Оцените Мандарины

Профессор юридического факультета Хасэгава Киндзо читал «Драматургию» Стриндберга, когда к нему пришла мать одного из его студентов сообщить, что ее сын умер. © duke

«В стране водяных» — не только сатирическая утопия и разительная пародия на Японию начала ХХ века, но и страшная карикатура на самого Рюноске Акутагава. Не желая связывать себя конкретными деталями быта, он перенес действие своего рассказа в вымышленную страну Капп. «Я населил мир моего рассказа сверхъестественными животными. Более того, в одном из этих животных я нарисовал самого себя…».

Однажды Цзинь-хуа, юная проститутка, заболела сифилисом. Боясь заразить клиентов, она перестает принимать их, обрекая себя тем самым на голод и нищету. Но как-то ночью к ней приходит гость, настойчиво желающий воспользоваться ее услугами. Примет ли она человека, чье лицо так напоминает ей лик Христа?.. © 4P

Легенда о Святом Франциске, дьяволе и о том, как в Японии появился табак. © duke

Рассказ «Бататовая каша» был вдохновлён повестью Гоголя «Шинель». Давным-давно среди самураев регента Мотоцунэ Фудзивара служил некий неприглядный и жалкий человечек, исполнявший какие-то несложные обязанности. Все относились к нему неуважительно: и сослуживцы, и слуги. Его окружало всеобщее презрение, жил он поистине собачьей жизнью. Одежда у него была старая, поношенная, меч подержанный до крайности. Однако, у героя рассказа, человека, рожденного для всеобщего презрения, было одно страстное желание: он хотел до отвала наесться бататовой каши. Это сладкое блюдо подавали к императорскому столу, а человеку более низкого звания на ежегодных приемах лакомства доставалось немного.

У монаха Дзэнти был огромный нос. Похожий на колбасу, он свешивался до подбородка. Дзэнти отдал бы все на свете, чтобы избавиться от такого украшения...

Рюноскэ Акутагава – выдающийся японский писатель, непревзойденный мастер и стилист, чьи рассказы подарили миру оригинальные образы, наполненные хрупкой красотой, остротой человеческого несовершенства и своеобразным юмором. Едва ли можно сомневаться, что в прозе Акутагавы было больше индивидуальности, чем у любого другого писателя того времени. Он с легкостью создавал образы занимательные, подчас гротескные. Холодным зимним днем преподаватель физики Ясукити завел весьма примечательный разговор с бакалавром естественных наук Миямото. Каждый пытается объяснить взаимное притяжение людей противоположного пола с точки зрения науки, которой они служат. Ясукити утверждает, что тело человека суть физическое…

Рассказ «Муки ада» написан в излюбленном стиле Рюноскэ Акутагавы, использовавшего древние сказки и истории, чтобы отразить психологическую глубину современности. Писателя особенно привлекал психологический феномен творческой одержимости, свойственной и самому писателю. Ёсихидэ – величайший художник, работавший при дворе его светлости Хорикава. Ничего он не любил больше искусства и своей дочери, камеристке при дворе, к которой его светлость, с некоторых пор, проявлял особый интерес. Однажды художнику предстояло расписать ширмы для его светлости. Но Ширма «Муки ада» художнику никак не удавалась. Больше всего ценивший подлинность, Ёсихидэ никак не мог правдиво передать чувство мучеников. Обратившись…

Падре Органтино основал в Японии первую католическую семинарию. В ряды верующих вступало все больше японцев, что не могло ни радовать Органтино, но последнее время ему постоянно что-то мешало, как будто древние боги препятствовали распространению христианства в Японии. Органтино стали посещать видения и однажды на улице к нему подошел старичок, представившийся одним из духов этой страны. © Pupsjara

Хэ Сяо-эр выронил шашку, подумал: "Мне отрубили голову!" - и в беспамятстве вцепился в гриву коня. Нет, пожалуй, он подумал это уже после того, как вцепился. Просто что-то с глухим звуком впилось в его шею, и в ту же секунду он вцепился в гриву. Едва Хэ Сяо-эр повалился на луку седла, как конь громко заржал, вздернул морду и, прорвавшись сквозь гущу смешавшихся в одну кучу тел, поскакал прямо в необозримые поля гаоляна. Кажется, вслед прозвучали выстрелы, но до слуха Хэ Сяо-эра они донеслись как во сне...