Онлайн чтение книги Кингсблад, потомок королей Kingsblood Royal
49

Но на следующее утро Нийл снова брел по улицам, стараясь не поскользнуться, и ему было холодно и тошно. Сейчас он не мог себе позволить роскошь ломать ноги, — они должны были носить его, пока он не найдет работу.

И совсем неожиданно в этот мартовский день он получил работу.

Он зашел в садоводство Брандля на Белтрами-авеню купить Вестл пучок крокусов. Уютный маленький баварец Ульрих Брандль, который продавал ему орхидеи в дни былого величия (белое кашне и белые лайковые перчатки, улыбка и вечерний туалет Вестл и «все, чем белый человек живет»), встретил его приветливо:

— Ах, капитан, доставьте мне удовольствие, позвольте подарить вам этот букетик. Я слышал о вашем мужестве. Я это понимаю, потому что родился немцем, и хотя я ненавидел Гитлера и всяческое угнетение и тридцать пять лет был добрым американцем, все же, заходя в бар выпить кружку пива, я часто слышу: «Единственный хороший немец — это мертвый немец». Предрассудки всегда одинаковы. Разрешите пожать вашу руку.

— А работы у вас случайно для меня не найдется?

— Возможно, что и найдется. Мне было бы очень лестно, если бы вы у меня работали.

Так Нийл стал продавцом в цветочном магазине, хотя в цветах и обращении с ними знал толк меньше, чем кто бы то ни было, кроме разве Хэка Райли с Майо-стрит. Но он очень старался, и покупатели, казалось, не приходили в ужас оттого, что их обслуживает негр. Влажная жара, золоченая фольга, стопки гладкой папиросной бумаги — все это давало отдохновение после многомильных хождений по заводам и жестких стульев перед дверью хозяйского кабинета.



Целыми днями он вел дружелюбные споры с мистером Брандлем, который поносил всякие предрассудки и нетерпимость и сам, как выяснилось, относился терпимо ко всему на свете, кроме англичан, евреев, бразильцев, ирландцев, мормонов, жевательной резинки, цветов подсолнуха, Генриха Гейне и двухместных автомобилей.

Но на свою пенсию и на жалованье, которое ему предстояло получать у Брандля, Нийл не мог содержать дом, ставший для него последним символом независимости и самоуважения. Нужно было заняться — чем?

И тут его предали в собственном доме.



Последнее время он совсем перестал понимать, как ему быть с родственниками, и в его отношении к ним своеобразно мешались юмор и глубокое сознание вины. Раза два-три в неделю он навещал мать и Джоан и видел, что они превращаются в отшельниц. Он говорил себе, что не он, глупые предрассудки сделали их неграми, но для него это было слабым утешением, а для них и подавно.

Сестра Китти Сэйворд теперь не находила для него других слов, кроме: «Да, что такое?» Из всей семьи только в кузине Пат Саксинар великое событие пробудило задор, а может быть, и радость. Она переселилась в учительское общежитие в Саутвест-энд, много работала и, видимо, не жаловалась на судьбу — она была хорошая женщина — только порядочная женщина может быть такой хорошей.

А брата Роберта ему приходилось избегать — очень уж враждебно относилась к Нийлу Элис, во всем слушавшаяся своего брата Харолда В.Уиттика. Она была скверная женщина — только порядочная женщина может быть такой скверной. В марте она начала дело о разводе, обвинял Роберта в жестокости, оскорблении и обмане, поскольку он до женитьбы не сообщил ей, что он «цветной».

Когда Нийл пришел с этой новостью к Вестл, та отозвалась не сразу. С мужской точки зрения она была недостаточно возмущена, но все же высказалась:

— Эта Элис всегда искала в браке только выгоды. И все ее родственники донимают ее, чтобы она от него ушла. Я-то знаю. Послушать моего отца и сестру, так я их предала тем, что не хочу от тебя уйти. Но до сих пор мне удавалось от них отбиваться. Не могу я вырвать тебя из сердца, из души, из тела. Ох, Нийл!

Так бывало в начале их брака, когда их внезапно, посреди разговора, бросало друг к другу. Он чувствовал, что она натянута, как струна, ее глаза улыбались ему, ничего, кроме него, не видя, губы были полуоткрыты, дыхание прерывалось. Он шагнул вперед, и они приникли друг к другу, словно их тела жили своей особой жизнью, над которой они не были властны.

Он понял, что бессознательно она впитала в себя легенду о том, что все негры, даже конторские служащие и усталые, нервные мужи науки, наделены исключительной мужской силой, и что эта новая вспышка страсти — плод самовнушения, будто ее сжимает в объятиях потомок Ксавье Пика, к тому же никогда не существовавшего. Но сейчас психологические изыскания были не ко времени, и он поцеловал ее, а она глубоко вздохнула.



Раз она решила остаться с ним, подумал он, ей следует занять свое место рядом с Мартой Дэвис и Коринной Брустер. Преданность жены, обожание дочки, дружба Аша, да если Вестл подружится с Мартой, — чего еще желать человеку?

Он сказал, что хотел бы пригласить Аша и Марту к обеду. Вестл поморщилась:

— Ты думаешь, это будет правильно? Я не сомневаюсь, что они прекрасные люди, но, может быть, им будет неловко? Может, это нетактично по отношению к ним?

— Аш — известный химик, в Париже они обедали у Рица с профессорами Сорбонны, так, авось, как-нибудь выдержат нашу роскошную обстановку!

— Не кричи на меня. Пожалуйста, приглашай их, если тебе так хочется. Но откуда ты знаешь, что они обедали с профессорами у Рица? Они что, хвастаются такими вещами?

— Аш и Марта никогда ничем не хвастаются! А насчет Рица я просто думаю…

— Что за интерес сорбоннским профессорам приглашать на обед доктора Дэвиса? Разве он такой уж знаменитый химик? А если так, что ему за интерес обедать у нас? Мы-то из химии только и знаем, что в кофе лучше не класть соли.

— Я говорил тебе, для меня он не только химик.

— Ты этого не говорил, но пусть будет так.

— Для меня он прежде всего — самый обаятельный человек, какого я знаю.

— Ты забываешь, что я с ним знакома. Он как будто очень приятный и воспитанный, но никакой такой особой обаятельности я в нем не заметила.

— Заметила бы, если б посмотрела внимательно.

— Возможно, возможно. Что ж, пригласим их сюда, и я на них обоих посмотрю очень внимательно.

Нет, добра этот разговор не предвещал. И Аш в ответ на приглашение сказал по телефону:

— А вы уверены, что миссис Кингсблад это будет по душе?



Дэвисы явились — прекрасно одетые, безупречно любезные, но до того сдержанные, словно присутствовала только их внешняя оболочка. Почти все время они ограничивались ответами на замечания Вестл, а поскольку замечаний было мало, то и отвечать почти не требовалось. Нийлу одному пришлось поддерживать разговор, а он не отличался изобретательностью.

Вестл была ужасна. Ее вежливость не знала границ, она соглашалась со всем, не слушая того, с чем соглашается.

— Вероятно, президенту доставляют немало хлопот все эти забастовки, — начал Нийл.

— Ну, конечно… Ты что сказал — забастовки? — пробормотала Вестл.

— Да, уж эти забастовки… — заключил Аш.

Перед обедом Аш и Марта послушно взяли по коктейлю, но так и не допили. «Точно бедные родственники, подлаживаются», — злобно шепнула Вестл Нийлу. Он сам обдумал меню и накрыл на стол, но обед сготовила Вестл, и хотя Марта робко предложила ей свою помощь, подавала одна, взглядом говоря Нийлу:

— Ну что, мой господин, довольны вы тем, как смиренно я прислуживаю этим темнокожим втирушам?

Когда разговор совсем замер и никто не подхватил реплик Нийла относительно воздушных сообщений и студенческой баскетбольной команды, Аш встрепенулся и со знанием дела заговорил о будущем пластмасс.

— В быту они находят себе почти безграничное применение, — сказал он. — Скоро появятся пластмассовые спальни, как для сказочных принцесс, — скрытый свет, прозрачные кровати и шкафчики, — по сравнению с этим нынешняя кричащая роскошь покажется мещанской.

— Вам, значит, не нравится, когда у людей есть красивые вещи? — сказала Вестл, и эта тема разговора тоже отпала.

Когда они пили кофе в гостиной и все мучились, нетерпеливо ожидая конца неудачного фарса, в нарушение всех запретов появилась Бидди в пижаме. Она остановилась перед Ашем и протянула вежливо и озабоченно:

— Ой, у вас лицо грязное!

Даже Вестл вздрогнула, но Аш только улыбнулся:

— Нет, дружок, это у меня просто загар.

— Вы ездили загорать во Флориду? Мои куклы только что вернулись из Флориды. Они жили в Палм-Бич, они говорят, что там очень дорого. А может, вы пили слишком много кофе? Мама говорит, если я буду пить кофе еще до шестнадцати лет, я тоже вся стану коричневая. А мне не хочется. Вам ничего, что вы весь коричневый?

Она спросила это с живейшим интересом, а потом, не замечая укоризненной мимики матери, забралась на колени к Марте и прилегла головкой ей на плечо.

Вестл ничего не осталось, как изобразить на лице умиление.

Аш посмотрел на нее внимательнее, чем прежде, потом бросил на Бидди взгляд, в котором светилась настоящая любовь, и сказал:

— Нет, малышка, я бы ничего не имел против моего загара, если б не было на свете стольких людей, которые не выносят солнца. Они предпочитают погреб и анемию.

— Что такое немия? — спросила Бидди.

С игривостью, достойной венской оперетты, Вестл прощебетала:

— Ну, деточка, беги в постельку и не приставай к доктору и миссис… мм… Дэвис.



Гости сумели распрощаться до кровопролития.

Вестл рыдала:

— Я знаю, знаю, что держала себя безобразно, но я просто не могу, Нийл. Что ты негр — это мне ничего, потому что я все-таки не совсем в это верю, наверно, тут что-то не так. Но этих людей и вообще цветных я не перевариваю, и лучше мне не стараться.

— Послушай, ты!

— Не ори!

— Ты сама виновата. Таких умных и воспитанных людей, как Аш и Марта, редко встретишь, если бы ты только дала им возможность…

— В том-то и горе! Меня с детства приучили считать, что негры смешные, всегда танцуют, улыбаются и говорят: «Ах, дай вам бог здоровья, мисс Вестл, вы, белые господа, так добры к нам, черным». Но этот Дэвис видит во мне только глупую бабу, которая ничего не смыслит в химии и в экономике. Погреб и анемия, скажи пожалуйста! Ох, я знаю, что говорю не то, но не лежит у меня к ним душа. А раз не лежит душа, я сейчас ничего не могу, потому что у меня опять будет ребенок.



Когда неумеренные восторги Нийла ясно показали всю глубину его тревоги, Вестл сказала очень серьезно:

— Не будем притворяться, что появление этого нового человека мы встретим с радостью. Для меня это ужасно, просто ужасно! Мне сегодня весь день хотелось убежать куда-нибудь, где меня никто не знает. Думать не могу о том, что произведу на свет негритянского младенца! Бидди — совсем другое дело, я почему-то уверена, что она не такая. Но черный ребенок — нет, это выше моих сил. Я хочу аборт, и не хочу, и не буду делать, и — я с ума сойду!

Она проплакала всю ночь. Испуганная Билли приходила узнать, «чем полечить бедную мамочку», а Нийл лежал на своей кровати, провожая глазами скользящие по потолку полосы света от проезжающих автомобилей.


Читать далее

Синклер Льюис. КИНГСБЛАД, ПОТОМОК КОРОЛЕЙ
1 18.07.15
2 18.07.15
3 18.07.15
4 18.07.15
5 18.07.15
6 18.07.15
7 18.07.15
8 18.07.15
9 18.07.15
10 18.07.15
11 18.07.15
12 18.07.15
13 18.07.15
14 18.07.15
15 18.07.15
16 18.07.15
17 18.07.15
18 18.07.15
19 18.07.15
20 18.07.15
21 18.07.15
22 18.07.15
23 18.07.15
24 18.07.15
25 18.07.15
26 18.07.15
27 18.07.15
28 18.07.15
29 18.07.15
30 18.07.15
31 18.07.15
32 18.07.15
33 18.07.15
34 18.07.15
35 18.07.15
36 18.07.15
37 18.07.15
38 18.07.15
39 18.07.15
40 18.07.15
41 18.07.15
42 18.07.15
43 18.07.15
44 18.07.15
45 18.07.15
46 18.07.15
47 18.07.15
48 18.07.15
49 18.07.15
50 18.07.15
51 18.07.15
52 18.07.15
53 18.07.15
54 18.07.15

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть