Онлайн чтение книги Леди Сирин Энского уезда
Глава 4. Бабочки в животе, или Все мужики – сво…

Духота большого зала накрыла меня будто пуховой периной, ритмичная музыка заставила на минуту оглохнуть. Яростно мигающий у потолка стробоскоп рассекал лучами клубы дыма. Изогнутая барная стойка облеплена посетительницами, мягкие диванчики у стен заполнены народом. Как я вычислю своего маньяка в этом столпотворении? Жанка, пробирающаяся сквозь толпу с независимым и равнодушным видом, обернулась ко мне.

– Кузнецова! Я найду свободный столик, а ты дуй за напитками.

И зоркая подруга со скоростью пикирующего бомбардировщика ринулась через зал. Я послушно поплелась выполнять поручение.

У него были красивые губы, близко посаженные светлые глаза с яркими белками, рыжеватые брови. И выражение лица, будто говорящее: как вы меня все достали. За барной стойкой занимался своими делами и не обращал на меня ровно никакого внимания тот самый Блондин Моей Мечты, который, я уверена, существует в фантазиях любой половозрелой женской особи. Конечно, мне могут возразить, что у кого-то он брюнет, а кто-то предпочитает золотоволосых викингов, но, черт возьми, плевать на масть, когда от одного взгляда на него сердце начинает колотиться о грудную клетку со скоростью обезумевшего дятла, а по телу разливается приятная истома.

– Два джин-тоника, пожалуйста, – пролепетала я, кое-как справившись с волнением.

Бутылка с изумрудной жидкостью замерла в его руке, он медленно поднял на меня взгляд.

– И тоника побольше, – уточнила я, улыбнувшись.

Он удивленно посмотрел по сторонам. Буквально в метре от нас еще два бармена с фантастической скоростью обслуживали посетительниц. Струйки разноцветных напитков наполняли бокалы, взлетали в воздух серебристые шейкеры, голубым светом зажигались огоньки над пузатыми рюмочками самбуки.

– Я вообще-то не пью, – зачем-то сказала я. – Просто глупо получается – прийти в ночной клуб и вести трезвый образ жизни.

Его молчание начинало меня нервировать.

– Попробуйте это, – наконец проговорил он, пододвигая мне узкий бокал с чем-то мутным и желтоватым.

– Мне нужно два. Моя подруга тоже ждет напиток.

Я с интересом наблюдала, как над вторым бокалом водружается плоская ажурная ложка с кусочком сахара, как сахар поджигается, и коричневые карамельные капельки падают в изумрудную толщу абсента.

– Пожалуйста.

– Сколько я вам должна?

– За счет заведения.

Я кивнула и попятилась, держа бокалы за тонкие граненые ножки.

Арбузова сидела за столиком около самой эстрады и призывно махала мне рукой. На сцене под какую-то этническую музыку по-змеиному изгибался стриптизер. Мне стало жарко, я сдула со лба прилипшую челку и пожалела, что не надела майку без рукавов. Обстановка мне совсем не нравилась. Я не знала, как должен выглядеть древнеславянский рай, но в «Ирии» не было ничегошеньки благостного и светлого. Мне показалось, что владельцы вообще не заморачивались, чтобы придать ночному клубу хоть какую-то индивидуальность. Условно поделенный на несколько секторов огромный зал почему-то вызывал во мне чувство клаустрофобии. По пояс голые официанты с пирсингом в сосках порхали между возбужденных выпивкой и атмосферой праздника женщин.

– Это что? – вопросительно подняла брови Жанка, принимая бокал.

– Абсент, – гордо ответила я, делая крошечный глоток. На вкус изысканный напиток напомнил мне знакомую с детства микстуру от кашля, и я сразу же устыдилась своей недалекости.

– А глазки чего блестят? – Подруга подозрительно принюхивалась к своей порции.

– От дыма, наверное.

– Ага. – Жанка залпом выпила абсент и закурила. – Надо повторить.

Я обернулась к стойке. Блондин Моей Мечты широко улыбнулся. Меня затопило ощущение вселенского счастья.

– Ты кому глазки строишь, Кузнецова?

– Бармену, – призналась я, жарко покраснев.

– Правому или левому?

– Их там трое.

– К окулисту тебя сводить? Двое! Красивые мальчики, между прочим.

– Там два отдельно работают, они, кажется, близнецы. А третий – блондин в сером костюме. Неужели ты его не видишь?

Жанка фыркнула:

– Блондин? – и подозвала проходившего мимо официанта. – Твоя фантазия – это нечто.

Пока Арбузова делала обстоятельный заказ, я пыталась разобраться со своими ощущениями.

Блондин существует, это реальность. Иначе придется признать, что в недалеком будущем меня ждет уютная белая палата с мягкими стенами, особенно после вчерашних эскапад в «Райских кущах». Что еще реально? Маньяк, телефон, моя способность иногда предсказывать страшные события… Из всего вышеперечисленного потрогать можно было только мобильный телефон. Я порылась в сумке и, отодвинув пепельницу, выложила его на столешницу. Экран светился, но никаких надписей видно не было. Я быстро вдавила кнопку и поднесла трубку к уху.

– Молодец, Даша, – раздался знакомый вязкий голос. – Теперь отдай мою вещь официанту и жди. Позже встретимся.

– Возьмите, – протянула я телефон.

Символически одетый мальчик не удивился, а положил вещицу на поднос рядом с пустыми бокалами, которые он забирал со стола. Я слизнула капельку крови, выступившую на большом пальце. У меня кружилась голова, поэтому вид слегка заострившихся клыков предупредительного халдея я списала на помрачение сознания.

Музыка гремела уже, кажется, прямо у меня в мозгу. Беснующийся на сцене стриптизер вызывал брезгливость. Стрелки наручных часов показывали без пятнадцати минут десять. Время «Ч», когда в расслабленную алкоголем и эротическими зрелищами толпу ворвется стая разгоряченных охотников, приближалось. Мне очень захотелось припудрить носик. Я, пошатываясь, поднялась. Моя подруга уже давно находилась в каком-то другом измерении. Ее ноздри плотоядно раздувались, а глаза сверкали такой похотью, что даже смуглый гладкокожий стриптизер плавно спустился со сцены, чтоб исполнить танец только для нее. Мальчик был хорошенький – в меру мускулистый, лет двадцати на вид. За резинкой тугих стрингов уже виднелось несколько смятых купюр. Жанка наблюдала его приближение с раскрытым ртом.

– Кажется, вы отец одного из моих мальчишек, – с придыханием сообщила она, перекрикивая шум.

Танцовщик побледнел и сбился с ритма. Я прикинула, есть ли в местной аптечке нашатырный спирт, другого способа выведения из глубокого обморока я не знала.

– Вы что-то путаете, девушка, – наконец ответил он сквозь зубы, плавно покачивая бедрами над коленями моей подруги.

Отцовство отцовством, а шоу должно продолжаться. Я невольно восхитилась высоким профессионализмом, который нам только что продемонстрировали.

– Ничего я не путаю. – Жанкины глаза не отрывались от леопардовых стрингов. – Самсон Ивашов в моем классе учится.

– Понятно. – Стриптизер сделал оборот вокруг своей оси, и теперь классный руководитель его отпрыска могла насладиться, так сказать, видом сзади. – И как он вам? Способный мальчик?

Жанка часто дышала.

– Усидчивости ему не хватает.

– Это у нас семейное.

Я попятилась от столика. И такие люди говорят, что это я сумасшедшая…

В дамскую комнату было не протолкнуться, очередь из таких же страждущих загибалась буквой «зю». Я незаметно подергала ручку двери мужского туалета – он был заперт. Черт! Надо пробираться в ВИП-зону, отгороженную от простых смертных бархатными веревочками. Там, если доверять рекламным буклетам ночных клубов, должны быть отдельные аристократические удобства. Я окинула «Ирий» пытливым взглядом, и невероятно обострившаяся интуиция подсказала мне нужное направление.

– Туда нельзя! – грозно остановил меня незнакомый лысый охранник в полуметре от цели.

– Мне очень нужно!

– Нельзя.

– Если очень хочется, то можно. – Мой голос стал низким и вкрадчивым. Именно такими интонациями, я знала, можно уговорить самого несговорчивого клиента. – Ведь правда?

Глаза охранника подернулись дымкой.

– Конечно, можно. Ведь вам очень хочется… Я понимаю…

Он медленно, глубоко дышал, верхняя губа приподнялась, обнажая тонкие острые клыки. Мне в данный момент было не до рефлексии. Вообще-то я девушка осторожная, из тех, кто никогда не войдет в подвал под тревожную музыку или не оставит за спиной подозрительного мутанта. Но против природы не попрешь. Поэтому я потрепала по щечке размякшего охранника и юркнула за перегородку. Может, они в этом «Ирии», следуя модным веяниям, заставляют всех служащих накладные вампирские клыки носить. Может, это стиль такой корпоративный.

Следующие несколько минут были самыми счастливыми в моей жизни. Кто испытал, тот поймет, а другим и рассказывать не хочется. Из общего зала до меня донесся какой-то звериный вой, и я сделала вывод, что час «Ч» настал и в клуб впустили представителей сильной половины человечества.

Выходить наружу не хотелось. Я долго рассматривала себя в зеркале над умывальником. Тушь потекла, я слегка подправила макияж при помощи влажных салфеток. Потом мыла руки, не жалея душистого жидкого мыла. Потом сунула нос в каждую из расставленных на полках баночку и коробочку, пытаясь по запаху определить, для чего их содержимое предназначалось. Пахло здорово. Особенно мелкий золотой порошок, который я про себя обозвала тальком. Я чихнула, подняв в воздух облачко, и рассмеялась, заметив, как золотистая пыль ровным слоем покрыла зеркало.

Ручка входной двери повернулась. Ну вот, Кузнецова, допрыгалась. Сейчас тебя поймают на горячем и заставят незаконное пользование вип-удобствами оплачивать. Я схватила с полки свой рюкзак и заметалась по небольшой комнатке. Куда спрятаться? Куда? За секунду до того, как дверь полностью распахнулась, я протиснулась в кабинку со швабрами, отодвинула пустое ведро, задернула пластиковую занавеску и, скрючившись, замерла. Чувствовала я себя примерно как персонаж неприличного анекдота, тот самый гипотетический любовник в шкафу, и больше всего боялась опять чихнуть. Под бравурную ритмичную музыку, доносящуюся из общего зала, пред мои светлые очи явился давешний блондин. Обзор у меня был хороший – занавеска не доходила до косяка сантиметров на десять. Я поняла, что теперь ни за что отсюда не выйду. Лучше смерть. Блондин принюхался, скептически подняв брови, и закрыл за собой дверь. Ростом его природа не обидела – метр девяносто, не меньше. Я мечтательно вздохнула. Насвистывая, блондин приблизился к умывальнику, опустил руку во внутренний карман пиджака и выложил на мраморную столешницу… тот самый мобильник. У меня волосы на голове зашевелились. Вот и встретились мы с тобой, телефонный маньяк. Жалость-то какая… О том, что в нашем уездном городе может оказаться две одинаковых игрушки, я даже думать не стала. Ага. И обе попали в один и тот же ночной клуб в одно и то же время. Не верю я в такие совпадения.

– Выходи, – четко проговорил блондин. – Я не в том настроении, чтобы терпеть твои дурацкие шутки.

Ну вот и все, Кузнецова. Я обняла швабру и вознамерилась огреть гада, до того как он заберет у меня самое дорогое. В зеркало мне было видно сосредоточенное лицо извращенца.

– Выходи! – повторил он раздраженно и щелкнул пальцем по телефону.

Коробочка мягко завибрировала, корпус открылся… и оттуда вылетел огромный жук. Не заорала я чудом. Среди моих неисчислимых достоинств есть место и недостаткам. Инсектофобия – боязнь насекомых – один из них. Да для меня любой таракан страшнее тысячи голливудских ужастиков! Жук сделал большой круг по комнате и присел на столешницу. Зеленые крылышки сложились за спиной, и блестящие глазки с лукавством воззрились на маньяка. Глазки? Черт! Это было не насекомое. По крайней мере, я о таких представителях фауны ничего раньше не слышала. Это был крошечный, сантиметров десяти ростом, человечек, одетый в зеленый двубортный костюм с искрой. На огненно-рыжих волосах малявки залихватски сидела тирольская шапочка, а к поясу была приторочена серебряная двузубая вилка.

– Привет! – тоненько пропищал человечек, подняв руку.

– Мне нужно посадить тебя себе в ухо? – недовольно спросил блондин. – Здесь слишком шумно.

– Секундочку…

Человечек подлетел к мобильному, порылся внутри и вытащил какой-то проводок.

– Так лучше?

Теперь голос создания, доносящийся из динамика телефона, стал громче. Я без труда опознала в нем скрипучий баритон своего неприятного собеседника.

– Да, так пойдет, – кивнул блондин. – Зачем ты искал меня, Пак?

– Я привел к тебе сирену.

– Ты уверен?

– Ну конечно. Помнишь, я тебе говорил, что почуял след ее запаха на коже одного из твоих мальчиков, этого Илиаса.

– Она путается с инкубом?

– Нет, иначе ты сам смог бы ее унюхать. Там все гораздо сложнее. У инкуба есть сын, который ходит в школу, где преподает… подруга нашей сирены. Ну не молодец ли я? Представляешь, насколько разбавленный посторонними примесями аромат я смог распознать!

– За чуткий нос я и ценю тебя, Пак.

– И за сообразительность.

– За нее в последнюю очередь. Зачем ты притащил деву сюда, вместо того чтобы вызвать меня к ней? Здесь рыщут паладины Лета.

– Ларс, – суетливо продолжал Пак. – Я хочу ее себе. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! У нее такая сладкая кровь.

– А голос?

– Правильный у нее голос. Представляешь, она может заставить любого мужчину плясать под свою дудку, а вместо этого рядится в страшные балахоны и проводит вечера в одиночестве!

– Если ты прав, это действительно удача. Вольные охотники прочесывают Адриатику в поисках последних сирен. Где она?

– Я оставил ее в зале.

– Там сотни женщин.

– Человеческих женщин, Ларс. Сереньких, мягкотелых самок хуманов, ценных только своей жизненной силой. Моя сирена видна среди них, как алмаз в куче стекляшек.

– И ты уверен, что дева не сбежит от тебя?

– Я так накачал ее зельем покорности, что она не посмеет.

Блондин почти минуту молчал.

– Ее нужно переправить в Ледяную цитадель.

– Я пойду с вами. Когда Господин Зимы получит от сирены все, что ему нужно, я хочу, чтоб он отдал ее мне. Потому что я ее нашел. Я!

– Хорошо. – От улыбки белобрысого Ларса меня пробрал озноб. – Ты пойдешь с нами.

Блондин взмахнул рукой, поймав человечка в кулак, как надоедливую муху. Пак пищал и сыпал ругательствами.

– Ты пойдешь с нами, маленький кровосос. – Ларс запихнул трепыхающееся тельце в коробочку, изображающую мобильный телефон, и захлопнул крышку. – И вспомнишь, кто твой хозяин.

От переизбытка информации я готова была грызть ручку швабры. Ледяной господин, паладины добра… Нет, Дашка, все не так. Паладины были летними. А господин – наоборот – зимним. Ты сейчас сама запутаешься окончательно. Давай по порядку. Инкуб. Инкуб – это, если я правильно помню, демон похоти… Я в стотысячный раз пообещала себе завтра же купить нормальный смартфон с доступом в интернет. Именно для таких случаев – глянуть незнакомое слово или освежить в памяти лекции по языческим верованиям. Стриптизер – этот самый инкуб и есть. Сомневаюсь, что еще какие-нибудь родители Жанкиных малышей работают в этом гнезде порока. А паладин – это рыцарь. Пока все просто. Только от этой простоты выть хочется. Я вздохнула. Блондин резко обернулся. Его глубоко посаженные глаза сверкнули недобрым огнем. Упс…

– Ларс, ты чего тут застрял? – В комнатку вошел темнокожий охранник. – Там веселье в самом разгаре.

– О, ты-то мне и нужен. – Блондин отвернулся, и я опять начала дышать. – Кто встречал посетительниц?

– Я.

– Никого необычного не заметил?

Глаза темнокожего гиганта мечтательно закатились.

– Была пара экземплярчиков. Люблю хумановских девок!

Ларс и охранник были примерно одного роста, только худощавый блондин смотрелся на фоне громилы, одетого в полувоенного покроя костюм, профессором-энтомологом.

– Меня интересует не обычная девушка.

– Как она выглядит?

– Faen! – Блондин ругнулся и энергично тряхнул коробочку с Паком. – Опиши ее, быстро!

– Лет двадцати – двадцати пяти на вид, – пробурчал арестованный.

– Еще! Алишер не разбирается в возрасте местных самок.

– Рост пять с половиной футов. Может, чуть меньше. Шатенка… нет, скорее брюнетка, светлые глаза.

– Во что одета?

– Во что-то… Она не голая сюда явилась! Много я мог рассмотреть, сидя в этом сундуке.

– Да уж, если бы она была без одежды, ее бы точно заметили. Какая жалость, что я не могу оторвать твой нос, маленький мерзавец, и воспользоваться им независимо от тебя.

– Так пусть зеленый и покажет мне девчонку, – предложил охранник. – Только если он еще раз попытается мне вскрыть яремную вену, я ему крылья обломаю.

– Кому нужна твоя поганая звериная кровь, толстяк, когда у меня уже была волшебная дева с нектаром в жилах?

Темнокожий Алишер раздраженно зарычал:

– Я знаю, о ком идет речь, Ларс! Мы можем оставить нюхача в коробке.

– Ты видел ее? – заинтересованно спросил блондин.

– Да. Крохотуля с едва заметным флером волшебства. Она пыталась зачаровать меня, но я решил простить ее на первый раз. К тому же она явилась со своим человеком – приятной во всех отношениях самкой. – Охранник показал руками обильные Жанкины округлости и восхищенно прищелкнул языком.

Все мои «метр почти семьдесят» возмутились эпитетом «крохотуля», как и гнусной инсинуацией про попытку колдовства, но решили посидеть молча и послушать, что будет дальше.

– Что ж, – кивнул Ларс. – Пойдем, ты покажешь мне наше новое приобретение.

Мужчины синхронно сделали движение к двери под горестные стенания Пака.

– Стоп, – скомандовал блондин. – Мне нужно подновить гламор, чары незаметности в таких местах слишком быстро выдыхаются.

Он бросил телефон на полку и взял ту самую коробочку с золотистым тальком, отсыпал на ладонь горсть порошка, поднес мерцающую горку к лицу и… вдохнул. Отражение блондина в зеркале подернулось дымкой и исчезло, он поставил коробочку на место и вытер руки бумажным полотенцем.

– Представляешь, друг мой Алишер, если не замаскироваться, я и шагу не могу ступить без приставаний восторженных поклонниц. Слетаются, как пчелы на мед.

Охранник льстиво заржал, пропуская блондина вперед. Я обиженно сопела. Все, начинаю мечтать о брюнетах.

Мужчины вышли, я уронила швабру и размяла затекшие конечности. Ну что, Дарья Ивановна? Какие мысли у вас вызывают произошедшие события? Ну кроме вполне бытовых – о предупредительных санитарах? Бежать надо и Жанку отсюда вытаскивать! Я выскочила из каморки и уставилась на себя в зеркало. Отражалась я там частями – нос, кусочек уха, грязный воротничок блузки. Вот оно, значит, как работает! Я же, перед тем как меня прервали, как раз золотистым порошком баловалась, еще и чихала от него. Поэтому меня никто за швабрами и не заметил. Я отсыпала еще немного талька, вдохнула, почувствовав щекотку в носу, сдержала чих и удовлетворенно улыбнулась, наблюдая, как отражение полностью исчезает. Теперь надо разыскать Арбузову. Кто эти странные Ларсы с Алишерами, я потом разберусь – в спокойной обстановке, с безлимитным интернетом и пледом на коленях. Еще с чашкой чая и печеньками. Хотя целенаправленный допрос все же лучше. Я смела в рюкзак коробочку с кровожадным «стрекозлом» Паком и толкнула дверь. Лысый охранник, которого я с таким чувством уговаривала себя пропустить, сидел на корточках у стены и смотрел в пространство остановившимся взглядом.

– Соберись, тряпка, – ласково проговорила я, проходя мимо. – Все хорошо. Ты свеж и полон сил.

Парень резко встал, отдал честь на американский манер и строевым шагом удалился. Я пожала плечами. Заниматься еще и чужими проблемами? Тут со своими бы разобраться.

Жанка сидела там, где я ее оставила. Уже без стриптизера. Она меланхолично поглядывала по сторонам и курила, выпуская дымные колечки. В ночном клубе появилась масса веселых, хорошо одетых мужчин. Но моя подруга была одна. Я разделяла ее скорбь по данному поводу, но помочь ничем не могла. Нырнув в группку щебечущих дам, находящихся в предпоследней степени опьянения, за которой, несомненно, последует финальная – проснуться с незнакомцем мордой в салате, я исподволь приближалась к цели. Черт! Я, кажется, опоздала. У столика материализовался представительный, стройный, огромный чернокожий Алишер. Жанка, явно обрадованная открывающимися перспективами, кокетничала напропалую.

– Да что вы говорите? Прямо красавица? И голову я сегодня помыть не успела… Я подругу жду, вы же нас вместе в клуб пропускали. Неужели не помните? Она по делам отлучилась. Что? Конечно. Такая же хорошенькая, как и я. Сейчас подойдет, сами убедитесь.

Ну просто идеальный диалог! Хоть записывай для курсов пикапа для слабого пола. Кстати, надо будет Арбузову на пару-тройку подобных лекций отправить, а то ерунда какая-то получается. Она соловьем разливается, пытаясь поймать взгляд черных глаз гиганта, а он только что в голос не ржет, маскируя нервное хихиканье покашливанием. И смотрит не на нее, а чуть в сторону – туда, где, как я догадывалась, стоит невидимый для аудитории блондин Ларс. Вот ведь гады! Это я им, шовинистам недоделанным, еще «хумановских самок» не припомнила.

Я раздраженно пнула алюминиевую ножку столика, она прогнулась. На пол полетели бокалы, тарелочки с фисташковой скорлупой, пепельница, и, что особенно приятно, заварочный чайник с кипятком выплеснул свое содержимое на темные брюки противного охранника. Тот взвыл. Я, почувствовав чью-то ладонь на своей спине, тоже.

– Когда пользуешься маскировкой, нужно быть очень осторожной. – Шепот обжег мне ухо. – Идем, сирена, не будем мешать моим клиентам получать удовольствие.

Я приготовилась заорать и изо всех сил дернулась, почувствовав, как хрустнули суставы.

– Молчи! – Твердая ладонь закрыла мой рот.

Он крепко обнимал меня, прижимаясь всем телом. Я позволила ему вести.

– С твоей подругой все будет в порядке. Ей не причинят никакого вреда.

Я посмотрела на Жанку, она суетилась над стонущим охранником, пытаясь облегчить его страдания жгутом бумажных салфеток.

– Мы просто поговорим…

Мне показалось или шепот стал интимным? И если это не чьи-то настойчивые губы терзают мою мочку, я съем тирольскую шляпу Пака. Спокойно, Кузнецова, еще не время. Бегать по ночному клубу, нанюхавшись маскировочного порошка, – не лучшая идея.

Мы огибали огромную акустическую систему справа от сцены, когда я поняла, что уже можно. Я изо всех сил укусила захватчика за ладонь, одновременно наступив каблуком туфли ему на ногу. Он разжал руки. Я пригнулась, уворачиваясь от нового захвата, и быстро отползла на четвереньках. Плохо, что я не могла видеть, что предпринимает мой соперник, хорошо, что он не видел, что делаю я. Кстати, надо бы понять, почему тогда за стойкой я могла его рассмотреть, а другие нет. Что за избирательность у порошковой маскировочной системы? Я подскочила к двери черного хода, выбежала в крошечный вестибюль. На стене висел противопожарный щит, я сдернула с него какую-то палку, вбила ее в изогнутые ручки двери и понеслась на улицу.

Ночь была прекрасна. Сплошная темнота проливалась на землю теплым летним дождем. Я вдохнула полной грудью и потопала к стоянке, виднеющейся метрах в двухстах от черного хода. Сейчас вызову такси и уже из салона позвоню Жанке. Будем ее вместе с Максимом ждать. Если что, я монтировку из багажника достану. Теплые струйки воды стекали по лицу, смывая остатки макияжа и, наверное, сводя на нет золотистое порошковое колдовство. Жизнь опять начинала быть простой и логичной. И тут я увидела маньяка. Не крылатого человечка, который бултыхался сейчас в недрах моего рюкзака, и не вкрадчивого сероглазого Ларса. Этот тоже был огромным мужиком, мускулистым и опасным. У него были длинные светлые волосы и абсолютно безумные глаза с вертикальными (ой, мамочки!) кошачьими зрачками.

– Полиция! – пискнула я, прижимая к груди рюкзак. – Помогите!

Гигант наступал на меня, широко расставив руки. Если бы не время и не место нашей встречи, я бы похихикала над тем, как он был одет. Потому что двухметровые красавцы в черных латексных комбинезонах на улицах Энска появляются нечасто, считай, никогда. На поясе у него бренчали какие-то колюще-режущие предметы, как отвертки у электрика.

– Пошел вон, урод! – заорала я, подпрыгивая на месте и с ужасом замечая, что дернуться в сторону физически не могу.

Маньяк выхватил из-за пояса одну из блестящих штуковин и угрожающе направил на меня.

– Какая приятная встреча! – Я догадывалась, кому принадлежал вкрадчивый голос, раздавшийся за моей спиной. – Эмбер, мама отпустила тебя без охраны?

Я вывернула шею. Ларс широко улыбался, демонстрируя всем желающим длинные острые клыки.

– Именем Дома Лета, – неуверенно проговорил маньяк. Зажатая в его руке блестяшка полыхнула искрами. – Я забираю эту деву.

– Я первым нашел ее. – Блондин встал за моей спиной, обняв меня за плечи. – Значит, она моя.

Смысл маневра был мне понятен – поганый шовинист прикрылся моим телом от возможной атаки. Маньяк думал. Морщинка, появившаяся на его гладком лбу, явно на это указывала.

– Дуэль? – наконец радостно спросил он.

– Разве я чем-то оскорбил тебя, высокородный? – В голосе Ларса мне послышалась издевка. И еще мне послышалось, что беседа велась вовсе не на русском и не на английском, который я могла бы узнать.

– Ты оскорбляешь меня одним фактом своего существования, охотник. – Маньяк повел свободной от оружия рукой, и я кубарем отлетела от Ларса.

Приземлилась я неудачно – на четвереньки, больно стукнувшись коленями и локтями. Рюкзак, зацепившийся петлей лямки за запястье, заехал мне в бок. Черт! Я поднялась, мельком глянула на сцепившихся в рукопашной мужчин, пожелала им скорейшего взаимного уничтожения и припустила к стоянке.

– Что происходит? – орал мой рюкзак писклявым голоском, когда я уже закладывала вираж вокруг шлагбаума. – Выпусти меня!

– Как только, так сразу, – пообещала я, всем телом налетая на блестящий бампер выезжающей машины. – Помогите!

– Что вы творите, Даша?! – Вселенская гламурь опасливо выглянула из салона. – Вы же поцарапаете покрытие.

– И вам доброго вечера, Алла Леонидовна. – Потирая бок, я ввалилась на пассажирское сиденье. – Форс-мажорная ситуация, знаете ли…

– Поехали уже! – строго прикрикнул Пак.

Аллочка газанула. В заднее стекло мне было видно мокрую фигуру Блондина Моей Мечты.