Онлайн чтение книги Маленький человечек
ДЕДУШКА ЕВРЕЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1

Менделе Мойхер-Сфорим (Менделе-книгоноша) — псевдоним основоположника литературы на языке идиш, блистательного публициста, эрудированного педагога и мудрого писателя — Шолом-Якова Абрамовича.

Шолом-Алейхем окрестил его высоким именем — Дедушкой еврейской литературы. Талант Дедушки с особой силой проявился в сатире.

Подлинных сатириков история литературы знает мало. К их числу принадлежит и Менделе Мойхер-Сфорим, автор сатирических романов и повестей, написанных не без влияния Гоголя и Салтыкова-Щедрина.

Нельзя не согласиться с исследователем творчества Салтыкова-Щедрина Е. Покусаевым, утверждавшим, что «большого сатирика рождают бурные эпохи», переломные моменты в истории народа, когда происходят гигантские столкновения сил нового и старого.

Расцвет творчества Менделе Мойхер-Сфорима совпадает с шестидесятыми годами XIX столетия, с эрой острейшего столкновения нарождающегося капитализма с патриархальными и феодальными порядками России.

Переворот в социально-экономических отношениях, имевший прогрессивный характер, разрушил еврейскую местечковую патриархальность, обособленность и замкнутость. Передовая еврейская интеллигенция, чуткая к нуждам обитателей местечек, отдала свои знания и силы делу просвещения и борьбы с невежеством, с иудейской религиозной мистикой — хасидизмом и со всякого рода предрассудками.

Продолжая традиции вольномыслия, следуя великим идеям Белинского и Чернышевского, она разоблачала жульничество и цинизм хасидских пастырей, клерикалов и заправил еврейских общин. Просветители призывали взамен хедеров и ешиботов[1]Хедер — начальная еврейская школа; ешибот — высшее еврейское религиозное училище. создавать светские школы, где юноши изучали бы основы математики, физики, астрономии и прочих наук, готовились бы не к молитвам, а к общественно полезному труду.

К демократическому крылу еврейского просветительства (гаскала) примкнул Шолом-Яков Абрамович. Вместо религиозных проповедников и напыщенных просвещенцев народу нужны, утверждал Менделе Мойхер-Сфорим, самоотверженные писатели, одухотворенные искренней и глубокой любовью к своему народу, способные воспитать и развить молодое поколение и сделать его полезным для себя и других, для всего общества.

Созданные а 60—80-х годах прошлого века, произведения Менделе Мойхер-Сфорима не утратили своего значения и в наше время, ибо они отмечены глубокой мудростью, исключительной заинтересованностью в постижении истины и демократического идеала, в показе язв общества господства и подчинения, источающих «кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят»[2]Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23 с. 770.. Менделе Мойхер-Сфорим возвысился над частнособственническим укладом жизни и подверг острой сатирической критике своекорыстие и стяжательство богачей и клерикалов и беспомощность, инертность и безволие обездоленных.

Обобщенный образ еврейских местечек Менделе создал в своем Кабцанске[3]Кабцанск — бедняк, нищий ( евр. ).. «Кабцанские обыватели, не про вас сказано, — говорит писатель, — большие бедняки, не имеют ломаного гроша за душой, в самом Кабцанске для них нет никакого занятия, как только ходить с торбой по домам». Впрочем, Кабцанск не составляет исключения в этом отношении. «Если вы, например, — рассказывает Менделе в повести „Путешествие Вениамина Третьего“, — неожиданно спросите еврея из Тунеядовки, чем он живет, то в первый момент он растеряется, не зная даже, что ответить. И только когда придет в себя, он что-то вспомнит и откровенно ответит: „Чем я живу? Есть на свете бог, который но оставляет своей милостью ни одной твари“». Сцена эта полна значения: в ней с тонкой улыбкой художник высмеивает упование на бога, пустоту мечтаний о сверхъестественной помощи.

Уловив классовую дифференциацию еврейских общин, писатель противопоставляет Кабцанску город Глупск (явное подражание городу Глупову в произведениях Салтыкова-Щедрина), в котором господствуют толстосумы, невежественные и жестокие заправилы. Кабцанск им поставляет меламедов[4]Меламед — учитель хедера ( евр. )., прислугу, бадхенов[5]Бадхен — шут на свадьбах ( евр. ). и прочих «лишних» людей. Кабцанск, иронизирует Менделе Мойхер-Сфорим, фабрикует этот «товар» для «облагодетельствования Глупска и всего мира»,

Свое исключительное дарование Менделе Мойхер-Сфорим посвятил детальному художническому исследованию Кабцанска.

Отметим, что его отношение к обитателям Кабцанска в известной мере определилось замечанием Салтыкова-Щедрина: «Жизнь русского мужика — тяжела, но не вызывает ни чувства бесплодной и всегда оскорбительной жалостливости, ни тем менее идиллических приседаний». Выставляя весьма рельефно тяжелое положение масс, еврейский писатель не снисходил к ним, а со свойственной ему едкой сатирой бичевал многие недостатки и указывал путь к их устранению. Писатель, хотя и не был материалистом в понимании истории, но своим огромным талантом и исключительным чутьем художника постиг правду о необходимости революционного переустройства общества, основанного на несправедливых социальных устоях. Писатель понял и то, что революционный переворот — дело самих угнетенных масс. Обращаясь к ним, Менделе Мойхер-Сфорим призывал: «Встань, Кабцанск! Пробудись, шевелись, Тунеядовка! О, нищие, побитые, униженные, измученные, больные, израненные, — ободритесь и восстаньте! Если не вы за себя, то кто за вас? Кабцанск, перестань быть Кабцанском!»

Сочувствовать горю и страданиям народным может только тот писатель, кто составляет кость от кости, плоть от плоти народа, кто вместе с ним страдал и терпел. Мудрый Менделе оказался в первых рядах еврейских писателей — борцов за счастье народа.

С присущим ему юмором Шолом-Яков Абрамович в «Заметках» пишет: «Кажется, что с самого рождения я предназначен был для роли писателя моего народа, а чтобы познакомиться с его жизнью, бог сказал: иди, птичка моя, лети по миру и будь самым несчастным евреем». Менделе долгие годы бедствовал, скитался, близко присматриваясь к жизни трудовых масс. К писательскому труду он пришел не торной дорогой, и она не была усеяна цветами. Но бродяжничество дало ему огромный материал, он поспользовался им и отлил его в великолепные художественные формы.

В литературных энциклопедиях справедливо утверждается: Менделе Мойхер-Сфорим — первый классик еврейской литературы. Проследим путь человека, который по праву завоевал это высокое звание.

2

Шолом-Яков Абрамович родился 20 декабря 1830 года в местечке Копыль Минской области. В автобиографической повести «Шлойме, сын Хаима» он создает светлый образ своего отца, память о котором звала сына к познанию древней духовной культуры своего народа и закономерностей природы и общества.

Согласно традиции, мальчиков шести лет определяли в хедер. Отец Шолома хорошо знал всю неприглядность обстановки религиозной школы, где еврейские дети бесцельно корпели над фолиантами «священных» книг, где они коротали невеселые дни своего детства и юности. И отец Шолома решил доверить воспитание сына талмудисту Иосе Рубенсу, слывшему не только докой в Талмуде, но и прекрасным знатоком столярного ремесла, искусным резчиком по дереву и камню. Юный Шолом полюбил самоучку художника, обладателя «золотых рук», доброго сердца и незаурядного ума. Учился у него быть точным, понимать значение труда и искусства.

Заслуживает упоминания копыльский фельдшер Шлумович, открыто критиковавший некоторые догмы иудаизма и пренебрегавший его обрядами. Мужество фельдшера подкупало, этот необычный человек не мог не повлиять на Шолома и не заставить его задуматься над самыми серьезными проблемами материального и духовного бытия народа.

До 14 лет жизнь Шолома протекала в счастливой, вольной обстановке. Но внезапно в возрасте 41 года скончался его отец. И все в доме перевернулось. Мать вторично вышла замуж, и главой семьи стал арендатор мельницы, находившейся на хуторе Мельники вблизи Копыля. Юноша горевал, часто уходил из дому, бродил в окрестных лесах, наблюдая жизнь птиц, белок и других зверей. Шолом-Якову навсегда запомнилось благоухание полей и лесов, и эти впечатления, вероятно, и сделали его первым в истории еврейской литературы художником-пейзажистом.

В 1853 году он покинул родные места и странствовал по городам и весям Белоруссии и Литвы, обогащая свой ум новыми наблюдениями.

В семнадцатилетнем возрасте он написал пьесу, оставшуюся в рукописи. Но с той поры он не выпускал из рук перо.

В 1854 году Менделе вернулся в родной городок и встретился с неким хромым Авремеле (воспоминания о нем, очевидно, вызвали к жизни образ Фишки — главного героя романа «Фишка Хромой»), который уговорил его отправиться на юг России — Волынь. Авремеле-хромой оказался попрошайкой и заставил Шолома побираться. Будущий писатель с огромным трудом избавился от хромого негодяя, добрался до Каменец-Подольска и познакомился с местным видным деятелем гаскалы А. Готлобером (1811–1899). Его дочь обучала Шолома-Якова русскому и немецкому языкам и литературе. Ученик оказался усердным и удивительно способным.

По рекомендации Готлобера Шолом-Яков Абрамович в 1857 году дебютировал со статьей «Письмо по вопросам воспитания» в газете «Хамагид» («Проповедник»). В «Письме» автор резко осуждает талмудическую образованность и формулирует основную задачу демократического идеала и подлинного просветительства: поднять уровень самосознания масс. Решению этой проблемы, сказано в «Письме», может помочь знание русского языка и овладение ремеслами.

В Каменец-Подольске Шолом-Яков сдал экзамены в «казенном» училище и получил аттестат с правом заниматься педагогической деятельностью.

В 1858 году Шолом-Яков Абрамович перебрался в Бердичев, где занялся исключительно публицистикой. Через два года появляется сборник его статей «Мишпат шалом» («Мирный суд»). В нем он полемизирует с пользующимся в еврейской среде авторитетом, педагогом и писателем Л. Цвейфелем (1815–1888), проповедующим компромисс между хасидизмом и просвещением во имя «защиты иудаизма». «Мирный суд» произвел огромное впечатление, молодой автор обратил на себя внимание и приобрел славу тонкого и умного публициста.

В 60-х годах в кругу русской передовой интеллигенции особый интерес вызвало природоведение, о котором много и неоднократно рисал Д. И. Писарев. Под его влиянием прогрессивные еврейские просветители настойчиво доказывали, что естествознание — самая животрепещущая потребность общества, а популяризация этой науки — высшее назначение мыслящих людей. Менделе Мойхер-Сфорим занялся переводом на древнееврейский язык трехтомной «Естественной истории» немецкого ученого Ленца. Первый том (о млекопитающих) вышел в свет в 1862 году.

Вскоре Шолом-Яков опубликовал новеллу на древнееврейском изыке, послужившую ядром его романа «Отцы и дети». Роман не пользовался успехом, но зато заставил писателя серьезно призадуматься. «Вот я, — пишет он о себе, — стараюсь проникнуть во внутреннюю жизнь моего народа, чтобы потом описывать ее на языке Библии. Но разве не правда, что большая часть моего народа не понимает этого языка и знает только идиш. К чему весь этот умственный и физический труд писателя, если он бесполезен для народа? И вопрос „для кого же я работаю“ неотступно преследовал меня». Менделе принимает решение: впредь писать на понятном народу языке, на идиш. Бичуя и высмеивая, надо быть, пользуясь словами Шолом-Алейхема, человеколюбцем, надо быть преданным народу, «и в творчестве и в шутке оставаться ему верным с преданностью и любовью». Но преданность и любовь к трудовым массам писатель может выразить только на живом языке народа. Синагогальные и талмудические мудрецы пренебрегали языком идиш, называя его «и вульгарным, и ограниченным, и диалектом, и мешаниной, и жаргоном». Они смотрели на жаргон сверху вниз и относились к нему с презрением. Если кто-нибудь, вспоминает Менделе Мойхер-Сфорим, спускался с высот и решался писать на языке идиш, «то он всеми силами старался окружить тайной этот акт, грозивший ему унижением». «Мысль, что сочинениями на еврейском языке, — продолжает Менделе, — я восстановлю против себя так называемое общественное мнение, меня очень беспокоила, но сознание пользы моего поступка взяло наконец верх над чувством ложного стыда, и я сказал себе: будь что будет! Я буду бороться в первых рядах за этот самый жаргон и буду им служить моему народу». Менделе дал решительный отпор врагам демократических убеждений и сторонникам уступок и компромиссов. Писателю следует, размышлял Менделе, с головой окунуться в будничную жизнь масс и описывать ее на том самом языке, на котором она главным образом проявляется.

3

Первое произведение на идиш «Маленький человечек» печаталось в петербургском еженедельнике «Кол-мевассер» («Голос возвещающий») в течение 1864–1866 годов.

Образ «Маленького человечка» — богача Ицхок-Авремла написан с живого человека, «пощелкивающего большим кнутом» и управляющего еврейской общиной Глупска. Итак, Кабцанск, Тунеядовка и Глупск — «вот три столицы, — пишет Шолом-Алейхем, — которые фигурируют во всех творениях Менделе Мойхер-Сфорима и самыми названиями метко выражают всю сущность тогдашнего еврейского гетто… Глупск — невежество, Кабцанск — нищета, Тунеядовка — бедняки без ремесла, без работы, без занятий, лишние существа на свете».

«Маленький человечек» — монолог сатирического героя. Ицхок-Авремл рассказывает о самом себе, как он с детства старательно учился быть маленьким и незаметным, но с помощью лести и подлости стать «сильным» и душить слабых. Он ни перед какими злодеяниями не останавливался, когда речь шла о его личных интересах. Умело надевал на себя личину богобоязни и благодетельствования, чтобы выглядеть важной персоной, заботливо думающей о благе общины.

Обличительный гнев Менделе органически переплетается здесь с пародиями на условия существования глуповцев и тунеядовцев.

В «Маленьком человечке» Менделе Мойхер-Сфорим показал твое умение рисовать жизнь в сатирических жанровых картинах, раскрывать трагическое в самых обычных явлениях мира. С выходом в свет «Маленького человечка» начинается новый период в творчестве Дедушки и новая страница в истории еврейской литературы.

Миропонимание писателя Менделе Мойхер-Сфорима нужно определить как воинствующий гуманизм. Наиболее полно он выразился в пьесе «Такса, или Банда благодетелей города», вышедшей и 1869 году. Пьеса-памфлет, хотя и по типу своему является произведением гротесковым, однако она глубоко реалистична. Выведенные на авансцену персонажи пьесы Ицик Сподик, Юдл Штандгафт, Шмае Там, Иоселе Шиндер и их прихвостни ярко освещены безжалостным светом сатирического таланта автора, и читатель ясно видит «благочестивое» жульничество и бесстыдство, всю подноготную этих мерзавцев и подлецов.

Такса, или коробочный сбор, — специальный налог при царизме на кошерное мясо, дозволенное иудейской религией к употреблению. Этот налог давался царским правительством в откуп кому-нибудь из богачей. В «Таксе» Менделе мастерски рисует рабочих и ремесленников, принужденных по произволу заправил платить налог на мясо, свечный сбор и другие подобные налоги.

Мерзости, совершаемые заправилами коробочного сбора, внешне носят характер заботы о чистоте иудейской религии. Однако автор «Таксы» искусной рукой срывает маску благочестия с так называемых «красивых» евреев.

Как в «Маленьком человечке», так и в «Таксе» просматривается одна и та же тенденция — борьба «с дурными пастырями».

Правоверные хозяева города обрушились на Менделе. Он покинул Бердичев и поселился в Житомире. Как и прежде, он творчески активен и в 1873 году публикует повесть «Кляча». На сей раз Менделе с романтической приподнятостью создал аллегорию, овеянную теплым лиризмом и мягкой иронией.

Молодой человек Исролик однажды увидел потрясающую сцену: бедная, худая, покрытая грязью и ранами кляча неслась но полю, окруженная оравой мальчишек и собак. Исролик — член общества «Покровительства животных». Встревоженный судьбой бедной коняги, он вмешивается в дело, пытаясь доказать гонителям несправедливость их жестокости и злобы против бедной и ни в чем не повинной скотины. Чем она хуже «аристократических» лошадей? Не трудясь, они жрут и беспрепятственно разгуливают по лугам и уничтожают посевы — плоды человеческого труда.

Загнанная, еле живая кляча упала в овраг. Исролик находит ее и приносит ей охапку сена. К его изумлению, она вдруг заговорила человеческим языком. Исролик просит ее рассказать историю своей жизни. Он узнает, что рабочая скотина давно скитается по миру. Кто только не издевался над нею, кто только не гонял ее с места на место.

Главный герой повести обращается к обществу «Покровительства животных»: «Странное существо живет на белом свете (не то кляча, не то человек), которое страшно страдает, работает у каждого, кто только не пожелает, тяжести носит сверх своих сил, и, несмотря на это, с ним поступают крайне несправедливо. Пусть оно попробует что-нибудь лизнуть — тотчас травят его собаками и поднимают крик, что оно захватывает весь хлеб. Многие члены общества видят это, но хранят глубокое молчание. Я как-то раз-другой попробовал заступиться, но меня подняли на смех». Аллегорическая идея повести ясна. Менделе, рисуя жизнь несчастной лошади, имел в виду жизнь беспощадно эксплуатируемых масс народа.

Здесь читатели легко вспомнят замечательную сказку Салтыкова-Щедрина «Коняга» (1855). В российской литературе есть такие сквозные темы — «Коняга» Салтыкова-Щедрина, «Холстомер» Льва Толстого и «Кляча» Менделе. Одно несомненно: как «Коняга», так и «Кляча» — лирический монолог русского и еврейского писателей, исполненный беззаветной любви к народу, мучительной скорби по поводу его рабского состояния и тревожных раздумий о его будущем.

4

Еврейский писатель И. Линецкий, современник Менделе Мойхер-Сфорима, однажды заметил: сатира — это такой жанр искусства, когда художник, создавая свои произведения, смеется плача, а читатель плачет смеясь. Подобная сатира свойственна и Менделе, соответствует его демократически-гуманистическому миропониманию. Ее эмоционально-пластические особенности воплощены в образах романа «Фишка Хромой» и повести «Путешествие Вениамина Третьего».

Сюжет романа можно передать в нескольких словах: слепая жена Фишки, жившая попрошайничеством, научившая и мужа побираться, изменила ему. В Фишку влюбляется горбатая девушка. О светлом и радостном общении двух калек рассказывает сам Фишка.

Автором детально описаны проделки «рыжего здоровенного детины», преследующего Фишку и несчастную девушку. Развитие фабулы происходит на фоне издевательских проделок нищих бродяг. Рыжий измывается над Фишкой, часто избивает его и тихую, прекрасную душой горбунью. «Сознайтесь, — спрашивает Шолом-Алейхем, — не защемило ли у вас в груди от простодушного, наивного рассказа Фишки? Вот в этом-то и кроется великая тайна, разительное искусство Абрамовича: мимоходом, как бы невзначай, он вас глубоко тронет, за душу возьмет, увлечет, вырвет из груди вздох, а иногда даже и слезу».

В предисловии к «Фишке Хромому» Менделе пишет: «Я постоянно вожусь с нищими, бедняками, обездоленными. Перед ними глазами вечно носится сума, исконная еврейская сума. Куда б я ни повернулся, всюду мне мерещится сума; о чем бы я ни вздумал рассказать, мне приходит на ум сума». Фишка — индивидуальная и типическая личность, однако выгравирована так выпукло, что воспринимается читателем как обобщенный образ торбы, сумы.

Менделе Мойхер-Сфорим владел многими эстетическими приемами: комедийностью характеров, комизмом положений, композиционной совместимостью лаконического авторского слова с повествовательной речью персонажей. Они воплощены в романе «Фишка Хромой». Создавая же «Путешествие Вениамина Третьего», он использовал художественную сатиру в сочетании с лирическим юмором.

Слава Менделе росла. Своим «Вениамином» он вышел на международную беллетристическую арену. В 1885 году писатель К. Юн о ша перевел повесть на польский язык, затем она была переведена на русский и чешский языки под названием «Еврейский Дон-Кихот».

Мечтатель Вениамин убедил Сендерла-бабу (еврейского Санчо-Пансо) в необходимости поиска исчезнувших, согласно легенде, десяти древнееврейских племен, проживающих за горами Мрака. Влекомый мечтой о стране обетованной, горячим желанием принести обитателям Тунеядовки хлеб, свободу и радость, Вениамин шагает все вперед и вперед, вообразив, что украинское местечко Тетеревка и есть Стамбул. «Безумие» Вениамина, всегда готового заступиться за слабых и угнетенных, трезвая оценка событий Сендерлом и призыв его к возвращению домой — основные мотивы «Еврейского Дон-Кихота».

Естественно, когда люди кормятся сумой, они поневоле фантазируют о неведомых волшебных странах, где можно обрести кусок хлеба. Фантастические и комические картины приключений героев повести вызывают здоровый, исцеляющий смех.

Если в «Маленьком человечке», «Таксе», «Фишке Хромом» преобладает сатира, то в повести «Путешествие Вениамина Третьего» главенствует юмор.

«Путешествие Вениамина Третьего» имеет большую сценическую историю. Инсценированная повесть шла во многих театрах Европы. Много лет она была в репертуаре Государственного еврейского театра, где главную роль бессменно исполнял народный артист СССР С. М. Михоэлс.

К крупным произведениям Менделе следует отнести роман «Заветное кольцо», первые части которого появились в 1889 году в шолома-алейхемской «Еврейской народной библиотеке», и автобиографическую повесть «Шлойме, сын Хаима» (1899).

С 1881 года Менделе жил в Одессе. Наряду с литературной деятельностью занимался педагогической: руководил школой для обучения и воспитания еврейских детей.

Менделе с энтузиазмом встретил Великую Октябрьскую революцию. Однако вскоре после ее свершения скончался: это было 8 декабря 1917 года.

Дедушка еврейской литературы прожил долгую жизнь, наполненную великим и неутомимым трудом на благо народа.

Маленький человечек

Повесть впервые опубликована в петербургском еженедельнике «Колмевассер» с № 45 1863 года по № 6 1864 года. Издателем еженедельника был Александр (Сендер) Цедербаум (1816–1893).

Со слов Шолом-Якова Абрамовича, он, чтобы никто не дознался об авторе, свое первое художественное произведение на идиш подписал именем Сендерла-книгоноши (по-еврейски Мойхер-Сфорим). Это подлинное имя человека, таскавшегося со своей лошадкой и тележкой по окрестностям Бердичева. Однако Цедербаум всполошился — не метит ли писатель в него самого (Александр — Сендер — Сендерл)? Он недолго раздумывал и переделил имя Сендерл на Менделе. Так возник и вышел в свет Менделе Мойхер-Сфорим.

Повесть «Маленький человечек» произвела огромное впечатление и вызвала большой интерес у читателей. При жизни писателя она издавалась несколько раз (в 1865, в 1866 годах и в сильно переработанном виде в 1879 году). Сам Менделе характеризует свое произведение «краеугольным камнем новоеврейской (в отличие от древнееврейской. — М. Б. ) литературы. С той поры, — подчеркивает Менделе, — я и подружился с языком идиш».

М. Беленький