Глава I

Онлайн чтение книги Книга ангелов Buch der Engel
Глава I



Я расчесываю свои волосы. С тех пор, как закончилось последнее испытание и ангелы отстригли мне подпаленные волосы, они уже немного отросли. И все же они никогда не станут такими же шелковистыми и красивыми, как у Стар. Я откладываю расческу и смотрю на свое отражение в зеркале. Это я. Со всеми своими ранами: теми, что видны человеческому глазу, и теми, что прячутся внутри. Я в последний раз оглядываюсь. В эту комнату Люцифер привел меня, чтобы защитить. По крайней мере, я так думала. Он держал меня за руку и проводил время со мной в этой кровати, согревая меня. Его пальцы лежали на моем животе, а губы касались моих волос. Каждое его прикосновение казалось мне таким настоящим! Но все это было неправдой.

Я делаю глубокий вдох и отворачиваюсь. Я не возьму с собой ничего, что может напоминать мне о нем. Когда я уйду, я оставлю все позади. Я не могу остаться. Даже ради Стар. Она теперь с ним. Он позаботится о моей сестре. Еще секунду я думаю о том, чтобы просто выпрыгнуть в окно. Не потому, что я хочу умереть. Даже Люцифер не способен подтолкнуть меня к этому. Но я все еще могу попытаться сбежать отсюда и найти свою мать. К сожалению, это ничего не изменит. Вчера вечером она оттолкнула меня, и сегодня она поступит точно так же. Я не получу от нее никаких ответов. По крайней мере, тех, которые мне так нужны.

Я аккуратно сворачиваю рисунок, который Стар нарисовала для меня, и кладу его в книгу Разиэля. Я снимаю со своей шеи цепочку с жемчужиной из муранского стекла и покидаю комнату лишь с этими тремя вещами.

Когда я захожу в салон, все уже собрались там. Я этого не ожидала, и на мгновение мои так старательно сдерживаемые эмоции прорываются наружу. Как бы странно это ни было, но именно здесь, при дворе Люцифера, я нашла друзей. Друзей, с которыми я теперь должна расстаться. Я буду скучать по Лилит, Сэму и Нааме.

Рука Люцифера обвивает тонкие плечи Стар. Она плачет, а он пристально рассматривает меня, потому что я ранила женщину, которую он, очевидно, любит. Я гордо выпрямляюсь, когда его взгляд скользит по моим старым вещам. Брюки разорваны на коленях, а свитер слишком мне велик. Но это больше не играет никакой роли. Эти вещи были сделаны людьми, и я тоже человек. Значит, я должна носить именно их, и ничто иное. Как бы я себя ни уговаривала и на что бы я ни надеялась. Все, что у меня осталось, – моя гордость, и я цепляюсь за нее, словно утопающий.

Лилит стоит рядом с Сэмом и Наамой, вокруг них расположились еще несколько воинов. Все одеты по форме. Форфакс, Кальцас, Хананель и Амудиэль прислонились к стенам или окнам и пытаются выглядеть расслабленными. Им это плохо удается. В воздухе чувствуется едва сдерживаемый гнев и что-то еще, сложно уловимое. Но мне должно быть все равно. Я им ничего не должна.

– Мун, – Сэм подходит ближе, заслоняя меня от взглядов других ангелов. – Пожалуйста, подумай об этом еще раз. Скажи, что мне сделать, чтобы ты осталась. Ты не должна идти в небесный двор Михаэля. Твое место здесь. Рядом с нами.

Я еще никогда не видела его таким серьезным. Хотя я охотнее всего проигнорировала бы его слова, но я не могу. Он не сделал мне ничего плохого и всегда беспокоился о моем благополучии.

– Мне очень жаль, – отвечаю я. – Но я хочу к Фелиции. Она совсем одна в четвертом небесном дворе, а я обязана ей многим. – Это худшее оправдание всех времен, но я не могу придумать другого. Мне нужно уйти отсюда прочь, пока он меня не переубедил.

– Ты уходишь не поэтому, и мы все это знаем. Но ты здесь ни при чем, Мун. Не делай этого, пожалуйста.

Здесь он очень ошибается. Наконец-то дело действительно во мне. Я пытаюсь сохранять спокойствие.

– Фелиция – единственная причина, по которой я ухожу. У вас есть вы сами. У Стар – Люцифер, – выдавливаю я. – Мне больше не нужно о ней беспокоиться. Он не допустит того, чтобы с ней что-то случилось.

Хотя я и говорю тихо, но уверена в том, что каждый в этой комнате слышит мои слова.

– Нет, не допустит, – подтверждает Сэм. – Он будет защищать ее ценой своей жизни.

Я киваю.

– И за это я ему действительно признательна.

Грудь Сэма поднимается и опускается. Я не смотрю на него, пока он не кладет палец под мой подбородок и не заставляет меня обратить на него внимание.

– Если тебе что-то потребуется, если тебе будет плохо, приходи ко мне. Пообещай мне это.

– Сэм, – прерывает его ледяной голос Люцифера. – Я уверен, она знает, что делает, и не нуждается в твоей поддержке. В ближайшем будущем она получит ее с другой стороны.

Услышав эти слова, Сэм поджимает губы.

– Он очень зол на тебя, – приглушенно добавляет ангел.

Мне плевать на это. Я расправляю плечи и подхожу к Стар. Я безмолвно протягиваю ей книгу, рисунок и цепочку.

«Мне это больше не нужно,  – жестикулирую я. Никто не должен слышать, что я хочу ей сказать. – Я храню память о нас в моем сердце. Я помню время, когда мы вчетвером были семьей».

На глаза наворачиваются слезы.

«А цепочка тебе нужнее. Ты помнишь, как Феникс принес ее тебе? Помнишь, как ты радовалась этому?»

Она кивает, и ее глаза тоже сверкают. Я не могу злиться на нее, даже если пытаюсь.

«Ты моя сестра, – продолжаю я, – и я тебя люблю. Я буду всегда тебя любить. Но есть кое-что, что я должна сделать. Поэтому я не могу остаться. Рядом с ним ты в безопасности».

Стар отдает три вещи Люциферу и обнимает меня на прощание. Еще мгновение я крепко обнимаю сестру, пока Люцифер нас не прерывает.

– Наама, – слышу я его резкий голос. – Позаботься о том, чтобы Мун добралась до четвертого небесного двора. А ты, – обращается он ко мне секундой позже, – будешь находиться там и готовиться ко дню Искупления. Я закрою глаза на этот поступок, но не смей идти против меня и дальше. Иначе ты об этом пожалеешь. – Каменное выражение лица подчеркивает его решимость.

Ну, а чего я от него ожидала? Что он будет любить меня и скажет, что я что-то для него значу? Одна только мысль об этом смешна, да и Люцифер никогда такого не говорил. Я только надеялась на это. Где-то в разуме маленькой девочки жила эта мечта. Он сам сказал мне, что ангелы любят не так, как люди. Он хотел меня, но это не то же самое. Я надеюсь, что оставить Стар с ним не будет ошибкой. По крайней мере, здесь она в безопасности. Никто не может упрекнуть меня в том, что я не выполнила свое задание.

Измученная, я тащусь к Нааме. Семьяса теперь стоит рядом с ней, его взгляд смягчился. Он обнимает меня одной рукой и прижимает к груди. Я бы расплакалась от этого выражения любви! Это напоминает мне объятия Алессио. Он был бы бесконечно во мне разочарован.

– Не обязательно сопровождать меня, – выпаливаю я, собрав последние силы. – Я знаю дорогу.

– Ты не будешь разгуливать по Дворцу дожей в одиночестве! – говорит Люцифер.

Наама возмущенно ругается, и я поворачиваюсь к нему. Он проводит пальцами по своим волосам и открывает рот так, словно хочет что-то сказать, но затем снова закрывает его и качает головой.

– Прочь с глаз моих! – требует Люцифер вместо этого. – Пока я не отправил тебя туда, где тебе самое место.

Боль, пронзившая меня, по своей силе несравнима ни с чем, что я переживала до этого. Она окружает меня и отравляет все мои чувства.

Сэм обнимает меня крепче. Лилит стоит у окна со слезами на глазах, а Наама сердито смотрит на меня, потому что я ничего не предпринимаю против. Я не могу попрощаться ни с кем из них, мне не хватит на это сил. Поэтому я просто ухожу, покидаю комнату, в которой я на протяжении многих недель после своего побега из тюрьмы чувствовала себя спокойно и в безопасности. За мной следует Наама и ее стражники. Я должна была знать, что слова и действия Люцифера ничего не значат. Я должна была понять, что я для него всего лишь игрушечный мяч. Он хотел только отомстить своим братьям и ради этого готов на любые жертвы. В его вечной жизни я никто.

Наама молча провожает меня до входа в покои четвертого небесного двора.

– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – говорит она мне на прощание. Ее гнев куда-то испарился.

– Да, – подтверждаю я. – В этот раз я точно знаю, что делаю.

– У него есть свои причины, – продолжает она, но ее слова звучат неубедительно.

– Я и не сомневаюсь. Но и у меня они тоже есть.

Я вижу, как она размышляет, не добавить еще что-то, но двери уже открываются и перед нами предстают Кассиэль с Михаэлем.

– Ты присмотришь за Стар за меня? – быстро спрашиваю я у Наамы.

Она кивает, и мы обнимаемся. Этого я от нее не ожидала.

– А за тобой-то кто присмотрит? Алессио всегда считал, что ты слишком редко думаешь о себе.

Я чувствую, как тяжело ей произносить его имя.

– Сама с этим справлюсь, – отвечаю я. Я не должна думать еще и о нем, иначе я сломаюсь. Он умер почти две недели назад и наверняка был бы не в восторге от того, что я все еще жалею себя. «С завтрашнего дня я соберу свою волю в кулак», – про себя даю я ему обещание.

Наама отпускает меня, и я замечаю бесконечную грусть в ее взгляде.

– Я бы хотела сделать для тебя еще хоть что-нибудь, но я должна следовать приказам Люцифера.

– Все в порядке, – лгу я. – Правда. Не волнуйся. Все будет хорошо.

Михаэль презрительно фыркает:

– Чем я обязан такой чести? Ты что, наконец поняла, что у тебя при дворе Люцифера нет будущего?

Я пытаюсь игнорировать его слова и смотрю на Кассиэля. Его беспокойная улыбка не заставляет меня чувствовать себя лучше. Он не ожидал увидеть меня здесь. Собственно, вчера я тоже такого не ожидала.

– Что за обноски на ней? – спрашивает Михаэль. – Так относятся к ключам при дворе Люцифера?

Я немного склоняю голову перед ним:

– Я действительно решила перейти в твой небесный двор, если ты позволишь.

Его глаза сияют. Я вижу в них отблеск жадности, и по моей спине бегут мурашки, но уже слишком поздно отступать.

– Это будет для нас честью, – отвечает вместо него Кассиэль и берет меня за руку. – Мы будем чтить тебя и защищать.

Я киваю, и он тащит меня в покои. Дверь за мной закрывается. Люцифер не пытался удержать меня, не сражался за меня, а просто позволил мне уйти. Там, где совсем недавно в моей груди билось сердце, остался только комок льда.


Салон, в котором проводит время Михаэль, выглядит еще роскошнее, чем салон Люцифера. В покоях пятого небесного двора все было воздушным, светлым и легким. Там я быстро освоилась и стала чувствовать себя как дома, но дело, наверное, не в обстановке комнат. Здесь интерьер помпезный и, судя по всему, создан не для удобства, а для демонстрации богатства Михаэля. При виде салона у меня перехватывает дыхание. Наверное, самое большое его отличие от салона Люцифера состоит в том, что на неудобных и жестких диванах здесь не сидят ангелы. Комната кажется вымершей.

– А где остальные? – спрашиваю я у Кассиэля, держась рядом с ним, потому что мне все еще страшно. Сэм, Наама, Лилит и другие ангелы внушали мне чувство безопасности. Большее, чем мне хотелось бы признавать. А теперь я одна, и если Михаэль прикажет кому-нибудь мучить и истязать меня, никто не станет его сдерживать. Здесь только Кассиэль – и у меня есть причины ему не доверять.

– Архангелы запланировали испытания в Париже. – Он беспокойно изучает меня своими голубыми глазами. – Они расположили свои дворы там, и здесь остались лишь немногие.

Как бы подтверждая сказанное, два ангела-воина проносят мимо меня большой сундук. Они отталкиваются от земли и взмывают в небо, как только подходят к балкону.

Значит, осталось совсем немного времени до того, как они найдут последнюю девушку. Почему Люцифер не говорил мне? Он наверняка был в курсе. Еще одно обманчивое доказательство наших доверительных отношений. У нас обоих были тайны друг от друга. Мы друг другу не доверяли.

Было ли в таких обстоятельствах правильным перебраться сюда? При дворе Люцифера я не заметила, чтобы кто-то куда-то уезжал. Что, если он улетит со Стар? Тогда я больше не смогу защищать ее. Я смеюсь про себя. Это мы уже проходили. Всю свою жизнь меня учили думать прежде всего о других, и стоило мне единожды не последовать этому правилу, как я уже чувствую себя виноватой. Я стараюсь подавить в себе это чувство. Пусть оно будет спрятано в самом дальнем уголке моего разума. Ничто не сможет защитить Стар лучше, чем руки Люцифера, куда бы он с ней ни полетел.

Я делаю глубокий вдох, и мои глаза начинают гореть при мысли об этом. Я ненавижу его за то, что он сделал со мной. Где эта девушка, которая так смело встречала ангелов на арене? Она, должно быть, куда-то исчезла за последние несколько недель. Если я хочу выжить, я должна снова ее найти.

– Позаботься о ней, Кассиэль, – требует Михаэль. – Я пришлю платье, в котором она будет достойной представительницей моего двора. Тогда ты сможешь доставить ее на небеса. Я хочу сообщить о ее решении своим братьям.

– На небеса? Что мне там делать?

– Люцифер тебя прятал, но я не стану этого делать, – отвечает Михаэль. – Каждый из моих братьев должен знать, что ты выбрала меня. Теперь, с тобой и Фелицией де Лукой, при моем дворе стало на два ключа больше… – Его взгляд скользит по моему телу. – Рафаэль и Габриэль будут сгорать от ревности.

Я задаюсь вопросом, сколько ключей решили перейти во двор Михаэля после испытаний. Как же глупа эта борьба за власть среди ангелов!

Кассиэль кладет руку мне на спину.

– Она докажет, что достойна нашего двора, – сухо говорит он Михаэлю, толкая меня в коридор, ведущий прочь из салона.

– Хочется на это надеяться! – кричит Михаэль нам вслед. – И пусть кто-нибудь сделает что-то с ее лицом. Эти шрамы должны исчезнуть.

Я кусаю свои щеки изнутри. Конечно, Михаэль считает меня уродливой. Поверхностный идиот. Я поднимаю голову выше и чувствую, как Кассиэль толкает меня в спину все сильнее, словно считая, что я вот-вот скажу что-нибудь неразумное. И я действительно близка к этому.

Комната, в которую меня приводит Кассиэль, выглядит более аскетично, чем та, что была у меня в пятом небесном дворе. Кроме того, она сильно контрастирует с салоном, который я только что видела, но в целом мне на это плевать. Я не нуждаюсь в роскоши.

– Мне оставить тебя? – спрашивает Кассиэль, когда я сажусь на стул. Я благодарна ему за то, что он не расспрашивает меня о причинах моего решения покинуть двор Люцифера. – У нас есть еще немного времени до того, как я должен буду доставить тебя наверх.

При мысли о том, что я полечу с ним в четвертый небесный двор, мне становится тошно. На земле я нахожусь среди себе подобных. Не знаю, что ожидает меня наверху. Если бы мне было известно… я бы все равно не изменила своего решения.

– Я буду рядом с тобой, – говорит он. – Все время. Михаэль всего лишь хочет провести небольшую неформальную встречу с другими архангелами, чтобы сообщить им о твоем решении. Я верну тебя на землю как можно скорее. Тебе не стоит бояться этого.

– А Фелиция тоже будет там? – Мой голос немного дрожит. Мне не очень хочется встречаться с архангелами.

– Что натворил Люцифер? – спрашивает Кассиэль, не отвечая на мой вопрос. – Почему ты решила перейти в наш двор?

Значит, он все-таки не смог сдержать своего любопытства.

– Он ничего не сделал, я просто не хотела оставлять Фели одну. Где она?

– Со своей матерью, – с сожалением отвечает Кассиэль. – Она больна, и Фелиция получила у Михаэля разрешение позаботиться о ней. – Еще мгновение он молчит. – Мы все видели эту девушку, – говорит он тихим голосом. – Твою сестру. Она очень красивая.

Я сглатываю.

– Да, она такая, – говорю я. – Разве можно винить его в том, что он выбрал ее?

– Я предупреждал тебя об этом, – тихо добавляет Кассиэль. – И тем не менее мне жаль, что я оказался прав.

Он встает передо мной на колени и берет мои ладони в свои руки.

– Тебе не должно быть жаль. Я с самого начала знала, какова моя роль в этой игре. В твоей и в его.

Теперь я смотрю Кассиэлю в глаза.

Ангел медленно кивает и, к счастью, не проронив ни слова, оставляет меня одну.

Я плетусь к кровати и падаю на нее. В какой-то момент я засыпаю, хотя мои мысли еще целую вечность крутятся в голове, пока ночи без сна наконец не берут свое.


Я иду по полю боя. По моим щекам стекают слезы. Я смотрю в мертвые глаза своих подруг, закрываю веки их детей и целую их в лоб в последний раз. Я касаюсь крыльев падших. Тела мертвых ангелов и людей лежат по всему полю, конца и края которому нет.

Габриэль одержал победу. Его армия прорвалась через защитную линию Люцифера. Как другие архангелы могли присоединиться к нему? Почему они просто не остановили это безумие? Столько невинных погибло.

Из спины маленького сына Сэма торчит стрела. Я падаю на колени рядом с ним, достаю стрелу, переворачиваю его и убираю волосы со лба. Они слиплись от грязи и запачканы кровью. Мое тело сотрясает безмолвный крик. Этот ребенок был смыслом его жизни. Я осторожно кладу его обратно и накрываю мертвое тело накидкой. Затем я иду дальше по пропитанному кровью полю. Там лежит поверженный Баракиэль, учивший людей читать по звездам. Я вижу Сериэля, объяснявшего им, как разбираться в фазах Луны, и Пенема, который научил их писать с помощью пера и чернил. Все они мертвы. Убиты собственными братьями за то, что они любили человеческих женщин.

Я протягиваю руки к небу и кричу, пока мое горло не начинает болеть. С кончиков моих пальцев срывается огонь. Сначала это только искры, но затем я насылаю на поле пламя и сжигаю тела своих друзей, чтобы победители этой битвы не смогли осквернить их. Я возвращаюсь лишь тогда, когда от них остается только пепел.

Семьясы нет среди погибших. Я чувствую облегчение от этого, но в то же время мне становится страшно. Он потерял слишком многое. Как он сможет жить с этим дальше?

Я и не думала, что может быть еще хуже, но перед вратами рая, привязанные к кольям, висят жены ангелов. Из их тел торчат стрелы. Они убили женщин так же беспощадно, как и их детей.

Несмотря на ужас, происходящий у ворот рая, нетронутый сад Эдема простирается за ними. Оттуда веет запахом жасмина и роз. Он все такой же прекрасный, каким его создал Бог, но люди навсегда исчезли из сада. Звон смеха и детские крики больше никогда не будут доноситься оттуда.

Раздается тихий стон, и я поворачиваюсь. Одна из привязанных к столбам фигур шевелится. Я бегу к ней и падаю на колени перед Леей. Она корчится, связанная веревками, а на ее лице отражаются бесконечные муки.

Кинжалом, висевшим на поясе, я разрезаю веревки и опускаю свою подругу на теплую землю.

– Леа, – шепчу я. – Скажи что-нибудь. Это я, Лилит.

Из ее тела торчат две стрелы. Одна из живота, а другая из груди. Легкое льняное платье все в крови. Она не выживет после таких ранений. Я не знаю, как она вообще продержалась так долго.

– Лилит, – шепчет она, из последних сил поднимая руку, чтобы положить ее на мою щеку. – Позаботься о Сэме, – просит она. – Не оставляй его одного.

– Я не оставлю, – плачу я, хотя и не знаю, где он. – Не переживай за него.

– Ему будет тяжело, – шепчет она. – Скажи, что я его любила. Я бы предпочла провести с ним этот небольшой отрезок времени, чем всю жизнь без него. Не оставляй его.

– Я скажу ему это, – шепчу я, и по моим щекам стекают слезы, – и я буду с ним рядом.

Она улыбается, а затем навсегда закрывает глаза. Ее сердце перестает биться, и я чувствую, как душа Леи отделяется от тела и улетает в сияющее голубое небо.

– Прощай, – шепчу я ей вслед.

Затем я сжигаю ее тело, как и тела других жен. Когда заканчиваю, то отправляюсь на поиски Габриэля, чтобы отбывать наказание длиной в десять тысяч лет вместе с Сэмом. По крайней мере, нам не будет так одиноко, как Люцу. При мысли об этом по моей спине пробегает ледяная дрожь. Каким он станет, когда отбудет это наказание? Что останется от этого сострадательного и внимательного мужчины?


Грохот посуды будит меня, извлекая из кошмара. Одна девушка ставит поднос на маленький стол, а другая вешает платье в шкаф. Я моргаю, когда мне кажется, что я вижу на нем высохшую кровь, но это только сон, который еще не покинул меня. Платье девственно белое и сделано из почти прозрачного кружева.

Очевидно, Михаэль собирается представить меня своим братьям как какой-то трофей.

Кассиэль появляется в дверях, и я сажусь на кровати.

– Мы должны отправиться туда через два часа, – говорит он. – Я могу прислать кого-нибудь, кто поможет тебе собраться.

– В этом нет необходимости. Я буду готова вовремя, – эти слова срываются с моих губ сами собой.

Конечно, я могу одеться и собраться самостоятельно. Я не хочу видеть никаких помощников, я никогда в них и не нуждалась. Но если бы я была честна с собой, я бы сразу поняла, что с трудом могу встать. Кажется, будто решение уйти из двора Люцифера отняло у меня последние силы. Я и не знаю, что будет дальше. Я даже не могу думать об этом. Меня все раздражает. Горе и тоска сжигают изнутри. Я всегда думала, что я сильная. Девушка, которая защищает и спасает своих брата, сестру и Алессио. Но теперь я понимаю, что они были нужны мне не меньше, чем я им. Их присутствие делало меня сильнее. Их любовь и вера. Но теперь Алессио мертв, Тициан живет у друзей, а Стар осталась с Люцифером. Единственная, у кого никого нет, – это я. Моя мать не хочет быть рядом. Феникс, который и другом-то мне не был, оставил меня в беде, а в скором времени даже Лилит, Наама и Сэм перестанут интересоваться мной, как и Люцифер.

Я сворачиваюсь калачиком под одеялом. Две недели я пыталась собраться. Старалась вести себя так, чтобы никто ничего не заметил. Я больше не могу притворяться. Я не знала, что одиночество может причинять физическую боль. С большими усилиями мне все-таки удается снова сесть на кровати. В глазах темнеет, я жадно глотаю воздух. И будто огромная волна темной воды захлестывает меня. Мое сердце бешено бьется, а руки и ноги немеют, и в то же время я чувствую в них покалывание. Как бы невообразимо это ни казалось. Меня тошнит.

Кассиэль делает два шага и оказывается у моей кровати. Он садится рядом и обнимает меня. Я хочу оттолкнуть его, но не могу. Вместо этого я просто прижимаюсь к нему. Это настолько смешно, но этот ангел единственный, кто у меня остался. Тот, кто может предложить мне опору и защиту.

– Тихо, – успокаивающе говорит он. – Ты не должна справляться со всем этим сама, – звучит так, словно он говорит не только о наряде и прическе. – Сначала сделай вдох и и медленно выдохни. Все будет хорошо. – Он гладит меня по спине, и я прислоняюсь лбом к его плечу, закрываю глаза и вдыхаю. Мне невероятно стыдно, что Кассиэль видит меня в таком состоянии, но я ничего не могу с этим поделать. Я действительно расслабляюсь через пару минут. События последней ночи, видимо, добили меня.

– Мы пройдем через это вместе, – говорит Кассиэль. – Мы полетим туда, и ты сообщишь архангелам о своем решении. Я все время буду рядом с тобой.

– Люцифер говорил мне что-то подобное перед первым испытанием, и тогда я чуть не умерла.

– Я уже однажды оставил тебя в беде, Мун, – говорит Кассиэль, – больше я так не поступлю. В этот раз я играю в открытую и хочу быть твоим другом.

Друг вполне может мне пригодиться. Но почему именно он? Насколько глупо с моей стороны будет довериться Кассиэлю еще раз? Я подарила Люциферу свое сердце и тело, а он обманул меня и выбросил. У Кассиэля не было ничего из этого, неужели я могу для него что-то значить?

– Я не могу пообещать, что доверюсь тебе, – говорю я хриплым голосом.

– Ты и не обязана этого делать, – отвечает он. – Я тебе доверяю. Твоей силе и смелости. Ты выживешь, и я тебе для этого не нужен. Я просто буду тебя прикрывать.

– И все? – Мой голос превращается в шепот. Он когда-нибудь потребует что-нибудь взамен. Никто в наше время не делает ничего просто так. Тем более ангелы.

– И все. – Я чувствую, как губы Кассиэля у моего виска растягиваются в улыбке. – У меня был шанс, и я его упустил. Но все в порядке.

– Ну ладно, – соглашаюсь я. – Есть ли какие-нибудь дружеские советы относительно того, как я должна себя вести в присутствии Габриэля и Рафаэля?

Кассиэль смеется, отклоняется и с беспокойством рассматривает меня.

– Просто не ведись на их провокации и держись рядом со мной, когда мы будем наверху.

– Почему ты делаешь это ради меня? – Кассиэль столь мил, и хотя мне не кажется, что это какой-то трюк, я не могу взять и поверить в его дружелюбие. Мои знания о человеческой природе невелики, а в ангелах я разбираюсь и того меньше.

– Есть множество ангелов, никогда не бывавших на земле: большинство даже людей никогда не видели. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. То есть никаких приключений. А что касается Рафаэля и Габриэля, ты можешь постараться выглядеть покорной. Только для того, чтобы они не подумали, что их провоцируют.

– Я постараюсь. А будут ли на этом приеме другие ключи?

– Нет, только ты. Тебе необходимо убедить других архангелов в том, что ты решила перейти в четвертый небесный двор по собственной воле и что тебя никто не заставлял.

– Понятно. Конечно. Как там в Париже, есть какие-то успехи? – Я напряженно жду его ответа.

– Да, – отвечает он, не колеблясь. – Мы скоро найдем семь подходящих кандидаток, это только вопрос времени.

– Но ты же охотник, – говорю я. – Почему ты не ищешь их там?

– Потому что я попросил Михаэля о том, чтобы он освободил меня от этой работы. Я хотел остаться в Венеции. Ты и Фели все-таки тут, кто-то должен за вами присматривать.

– Когда врата рая откроются, ты останешься там или вернешься в четвертый небесный двор?

– Этого я еще не знаю. Все зависит от того, как дело пойдет. Пока что я не уверен в том, что мы делаем, и не знаю, обманывает ли нас Люцифер.

– Почему? – встревоженно спрашиваю я. Неужели Кассиэль знает что-то о тайных планах Люцифера? Может, он хочет допросить меня, потому что думает, что я что-то знаю? Он из-за этого такой дружелюбный?

– Мне просто так кажется. Я никак не могу это обосновать. Ты в порядке или тебя все еще тошнит?

Паника действительно куда-то исчезла.

– Все хорошо. Спасибо, что отвлек меня.

– Не за что! Обращайся в любое время. Мне оставить тебя, чтобы ты собралась?

– Разумеется. Я не хочу тебя опозорить и буду очень покорной.

– Я поверю в это, только когда увижу своими глазами! – Смеясь, Кассиэль выходит из комнаты.

Я умываюсь, сажусь перед зеркалом и понимаю, что не знаю, что делать со своими волосами. Раздается робкий стук в дверь. Мне никого не хочется видеть, но дверь все равно открывается. К своему удивлению, я вижу в дверном проеме Лилит. Она улыбается и выглядит так, словно ждет, что я вот-вот в нее чем-нибудь брошу.

– Можно мне войти? – неуверенно спрашивает она. Ее яркие крылья выглядывают из-за спины и нервно дрожат. Позади нее стоят Кассиэль и, что еще более удивительно, Сэм. Я и не думала, что так скоро увижу их снова.

– Я подумал, что будет правильным, если тебе поможет собраться кто-то знакомый, – говорит Кассиэль. – Поэтому я попросил Лилит об этом. Сэм боялся, что я собираюсь ее украсть.

Моя паническая атака, судя по всему, напугала его больше, чем мне показалось. И все же неожиданно, что Кассиэль отправился в пятый небесный двор и позвал помощников оттуда.

Сэм окидывает Кассиэля мрачным взглядом.

– Следи за словами. Ты не против, что Лилит поможет тебе? – обращается он ко мне. Ангел рассматривает скудно обставленную комнату.

Я не в силах отправить Лилит обратно. Она не сделала мне ничего плохого. Я вспоминаю свой сон, который видела совсем недавно. Она пережила настоящий ужас. Хотя с тех пор и прошло много тысяч лет, я не думаю, что от такого можно оправиться. Но это ее не сломило. Лилит не воительница, как Наама, поэтому я не замечала того, какая она сильная.

– Я буду рада этому! – говорю я, и Лилит сияет.

Сэм скрещивает руки на груди и напрягает мышцы, смотря на Кассиэля.

– Я подожду с ним в салоне.

Кассиэль удивленно качает головой.

– Тогда я предложу тебе что-нибудь выпить, чтобы ты расслабился. Что, по-твоему, я сделаю с ними двумя, если ты не будешь за ними наблюдать? – Он отходит от двери, и голоса ангелов затихают.

– Откуда мне знать? Я не знаю, почему Мун вообще тебе доверяет.

– Значит, у нас с тобой есть что-то общее, – спокойно отвечает Кассиэль. – Я тоже этого не знаю, но причина может быть в том, что твой босс плохо с ней обращался.

Сэм бормочет что-то невразумительное, и Лилит закрывает дверь.

– Кассиэлю явно непросто было прийти к нам. Я вообще не думала, что он осмелится это сделать. Он за тебя очень переживает.

– У меня была небольшая паническая атака, – признаюсь я. – Вероятно, это его и напугало.

– Сейчас лучше?

Я киваю, не отрывая взгляда от отражения Лилит в зеркале.

– Вчерашнее нападение повлияло на меня сильнее, чем я думала.

– Точно, нападение. – Она проводит рукой по моим волосам, избегая моего взгляда. – Ты сама убила тех мужчин?

– Они были не очень сильны, – вру я, потому что не хочу рассказывать ей о своей матери. – А я была достаточно зла.

– Ты представить себе не можешь, как мне жаль. Люц идиот, и мы все сказали ему об этом. Сейчас он заперся в своем кабинете и даже видеть нас не хочет.

Я беспокойно ерзаю на стуле.

– Не надо вступаться за меня. Я этого не хочу. Это только усугубляет ситуацию.

От одной лишь мысли о том, что Люцифер будет хорошо ко мне относиться из жалости, у меня на лбу проступает пот.

– Еще как надо. Ты наша подруга. Я хочу знать, почему он так с тобой поступил. Все мы видели, как он хотел тебя.

– Очевидно, перестал в тот момент, когда увидел мою сестру.

– Это еще более странно. Стар очень красивая девушка, но тебе и в подметки не годится, – заявляет Лилит. – Она не подходит Люцу. Он не смотрит на нее так, как смотрел на тебя.

– У меня на этот счет другое мнение. Люцифер смотрит на нее так, словно она сокровище.

– Но на тебя он смотрел так, будто хотел тебя сожрать.

– Сожрать? – Улыбаясь, я поднимаю брови. – Я же не кусок шоколада.

– Ну, ты поняла, что я имею в виду, – Лилит улыбается.

– Честно говоря, нет.

Она прекращает смеяться и становится серьезной.

– Мун, он смотрел на тебя так, словно хотел тебя раздеть, целовать, касаться языком, снова целовать и быть в тебе. Снова и снова. И не говори мне, что сама этого не видела.

Ладно, это было слишком исчерпывающее разъяснение. Я теперь не смогу избавиться от этих мыслей в своей голове. Я смущенно кашляю.

– Даже если все так и было, он забыл обо мне, когда увидел Стар.

Лилит с сожалением качает головой.

– Твоя сестра очень милая. Но она не ты. Люцифер защищает ее, словно она сделана из хрусталя.

Я чувствую, что у меня начинает болеть голова. Последние пару недель я думала, что все ангелы при дворе Люцифера поддерживают его решение быть со Стар. Но, кажется, Лилит не все равно.

– Может быть, он ее любит, – выдавливаю я, радуясь, что мой голос не ломается. – Мы не можем выбирать, кого любить, а кого нет. Наверное, он просто желал меня. И ничего больше. А теперь он не хочет, чтобы я была рядом. Больше не хочет. Может быть, я сама бросалась ему на шею, а он оказался слишком вежлив, чтобы оттолкнуть меня. Я не знаю. Люциферу было совестно, что я пострадала во время испытаний, но потом он встретил Стар…

Лилит скептически смотрит на меня.

– Ну, думай как хочешь, – медленно говорит она, и я благодарна ей за то, что подруга больше не пытается отвлечь меня очередной ложью.

– Давай не будем об этом говорить. Лучше расскажи, что меня ждет.

Она придвигает стул поближе к себе и садится рядом со мной.

– Если девушка переходит из одного двора в другой, она должна объявить о своем решении архангелам. Для этого и нужна эта встреча. К сожалению, некоторые архангелы используют ее для того, чтобы продемонстрировать свою власть и превосходство. Михаэль ждет не дождется момента, когда сможет сообщить о твоем решении. Сейчас ты все еще можешь вернуться в пятый небесный двор вместе со мной. Можешь сказать, что передумала.

– Я не вернусь. И не пытайся переубедить меня. Ты поэтому здесь?

Лилит смиренно вздыхает.

– Конечно, нет. Я здесь, потому что ты моя подруга. Я не хочу, чтобы ты думала, что мы оставим тебя в беде. – В ее глазах светится любовь. – Давай посмотрим, что можно сделать с твоими волосами, – Лилит умело проводит пальцами по влажным прядям, – они немного отросли.

– Как сорняки, – бормочу я. – Моя мать всегда говорила, что мои волосы растут, как сорняки.

– Очень сомнительный комплимент, но она права, – Лилит достает ножницы, щетки, расчески и пару баночек из коробки, которую принесла с собой. – Ты сегодня будешь в этом платье?

Я киваю. Я сейчас такая тощая, что действительно отлично влезу в этот крошечный наряд. Мне надо больше есть, хочу я этого или нет.

Лилит ухмыляется.

– Что такое? – спрашиваю я, но она просто качает головой и борется с моими волосами. Лилит что-то отрезает, разглаживает волосы, наносит мазь и крем на них, после чего на моей голове действительно появляется прическа. Она высвобождает несколько прядей спереди – это выглядит смело и дерзко. Волосы у ушей одинаковой длины, а сзади – не касаются шеи. Признаю, мне это нравится.

Через час я уже одета. Хотя платье и выглядит сомнительно, сегодня я сыграю свою роль. Я постараюсь сделать это как можно лучше. Лилит искусно, не жалея косметики, подводит мне глаза: теперь они кажутся огромными. Брови выглядят аккуратно, губы блестят розовым. Все это отвлекает внимание от шрамов на моем лице, которые мы, несмотря на указания Михаэля, не маскируем. Мне кажется, что я надела доспехи, и чувствую себя действительно сильнее, чем пару часов назад. Раньше я считала неестественную красоту проявлением легкомысленности, но это, возможно, тоже что-то вроде оружия. И я научусь им пользоваться. Я остановлю уничтожение мира. Все просто: я должна сделать это ради Алессио и отца.

– Готова? – Лилит кладет руку мне на плечо, и я киваю. – Тогда давай пойдем к мужчинам.

Я встаю со стула. Платье, несомненно, очень красивое. Оно обтягивает тело, как вторая кожа. Тонкие бретельки, сзади открытая спина, вырез доходит почти до поясницы. Грудь тоже чрезмерно открыта. Михаэль решил представить меня другим как свой трофей. Что мне с этим делать? На эту битву у меня не хватит выдержки. Мне хотелось бы, чтобы у меня был нож, который можно спрятать в чулке. На всякий случай.

Кассиэль и Сэм, молча сидящие друг напротив друга, поднимаются с мест, когда мы заходим в салон и идем к ним.

– Закройте рты, ребята, – весело говорит Лилит, и они оба действительно уставились на меня, словно я призрак.

Кассиэль откашливается, и его глаза сверкают.

– Ты очень красивая.

– Не надо мне льстить, – отвечаю я. – Я отлично знаю, как я выгляжу.

Он гладит меня по руке.

– Да, но ты видишь только то, что хочешь видеть. Ты замечаешь свои шрамы. Я же, напротив, вижу сильную девушку, которую невозможно победить.

Я чувствую, как мои глаза начинают гореть, и пытаюсь подавить слезы. Я совсем не сильная, почему он этого не видит? Гораздо проще быть сильной для кого-то, кого ты любишь, чем для самой себя. Еще один урок, который я усвоила.

– Это было идеей Михаэля? Ты не можешь отправиться на небо с ней в таком виде, – говорит Сэм. – У Люцифера крыша поедет, когда он увидит ее в этом платье.

Уголки губ Кассиэля на мгновение поднимаются, но замечаю это только я.

– Тогда это будет значить, что задача платья выполнена.

Я поджимаю губы и игнорирую замечание Сэма. Люцифер не интересуется ни мной, ни уж тем более моими платьями.

– Ну что, пойдем?

Я целую Лилит и Сэма в щеки на прощание, и после Кассиэль берет меня на руки и несет к балкону. Спустя мгновение мы уже летим в вечернем небе. На улице холоднее, чем казалось, и по моим рукам пробегают мурашки. Я кладу голову на плечо Кассиэля и все равно наслаждаюсь полетом.

– Я обещал тебе показать мой небесный двор, – говорит он. – Правда, я бы предпочел, чтобы это произошло при других обстоятельствах, но мы используем эту ситуацию по максимуму. У нас есть еще немного времени, если ты хочешь, чтобы я провел небольшую экскурсию.

– Как будто я могу такое упустить! Я буду рада.

Мы молча летим дальше. Венеция под нами становится все меньше и меньше. Неудивительно, что мы кажемся ангелам какими-то муравьями. С их точки зрения мы действительно крошечные.

Кассиэль ловко приземляется на дорожку из белого гравия. Маленькие камни хрустят под его ногами, и он осторожно опускает меня на землю. Я оказываюсь перед белоснежным дворцом, шпили которого доходят до самых облаков, и не могу не открыть рта от удивления. Если бы я не знала, что это за замок, то подумала бы, что здесь живет Снежная Королева. Белые стены сияют и блестят. Крыши и лестницы выглядят так, словно сделаны из стекла.

Я поворачиваюсь вокруг себя. Другие небесные дворы парят в воздухе, кажется, совсем недалеко от нас. Их шпили упираются в звездное небо. Дорожки, соединяющие небесные дворы, плавают в воздухе, а ангелы идут по ним так, словно прогуливаются по набережной. Уже от одного взгляда на них у меня кружится голова. Я слышу музыку, повсюду сияют огни, а незнакомые запахи щекочут мне нос. Вверху на небе мерцает молния, и я слышу плеск воды. Все такое нереальное и в то же время знакомое. На горизонте над пятым небесным двором расстилается темнота. На юге и на востоке я замечаю высокие блестящие горы.

– Из чего они состоят? – спрашиваю я у Кассиэля.

– Одна из жемчужного камня, – он указывает на гору на востоке. – А другая – из священного камня. Горы на юге из малахита, а вершина вон той – из сапфира.

– В горах что, горит огонь? Почему они так сияют? Что находится под ними?

Он кивает.

– Мы называем их огненными горами. Там заканчиваются небеса. Никто из нас никогда там не был. Правда, Габриэль собирается отправить туда Люцифера, когда откроются врата рая. Он никогда не позволит ему вернуться.

– А сам Люцифер об этом знает? – встревоженно спрашиваю я. Что тогда будет со Стар, Лилит, Наамой и другими ангелами? Почему Люцифер тогда вообще отстраивает свой разрушенный дворец заново?

– Я не думаю, что Люцифер все еще питает какие-то иллюзии относительно своих братьев. Они всегда были врагами.

Ветер шелестит в кронах деревьев, растущих вдоль дорожек. Плоды, висящие на них, похожи на финики, и к тому же на ветках растут розовые цветы. Я не понимаю, почему Кассиэль рассказывает мне все это. Может быть, для того, чтобы я обрадовалась, что пришла к ним, а не осталась в пятом небесном дворе. Я снова поворачиваюсь к дворцу.

– Это… Я и не знаю, что сказать. А там внутри кто-то живет?

Это здание производит впечатление конструкции, которая расколется на миллион частей при малейшем порыве ветра. Но это впечатление обманчиво, ведь замок стоит здесь уже много тысяч лет. Маленькие кучевые облака парят над стеклянными шпилями.

– Да, причем с комфортом, – смеясь, отвечает Кассиэль. – Пойдем внутрь.

Теперь он выглядит странно взволнованным мальчишкой, который хочет показать подруге любимую игрушку. Мы поднимаемся по лестнице. Мимо нас проходят другие ангелы. Они приветствуют Кассиэля и внимательно рассматривают меня. Некоторые из них вооружены, другие несут под мышкой пергамент или книги. В коридорах собрались компании женщин-ангелов, не отрывающих от нас взгляда. Интерьер дворца очень необычен. Снизу можно увидеть крышу самой высокой башни. И тем не менее в воздухе парят лестницы, соединяющие крылья замка. Я бы безнадежно потерялась в нем. Но Кассиэль, к счастью, отлично знает, куда нам идти.

– Здесь, внизу, расположены комнаты для аудиенций и бальные залы, – объясняет он. – А эта лестница ведет в библиотеку, – ангел указывает на серебристые перила, уходящие куда-то вниз. – Она находится под дворцом, между облаков. Я покажу ее тебе в другой раз. Там работают тайные ангелы. А наверху располагаются жилые помещения. Если ты когда-нибудь захочешь жить здесь, там и для тебя найдется комната. Остальные ключи тут и живут. Из всех девушек небесного двора Михаэля только вы с Фели остались на земле. Местные покои куда роскошнее, чем те, что находятся во Дворце дожей.

– Могу себе представить.

Пол, по которому я иду, сделан из осколков драгоценных камней, а стены покрыты серебристо-белыми тканями. Это выглядит просто невероятно, и мои человеческие возможности едва ли позволяют описать окружающиее великолепие. Все выглядит потрясающе, дух захватывает.

– А сколько девушек выбрал четвертый небесный двор после испытаний?

– Пять ключей, – отвечает Кассиэль, – включая Фелицию и тебя.


Перед залом, в котором состоится прием, я встречаю Люцифера и Сэма. Сэм прислонился к стене, а Люцифер не может устоять на месте. Я не думала, что увижу его здесь, ведь он и так знает о моем решении. Но после замечания Сэма о моем платье стоило бы догадаться. Когда Люцифер смотрит на меня, края его крыльев вспыхивают пламенем, и он сжимает руки в кулаки. Я ушла из его небесного двора только пару часов назад, и на его лице отчетливо написан гнев. Архангел определенно хотел оставить у себя хотя бы один ключ, а я разрушила все его планы.

Кассиэль защитным жестом кладет руку мне на предплечье. Я вспоминаю слова Лилит, замечая взгляд Люцифера на себе. Он скользит по моему почти обнаженному телу. Еще несколько долгих секунд мы молчим.

– Кассиэль, – раздается вдруг холодный голос Люцифера. Во время нашего утреннего прощания он угрожал мне. Архангел со всей очевидностью продемонстрировал, что ко мне чувствует, или, вернее сказать, не чувствует. Я напомню об этом Лилит в следующий раз, когда она будет говорить всякую ерунду.

– Люцифер, – отвечает Кассиэль на его приветствие.

Я опускаю голову и рассматриваю свои ступни. Я все-таки пообещала вести себя покорно. Сейчас как раз подходящее время потренироваться. Я могу и хочу игнорировать Люцифера.

– У тебя все хорошо, Мун? – спрашивает Люцифер. Я едва заметно вздрагиваю, и объятие Кассиэля становится сильнее.

И что мне на это ответить? Он что, смеется надо мной? Разумеется, ничего у меня не хорошо, он выбросил меня, как старую тряпку.

– Нет никаких поводов для беспокойства, – отвечает Кассиэль. – С нами она в надежных руках.

– Ну конечно. Ничего иного я от своего брата и не ожидал. Он получил желаемое.

Я пытаюсь расслышать хоть какие-то эмоции в его голосе, но мне это не удается. Возможно, никаких эмоций там и нет.

Мы по очереди заходим в комнату, где уже собрались остальные архангелы. Здесь я решаю не поднимать голову и рассматриваю серебристую мозаику под своими ногами. Вся эта роскошь и великолепие кажутся такими нереальными. Шум голосов затихает. Конечно, теперь все уставились на меня. Впервые в своей жизни я охотно исполняю роль покорной и послушной девушки. У меня не хватит сил на неповиновение, кроме того, близость Люцифера отвлекает меня. Он стоит прямо позади, и я чувствую его тепло. Мне кажется, я слышу, как бьется его сердце. Если я сдвинусь с места, я могу прижаться к нему. Что за глупая и сумасшедшая идея. Тут никто ни к кому не прижимается. Я делаю шаг вперед, чтобы увеличить расстояние между нами. К сожалению, Люцифер следует за мной, и мне становится еще теплее.

– Мун де Анджелис, – раздается голос, который я узна́ю из тысячи. Это Рафаэль, и он направляется в нашу сторону. – Значит, ты выбрала четвертый небесный двор. Как интересно. В моем небесном дворе тебе бы тоже были рады.

Теперь я в ловушке между двумя архангелами. Но Рафаэль куда больше походит на дьявола, чем Люцифер. Но я не отступаю от него.

– Большое спасибо за приглашение, но я довольна своим выбором.

– Проводи нашу гостью на ее место, – требует Рафаэль от Кассиэля, и его тон заставляет меня насторожиться.

Кассиэль сопровождает меня к стулу, стоящему в центре комнаты. На расстоянии двух метров от него стоит стол, за которым уже сидят остальные архангелы. Он расположен так, что я на виду лишь частично.

– Ты сможешь сесть на стул только тогда, когда Габриэль тебе это позволит, – тихо говорит Кассиэль. – Они будут задавать тебе вопросы. Отвечай на них кратко и не позволяй себя провоцировать.

Я киваю и делаю глубокий вдох. Прежде чем Кассиэль уходит, он слегка касается моей ладони, и я скрещиваю руки на груди. Свои места занимают последние прибывшие. Великолепный запах проникает в комнату, и я смотрю в потолок, когда слуги вносят подносы и миски с едой. Мой живот урчит. Я целый день ничего не ела, да и вчера только позавтракала. Неудивительно, что мне так плохо. Ангелы общаются и с наслаждением едят. Обо мне они либо забыли, либо специально игнорируют. Я и не знаю, как долго там стою. Мои ноги болят, и мне тошно от голода и жажды. Стоит ли попросить о стакане воды? Наверняка они только этого и ждут. Я не знаю, что мне с этим делать. Бокалы со звоном бьются друг о друга, и мне становится невыносимо плохо.

– Даже такая тощая она все равно прелестна, – внезапно говорит Рафаэль, и я напрягаюсь. – Кажется, наши испытания заставили ее присмиреть. Стоило бы взять ее с собой в рай. – Он смеется, и от мысли о том, что я окажусь в его власти, у меня кружится голова.

– Принесите ей что-нибудь попить, – слышу я голос Люцифера. – Иначе она упадет в обморок.

Внезапно все разговоры затихают. Значит, это требование все-таки противоречит протоколу. И я не знаю, стоит ли мне принять напиток, кто бы мне его ни принес. Но мой язык уже прилип к нёбу.

– Сначала скажи им, какой небесный двор ты выбрала, – говорит Михаэль.

Очевидно, он хочет прояснить этот вопрос как можно скорее.

– Четвертый небесный двор. Я выбрала твой небесный двор, – отвечаю я.

– Что, больше не смогла продержаться у Люцифера? – спрашивает Рафаэль.

Я оставляю этот вопрос без ответа.

– Ты готова к церемонии? – спрашивает другой ангел. В этот раз ко мне обращается Габриэль. Он отправляет кусочек булки в рот и с наслаждением жует. Его люди виновны в смерти моего отца, а он сидит здесь, довольный собой, и пристально смотрит на меня. Возможно, именно в этот момент во мне пробуждаются остатки боевого духа.

– Настолько готова, насколько это возможно, когда идешь на верную смерть, – честно отвечаю я.

– Тебе вовсе не обязательно умирать, – медленно объясняет он. – Ты можешь отправиться в рай с одним из нас, – звучит его манящий голос. – Однако… – добавляет Габриэль, накалывая кусок мяса на вилку, – тебе придется слушаться нас, и, возможно, – он снова делает паузу, – тогда мы позволим тебе вкусить плод с Древа жизни.

Я не знаю, какого ответа он от меня ждет, но я поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза. Они нуждаются во мне больше, чем я в них, и я, осознав это, понимаю, что мне нечего терять.

– Думаешь, можешь купить меня? – Я прищуриваюсь и, как мне кажется, слышу, как тихо стонет Кассиэль. – Перспективой вечной жизни? Эта привилегия не очень хорошо на вас повлияла. – Я улыбаюсь ему. – Можешь засунуть свое бессмертие куда подальше. Мне оно не нужно.

Теперь кто-то шипит, и я готова поклясться, что это Люцифер.

– Все такая же непокорная, Мун? – улыбается Габриэль мне в ответ, и я осознаю, что попала в его ловушку. – Тебя что, ничего не может сломить? Ни умирающие друзья, ни огонь, ни предающие и бросающие тебя мужчины…

Я тяжело сглатываю. Это еще что такое?

– Мы не можем допустить того, чтобы одна из вас была такой строптивой, – продолжает архангел, вставая со стула. Он медленно огибает стол и подходит ко мне. – Нам придется тебя проучить.

Я делаю глубокий вдох. И как он собирается меня наказывать? Он может выпороть меня, но я пережила уже столько боли, что стала черствой. Стар в безопасности, и только Тициана он может использовать в качестве оружия против меня. При одной мысли об этом мое сердце начинает биться как бешеное.

Только сейчас я замечаю тонкий хлыст, который Габриэль держит в руке. Он всегда носит его с собой или просто планировал это с самого начала? Скорее, последнее. Я смотрю на Кассиэля, сидящего рядом с Михаэлем. Он побледнел и поджал губы. Едва ли он сможет мне помочь, ведь его статус ему этого не позволит. Ни от кого другого я ждать помощи не могу.

– Ты хочешь меня избить? – Я делаю шаг в его сторону. – Что ты пытаешься этим доказать? – Тем временем в зале настолько тихо, что упади на пол иголка – было бы слышно. – Или ты просто садист? У меня власти в тысячу раз меньше твоего, так зачем тебе пачкать об меня руки? – Не знаю, откуда во мне взялась такая смелость, ведь внутри я трясусь как осиновый лист. Я игнорирую всех остальных в комнате. Есть только Габриэль и я.

Архангел ударяет кнутом по своему сапогу. Теперь он совсем рядом. Его симметричное лицо ничего не выражает, но я вижу, как в его глазах плещется гнев.

– Ты еще потеряешь свою гордость, Мун де Анджелис. Как и твой отец когда-то. Он молил о пощаде перед тем, как мои люди перерезали ему горло.

На секунду я закрываю глаза и вижу перед собой своего мертвого отца, как его заносят в библиотеку. Изуродованного, избитого, всего в крови. Габриэль не забыл его. Он ждал подходящего момента, чтобы меня ранить. У меня есть две возможности. Я могу ударить Габриэля по лицу, и тогда он победит. Или я могу сдержать ненависть и злость, отложив их на другой день. Исход этой борьбы решится не сегодня, а в день открытия врат рая. Тогда я плюну ему в лицо перед тем, как умереть. Я сжимаю руки в кулаки и впиваюсь ногтями в свои ладони.

– На колени, – требует он тихо и сердито, потому что ему не удалось спровоцировать меня. Но, судя по всему, он собирается меня бить. Я опускаюсь на колени и склоняю голову. Почти нежно Габриэль проводит кнутом по моей израненной щеке. Я ожидаю удара и прикусываю нижнюю губу. Я не стану кричать. Не окажу ему такой чести. Чего он ждет? Думает, что я буду умолять его о пощаде? Я ощущаю кожей ветерок, когда он заносит руку с кнутом. В ожидании боли я задерживаю дыхание. В следующее мгновение хлыст наталкивается на что-то, и воздух между нами становится другим. Он кажется более жестким, и Габриэль отшатывается, словно кто-то его оттолкнул.

– Оставь ее в покое, – слышу я скучающий голос Люцифера. – Она нам еще пригодится.

Я поднимаю голову. Пальцы Габриэля обхватили кнут, но он ничего не может с ним поделать, потому что Люцифер возвел между нами невидимый защитный щит. Я осторожно поднимаю руку и провожу по нему кончиком пальца. Щит прохладный на ощупь и кажется живым. Я не знала, что Люцифер на такое способен. Вероятно, это работает только на небесах. Мой взгляд устремляется к нему, но он занят своей едой. Для него, судя по всему, этот вопрос уже решен. Он выглядит равнодушным, но на его виске появляется небольшая венка, когда он вонзает вилку в кусок мяса.

– Ты останешься стоять на коленях, пока мы не закончим, – шепчет Габриэль мне на ухо, – и я не хочу больше слышать от тебя ни звука.

Он выпрямляется и возвращается на свое место. Его крылья вибрируют от ненависти. Люцифер унизил и оскорбил его перед всеми остальными архангелами.

Я обнимаю себя руками и игнорирую всех ангелов вокруг. Я думаю о своем отце, о том, как он научил меня читать и писать, перебираю в памяти моменты, когда он рассказывал мне разные истории. Я вспоминаю о том, как мы со Стар лежали в нашей кровати и я читала ей вслух. Думаю о дне, когда родился Тициан. Ангелы не смогут отобрать у меня все эти прекрасные воспоминания. Но мои колени тем не менее спустя какое-то время начинают болеть. Меня мучают адская жажда и голод. Я стою там, по ощущениям, несколько часов, пока они обсуждают свои пустяковые дела. Наконец ангелы заканчивают с едой и выпивкой и покидают комнату. Я все еще не поднимаю голову. Я не могу. Если я сдвинусь с места, я упаду в обморок.

Знакомая рука ложится на мою шею, и Люцифер становится на колени рядом со мной. Он подносит стакан к моим пересохшим губам.

– Пей, – командует он.

Я быстро глотаю напиток, пытаясь не смотреть на архангела. Его большой палец мягко двигается по моей пульсирующей сонной артерии. Когда стакан пустеет, он протягивает его Сэму и поднимается с колен.

– Отнеси ее на землю и дай ей что-нибудь поесть! – кричит он на Кассиэля. – Теперь ты ответственен за нее.

Кассиэль закатывает глаза и, ничего не сказав в ответ, помогает мне встать. Мои ноги дрожат.

– Может, мне понести тебя на руках?

Я качаю головой.

– Все в порядке. Мне просто нужна еще минута. Ноги онемели. – Мне стыдно за эту слабость, но я ничего не могу с этим поделать. В кожу словно вонзились тысячи иголок.

– Она не может идти сама. Я возьму ее на руки, – говорит Люцифер Кассиэлю.

– Пожалуйста, не надо, – бормочу я. – Я лучше сброшусь с дворцовой стены. Может, хоть тогда у меня вырастут такие же дурацкие крылья.

Я скучаю по прикосновениям Люцифера, но не поддамся этому чувству.

Сэм тихо смеется, и Кассиэль одним движением подхватывает меня на руки.

– Почему ты ничего не сказала перед тем, как мы полетели сюда? Я даже за столом слышал, как урчит твой живот, – говорит он, шагая прочь из комнаты. – И что мне с тобой делать?

Судя по шагам позади, Люцифер и Сэм следуют за нами.

– Отнести меня в кровать и принести еды. – Я прислоняюсь головой к его плечу. – Все равно, в какой последовательности.

– Завтра утром Сэм придет к вам и проверит, есть ли у нее все, в чем она нуждается! – кричит Люцифер.

Я обвиваю руки вокруг шеи Кассиэля.

– Не бойся его, – говорю я. – Он просто хочет всеми управлять. Это ничего не значит.

– Я знаю, – шепчет Кассиэль, и я чувствую его губы на своей щеке. – Его я не боюсь. По крайней мере, не так сильно, как того, что ты можешь выкинуть в следующий раз.

Я слегка приоткрываю глаза. Люцифер теперь идет рядом с нами. Его лицо выглядит неподвижным, словно маска, но взгляд блуждает по нам с Кассиэлем.

– Я не хотела провоцировать Габриэля, – извиняюсь я перед ними обоими. – Но я не могу вытерпеть всего этого. – Глупая слеза стекает по моей щеке.

Люцифер отворачивается, словно ему больно смотреть на меня в это мгновение.

– Еще как можешь, – говорит Кассиэль. – Ты должна вытерпеть это все. Фелиция просто игнорировала его. Он тоже пытался ее спровоцировать.

– В следующий раз, – обещаю я, – я обязательно буду очень покорной.

Я слышу веселый смех. Сэм идет с другой стороны, но я не вижу его. Но смеялся точно не Люцифер.

– Я устала, – бормочу я.

– Тогда я отнесу тебя в кровать, – говорит Кассиэль.

От этих слов глаза Люцифера загораются. Мне кажется, что я вижу в них гневное пламя, но, возможно, мне только хочется так думать. В момент, когда я хочу взглянуть на него еще раз, он отталкивается от земли и исчезает в облаках.

– Береги себя, Мун, – говорит Сэм, расправляя крылья.

– Люцифер не должен был столь открыто противостоять Габриэлю, – говорит Кассиэль после того, как и Сэм исчезает. – Защищать тебя на публике – далеко не самый разумный шаг. Вы оба должны научиться справляться со своими чувствами.

– Можешь сказать Люциферу об этом, когда встретишь его в следующий раз, – предлагаю я.

Кассиэль смеется.

– Этого я точно делать не буду. В отличие от тебя я не устал от жизни.

Прежде чем я успеваю что-то ответить, Кассиэль устремляется вниз со мной на руках.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Мара Вульф. Книга ангелов
1 - 1 15.08.20
Пролог 15.08.20
Глава I 15.08.20
Глава II 15.08.20
Глава III 15.08.20
Глава I

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть