Онлайн чтение книги Метро 2033. Свидетель
Глава 6. ФЕЛИКС РАТНИКОВ, КОРОЛЬ КРЫС

9 ноября – утро 10 ноября. Станция Гражданский проспект

Бульк… Бульк… Приятные звуки, ласкающие. Еще раз – бульк. Три булька – как раз, глоток. Теперь еще раз: бульк-бульк-бульк…

– Димка! Азаров, мать твою! Эй, Координатор хренов! Кому сказал – сюда! Ик… С-свол-очь, прятать от меня мою же выпивку?! С-с-су-ик..-а… Вон! – кружка летит в дверь.

Сколько прошло времени? Час? Десять? Или вечность? И разве это имеет значение теперь? Все… Нет ничего. И ничего не нужно. Умереть… Он хочет умереть. Какое блаженство: ничего не чувствовать, не видеть, не знать… Слез нет…

* * *

– Феликс! Ты ее замучаешь! – Марина пытается состроить хмурое лицо, но не выдерживает, хохочет.

Маленькая девочка вырывается из рук мужчины и, смешно переваливаясь на пухленьких ножках, бежит в коридор.

– Ай, сейчас догоню-догоню-догоню! – Рат хлопает в ладоши и смеется ей в след. Девочка визжит от удовольствия.

Счастливая семья…

– Папочка, папулечка, а расскажи, – получается смешно «вафказы», половину букв мы еще не выговариваем, – а расскажи, как люди раньше жили, как там, сверху? – Лора обняла его за шею, хитрюге пора спать, но она не хочет, тянет. Как все дети.

– Так я же тебе рассказывал?

– А ты еще расскажи!

– А спать?

– Ну-у, папулечка!

– Лиса! Ладно, слушай…

И он опять, в который раз уже, пересказывает ей одно и то же. Чудесную сказку о прошлом…

Лора… Его Лорочка. Он больше всего боялся, что родится девочка. Там, наверху, остались два его сына, он заставил себя забыть их, похоронил раз и навсегда: шанс, что они выжили – один к тысяче. Так же, как и жена. Он заставил себя все начать сначала. Поэтому и хотел сына, наследника. Марина родила дочь.

Нет, он обожал своих мальчишек, но такого приступа нежности не испытывал ни к одному из них. Девочка. Слово-то какое – нежное, ласковое. Крохотный, пищащий комочек. А выросла… В маму, в Маринку, в Мариночку. Красавица получилась. Но это лицом и статью. А характер – характер его, Ратникова, Рата. Марина Ангелиной назвать хотела. Но он настоял, чтоб Лорой. И прав оказался. Ангелина – это не для нее. Лора. Лариса Феликсовна Ратникова. Такая, пожалуй что, и на его месте смогла бы неплохо смотреться. Со временем, естественно. Любого мужика за пояс заткнет, в дугу согнет, и не смотри, что восемнадцати нет еще. Координатор, и тот ее побаивался. И правильно. Что, Марку в жены захотел?! Породниться, значит. Так это потрудиться еще надо. Марк, ха… Для нее ли? Не-ет, кишка тонковата! Зато амбиций-то сколько… Захочет верх взять… Ой, захочет. Да только она же его уроет в момент! Нет, Марк ее не потянет. Слабак.

Но и не тот, залетный… А-а, шельма Лорка! Это ж надо, что удумала? У родного отца под боком?.. Эх, мало он тогда этому-то всыпал. Любитель клубнички… И Лорке надо бы порку задать. А как смотрела-то на него! Хоть бы чуточку раскаяния! Нет, его же и обвинила сама во всем. Родного отца – в том, что чужого мужика за шкирку из ее кровати вытащил! «Ты, папочка, сам говоришь, что кровосмешение допускать нельзя. Детей лучше рожать от пришлых!» Вот же зараза! Слово-то какое – «кровосмешение». И не поспоришь. Говорил. Только вот не думал, что дочка тоже, вот так, с кем попало. Не для нее говорил! Лорка-а-а… Плевать бы, что от кого попало. Но внук был бы. Или внучка…

У-у-у-у-у!..

Бульк, бульк, бульк… Три булька – глоток. Фу, мерзко! Маринка бы сейчас ругалась… Ой, и не любила она, когда муж выпивал. Всегда дулась, не разговаривала потом. А что он, пил, что ли? Но женщины… Счастливая! Раньше Лорки ушла. Бросила его, одного. А он и помочь не мог. Никто не смог бы. Как это Мамба сказал? Ан-фи-лак-ск… Нет. Анфи… Анфилак…тический, вот, шок. Да плевать ему, какой он там этот шок! Главное – один маленький укус, и – нет человека. Но почему именно ее? Почему?! А теперь Лора…

Бульк, бульк, бульк… Три булька – глоток. Все, пусто…

И в душе тоже – пусто. И темно. Черно. Навсегда…

– Папа!

– Лора, Лорочка!! Где, где ты? Лора-а?!

Тишина… Мертвая.

Сколько он уже так сидит? Плохо-то как… Нет, права была жена, что пить не давала… Фу, ик!.. Голова. Трещит. Лора…

– Папа!

– Лора! Лора-Лора-помидора, мы в саду поймали вора…

Как же больно!.. Невыносимо больно. Что это? Нож. Лезвие холодное, приятно… А что, если?..

Нет! Не сейчас. Рано. Пока жив этот ублюдок – рано. Он еще хочет насладиться его смертью!

Больно… Больно!

– А… З-з-араза! Азаров! К-ик-рдинатор! Мамбу давай! Да поторапливайся…

* * *

Когда Мамба влетел к Рату, тот отрешенно смотрел, как кровь медленно капает с запястья на стол. Доктор облегченно вздохнул:

– Ну, я думал, что-то страшное.

Рат поднял на него мутные глаза:

– А это что, не страшно? Больно…

– До свадьбы заживет, однозначно.

– Не заживет…

Мамба запоздало понял, что Рат имеет в виду совсем не рану на руке, но решил не подавать виду.

– Вот никогда бы не подумал, что всесильный начальник СБ уподобится истеричной барышне и начнет резать себе вены.

Рат промолчал. Не потому, что он не услышал упрека – просто все, что происходило вокруг, абсолютно не заслуживало его внимания. Несмотря на пьяный угар, он четко осознавал – жизнь кончена. Она закончилась в тот момент, когда он увидел на пороге своей комнаты Лору. Мертвую.

Тогда, двадцать лет назад, Рат, тогда еще просто – Феликс Ратников уже терял все, но пережил это достаточно легко: он просто приказал себе не думать о прошлом. Нет, конечно же, в первые дни после случившегося, Рат, как и остальные, ждал и надеялся, что все вот-вот закончится, и можно будет вернуться к прежней жизни. Когда же пришло понимание: прошлое утрачено навсегда, – не растерялся, не впал в депрессию. Первые дни и недели после Катастрофы были полны боли, отчаяния и бесконечной потерянности. Для всех. Кроме Рата. Ему не впервой было начинать все с чистого листа – он же из провинции, «никто и звать никак». Сам всего добился, сам. Еще майора получить не успел, а уже начальник розыска, через год – зам по оперативной работе. С перспективой или на начальника, или на переход в ГУВД. Да не простым опером, само собой. Ну, а чего это ему стоило – пусть все заткнутся и завидуют молча.

Только, наверное, у всего есть предел. Или это уже возраст? Или теперь у него есть все, и больше ему действительно ничего не надо? Кроме счастья для своего ребенка? Для Лоры…

При мысли о дочери Рат застонал и прокусил губу. Но не почувствовал боли, так же, как и не чувствовал ее, когда резал себе руку. То, что сжигало его изнутри, болело стократ сильнее…

– А что мы пьем? – Мамба взял со стола пустую бутылку. – Ого, виски! Хорошо живем.

– Налить? Давай, выпей со мной!

С этими словами Ратников вытащил из стола еще одну, непочатую бутылку и стакан.

– На свадьбу берег. Выпьешь? За упокой? Что смотришь? Это святое…

– Наливай. Помяну.

Рат хотел налить и по второй, но Мамба проворно выхватил у него бутылку:

– Нет. Теперь все.

– Отдай!.. А, – Рат устало махнул рукой. – Еще есть! Моду взяли – мою выпивку воровать… А я еще найду, – он попытался встать, но не удержался, грохнулся на пол. – Ч-черт! Эй, М-м-амба… Коор… Димка… Кто там? Встать… Надо… бы…

– Ну вот, кажется, угомонился-таки.

– А если опять? Может, укол какой?

– И отправить его к дочке? Нет уж, увольте. Часа-то два точно проспит, а потом уже будем посмотреть. Вот еще мне забота, из болота тащить бегемота… – увидев, что Координатор недоуменно смотрит на него, Мамба пояснил: Стишок, детский… Слушай, Дим, а ты с похмелья сам болел когда-нибудь?

– Нет. Не пью. Вообще.

Координатор врал: один раз он все-таки напился, и на следующий день жутко страдал. Но посторонним про это знать не полагалось.

– Вот и я нет. – Мамба улыбнулся. – Хоть и не язвенник-трезвенник, как некоторые… Ладно, делать будешь так. Ты ведь сам все будешь делать? Никто ничего видеть не должен, не мне тебе объяснять… Как проснется – налить полстакана. Больше – ни-ни. Постараться накормить. Зиночке я скажу, сварит ему бульончика. Все спиртное спрятать. И позвать меня.

* * *

Рат проспал ровно час.

Ему снилась Лора. Такой, какой она была маленькая: смешной, кривоногенькой, ласковой… Он проснулся почти счастливым, и, когда открыл глаза, то не сразу понял, где находится и что произошло. А когда осознал – завыл. Кто он теперь? Опять, как и раньше – никто. Сирота. Один в этом прогнившем, больном мире. За что его так? За какие грехи? Другие больше грешили…

Взгляд упал на крохотную, помутневшую от времени фотографию в рамке: Марина. Единственная память о жене. А вот о Лоре… О Лоре у него ничего не осталось. Он так и будет помнить ее такой, как увидел в ту жуткую минуту: изумленно и обижено смотрящую на него снизу вверх мертвыми глазами…

Неожиданно его разобрал смех: как он раньше не догадался? Как мог забыть? Грин!.. Он сделает все, как надо! Лора, его Лора всегда будет с ним!

Вместе со смехом пришли и долгожданные слезы. Легче, правда, не стало. «Поплачь, легче будет». Враки все это, враки…

– Азаров, етитный дух! Сюда!

Координатор осторожно заглянул за дверь, увидел на столе непочатую бутылку: «Ах, черт! Надо было сразу все обыскать! Допьется до «белочки» – греха не оберешься. Или уже допился? Час от часу не легче…»

– А, Диман, крадешься? – Рат зло хохотнул. – Ну что ты за человек такой! Ни украсть, ни покараулить. Ни слово сказать… И не выпить с тобой, – с этими словами Рат налил себе, а потом – и во второй стакан. Усмехнулся, увидев, как посмотрел на него Координатор. – Не боись, сегодня не заставлю. Грина позови. Сейчас же…

* * *

– Рат! Рат! Феликс, да проснись же ты! Хватит спать, вставай уже!

– Отвали… О-о-о… Ты кто?

Рат непонимающе глядел на человека, посмевшего вырвать его из объятий спасительного забытья. Голова трещала, во рту – точно кошки нужду справляли.

– Пить будешь? – Рат пошарил на столе бутылку, не нашел. – А нету… Погодь! Азар-ров!..

И опять уронил голову на стол.

Мужчина растерялся: уже минут десять, как он безуспешно пытался добудиться спящего.

– Я предупреждал, начальник спит.

Голос был неприятный, скрипучий. Мужчина от неожиданности вздрогнул: Координатор, чупакабру ему в печенку, всегда появляется, как привидение!

– Дмитрий Николаевич, мне очень нужно его разбудить. Ну, сделай что-нибудь, а?

Координатор равнодушно пожал плечами: вот еще, будет он решать чужие проблемы!

– Ждите. Вы же сами видите, Рат сейчас неадекватен.

– Не могу. Не могу я ждать! – мужчина скрипел зубами от ярости. Как бы ему хотелось сейчас двинуть хорошенько им обоим: и Рату, который напился, как свинья, и дрыхнет, и этому, прихлебателю. Но он знал, что никогда не сделает этого. Чревато.

Координатор ушел так же бесшумно, как и появился. Сволочь!

Гость плюхнулся на табурет, тот заскрипел под его массивной фигурой.

– Черт, не хватало еще грохнуться тут! Начальник, а стула нормального нету!

Вообще обстановка кабинета была спартанской, ничего лишнего. Правда, если присмотреться, то заметишь, что аскетизм касается лишь обстановки, но никак не качества мебели. И стол, и шкаф явно были не из магазина «Икея». Да и диванчик тот еще, эксклюзив… Так что, изломанная табуретка – это скорей исключение из правил. Мужчина пересел на диван. Ух, хорошо! С ортопедическим матрасом, не иначе. Может, действительно, ну его? Растянуться сейчас во весь рост и дать храпака, пока сам хозяин не разбудит? Он представил себе эту картину, усмехнулся: Рат, пожалуй, разбудит. Такого пинчища даст!..

Да и недосуг ждать-то. Уж больно новость горячая, надо что-то решать, причем – не откладывая в долгий ящик. Зря что ли он прилетел ни свет ни заря с самого «Мужества»? Чтоб посмотреть на пьяную рожу начальника? Ну уж нет!

Мужчина собрался с духом.

– Будем решать проблему кардинальным способом. Ох, прости меня, Господи! – с этими словами он размахнулся и со всей силы шлепнул Рату сначала по одной щеке, потом по второй. Повторил экзекуцию.

Глаза Ратникова наконец-то приобрели осмысленное выражение.

– Мороз… Приперся, падальщик? Порадоваться моему горю?

Мужчина пропустил сказанное мимо ушей, вытащил из-за пазухи бутылку (хорошо, догадался, прихватил), плеснул в два стакана по глотку.

– Выпей. Помянем дочку. И хватит.

– Не могу. Голова раскалывается…

– Через «не могу» давай. Надо. Ну, помяни, Господи! Царствие небесное, как там еще? Пей!

Рат послушно выпил, тут же закашлялся. Ну и мерзость…

В этот момент словно из воздуха материализовался Координатор, поставил на стол кастрюлю и так же тихо исчез.

Запах из-под крышки шел такой, что начисто перебил перегарную вонь.

Мороз решил не скромничать: как-никак, а закусить полагается.

– И что тут у нас? Бульончик? Вот сейчас и позавтракаем.

Рата от этого запаха вывернуло наизнанку. Зажав рот рукой он рванулся в угол, с трудом удержался на ногах… Но желудок изверг наружу только мерзко пахнущую слизь вперемешку с выпитым спиртным. Феликс тихо застонал и с трудом выговорил:

– Андрюха…пошел вон! Я тебя звал? Вот и вали к себе на «Мужества». И не забывай, кто из нас начальник, а кто зам.

Мороз смотрел на Рата и не узнавал его. Неужели горе может так изменить человека? Дело даже не в том, что вместо уверенного в себе, жестокого и жесткого Феликса Ратникова перед ним сейчас предстала старая развалина, мямля, опустившаяся за каких-то несколько часов. Рат изменился внешне: когда Мороз зашел в кабинет и увидел откинувшегося на спинку стула спящего человека, он не узнал в нем своего начальника. Осознание, что это он, пришло позднее – после того, как Андрей сообразил: в кабинете Рата спать может только Рат. Но жалости к нему не было. Презрение – это да: расклеился, тряпка…

– Феликс, я-то свалю. Но мне кажется, ты должен кое о чем знать. Именно потому, что начальник – ты. И решать все – тоже тебе.

Мороз говорил и сам себе все больше и больше удивлялся. Рата он всегда побаивался. Когда тот разговаривал с ним, Андрея не покидало ощущение: начальник знает про него все, даже то, в чем он и сам себе боится признаться. Еще вчера он и дыхнуть в сторону без его разрешения не решился бы! А сейчас вот пьет с ним водку и запивает его же бульоном… Да еще и перечить смеет. Но дело и впрямь было из тех, что пахнет керосином. Ставки очень высоки, а принимать решения самостоятельно он боялся. Нет уж, пусть начальник думает. Голова у него большая. Да, в случае чего, и снимать ее некому. Не то что у него, у Мороза…

– Рат, ты выслушаешь меня. Я не уйду, пока ты не сделаешь этого.

Кинув на зловонную лужу полотенце (ничего, отстирают!) Мороз решительно налил в чашку дымящийся бульон:

– Пей! Лучше будет, обещаю.

Рат послушно выпил, с удивлением заметив, что действительно стало легче: революция в желудке унялась, голова стала гудеть чуть тише. Кажется…

– Все, включай мозги.

Мороз начал было говорить в своей обычной манере: издалека, задавая вопросы, и тут же отвечая на них сам:

– Ну, кто такие вегане ты знаешь. А про их исследования, ну, что они пытаются новый вид человека создать…

Но Рат перебил его:

– Короче, Склифосовский! Это в метро каждая крыса знает. Суть давай!

– Суть… Ладно, будет тебе ссуть. Ко мне поступила информация, что нашими исследованиями и муринцами заинтересовалась Империя.

Рат, однако, сенсации не оценил.

– И что? Пусть интересуется, сколько пожелает. У нас – ни коня, ни воза. Или ты от меня скрыл что, а? – Рат посмотрел так, что у Мороза по спине побежали мурашки. – А муринцы… Эти Вегану не по зубам. Да и до нас им не добраться, факт. Проблема в чем? Или, – Рат недобро усмехнулся, – ты мне сотрудничество от их имени предлагаешь?

Мороз поперхнулся начатой было фразой: не хватало еще быть зачисленным в веганские шпионы.

– Рат, ты что? И в мыслях не было. Я ж знаю, кто они… Нет, я про другое. Вот у тебя что сейчас на станции прои-зошло?

– Слушай, шел бы ты отсюда? – Рат не сказал, прошипел. Кулаки сжались, глаза побелели от ярости.

Мороз испугался не на шутку: перед ним вдруг оказался прежний Ратников. Да, рано он его со счетов списал, рано…

– Рат, да я…

– Вон!

Это «вон» вдруг разозлило Мороза. И даже не само слово, а тот презрительно-пренебрежительный тон, коим оно было произнесено. Да сколько, черт побери, можно? Сколько можно терпеть эти унижения?!

– Не уйду! – Мороз решительно плюхнулся на табурет, забыв, что тот на ладан дышит. Табурет скрипнул, зашатался, и… развалился под его весом.

В другое время Рат, глядя на то, как Мороз, чертыхаясь и потирая ушибленные места, пытается подняться, точно бы расхохотался. Сегодня было не до смеха. Но и злость на так некстати явившегося зама прошла.

Мороз же, наоборот, от падения совсем слетел с катушек:

– А, черт! Стулья нормальные заведи, ты…начальник! Думаешь, я уйду сейчас? Ни за что! И ты будешь меня слушать! Будешь!!!

Ратников с удивлением посмотрел на своего зама: надо же, оказывается, он голос имеет? Может, стоит присмотреться к нему повнимательнее? Может, еще толк из него будет?

– Харэ орать, не на базаре! Говори.

– Мой источник сообщил, что Веган готовит проникновение на станции Конфедерации, – Мороз сделал паузу, ожидая реакции Рата, но тот молчал. Тогда он продолжил:

– Да, напрямую до нас им не добраться. Спасибо Размыву. Это факт, но существует много возможностей. Дестабилизация обстановки, свой человек во главе Конфедерации… Не мне тебе объяснять. И…

– Хватит воздух трясти. Ты намекнул, что инфа как-то связана с убийством Лоры? Рассказывай. Пока я ничего не вижу.

– И Лоры, и Мазая. Только не перебивай меня, ладно?

– Ну, валяй, попробую дослушать твою галиматью.

Рат слушал Мороза с плохо скрываемым раздражением. Зачем? Зачем этот человек ходит по его кабинету и что-то говорит? В чем-то убеждает, доказывает ему что-то? Вот ему, Рату, оно сейчас надо? Лоры нет. Жизни нет. А этот… Что он хочет от него? Наградил Бог помощничками… Ни шагу самим без него, без Рата. Вот и получается, что надо ему… Как ни крути, но пока он отвечает тут за все. Он – глава. Не формальный, реальный. Сам себя назначил. А этот… Этот забудет все, что видел и слышал тут сегодня. Пусть только попробует не забыть!

– Веган, как известно, давно исследования проводит, поверхность освоить хочет. Но, по слухам, воз и ныне там. А тут – муринцы. С виду и изнутри – обычные люди, не отличишь от нас. А живут наверху, и ничего их не берет.

– Ты меня за советскую власть агитировать собрался? Я же сказал: короче!

– И обещал не перебивать. Ладно… Так вот, есть мнение, что этот самый Векс – агент империи Веган.

– Чаво-о-о? – Рат так и сказал, сознательно коверкая слово: «чаво», – Не бай шалей. «Есть мнение»… Фактуру давай, а не мнение. И побыстрее – голова раскалывается. Времени, кстати, сколько?

– Я пришел полседьмого. Утра.

– Хм… С самого с ранья заявился, значит… Что, не спится?

На самом деле, то, что пытался донести до него Мороз, заинтересовало Рата. И дело наверняка серьезное. Иначе не помчался бы помощничек сюда с утра пораньше. И уж тем более не стал бы его, Рата, тревожить. Просто побоялся бы. Но эта его манера… Трепло! Вроде должность-то – не разболтаешься. Ан, нет! Оратор хренов!

– Что замолк? Слова знакомые вспоминаешь?

– Ну вот тебе фактура. Первое: Мазая перед смертью сильно избили. Возможно – пытали. Зачем? Тут ответ сам собой напрашивается: сведения получить хотели. А какие сведения, если не о Мурино и его обитателях? Ты не хуже меня знаешь, что Мазай со Штаром в друзьях. И живет он… жил, вернее, в пересменок где? На «Гражданке», или, может где в другом месте? Не-ет, ты не хуже меня знаешь – в Мурино он жил. У него там свой угол имелся. Начхал он на радиацию, и жив до сих пор был, и здоров! Так что знал он немало. И не факт, что Векс этот один его убивал… Может, Грин только увидел его одного? А? Что скажешь? Вот так!

– Положим, убедил. Принято. С Мазаем ясно. А Лора? – Рат невольно скрипнул зубами. – Про нее твой информатор, что рассказал? Она тут при чем?

– Как при чем? «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать…»

– Стишками заговорил?

– От тебя научился. Чья она дочка? Вот и делай выводы, кому насолить хотели. Кого из равновесия вывести. Это объясняет многое. И что у твоей двери лежала, и что голая… Они тебя растоптать хотели. Нейтрализовать.

– Угу. Положим, снова убедил. А доказуха где?

– Векс все расскажет. И укажет, кто из наших Вегану сведения сливает.

– Если сам знает. Говорить с ним будешь после Кристи.

– Но…

– После Кристи! Тебе не доверяю, не обессудь. Она поболе твоего вытащить из этого ублюдка сможет.

– Но это же секретная инфа, Феликс! Ты чего?!

– Ой, как мы испугались! Не бойся, из ума твой начальник не выжил. Мне надо знать, зачем он убил мою Лору. Все остальное – потом!

Мороз чуть не взвыл: вот же старый идиот! Он битый час перед ним распинался, и – опять двадцать пять…

– Да, еще. Этот скот должен быть вполне здоров после вашего с ним виз-а-ви. Ясно изъясняюсь?

– Ясно…

– Тогда свободен.

– Рат, – Мороз замялся, – собственно, вот… Надо бы расследование провести. И по безопасности у меня кое-какие соображения… – он уже вынул из кармана листок, на котором предусмотрительно записал свои мысли, но Рат насмешливо прервал его:

– А ты что, еще ничего не сделал? Тебе для этого нужны специальные полномочия? Или мое величайшее соизволение?

– Нет, но…

– Считай, полномочия ты получил. Доволен? Сам дотумкаешь, что делать, или тебе в няньки Координатора определить? Все, свободен! Зайдешь к Азарову, скажешь, что господин назначил тебя любимой женой…