Онлайн чтение книги Ключи от ада
Глава 13. Ночной побег

После дождей, прошедших в предгорьях на севере, река бурлила и с ревом стремилась к морю.

Утлая лодка постоянно заливалась водой, и Шавасс с Орсини по очереди вычерпывали ее старым оловянным ковшом. Они съели всю еду, которой снабдил их священник, и прикончили бутылку бренди.

Шавасс сидел на носу лодки в куртке с поднятым воротником, чтобы защититься от брызг. Ему очень хотелось курить. Он пытался предугадать, что сделает Капо. Может быть, ему удастся до зари перерезать реку в нижнем течении. Тогда он сумеет подослать Франческу на шлюпке, и Карло проглотит любую чушь, которую она ему преподнесет.

Примерно через полчаса мотор начал давать перебои, потом и вовсе заглох. Шлюпку начало сносить в сторону сильным течением.

Лири закричала:

– Там под сиденьем есть весла. Попробуйте удержать лодку.

Шавасс в темноте нащупал два плохо обструганных весла. Он перегнулся за борт и погрузил одно из них в воду, навалился на него изо всех сил, и постепенно ему удалось вернуть лодку на стремнину.

Орсини пробрался на корму, и после некоторых усилий ему удалось поднять мотор из воды на борт. Он ощупью старался обнаружить неисправность, и немного спустя его чувствительные пальцы нащупали сломанный провод, ведущий к одной из свеч. Провод был старый, и изоляция крошилась у него под пальцами, но он все-таки ухитрился скрутить оборванные концы и попытался включить стартер. Мотор провернулся раз-другой, а потом все-таки заработал. Шавасс с облегчением откинулся на спинку скамьи.

– А может это снова случиться? – тихо спросил он.

– Я этому не удивлюсь, поскольку мотором пользовались еще на Ноевом ковчеге.

Орсини остался на руле, а Лири перебралась в середину лодки и принялась вычерпывать воду. Было еще совсем темно, и видимость равнялась нулю. Только по белым полоскам прибоя по берегам реки они могли хоть как-то выдерживать направление.

Но вот из ночной тьмы проступили очертания большого острова, и Орсини вывернул руль, направляя лодку на самую середину реки.

Как только течение подхватило их, слева послышался голос, и Шавасс, посмотрев через плечо, увидел патрульный катер, стоящий на якоре под прикрытием острова. Сквозь иллюминаторы рубки был виден свет.

Он увидел, как люди побежали по палубе, услышал их приглушенные голоса, и вдруг на крыше рубки включился мощный прожектор, и блики света заплясали по темной воде. Луч неумолимо надвигался и схватил их, держа, как муху в паутине.

Раздался тревожный крик Франчески, который прозвучал в холодном воздухе, словно зов трубы:

– Капо! Капо! Быстро сюда!

Шавасс склонился за борт и ожесточенно заработал веслом, а Орсини старался выжать из дряхлого мотора все, что тот мог дать. Они сумели попасть в главный поток, который огибал остров, и снова погрузились во тьму.

Почти тотчас же взревел двигатель моторной лодки, и Лири снова перебралась на корму.

– Я сяду у руля, – сказала она. – В четверти мили отсюда вниз по течению есть узкий приток. Если сумеем дойти туда, то мы спасены. Он слишком узок для них. Им придется остаться в главном русле.

Орсини продвинулся к Шавассу, взял второе весло, погрузил его в воду и начал орудовать им изо всей своей гигантской силы. Они проходили теперь по узкому участку русла, и рев течения заглушал звуки двигателя преследовавшей их моторной лодки. Шавасс снова погружал и погружал весло в воду, стараясь ни о чем не думать и не обращая внимания на всю усталость, которая накопилась за последние двадцать четыре часа.

Как только русло расширилось, шум воды утих, и звук двигателя послышался совсем близко позади.

Он обернулся, увидел освещенные иллюминаторы рубки и луч прожектора, который разыскивал их. Тут же раздалось стаккато пулеметной очереди, но их лодка уже зашла под прикрытие маленького островка, и они начали поворачивать.

Стали видны камыши, и как только луч прожектора упал на них, из темноты возник узкий проход. Они направились прямо к нему, лодка скользнула по грязевой отмели и оказалась в протоке. Пулемет снова заработал, но втуне, потому что беглецов уже окончательно поглотила стена камышей.

Лири сбросила скорость, и они углубились в заросли. Постепенно шум реки стих вдали. Двигатель моторной лодки на какое-то время заглушили, а потом снова завели, но понемногу звук стал удаляться вниз по течению, пока совсем не умолк.

Орсини громко рассмеялся:

– Ну, вот и все!

Шавасс вытащил из кармана компас, который дал им отец Шеду, и передал его итальянцу.

– Лучше займись-ка этим. У нас нет времени на разговоры.

Орсини пересел на корму к Лири.

– Наше генеральное направление – юго-юго-запад. Сможем мы пройти?

– Думаю, что да. Я знаю, куда ведет эта протока. Мы скоро выйдем в большую лагуну. Там и сможем переменить направление. Но, может быть, придется продираться через заросли.

– Когда рассветет? – спросил Шавасс.

– Через час или немного больше. Похоже, будет туман.

– Мы теперь в твоих руках, дорогая, – сказал ей Орсини.

* * *

Они, как и предсказывала Лири, вышли в большую лагуну, за которой была путаница искривленных каналов. Подвесной мотор несколько раз останавливался из-за того, что на винт наматывались водоросли. Наконец он окончательно умолк.

Орсини несколько минут осматривал его и покачал головой:

– Боюсь, что это конец. Я больше ничего не могу сделать, тем более в таких условиях.

С этого места они начали грести веслами, но когда камыши стали еще гуще, мужчинам пришлось сойти с лодки и тащить ее, утопая ногами в вязкой грязи и стараясь выдерживать направление по компасу.

В этом предательском болоте глубина воды совершенно неожиданно менялась. Один раз Шавасс ступил в глубокую яму и скрылся под водой с головой. Он с проклятиями выбрался на сравнительно более твердое место, с трудом влез обратно в лодку, и они свернули в другую протоку.

Орсини мрачно рассмеялся:

– Ну вот, что я один могу сделать.

Было чертовски холодно, и болотный туман поднимался от воды. Когда они продирались сквозь камыши, то и дело взлетали стаи диких птиц, сердито перекликаясь между собой и как бы предупреждая других о вторжении людей.

Тьма постепенно рассеивалась, и вокруг забрезжил свет. Теперь они могли различать камыши и диких птиц, которые с гомоном взлетали в воздух, чтобы встретить зарю.

Орсини был вконец измотан, и черная щетина бороды только подчеркивала его смертельную бледность. Он выглядел на целых двадцать лет старше, его руки слегка дрожали на этом страшном холоде, да и Шавасс чувствовал себя ужасно. Девушка выглядела немного получше, чем они, но ведь ей не пришлось более часа провести по пояс в холодной воде.

Теперь они вышли в более широкую протоку, и Орсини поднял руку:

– Мы должны быть уже близко. Совсем рядом.

Он встал в лодке на ноги, приложил руки рупором ко рту и закричал, что было сил:

– Буона Эсперанца, эгей! Эгей, Буона Эсперанца!

Ответа не последовало, и Шавасс присоединился к нему:

– Карло! Карло Арецци!

Их голоса тонули в серой дали, и они беспомощно посмотрели друг на друга. А Лири подняла руку:

– Я что-то слышу.

Сначала Шавасс подумал, что это крик птицы, но когда звук повторился, то он безошибочно узнал в нем человеческий голос. Они медленно продвигались на веслах в туман, звали и звали снова, и постепенно голос становился все громче.

В последний раз Шавасс и Орсини спустились в воду и протолкнули плоскодонку сквозь густую стену камышей и неожиданно для себя попали в знакомую лагуну.

На другой стороне лагуны «Буона Эсперанца» словно выплывала из тумана, чтобы встретить их. Карло Арецци стоял на крыше рубки.