темного, остальные ставили на:

1) эльфа (ну, это, видимо, кто плохо меня знал);

2) дроу (явно любители ролевых игр);

3) оборотня и дракона (кто-то из них явно страдает зоофилией);

4) гоблина (извращенец, не иначе);

5) тролля (чую, ставила любительница больших членов);

6) демона (поклонники экзотики постарались);

7) наемника обыкновенного (фи, как банально).

Какой-то шутник поставил на гнома (я парадоксальная тетка, но не настолько), ну и была еще пара-тройка умников, поставивших на колдунов, ведьмаков, некромантов, вампиров, рыцарей и прочих скучных товарищей.

– А ты лично на кого поставил? – задала я провокационный вопрос.

– На демона, и надеюсь выиграть, – игриво отозвался Ник.

– А можно нам с Дашкой сделать ставочку? – елейным голоском пропел Сосискин.

– Если у вас есть хоть одна золотая монетка и вы мне ее предъявите в течение пяти минут, то можно, – великодушно разрешил участник игры на деньги.

– Черт, вот чего-чего, а золотой монеты у меня точно нет. У меня вообще никаких нет, даже десятикопеечных, – разочаровано протянул вдруг появившийся азарт.

Но в этот момент пес резво рванул в сторону подстилки, какое-то время пошебуршал ею и буквально через минуту выплюнул мне в ладонь золотой кругляш. Я перевела взгляд на ошарашенного Ника и, ехидно скалясь, вложила монетку в его ладонь с печаткой. Кольцо заблестело, и монетка растаяла.

– Теперь я могу сказать, на кого я ставлю? – поинтересовался новоявленный игрок.

– Не надо, – улыбнулся Ник. – На кого ты и Даша поставили, я уже знаю и могу сказать, что в любом случае вы проиграете.

– Кстати, а откуда ты взял золотишко? – Я вперила негодующий взгляд в Сосискина.

– Ну, – дружок застенчиво опустил глаза, – помнишь, мы были в пещере у дракона, где тебя…

– Так, стоп, интимные подробности опускаем, – попыталась я заткнуть фонтан красноречия.

– Ну вот, пока ты там пыталась трезветь, а ребята – успокаивать местного жителя, я взял в качестве сувенира одну маленькую монетку, – как ни в чем не бывало просветил меня на тему появления в его лапах золотишка пес.

– Больше НТВ не смотри, этот канал явно провоцирует в тебе криминальные наклонности, отныне только канал «Культура», – подала голос честность.

Я сердито отвернулась от Сосискина и попросила Ника продолжить демонстрацию.

– Темный лорд.

На экране мужик в черном плаще и шлеме что-то увлечено чертил на полу в пещере.

– Отпадает, на Дарта Вейтера похож, заодно можешь и рыцарей не показывать. – Я брезгливо скривилась, как при виде таракана.

– И что? Ты же не видела его лица, – засуетился Ник.

– Она терпеть не может этот фильм, у нее даже для всех бывших мужиков звонок на телефоне – мелодия из этого фильма, и уже поперли ассоциации, – заржал Сосискин.

Мне послышалось, что надо мной пронесся вздох разочарования из мужских и женских голосов, а Ник победоносно усмехнулся.

– Демон, – самодовольно произнес он.

– Ну и что мы видим, Сосискин? Видим мы с тобой перекачанного краснокожего мужика, махающего огромным мечом перед зеркалом.

– Отпадает, давай следующего, – закончил за меня мысль пес.

– Почему отпадает? – слегка заикаясь, прошептал Ник.

– Терпеть не могу качков, у них тело накачанное, а то, что в штанах, меньше, чем хвост у зайца. Да вон и рога пробиваются на макушке, что ж он за мужик, если ему рога наставляют? Точно, теория про хвост находит в них свое подтверждение.

– Много поставил? – участливо спросил Сосискин, глядя на чуть ли не плачущего демиурга.

Ник убито кивнул, а мне на минуту показалось, что в его глазах смерть махнула мне косой.

– Тролль.

– Слишком волосатый. Там, поди, всякие насекомые в его шерсти водятся.

– Наемник.

Высокий мужик, обвешанный железом, лысая голова, а из самой макушки спускается длинная коса.

– У них у всех такая прическа? – на всякий случай флегматично поинтересовалась я.

– Да, это традиция, – подтвердил демиург.

– Отпадают все оптом. На стриптизера похож из одного клипа, – презрительно сплюнув в очередной раз, разбила мечты о быстрой наживе моя ненависть ко всяким жигало и альфонсам.

– Некромант.

– Нет, сразу видно – маньяк, – испуганной козочкой отскочила я, припомнив все, что знала о маньяках и некромантах.

– Ведьмак.

Одетый в какую-то рвань типчик с фанатичным блеском в глазах предстал предо мной.

– Мимо, смертность на работе высокая, а вдовий наряд мне явно не к лицу.

Дальше я вообще перестала миндальничать.

– Оборотень.

– Был бы похож на Джека Николсона из «Волка», тогда бы, может, и были бы шансы, а так нет, да и он псиной явно воняет.

– Гном.

– Что я с ним делать буду? В дочки-матери на деньги играть?

– Правящий глава Империи Трех лун.

– Все правители женаты на государстве, моя персона не будет единолично царить в его душе, а я не привыкла быть на вторых ролях.

Где-то через полчаса мне надоело давать комментарии, и я просто отрицательно качала головой. Еще через полчаса выдохся Ник.

– Это все претенденты на мое тело? – на всякий случай уточнила я.

– Нет, остался последний, и он тебе тоже не понравится, – буркнул Ник.

– Давай, не томи общественность.

– Орк, – презрительно бросил демонстратор мужских прелестей.

– Орк, – прошептала я и завороженно уставилась на экран, чуть подавшись вперед.

Наконец-то моя мятущаяся душа узрела мужчину своей мечты. Высокий, с коротким ежиком волос, с легкой щетиной, чуть массивная нижняя челюсть, ленивый прищур глаз… Тело с гармонично развитыми мускулами, гладкая смуглая кожа, покрытая многочисленными татуировками и шрамами. От мужика пахло хищным зверем, опасностью и безудержным сексом. Я могла бы бесконечно пялиться на его длинные ноги и упругую задницу, но суровая реальность выдернула меня из сладких грез.

– Даша, тебе что, действительно нравится это животное? – в ужасе заорал Ник.

Я повернула голову, радостно кивнула и снова отвернулась к экрану.

– Ура! Я выиграл! – счастливо завизжал пес.

Экран погас, и мне, такой вот созревшей к разврату, пришлось возвращаться к суровой реальности, в которой меня сегодня не ждала даже кроватка девичья. Тоскливо вздохнув, я прошелестела:

– Они там все такие?

– В основном да, но я выбрал для тебя их правителя Грешера, – скривился проигравший демиург.

– Хришенька… – на манер Аксиньи всхлипнула я и, взяв в руки свое разбушевавшееся женское нутро, решила уточнить, сколько мы с Сосискиным выиграли.

– Весь банк ваш, – зло огрызнулся Ник.

– А точнее? – радостно затребовал уточнений маленький жадина.

– В перерасчете на доллары, Дашины отдаленные потомки и через пару тысяч лет, живя только на одни проценты, будут богаче всех на Земле, и это не считая нескольких миров, которые тоже ставили на кон, – выплюнул творец миров.

– Я знал! Я верил в тебя, девочка моя! – Пес радостно забегал по кругу, а я со всего размаха села за задницу. – Так, надо куда-то размещать активы, – суетился Сосискин. – Не хотелось бы на старости лет жить на одну пенсию.

Я же ошарашенно молчала и думала, что мне теперь с этим всем делать.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Е. В. Казакова. Избранная по контракту
От автора 11.07.16
Глава первая 11.07.16
Глава вторая 11.07.16
Глава третья 11.07.16
Глава четвертая 11.07.16
Глава пятая 11.07.16
Глава шестая 11.07.16
Глава седьмая 11.07.16
Глава четвертая

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть