Онлайн чтение книги M&D
Глава 17

Переехав через двойной железнодорожный переезд, белая «Волга» повернула влево, и, проехав по улице Слесарной до Т-образного перекрестка, повернула направо. Позади остались заводы «ВЭКАФ» и «БИОДЭН», слева уныло тянулась серая кирпичная ограда, справа – выжженная балка, за которой начинался посёлок Купоросный, кое-где виднелись островки зеленого камыша. Вдали синела река Волга.

Не доезжая метров пятидесяти до того места, где дорога плавно загибалась влево и тянулась над береговым откосом, машина повернула влево, и через открытые ворота въехала на огороженный участок. Площадь его была небольшая, около 3000 кв м, на территории имелся ангар, хозяйственные постройки, и двухэтажное здание, окруженное строительными лесами с навешанными на них рекламными щитами с символами «Строй-Инвест».

Из «Волги» вышли Иосиф Григорьевич Давиденко и Павел Ильич Паперно, их встретил Валерий Зюбенко из Советского ОБЭП.

– Иосиф Григорьевич, как твоё драгоценное, драгоценное.

– Коррумпированный ты чиновник, Валера, ни капельки в тебе гражданской совести.

Они прошлись по территории. В дальнем углу какие-то тёмные личности шмыгнули в открытую дверь сарая.

– Приезжие, – пояснил Зюбенко, – работают за еду, за еду.

Иосиф Григорьевич остановился возле двухэтажки в лесах:

– Отлично. Давай поговорим о не приезжих, работающих не за еду, а за очень большие деньги.

Зюбенко молитвенно вскинул взгляд:

– Иосиф Григорьевич, я тут ни при делах, ни при делах.

Давиденко доверял ему, поэтому тут находился именно этот сотрудник, а не Игорь Ракитский, его начальник. Паперно повторил уже рассказанное им, а Зюбенко дополнил некоторыми деталями.

Сотрудники «Строй-Инвеста» показывали это здание и некоторые другие, также обнесенные строительными лесами и увешанные рекламными щитами, в подтверждение того, что компания занимается реставрационными работами. Также они показывали один объект без лесов и утверждали, что отреставрировали его, но никто не мог засвидетельствовать, каким был фасад здания до того, как оно было передано «Строй-Инвесту». На самом деле это разорившаяся фирма давно ничего не строит, и у неё ничего нет, кроме лицензии. Здесь, на территории, ошивается хозяин, быдловатый мужичонка, сдававший в аренду принадлежащее ему здание буквально на несколько дней, которых было достаточно, чтобы сюда приехали эксперты и осмотрели его.

Паперно и Зюбенко и дальше бы расписывали, как ловкачи из строительной фирмы изображали активную деятельность, но Давиденко их прервал:

– Да я всё понимаю, но какая связь между Строй-Инвестовскими деревнями и избиением гражданина Светлова? И зачем им этот цирк, у них такое хобби – плакаты вешать?

– Ребята играли цирк, для того, чтобы убеждать банкиров в том, что «Строй-Инвест» заполучила выгодные контракты от страховых компаний и городской администрации на восстановление зданий, пострадавших от пожаров и наводнений, наводнений. Кроме того, была фальсифицирована отчетность и контракты, контракты, таким образом, чтобы деятельность «Строй-Инвест» и её доходы выглядели законными, законными. По банковскому счету много раз прогонялись одни и те же деньги, и создавалась иллюзия реальной деятельности, деятельности, и реальных оборотов, оборотов.

Зюбенко прервался, чтобы отогнать того самого мужичка, хозяина участка, который другого места не нашёл для того, чтобы справить нужду, кроме зарослей в трёх метрах от совещавшихся милиционеров; затем продолжил доклад.

Вся поддельная документация – о проведенных строительных работах, отчеты экспертов, оценщиков и аудиторов, свидетельствующие о том, что фирма работает и процветает; контракты со страховыми компаниями и городской администрацией как гарантия поступления доходов, – всё это стало основой бизнес-плана и технико-экономическим обоснованием кредита. Фирма исчезла, взяв кредиты в двух банках (одновременно, под одни и те же документы!). Залогом являлись товары в обороте и спецтехника – также, возможно, арендованные, взятые на время. Их теперь не найти – документы все поддельные.

– Надо же! Вот это да! Так надо хлобукнуть службу безопасности банка, уверен: без них не обошлось.

– Так-то оно так, Григорьевич, Григорьевич, но никто пока не обращался, не обращался.

Из дальнейшего рассказа стало ясно, что поводом для неофициального расследования стало заявление Светлова, социально активного гражданина и оценщика из фирмы, проверявшей «Строй-Инвест». После того, как был сделан акт оценки, он не поленился и съездил на «реставрируемый объект». Там царило запустение, и ничто не напоминало о вчерашней кипучей стройке. Та же самая картина была здесь, на этом пустынном участке, – за день до этого оценщикам продемонстрировали сотни дорогостоящих станков и различного оборудования. И тогда Светлов поехал в ОБЭП. Буквально через день он обратился в другое милицейское учреждение, в РОВД, с заявлением о нанесении побоев. А сегодня утром забрал оба.

Документы готовились для очередного кредита, и, возможно, его удалось бы получить, но возникшая шумиха, которую, впрочем, удалось быстро успокоить, помешала планам. Цирк уехал, и еще несколько дней у банкиров нет повода для беспокойства – проценты за первый месяц уплачены исправно, просрочки пока нет. Конечно, есть небольшой подлог – по одним и тем же документам взяты кредиты одновременно в двух банках, но это мелочи по сравнению со всем остальным.

– Кто там у них главный? – поинтересовался Иосиф Григорьевич.

– Несуществующий гражданин. Его никто не видел, не видел, ребята действовали по нотариально заверенной доверенности, доверенности.

– Полный бред, Валера. Ты же знаешь – всегда есть один пиндос, который всё решает, вот он-то и договаривался с банкирами, аудиторами, и оценщиками.

– А ещё с Ракитским, – вмешался Паперно. – Этот еблан…

И он указал в сторону ангара, возле которого, застегивая ширинку, стоял хозяин.

– … опознал его по фотографии, он приезжал сюда вместе с тем ухарем из «Строй-Инвеста».

Иосиф Григорьевич невозмутимо произнес:

– Ну говори, не томи душу.

– Я только час назад узнал фамилию, фамилию. Это Второв. Он приезжал к шефу и оставил на проходной свои паспортные данные, данные.

– Вот изверги! – вырвалось у Давиденко.

Он вспомнил двухлетней давности совещание, на котором дал задание Ракитскому взять в работу фирму «Технокомплекс», среди учредителей которой был Второв. Потом упустил из виду это дело, а Ракитский, судя по всему, стакнулся с теми ребятами, и до сих пор работает, втайне ото всех.

Больше тут осматривать было нечего, и так всё ясно. Да, действия жуликов представляют собой необычайно смелое новаторство, но сейчас Иосиф Григорьевич видит центр тяжести вопроса в другом. Он решил предоставить банкирам самим решать свои назревающие проблемы, у него, в его собственной епархии, неожиданно возникла своя. Если наверху узнают, что его люди крысятничают, то заподозрят в первую очередь его самого, а не их. Нужно было либо доложить им незамедлительно обо всём, либо без особого шума разобраться с Ракитским.

– Что у нас есть против него?

Ни у Зюбенко, ни у Паперно не было ничего серьёзного против начальника Советского ОБЭП. Только что изложенная информация добыта благодаря личным связям в службах безопасности банков и другим знакомствам, она неофициальная. Скорее всего, безопасники сидят на откатах. Самого Ракитского никак не подтянуть – чист со всех сторон. Живёт скромно, никаких крупных приобретений. А если где-то появляется в компании жулика, так это, может быть, его партнёр по теннису или сосед по даче.

Иосиф Григорьевич похвалил Валерия Зюбенко за хорошую работу и попросил добыть сведения, которые изобличали бы Игоря Ракитского как соучастника в аферах «Строй-Инвеста».

– Постараюсь, Григорьевич, – неуверенно протянул Зюбенко, – а что с уголовным розыском, ты ведь обещал, обещал.

– Согласен, Валера. Но обещанного три года ждут. Два прошло, потерпи пару-тройку месяцев, и я тебе сделаю перевод.

Попрощавшись, они направились к своим машинам.