Онлайн чтение книги Кракатит Krakatit
L

Машина остановилась в сумрачной лесистой долине. Прокоп разглядел в темноте массивные копры и терриконы.

— Вот и приехали, — буркнул Дэмон. — Это мой рудник и заводишко; грошовое предприятие. Ну, вылезайте!

— Оставить ее здесь? — негромко спросил Прокоп.

— Кого? Ах да, вашу красавицу… Разбудите, мы здесь заночуем.

Прокоп вышел из машины, осторожно вынес девушку на руках.

— Куда ее положить?

Дэмон отпирал дверь угрюмого дома.

— Что? Погодите, здесь у меня несколько комнат. Положите… Впрочем, я сам вас отведу.

Он зажег свет и повел Прокопа по нетопленным конторским коридорам; наконец вошел в одну дверь, повернул выключатель. Они оказались в скверной непроветренной комнате; у стены стояла неубранная кровать, жалюзи на окнах были спущены.

— Ага, — проворчал Дэмон, — видно, тут ночевал… один знакомый. Не очень-то здесь уютно, не правда ли? Да что с холостяка взять… Положите ее на постель.

Прокоп бережно опустил тихонько дышащий сверток. Дэмон зашагал по комнате, потирая руки.

— Теперь сходим на нашу станцию. Она там, на холме, в десяти минутах ходьбы. Или хотите остаться здесь? — Он подошел к спящей девушке, откинул угол меха, обнажив ее ноги выше колен.

— Красивая, правда? Жаль, что я так стар…

Прокоп нахмурился, прикрыл ноги.

— Покажите мне вашу станцию, — сухо сказал он.

Губы Дэмона дрогнули в усмешке.

— Пойдемте.

Он повел Прокопа через двор. В машинном отделении горел свет, пыхтели машины, по двору бродил кочегар в рубашке с засученными рукавами, курил трубочку. Вверх по откосу тянулась подвесная дорога для вагонеток с рудой, ее поперечины вырисовывались мертво, как ребра древнего ящера.

— Пришлось закрыть три шахты, — рассказывал Дэмон. — Оказались нерентабельны. Давно бы все продал, если б не станция. Идите сюда.

По крутой тропинке он стал подниматься в гору, поросшую лесом; Прокоп следовал за ним по звуку шагов — стояла непроглядная тьма; временами с веток елей сказывались тяжелые капли. Дэмон остановился, с трудом перевел дух.

— Старость, — проговорил он. — Дыхание уже не то. Приходится все больше и больше надеяться на других… Сегодня на станции никого нет; камарад телеграфист остался там, с ними… Но все равно; пойдемте!

Вершина холма была разрыта, как поле боя: брошенные костры, тросы, огромные отвалы пустой породы; и на верхушке самого высокого отвала — деревянное строение с антеннами.

— Это и есть… станция, — пропыхтел совсем задохнувшийся Дэмон. — Она стоит… на сорока тысячах тоннах магнитной руды. Естественный конденсатор, понимаете? Весь холм-огромная сеть проводов. Когда-нибудь расскажу нам подробнее. Помогите мне взобраться.

Они вскарабкались по сыпкой тропинке; крупный щебень с шорохом скатывался из-под ног; но вот наконец и станция…

Прокоп остановился как вкопанный, не веря собственным глазам: да ведь это — его лаборатория, оставленная в поле над Гибшмонкой! Во г и некрашеная дверь, несколько более светлых досок после починки, сучки, похожие на глаза… Ничего не понимая, Прокоп провел рукой по косяку: конечно, вот он, ржавый согнутый гвоздь, Прокоп сам когда-то вбил его!

— Откуда это здесь? — еле слышно пролепетал Прокоп.

— Что «это»?

— Этот домик?

— А, он здесь уже много лет, — равнодушно проговорил Дэмон. — А что такого?

— Ничего.

Прокоп обошел вокруг домика, ощупывая стены, окна. Ну да, вот трещина в доске, разбитое стекло в раме; здесь выпал сучок, так и есть, и дырка изнутри заклеена бумагой. Дрожащей рукой водил он по знакомым убогим приметам; все так, как было, все так…

— Ну, осмотрели? — подал голос Дэмон. — Отоприте, ключ у вас.

Прокоп сунул руку в карман. Конечно, вот он, ключ от его старой лаборатории… той, что осталась дома; вставил ключ в висячий замок, отомкнул, вошел внутрь, и — как дома — машинально протянул руку влево, повернул выключатель, у которого был гвоздик вместо головки — как там, дома. Дэмон вошел следом. Боже, вот и моя койка, до сих пор не постланная; мой умывальник, кувшин с отбитым краем, губка, полотенце, все… Прокоп посмотрел в угол — тут и старая чугунная печурка, и труба, подвязанная проволокой, ящик с угольной крошкой, а там — продавленное колченогое кресло, из сиденья торчат волос и пружины. А вот и щель в полу, и прожженная половица, и шкаф, платяной шкаф… Он открыл дверцу; в шкафу висели чьи-то измятые брюки.

— Неказисто здесь, — заметил Дэмон. — Наш телеграфист такой… в общем, чудак. А что вы скажете насчет аппаратов?

Прокоп, которого не покидало ощущение, будто он все это видит во сне, повернулся к столу. Нет, этого у него не было, тут что-то совсем другое: вместо химической утвари на одном конце стола стояла двенадцатиламповая корабельная радиостанция; рядом лежали наушники, приемник, конденсаторы, вариометр, регулятор, под столом находился обыкновенный трансформатор; а на другом конце…

— Это, первое, — нормальная станция, для обычных разговоров, — объяснил Дэмон, — а второе и есть наш передатчик затухающих искр. С его помощью мы посылаем антиволны, противотоки, искусственные магнитные бури — назовите как хотите. Вот и вся наша тайна. Вы разбираетесь в таких вещах?

— Нет. — Прокоп мельком осмотрел аппарат, подобного которому никогда не видал.

В аппарате было множество сопротивлений, проволочная сетка, нечто вроде катодной трубки, потом еще какие-то изолированные барабаны, странный когерер, реле и клавиатура с кнопками контактов; Прокоп не мог понять, как все это действует. Он оставил аппарат и взглянул на потолок — нет ли на нем, как дома, того же странного пятна, которое всегда напоминало ему голову старика. Да, есть, есть! И — вон зеркальце с отбитым уголком…

— Как вам нравится, аппарат? — спросил Дэмон.

— Он…э-э… это ведь первая конструкция, правда? Он еще слишком сложен.

Тут на глаза ему попалась фотография, прислоненная к какой-то индукционной катушке. Прокоп взял снимок в руки; на нем было изображено ошеломляюще прекрасное девичье лицо.

— Кто это? — хрипло спросил он.

Дэмон заглянул через его плечо.

— Неужели не узнаете? Да ведь это ваша красавица, которую вы сами привезли сюда в объятиях. Великолепна, правда?

— Как попал сюда снимок?

Дэмон ухмыльнулся.

— Вероятно, ее обожает наш телеграфист… Не сочтите за труд включить вон тот контакт… Тот большой рычажок… Наш телеграфист — вы его не заметили? Сидел на первой скамье, сморщенный такой человечек…

Прокоп бросил карточку на стол, включил контакт. По проволочной сетке пробежала голубая искра.

Дэмон поиграл пальцами на клавиатуре — и весь аппарат начал фосфоресцировать короткими синими вспышками.

— Так… — удовлетворенно вздохнул Дэмон, неподвижно вглядываясь в пучки искр.

Прокоп снова порывисто схватил фотографию. Ну, конечно, разумеется, это — та девушка, что спит внизу; нет никакого сомнения. Но если… если б на ней была вуаль, и горжетка, горжетка в капельках дождя, до самых губ, и перчатки… Прокоп стиснул зубы. Не может быть, чтоб она была так похожа на ту! Сощурил глаза, стараясь удержать ускользающий образ, — и опять увидел девушку под вуалью, она прижимает к груди запечатанный пакет, и — вот сейчас поднимет на него чистый, полный отчаяния взор…

Вне себя от волнения, Прокоп сравнивал фотографию с неуловимым образом. Господи, как же она, собственно, выглядела? Да ведь я не знаю! — кольнул испуг. Знаю только — лицо ее закрывала вуаль, и оно было прекрасно. Прекрасное лицо под вуалью — и больше я ничего, ничего не видел. А этот, этот снимок, большие глаза и рот, строгий и нежный — неужели это та, та самая, что спит внизу?

У нее ведь раскрытые губы, раскрытые грешные губы, и волосы растрепаны, и смотрит она не так, смотрит совсем не так… Вуаль в дождевых капельках стояла у Прокопа перед глазами, застилая все. Да нет, ерунда; и на снимке — совсем не та девушка, что спит внизу, и не похожа вовсе. На снимке — лицо той, под вуалью, что пришла к нему в беде и горе; ее лоб спокоен, а в глазах — скорбная тень; и к губам льнет вуаль, густая вуаль с росинками дыхания…

Почему она не подняла тогда вуаль, чтоб я мог узнать ее!

— Пойдемте, я вам что-то покажу, — прервал его мысли Дэмон и потащил Прокопа наружу.

Они стояли на вершине отвала; под ногами их простерлась необъятная темная спящая земля.

— Смотрите туда. — Дэмон показал рукой на горизонт. — Не видите ничего?

— Ничего. Впрочем, нет, вижу — огонек. Слабое зарево.

— Знаете, что это такое?

Раздался еле слышный гул, словно ветер промчался в ночи.

— Готово! — торжественно произнес Дэмон и обнажил голову. — Good night 1, друзья.

Прокоп вопросительно посмотрел на него.

— Не поняли? — сказал Дэмон. — До нас только теперь донесся звук взрыва. Пятьдесят километров по прямой. Точно две с половиной минуты.

— Какой взрыв?

— Кракатит. Эти болваны понабивали его в спичечные коробки. Полагаю, теперь-то они нас больше беспокоить не будут. Мы созовем новый съезд… выберем новый комитет…

— Вы… вы их…

Дэмон кивнул.

— С ними нельзя было работать. Уверен, они до последней минуты пререкались из-за тактики. Скорее всего там теперь горит.

На горизонте виднелось лишь слабенькое багровое зарево.

— Там остался и изобретатель нашей станции. Все там остались. Так что теперь вы все возьмете в свои руки… Послушайте только, как тихо. А ведь отсюда, из этих проводов посылается в пространство беззвучная и точная канонада. Сейчас мы остановили работу всех радиостанций, и у радистов стоит в ушах треск — крах, крах! Пусть бесятся. А тем временем в Гроттупе господин Томеш бьется, стараясь добыть кракатит. Никогда он его не добудет. Но если даже — если сумеет, о! в ют же миг, когда под его руками произойдет соединение, настанет конец… Так что работай, моя станция, рассылай потихоньку искры, бомбардируй вселенную! Никто, никто, кроме вас, не станет хозяином кракатита. Теперь только вы, вы

1 Спокойной ночи (англ.).

один, единственный… — Дэмон опустил руку на Прокопово плечо, молча обвел другой рукой широкий круг, словно показывая: весь мир.

Ночь была беззвездна и пустынна; лишь на горизонте низко полыхал огненный потоп.

— А-а, устал, — зевнул Дэмон. — Славный был денек. Пойдемте вниз.