Онлайн чтение книги Maxximum Exxtremum
2

Шинок был по пути, через несколько домов по улице. ОФ нырнул туда с моим двадцатником, я ощупывал в кармане куртки керамический дедов стаканчик. Мы ведь спешили. Было уже ровно, ровно, даже больше…

Маленькую запивочку мы приобрели в ларьке у самой остановки. Санича не было, троллейбуса тоже. «Давай!» – радостно провозглашает ОФ, отворачивая зубами сначала одну, потом другую – обе одинаковые бутылочки. «С праздничком!» – произносит он наш классический алкоголический тост и натренированным движением выпивает-запивает. «С праздничком!» – весело отзываюсь я и выполняю так же отточенно-мастерски. Холодное, да и холодно, да и людишки на остановке лупятся. «Нэболшой», – говорит мой соратник, согруппник, собутыльник и созапивочник, – короче, сразу видно: со-лидер «ОЗ»… Я то же: «Вах, нэ болшой!».

Подходит 13-й троллейбус, садимся, а пить-то уже хочется – как говорит не зазря получивший прозвище Рыбак О’Фролов, «уже подкормлено». Достаём, вернее не убрали… по третьей… Как говорит Бирюков – хо-бо-ро! Оно же – зело борзо! Однако на следующей остановке всё заполняет народ с работы и с рынка – так называемый час-бык – невозможно даже руку ко рту поднять…

По четвёртой выпиваем уже под ёлками у проходной – обувная фабрика, в красном уголке коей мы почему-то репетируем – за счёт Санича репетируем, кстати – и ясное дело, что в доску – в доску в трезвом виде всегда реп-петируем – олвэйз. В коридоре уже слышатся раскаты нестройной музыки – интересно, на чём приехали мы и на чём – напротив – они…

«Короче, делаем вид, что мы насосы; бутылку я спрячу в куртку»

«Гмм-г»

«В перерыве все пойдут курить – возвращаемся раньше – только по одному – и по одному… И на Санича не дыши – сразу учует…»

Немного возбуждённые, заходим. Санич прекратил долбить, Вася аж что-то пропиликал как на скрипке, Репа привычно ухмыльнулась, потирая лапками поверх трёхструнного баса.

– Хе-хе, родные, время-то сколько, осознаёте?!

– Спокойно, – начал я довольно уверенно, – наше опоздание связано с тем…

…что мы жрём, – тихо подсказал ОФ и я сбился, замялся и… и мы всё-таки удохли. Вдвоём. Другим я, откашлявшись, продолжил: мол, институт, троллейбусы и т. д. – да никто как всегда и не обратил внимания на мою «лидерскую болтовню».

Все стали что-то наигрывать, отстраивать звук; О’Фролов то и дело нырявший к своей куртке за отвёрточкой, проводком или изолентой, сильно беспокоил меня. Санич был тоже подозрителен и мрачно-неодобрителен.

Наконец воззвали ко мне:

– Ну что, Лёня, что будим?

– Новое пока не будем, погнали то же самое, все шесть песен.

– Тьфу! – послышалось некое неодобрение изо всех углов, особенно от Саши.

– Хуль «тьфу!» – спроси у Репы, выучила ли она партию, – внезапно поддержал меня ОФ.

– Сынок, ты выучил партию? – строго спросил Саша.

– Да, мать! – по ответу Репы всё было ясно. Она вовсю лыбилась и светилась румянцем.

– Темпо, темпо, сыночек, ты слишком медленно ведёшь… вяло… – с умным видом оборачиваюсь я к Репе, бесстыдно спустившей ниже яиц корягу-бас, упрощённый до трёх струн, зато подключенный к мерзкому квадродисторшену.

– А то непонятно, что можно сыграть такими мягкими, блять, как ватка, лапками… – буркнул ОФ, и мы начали.

Репа, конечно, опять отставала, отспаривала замечания, и вскоре на неё перестали обращать внимание (она и предварительно была сделана потише остального). Она только нагловато лыбилась, розовея щеками с мужественными баками.

Но что-то было не то ещё. По привычке мы косились на Сашу – обычно он только начинает играть какой-нибудь из своих особо остроумно изобретённых или не менее остроумно содранных с «Therapy?» боёв – раз, и сбился, бросает палочки, опускает длинные трясущиеся руки, мы слышим тяжкий вздох его брутального большого мешка и сипло басовый выработанный им самим текст: «Я сегодня не могу» (обычно он всегда с жёсткого похмелья). Он и сегодня был с будунища – и все знали об этом (нельзя же вообще людям запретить пить!). Но он бросил играть и, обращаясь бесцеремонно к нам, лидерам-основателям гениального за счёт нас «ОЗ», сказал: «Эй вы!.. да, да, те, кто из Пырловки, я что-то не въехал – вы нето пьяные?!» (Да, как вы знаете, мы родились в деревне, вернее, в селе – я в Сосновке, ОФ в Столовом – посему и снимаем углы). Все обратили взоры к нам. Особенно Репа. «О… ели что ли?!» – довольно натурально возмутился О. Фролов. – «Поди-ка сюда, – сказал Саша, вставая, – сюда, сюда и дыхни-ка сюда!..»

Так наш обман был разоблачён, лидерство дискредитировано, настрой на серьёзную работу и новую жизнь напрочь отшиблен – что и явилось причиной давно ожидаемого распада группы. Кроме того, халатное отношение привело к разрушению материально-технической базы…