Онлайн чтение книги На том стою
Глава 25

Я дал ей время пройти сквозь вестибюль и подняться в свой номер. Затем я сам вошел в гостиницу и вызвал мистера Кларка Брандона по внутреннему телефону. Явонен прошел мимо и глянул на меня сурово, но ничего не сказал.

Мне ответил мужской голос. Это был его голос.

– Мистер Брандон, вы меня не знаете, хотя мы вместе поднимались в лифте вчера утром. Меня зовут Филип Марлоу. Я частный детектив из Лос-Анджелеса и друг мисс Мэйфилд. Я бы хотел переговорить с вами, если у вас нашлось время.

– Я слыхал о вас, Марлоу. Но сейчас я на выходе. Как насчет коктейля в шесть вечера?

– Мне нужно возвращаться в Лос-Анджелес, мистер Брандон. Я вас не задержу.

– Хорошо, – сказал он нехотя. – Поднимитесь.

Он открыл дверь, большой, высокий, очень мускулистый мужчина. Он не протянул мне руки. Он отступил в сторону, и я вошел.

– Вы один, мистер Брандон?

– Конечно. Почему?

– Я бы не хотел, чтобы другие услышали то, что я хочу сказать.

– Что ж, скажите, и покончим с этим.

Он сел на стул и положил ноги на оттоманку. Он прикурил сигарету с золотым ободком от золотой зажигалки. Велика невидаль.

– Я приехал сюда по заданию одного адвоката из Лос-Анджелеса, чтобы выследить мисс Мэйфилд и сообщить, где она остановится. Я не знал, в чем дело: адвокат сказал, что и он не знает, но действует по поручению солидной юридической фирмы из Вашингтона.

– Вы следили за ней. Ну и что?

– Она установила контакт с Ларри Митчеллом или он с ней, и он смог поймать ее на крючок.

– И многих других женщин тоже, – сказал Брандо спокойно, – это было его ремеслом.

– Было?

Он глянул на меня пустыми холодными глазами.

– Что вы имеете в виду?

– Больше он этим не занимается. Его нет в живых.

– Я слышал, что он покинул отель и уехал в ее машине. Какое это имеет отношение ко мне?

– Вы не спросили меня, откуда я знаю, что его нет в живых?

– Слышь, Марлоу, – он стряхнул пепел с сигареты презрительным жестом.Может, мне на это наплевать. Перейди к тому, что меня касается, или проваливай.

– Я встретил здесь человека по имени Гобл, который назвался частным детективом из Канзас-Сити. По крайней мере так было написано на его визитных карточках. Гобл меня очень раздражал. Он постоянно следовал за мной. Он продолжал говорить о Митчелле. Я не мог понять, что он хочет. Затем при мне портье вручил вам анонимное письмо. Я видел, как вы читали его и перечитывали. Вы спросили портье, кто оставил его. Портье не знал. Вы даже выудили пустой конверт из урны, затем отправились наверх в явно испорченном настроении.

С Брандона понемножку слетал его гонор. Его голос стал резким.

– Ты слишком любопытен, мистер Частный Детектив. Не думал об этом?

– Дурацкий вопрос. Это мое ремесло.

– Лучше проваливай отсюда, пока ноги целы. Я засмеялся, и это задело его за живое. Он вскочил на ноги и подошел большими шагами ко мне.

– Слушай, приятель. Я в этом городе влиятельная фигура. Я не боюсь прохвостов вроде тебя. Вон!

– Не хотите услышать продолжение?

– Я сказал: вон! Я встал.

– Извините. Я старался поговорить с вами по-хорошему. И не думайте, что я пытаюсь вас шантажировать, как Гобл. Я этим не занимаюсь. Но, если вы меня выкинете, не выслушав, мне придется пойти к капитану Алессандро. Он выслушает.

Он долго пытался взять себя в руки. Затем любопытная усмешка появилась на его лице.

– Ну, положим, он выслушает. Ну и что? Я могу перевести его в другой округ одним телефонным звонком.

– Нет, не капитана Алессандро, Он не такой слабак. Сегодня утром он круто отшил Генри Кинсолвинга, а Генри Кинсолвинг не привык, чтоб его отшивали. Он просто сказал ему пару слов, и тот сломался. Вы думаете, что вы можете заставить его смириться? Вряд ли.

– Надо же, – сказал он, все еще ухмыляясь, – я когда-то знавал людей вроде тебя. Но я так долго жил здесь, я забыл, что их все еще производят.

Хорошо, я слушаю.

Он сел, вытащил еще одну сигарету с золотым ободком из портсигара и закурил.

– Сигарету?

– Нет, спасибо. Этот тип, Ричард Харвест, – это была ошибка. Ему такая работа не по зубам.

– Совсем не по зубам, Марлоу. Просто дешевый садист. Вот что получается, когда отвыкаешь от дела. Теряешь ясность суждения. Он мог запугать Гобла до полусмерти и не касаясь его пальцем. Зачем-то отвез его в твой номер – какой бред! Какой дилетант! Сейчас посмотри на него – ни на что не годен. Будет продавать карандаши на улице. Выпьем?

– Мы не в таких отношениях, Брандон. Дайте мне окончить. Ночью – той ночью, когда я установил контакт с Бетти Мэйфилд, той ночью, когда вы вытурили Митчелла из «Аквариума» – и очень славно вытурили, надо признать,Бетти пришла ко мне в «Ранчо Дескансадо». Тоже ваша собственность, я полагаю. Она сказала, что труп Митчелла лежит в шезлонге на ее балконе. Она сулила мне золотые горы, лишь бы я от него избавился. Я отправился туда – трупа на балконе не было. Поутру вахтер в гараже сказал мне, что Митчелл уехал на своей машине со всеми девятью чемоданами. Он расплатился по счету и заплатил за неделю вперед, чтобы оставить за собой номер. В тот же день его брошенная машина была найдена в каньоне Лос-Пенаскитос. Ни чемоданов, ни Митчелла.

Брандон сверлил меня глазами, но не говорил ни слова.

– Почему Бетти Мэйфилд боялась рассказать мне, что ее пугало? Потому что присяжные нашли ее виновной в убийстве – в Уэстфилде, Северная Каролина, – а затем вердикт был аннулирован судьей, имевшим такое право по законам Каролины. Но Генри Кинсолвинг, отец ее погибшего мужа, сказал, что он будет следовать за ней повсюду и что она нигде не найдет покоя. И вдруг она находит мертвеца на балконе. Если легавые узнают, вся история выплывет наружу. Она в страхе и смятении. Она думает, что два раза подряд ей не может повезти. Ведь присяжные нашли ее виновной.

Брандон сказал тихо:

– Он сломал себе шею. Он упал с моей террасы. Ей это было не по силам.

Выйдем. Я покажу.

Мы вышли на широкую солнечную террасу. Брандон прошагал к боковой стенке, я посмотрел вниз и увидел шезлонг на балконе Бетти Мэйфилд.

– Стенка не очень высокая, – сказал я, – тут легко упасть.

– Я того же мнения, – сказал Брандон спокойно. – Предположим, что он стоит так, – он стал спиной к стенке. Он свободно мог сесть на нее, Митчелл тоже был высоким. – И зазывает Бетти поближе, чтобы полапать ее, и она толкает его изо всех сил, и он летит вниз. И так выходит – по воле случая,что при падении он ломает шейные позвонки. Именно так умер и ее муж. Трудно ее винить, что она запаниковала.

– Я никого не виню, Брандон, даже вас.

Он отступил от стенки и молча посмотрел на море.

Затем он повернулся ко мне.

– Только в том, – сказал я, – что вы отделались от трупа Митчелла.

– Но как я мог это сделать?

– Вы и рыбак, кроме прочего. Готов биться об заклад, что здесь найдется крепкий длинный шнур. Вы сильный человек. Вы могли опуститься на балкон Бетти. Вы могли пропустить шнур под мышками Митчелла, у вас хватило бы сил опустить его вниз, в кусты. Затем вы могли взять ключ из его кармана, спуститься в его номер, собрать вещи и отнести вниз в гараж – или в лифте, или по лестнице. Пришлось бы сходить раза три – не страшно. Затем вы могли вывести «бьюик» из гаража, вы, наверно, знали, что вахтер – наркоман и что он не проболтается, зная, что вы знаете об этом. Затем вы могли бы подъехать на «бьюике» к трупу, сунуть его внутрь и уехать в каньон Лос-Пенаскитос.

Брандон желчно засмеялся.

– Вот почему я очутился в каньоне Лос-Пенаскитос с машиной, мертвецом и девятью чемоданами. Как я выбрался оттуда?

– На вертолете.

– Кто прислал вертолет?

– Вы. Пока на вертолеты не особенно обращают внимание, но начнут, потому что их становится все больше. Вы могли приказать, чтобы вам подали вертолет в каньон Лос-Пенаскитос, вы могли послать кого-нибудь подобрать летчика. Человек в вашем положении может сделать почти все на свете.

– А что потом?

– Вы загрузили труп Митчелла и его чемоданы в вертолет, вылетели в море, а когда вертолет парил над водой, вы могли выбросить труп и чемоданы и отправиться обратно в аэропорт. Чисто сработано.

Брандон громко рассмеялся – слишком громко. Смех звучал неестественно.

– Думаешь, я такой идиот, что пойду на это из-за бабы, которую я толком и не знаю?

– Холодно, Брандон. Вы это сделали для себя. Вы забываете Гобла. Гобл приехал из Канзас-Сити. Как и вы.

– Ну и что?

– Ничего. Но Гобл приехал не для того, чтобы прокатиться, и Митчелла он не искал, а он знал его раньше. Они вдвоем покумекали и решили, что нашли золотую жилу. Вы были их золотой жилой. Но Митчелл помер, и Гобл попытался провернуть дельце в одиночку. Он был мышью, бросившей вызов тигру. Но захотели бы вы объяснить, как Митчелл упал с вашей террасы? Выдержали бы вы расследование вашего прошлого? Для полиции было бы самым очевидным предположением, что вы столкнули Митчелла с террасы. И даже если бы они не смогли это доказать, что стало бы с вашим положением в Эсмеральде?

Он медленно прошелся по террасе туда и обратно. Он встал передо мной, его лицо было лишено всякого выражения.

– Я мог бы убить тебя, Марлоу. Страшное дело, я прожил здесь столько лет, и теперь я уже не тот, что был. Ты меня расколол. Мне нечего сказать в свою защиту, разве что убить тебя. Митчелл был гнусной тварью, он шантажировал женщин. Может, ты и прав по-своему, но я не испытываю раскаяния. И не исключено, поверь, все же не исключено, что я лез из кожи вон, чтобы помочь Бетти Мэйфилд. Не думаю, что ты поверишь, но это не исключено. Давай договоримся. Сколько?

– Сколько за что?

– За то, что не пойдешь в полицию.

– Я уже сказал, сколько. Ничего. Я просто хотел знать, что произошло. Я был примерно прав?

– Совершенно прав, Марлоу. Прямо в точку. Они еще, может, доберутся до меня.

– Может быть. Что ж, я сейчас уберусь с вашего пути. Как я сказал, я хочу вернуться в Лос-Анджелес. Мне могут предложить там какую-нибудь работенку. Жить-то надо, а?

– Позволь пожать тебе руку на прощание.

– Нет. Вы подослали убийцу. Это исключает вас из класса людей, с которыми я обмениваюсь рукопожатиями. Я был бы мертв, если бы не предчувствие.

– Я не посылал его на убийство, – Вы его наняли. Прощайте.