Онлайн чтение книги Дневник для Стеллы Journal to Stella
Письмо XXIII

Челси, 12 мая 1711.

[ суббота ]

Нынче днем я отправил вам из Лондона двадцать второе письмо. Обедал с мистером Гарли и членами нашего старого клуба — лордом Риверсом, лордом-хранителем печати и господином секретарем. Последнюю неделю они все подтрунивали надо мной: если, мол, я хочу присутствовать на их обедах, то должен получить разрешение мистера Сент-Джона; поэтому я вчера написал ему, что, поскольку мне, как я предвижу, никогда больше не придется обедать с сэром Симоном Харкуром, членом палаты общин, и Робертом Гарли, эсквайром, я прошу разрешить мне это сегодня. Соль моей шутки заключается в том, что они, как мы ожидаем, еще до следующей субботы станут лордами, и мистер Гарли, согласно выписываемому патенту, будет графом Оксфордом. Мы с господином секретарем ушли в семь, он довез меня в своей карете до окраины нашего городка, так что я лишился своей прогулки. Сент-Джон прочитал мое письмо всей компании, и оно очень всех рассмешило и было воспринято как нельзя лучше.

13. Всю ночь и сегодня утром лил дождь, тяжелый, как свинец, но я успел воспользоваться промежутком, когда ненадолго прояснилось, чтобы прогуляться перед богослужением до Лондона. Дороги покрылись глубокими лужами. Сено у нас в Челси уже почти можно косить. После церкви я побывал при дворе (как и всегда по воскресеньям), а потом пообедал у господина секретаря, к которому зван на все воскресенья подряд; а бедные МД , небось, обедали дома — немного телятины и пинта вина. Не наскучил ли я вам до смерти, рассказывая, где я каждый день обедаю? Но это уже вошло у меня в привычку, и я никак не могу удержаться. — Знаете что, мистер Престо, вы бы лучше принялись отвечать на письмо МД № 14. — Я примусь отвечать на него, мистер Доктор, когда мне будет угодно. — Как прикажите вас понимать? — Нынче утром при дворе было очень многолюдно, все ожидали, что будет объявлено о присвоении мистеру Гарли титула графа Оксфорда и что ему будет вручен жезл казначея. Мистер Гарли никогда не появляется при дворе; меня кто-то спросил нынче, какая тому причина; «Полагаю, — ответил я, — что об этом лучше всего осведомиться у лорда Оксфорда». Дело в том, что он всегда проходит к королеве только по черной лестнице. — Мне говорили, будто этот ваш хлыщ лорд Сэнтри[506] Лорд Сэнтри — Генри Барри (1680—1735); придерживался крайних вигистских взглядов, чем вызывал враждебное к себе отношение Свифта. отправился к праотцам, так, по крайней мере, уверял меня капитан Кэмок[507] Кэмок. — По-видимому, Джордж Кэмок (1666? —1722?); на протяжении ряда лет был капитаном военного судна, курсировавшего вдоль берегов Ирландии в поисках вражеских каперов, затем перешел на сторону Испании, где, получив чин контр-адмирала, воевал против английского флота, но потом впал в немилость и окончил свои дни в нищете в Сеуте, куда был изгнан., а теперь выходит, что он жив-здоров; но это решительно ничего не меняет: для меня он будет мертв, сколько бы он не прожил. Дик Тай и я при встрече никогда даже шляпу не приподнимаем. Я решил прикинуться, будто путаю его с Уитерингтоном[508] Уитерингтон Джон (ум. 1718) — дублинский юрист., маленьким злобным стряпчим, который с таким грозным видом подошел ко мне в Замке в день моего отъезда из Ирландии. Я как-то нарочно осведомился у прогуливавшегося с ним джентльмена, давно ли Уитерингтон в Лондоне.

14. В Лондон я нынче добирался водою. Жара отбила у меня всякую охоту идти пешком, тем паче, что большую часть пути нет никакой тени. Я нанял первую попавшуюся лодку и моим спутником оказался лакей; потом я опять водою доехал до Сити, где пообедал у типографа, которому привез рукопись памфлета, переданную мне господином секретарем. Типограф посылал ее секретарю с целью заручиться его одобрением, а тот пожелал, чтобы я ее просмотрел, что я и сделал и нашел этот памфлет весьма низкопробной поделкой. Я рассказываю вам это по той лишь причине, что сочинил сей памфлет ваш священник, некий Слэп, Скрэп, Флэп (или как там вы его зовете), Трэп[509] Трэп, Джозеф (1679—1747) — посредственный рифмоплет и памфлетист торийского толка, числился профессором поэзии в Оксфорде; памфлет назывался «Характеристика и принципы нынешней шайки вигов», Лондон, 1711 г., одним словом, капеллан вашего канцлера. Памфлет называется «Характеристика нынешней шайки вигов»; его собираются напечатать, и автор, без сомнения, позаботится о том, чтобы распространить его в Ирландии. Со мной был также доктор Фрейнд, который достал из кармана только что опубликованный памфлет ценой в два пенни под названием «Состояние словесности»[510] «Состояние словесности». — Полное название памфлета «Современное состояние словесности. Письмо к приятелю, живущему в провинции»; он вышел 3 мая 1711 г. и был подписан инициалами J. G.; предполагают, что автором его был драматург и поэт Джон Гэй (1685—1732); Свифт был упомянут там как известный автор «Экзаминера»., в нем дается оценка всех выходивших в последнее время газет. Судя по всему, автор памфлета — виг, тем не менее, он очень высоко отзывается о журнале под названием «Экзаминер» и высказывает предположение, что его автор — доктор Свифт. Но более всего он превозносит «Тэтлера» и «Спектэйтора», и я полагаю, что Стиль и Аддисон приложили руку к его напечатанию. Вот как обходятся со мной эти бесстыжие псы. В довершение всего этот пройдоха Керл[511] Керл Эдмунд (1675—1747) — предпринял ряд пиратских изданий и, в частности, несколько месяцев спустя после выхода книги «Разные сочинения в прозе и стихах» Свифта (см. прим. VI, 27) выпустил «Разные сочинения доктора Джонатана Свифта», куда вошли уже прежде печатавшиеся «Размышления о палке от метлы», а также «Полный ключ к „Сказке бочки“, с некоторыми сведениями об авторах и т. д.», в котором утверждалось, что «Сказка бочки» будто бы написана Томасом Свифтом (двоюродным братом Джонатана), а предисловия к ней и отступления — Джонатаном. набрал какого-то хлама, назвал его «Разными сочинениями» доктора Свифта и напечатал мое имя крупным шрифтом, и я не могу призвать его к ответу. Более того, мистер Гарли сказал мне в присутствии лорда-хранителя печати и прочих, что он это читал, и даже посмеивался надо мной. Весь вечер после возвращения домой я просидел с председателем конвокации деканом Эттербери: он мой сосед и живет через дорогу, но по большей части находится в Лондоне при своей конвокации. Уже поздний час.

15. Нынче я пошел в город после десяти, и было нестерпимо жарко. Обедал у лорда Шелберна и попросил миссис Пратт, которая у него остановилась, захватить с собой чай для миссис Уоллс. Надеюсь, она это сделает; они собираются выехать через две недели. Я хожу теперь вот какой дорогой: оставляю свою лучшую сутану и парик у миссис Ваномри и отправляюсь вверх по Пел-Мел, пересекаю парк и выхожу из него около Бакингемского дворца, после чего, пройдя мимо церкви, сворачиваю вскоре в сторону Челси; выхожу я обычно на заходе солнца и добираюсь сюда менее, чем за час. Здесь добрых две мили и ровно пять тысяч семьсот сорок восемь шагов; так что моя ежедневная прогулка составляет четыре мили, не считая того, что я прохожу, находясь в Лондоне. Вечером на Мел я постоянно наблюдаю несметное количество гуляющих дам и всегда при этом браню про себя ирландских дам, которые вообще никогда не гуляют, как будто их ноги пригодны лишь на то, чтобы отложить их в сторону за ненадобностью. Вот уже почти три недели, как я живу здесь, и голова моя, благодарение богу, беспокоит меня намного меньше, только бы и дальше было не хуже. И вот что я вам скажу; если бы я был с вами, то, отправляясь к Стойтам в Доннибрук, мы нанимали бы карету только до ближайшего конца Стивенс-Грин, а оттуда проделывали бы весь путь пешком; да, уж можете мне поверить, весь путь; это пошло бы МД на пользу, точно так же, как и Престо. Все говорят мне, что я выгляжу теперь лучше, потому что вид у меня и впрямь был довольно скверный. На завтрак я ем молочную овсяную кашу, хотя не люблю ее и даже, по правде говоря, терпеть не могу, но это дешево и полезно; и все же я терпеть не могу ценить вещи только за то, что они дешевы и полезны.

16. Удивляюсь, отчего это Престо так скучен в своих ответах на письма МД ? Оттого, я полагаю, что самое лучшее он придерживает напоследок. Что ж, в таком случае Престо следует ублажить, и пусть поступает, как хочет, не то с ним не будет никакого сладу. Умираю от жары; а вам не жарко? Во время прогулок у меня удивительно потеет лоб; иногда свое утреннее путешествие я совершаю водою, как было и сегодня; я ехал вместе с одним священником по имени Ричардсон, навестившим меня перед отъездом в Ирландию; с ним я и отправил чай для миссис Уоллс и три книги[512] …отправил… три книги… — Судя по всему, речь идет о вышедших в 1710—1711 гг. X, XI и XII томах 20-томного собрания архивных документов Тауэра, издававшихся Раймером (1704—35), которые Свифт, как видно из «Дневника», и далее продолжал приобретать для библиотеки Тринити-колледжа., которые заполучил у лордов казначейства для колледжа. Обедал у лорда Шелберна; леди Керри и миссис Пратт тоже собираются в Ирландию. — Господи, я совсем забыл, что обедал нынче с мистером Прайором у него дома и еще с деканом Эттербери и прочими, возвратился домой довольно поздно и, кажется, сильно под хмельком, и сам не знаю, что мелю; право, никогда ничего подобного со мной не бывало.

17. Нынче утром ко мне заезжал Стерн; он добрался сюда водою, и потом мы вместе отправились в Лондон в его лодке. Он рассказал мне, что миссис Эджворт ухитрилась по дороге в Честер выйти замуж, так что, полагаю, ее мало занимали чьи бы то ни было посылки или шкатулочки, кроме ее собственной. Я просил Стерна снабдить меня хотя бы указаниями, где в Честере искать эту посылку, и он обещал завтра это сделать; я напишу тогда Ричардсону, чтобы он проездом вспугнул ее и перебросил по назначению. Она адресована миссис Карри, и вам следует предупредить ее об этом и попросить переслать посылку вам, как только она ее получит. Стерн говорит, что Джемми Ли Лондон чрезвычайно понравился; вот что, я полагаю, заставило его так долго здесь пробыть, а не дело Стерна, которое из-за несчастья, случившегося с мистером Гарли, очень застопорилось. Мы со дня на день ожидаем, что он станет графом Оксфордом и лордом-казначеем. Его патент как раз сейчас проходит через канцелярии, а патент лорда-хранителя печати, говорят, пока еще нет, по крайней мере, так сказал мне на днях его сын, молодой Харкур. Обедал я нынче вдвоем с моим другом Льюисом на его квартире в Уайтхолле. На днях я встретил в Уайтхолле одну знакомую мне даму, которую за все время моего пребывания в Англии ни разу не видел; мы чрезвычайно друг другу обрадовались, и она пригласила меня навестить ее, что я и собираюсь сделать. Это некая миссис Колидж: она проживает в Уайтхолле, поскольку была швеей короля Вильгельма, за что получала триста фунтов в год. Ее отец — фанатик, столяр[513] …фанатик, столяр… — Стивен Колидж (1635—1681); был обвинен в попытке организовать мятеж против короля и казнен в Оксфорде., был повешен как изменник за участие в заговоре Шафтсбери[514] …в заговоре Шафтсбери. — Шафтсбери Энтони Эшли Купер (1621—1683) содействовал реставрации Стюартов, но выступал против претензий герцога Йорка быть преемником Карла II на престоле и поддерживал права незаконного сына Карла II герцога Монмута; примкнув к заговору, который затем был раскрыт, Шафтсбери бежал в Амстердам, где вскоре умер; не исключено, однако, что все это дело с заговором было сфабриковано католиками.. Меня познакомила с этой достойной женщиной несколько лет тому назад леди Беркли. Я люблю знакомства, делающие мне честь, и предпочитаю быть в обществе ниже всех; я не из тех, кто за отсутствием компании, не брезгует якшаться с всякой дрянью. Вечером гулял вместе с леди Керри и миссис Пратт в Воксхолле; мы надеялись послушать соловьев, но они уже почти не поют.

18. Я тщетно охотился нынче за секретарем, с которым мне нужно было переговорить, и пообедал с полковником Кроу[515] Кроу Митфорд (ум. 1719) — губернатор Барбадоса (1707—1711); был также одно время в Испании, где убеждал каталонцев поддержать притязание на испанский престол эрцгерцога Карла., недавним губернатором Барбадоса, а третьим был ваш приятель Стерн; Кроу очень расположен к Стерну и помогает ему в его деле, которое, судя по всему, пролежит без движения, пока мистер Гарли не станет лордом-казначеем; никакие важные дела в казначействе сейчас не рассматриваются, потому что его назначение ожидается со дня на день. Возвратясь домой, я заглянул к декану Эттербери и расстался с ним лишь во втором часу, так что теперь уже очень поздно.

19. Знаете ли вы, что в окрестностях нашего городка уже косят и заготовляют сено и, когда проходишь цветущими лугами, вокруг разлито удивительное благоухание. Вот только убирающие сено нимфы — сущие шлюхи; ничего похожего на тех опрятных и славных женщин, каких встречаешь обычно подальше в провинции. С тех пор, как я знаю Лондон, число грязных потаскух в соломенных шляпах возросло здесь неимоверно. До пяти часов я оставался дома и пообедал с деканом Эттербери, а потом отправился водою к мистеру Гарли, у которого должен был собраться субботний клуб с герцогом Шрусбери в придачу. Я шепнул лорду Риверсу, что не люблю, когда в нашем обществе появляются посторонние, а мошенник взял и повторил это вслух, но господин секретарь сказал мне, что герцог написал просьбу о разрешении присутствовать, после чего я изобразил полное удовлетворение, и мы все смеялись. Господин секретарь сказал, что герцог Бакингем не раз говорил с ним обо мне и изъявлял желание познакомиться со мной. Я ответил, что это невозможно, потому что герцог не предпринял необходимых для этого шагов. Тогда герцог Шрусбери заметил, что, как ему кажется, герцог не привык идти навстречу первым. Я ответил, что весьма сожалею, однако при знакомстве всегда ожидаю первого шага от других соответственно их знатности и от герцога более, чем от кого бы то ни было[516] …и от герцога более, чем от кого бы то ни было. — Трудно предположить, чтобы Свифт забыл о том, что когда пятью месяцами ранее он пришел к герцогу Бакингему с визитом, тот его не принял (см. запись от 19 декабря 1710 г.); Свифт всегда питал неприязнь к герцогу, хотя, тем не менее, в № 27 «Экзаминера», видимо, из политических соображений отозвался о нем с похвалой.. На что герцог Шрусбери ответил, что он вовсе не имел в виду его знатность, и это было весьма удачно сказано, ибо он имел в виду его гордость, но я-то давно усвоил, что гордых людей не существует. В десять все разошлись, а мы с мистером Гарли просидели вдвоем до полуночи и обсудили множество разных дел, которые мне необходимо было с ним решить, после чего я прогулялся при свете луны до самого Челси, куда добрался около часу ночи. Лорд Риверс умолял меня не ходить так поздно, но у меня нет другого выхода и к тому же нет денег, коих я рисковал бы лишиться.

20. Судя по тому, что прошлым вечером говорил мне лорд-хранитель печати, он вряд ли станет пэром в скором времени, тогда как патент мистера Гарли на титул графа Оксфорда будет готов в ближайшие три дня. Мы заставили его в этом признаться, чем он был не очень доволен, но потом разговорился. У господина секретаря собралось сегодня слишком большое общество, поэтому я ушел вскоре после обеда. Я никому не позволяю в моем присутствии божиться и сквернословить, а посему, заметив, что я стесняю кое-кого из гостей, предоставил их самим себе. Желаю вам веселой Троицы; расскажите мне, пожалуйста, как вы ее провели; впрочем, вы, наверно, собираетесь в Уэксфорд, и мое письмо, боюсь, придет слишком поздно; оно будет отправлено только в четверг; сделать это раньше мне не удастся — множество всяких дел не позволяет мне пока ответить на ваше. Кстати, куда мне адресовать письма в ваше отсутствие? Съезжаете ли вы со своей квартиры?

21. Нынче утром, добравшись до Лондона, я встретил на Пел-Мел одного ирландского священника, которого рад был видеть, потому что очень его люблю, и с ним маленького нахала тоже из Ирландии, некоего Перри; возможно, вы о нем слыхали; он женат на Нэнни Свифт, дочери моего дяди Адама[517] Адам Свифт (1641—1704) — седьмой сын Томаса Свифта из Гудрича, деда писателя; стряпчий, был членом ирландского парламента; от первого брака у него были сын Уильям и дочь Энн, вышедшая замуж за Джеймса Перри; от второго брака — дочь Марта, ухаживавшая за писателем в последние годы его жизни.. Жена отправила его сюда, чтобы он выхлопотал себе место у Лоундса[518] Лоундс Уильям (1652—1724) — секретарь казначейства, член парламента., потому что мой дядя и Лоундс — свояки, а Лоундс здесь важная персона в казначействе; однако, по счастью, я с ним совершенно не знаком; тем не менее, этот Перри выразил надежду, что я похлопочу за него перед Лоундсом, потому что одного моего слова… и прочее; старая погудка. Но я, разумеется, и пальцем не шевельну. Обедал у миссис Ваномри, где держу свою лучшую сутану и парик, чтобы надевать их, когда я прихожу в Лондон и хочу выглядеть франтом.

22. Обедал в Сити и, возвращаясь вечером домой, встретил в парке сэра Томаса Мэнсела и Льюиса. Льюис шепнул мне, что патент мистера Гарли на титул графа Оксфорда поступил уже в канцелярию господина секретаря Сент-Джона, так что завтра или послезавтра он будет, я полагаю, провозглашен графом Оксфордом и получит жезл. Возвышению этого человека содействовали перенесенные им гонения, отставки и ножевая рана. Воображаю, какая толчея, сколько поздравлений и поклонов будет во время его levée! И все-таки, если только человеческая природа способна на столь большое постоянство, хотелось бы верить, что он останется таким же, как прежде, хотя, конечно, ему придется соблюдать некоторые правила этикета, необходимые в его новом положении. Уже поздно, сударыни, так что я отправляюсь спать.

23. Утро. Прошлой ночью я засиделся допоздна и потому сегодня поздно проснулся, но я все же отвечу на ваше письмо сейчас, лежа в постели, перед тем как уйти в город, а отправлю его завтра: ведь вы, возможно, не уедете так скоро в Уэксфорд. — Нет, вы не ошиблись в счете: последнее ваше письмо было четырнадцатое, и я уже говорил вам это дважды или трижды; сколько раз вам еще повторять? Чем бы нам помочь бедняжке Стелле? Ради бога, поезжайте в Уэксфорд! Я хочу, чтобы вы гуляли там по три мили в день, только чтобы в конце каждой мили у вас было хорошее пристанище для отдыха. Прогулки принесли мне так много пользы, что я считаю своим долгом предписать их бедной Стелле. Парвисол прислал мне вексель на пятьдесят фунтов, о чем я весьма сожалею, потому что не просил его об этом, а только как-то обмолвился месяца два тому назад; надеюсь, однако, что он все же сумеет выплатить вам сумму, о которой я ему писал. Он никогда раньше не посылал мне никаких денег, кроме векселя на двадцать фунтов полгода тому назад. Вы можете распоряжаться каждым принадлежащим мне в этом мире фартингом, как я сам, и единственное, что меня огорчает, так это то, что я не настолько богат, как надо бы, ради блага МД , клянусь своим спасением. Надеюсь, что перед отъездом в Уэксфорд вы съехали со своей квартиры, хотя это, возможно, и будет связано с некоторыми неудобствами; я еще раз хочу вам пожелать, чтобы вам волей-неволей пришлось бы гулять в деревне до самого Михайлова дня, ей богу. Ладно уж, пусть эти полки хранятся у них, чума на их голову; и все-таки столько денег за четыре недели — сущее вымогательство, поэтому, если миссис Брент не против, то пусть они останутся пока у нее. Премного обязан вашему декану за его любезное предложение ссудить меня деньгами. Достаточно ли этого изъявления благодарности с моей стороны? Сто человек одолжили бы деньги мне или любому другому, если он только не слывет мотом. О, поверьте, я был бы рад очутиться с МД хотя бы в одном королевстве, пусть вы бы и находились в Уэксфорде. Поймите, я удерживаем здесь прихотью капризнейшей судьбы, из сетей которой охотно вырвался бы, если бы только мог без ущерба для своего достоинства и чести. — Возвратиться без какого-либо почетного вознаграждения было бы слишком унизительно, да и я не прочь стать немножко богаче, чем сейчас. Ничего больше не скажу, но прошу вас не тревожиться и ждать, предоставив остальное фортуне; поверьте, главная цель, которой я домогаюсь во всех моих устремлениях, — это благополучие МД . И не будем больше говорить об этом предмете, который наводит на меня уныние и от размышления о котором я охотно отвлекусь. Поверьте, любой смертный из ныне живущих счастливее меня; я не хочу этим сказать, что вовсе несчастлив, но что все мне здесь не по вкусу из-за невозможности жить так, как я бы хотел. Но это лишь мимолетный вздох, не более. Ну, а теперь посмотрим, о чем вы там еще пишете, юные дамы. Чума забери миссис Эджворт и Стерна; но я все же постараюсь как-нибудь разыскать эту злосчастную посылку. Каких еще распоряжений вы ожидаете от меня относительно портрета? Разве вы не вольны поступать с ним так, как если бы он принадлежал вам? Нет, я надеюсь, что Мэнли все же сохранит свою должность, потому что об увольнении сэра Томаса Фрэнкленда ничего не слышно. Не посылайте никаких писем на имя мистера Аддисона, а только на имя Эразмуса Льюиса, эсквайра в канцелярию лорда Дартмута в Уайтхолле. Такой адрес надлежит указывать на наружном конверте. — Бедная дорогая Стелла, вам не следует писать ни при плохом освещении, ни при хорошем, лучше диктуйте Дингли, она хоть и шалунья, но здоровая девочка и может попотеть за двоих. Дружно ли вы живете? Не слишком ли часто ссоритесь? Прошу вас, любите друг друга и поцелуйтесь в ту самую минуту, как Дингли это читает, потому что нынче утром вы поссорились после того, как миссис Маргрет[519] Маргрет — служанка Стеллы. поливала Стелле голову водой: я слышал, как об этом рассказывала маленькая птичка. Ну вот, теперь я ответил на все в вашем письме, на что следовало ответить, и все-таки оборотная сторона листа еще не заполнена. Вечером, возвратясь домой, я еще что-нибудь скажу, а завтра это письмо будет непременно отправлено. Да уходите же, наконец, идите в свои комнаты и дайте Престо встать, как подобает скромному джентльмену, и отправиться в город. Мне кажется, что благодаря постоянным прогулкам лоб у меня потеет теперь меньше, чем прежде, но зато я так загорю, что дамы перестанут меня любить. Ну, идите, да поживее, сударыни, и дайте мне встать. Доброго вам утра. — Вечером. Обедал с Фордом у него на квартире, а вино было моего собственного подвала, из ящика, присланного великим герцогом; оно, правда, начинает прокисать. Говорят, будто у вас в Ирландии бутылка стоит полкроны. Как изволила заметить Стелла, если уж что в Ирландии подорожает, никогда потом не подешевеет, кроме пшеницы, будь она неладна, священникам на разорение. Я получил нынче письмо от архиепископа Дублинского с дальнейшими изъявлениями благодарности за то, что я вступился за него перед мистером Гарли и мистером Сент-Джоном и с длинной историей насчет выборов вашего мэра, из коей я уловил, что он тут замешан и дает тем самым повод для новых о нем кривотолков, но здесь пока об этом ничего не известно. Мои прогулки в Лондон и обратно, да еще с переодеваниями, отнимают у меня так много времени, что я теперь не могу бывать в гостях так часто, как прежде, но что поделаешь? Благодарение богу, с тех пор, как уехал из Лондона, я все время чувствую себя намного лучше; не знаю, сколь долго это продлится, но, во всяком случае, уверен, что это пошло мне на пользу. Я теперь не пошатываюсь, как бывало, а выступаю важно, что твой петух; только раз или два это длилось какую-нибудь минуту, а потом, сам не знаю как, но тотчас прошло и больше не повторялось. А Дингли по-прежнему хорошо разбирает мои письма, ответьте-ка, сударыня? Бедняжке Стелле не следует читать безобразный мелкий почерк Престо. Будьте умницей и берегите свои глазки. Чай для вашей приятельницы Уоллс будет на-днях отправлен в Честер с неким священником Ричардсоном. Мой нижайший поклон ей и добрейшей миссис Стоит, и Кэтрин, и, пожалуйста, гуляйте и сейчас, пока вы еще в Дублине. Я ожидаю, что ваши следующие письма, кроме одного, будут уже из Уэксфорда. Благослови господь драгоценнейших МД .

24. Утро. Господин секретарь прислал своего грума, чтобы пригласить меня сегодня на обед. Господь всемогущий да благословит и сохранит вас обеих навеки и пошлет вам здоровья. Аминь. Прощайте.

Скажите, сударыни, часто ли случается, что я в письме по нескольку раз повторяю одно и то же?

Говорят, что у больших умников короткая память. Справедливо подмечено, хотя и подло.