Онлайн чтение книги Никола и его друзья Nicholas
Альцеста исключают из школы

Случилась ужасная вещь: Альцеста исключили из школы.

Это произошло на большой перемене. Мы все играли в салки с мячом. Вы знаете эту игру? Тот, у кого в руках мяч, водит. Он должен попасть мячом в кого-нибудь другого, и тогда другой сразу плачет и начинает водить вместо него. Это очень веселая игра. Не играли только Жоффруа (его не было в школе), Аньян (он всегда на переменах повторяет уроки) и Альцест (он ел свой последний утренний кусок хлеба с вареньем). Самый большой ломоть Альцест всегда оставляет для второй перемены, ведь эта перемена очень длинная. На этот раз водил Эд. Такое случается не часто: Эд — очень сильный, поэтому все стараются его не салить. Ведь он, когда водит, бьет очень больно. И вот Эд нацелился в Клотера, а тот бросился на землю и закрыл голову руками. Мяч пролетел над ним и — бум! — попал в спину Альцесту. Альцест выронил свой ломоть, и он упал вареньем вниз. Альцест жутко разозлился, он весь покраснел и заорал. Тогда Бульон — наш воспитатель — прибежал, чтобы узнать, в чем дело, только он не заметил хлеба с вареньем, наступил на него, поскользнулся и чуть не упал. Бульон очень удивился, у него весь ботинок был в варенье.

А Альцест прямо как взбесился. Он замахал руками и закричал:

— Черт возьми! Вы что, не видите, куда ноги ставите? Нет, это уж чересчур!

Альцест был прямо в ярости. Надо сказать, что когда дело касается его еды, с Альцестом шутки плохи, особенно на второй перемене, ведь для нее он сберегает самый большой ломоть хлеба с вареньем. А Бульон тоже рассердился.

— Ну-ка, посмотрите мне прямо в глаза, — сказал он Альцесту. — Повторите, что вы сказали!

— Я сказал: черт возьми! Вы не имеете права наступать на мой хлеб! — крикнул Альцест.

Тогда Бульон взял Альцеста за руку и потащил за собой. А у самого подошва чмокала: чвяк, чвяк — это из-за варенья.

А потом мсье Мушабьер дал звонок на урок. Мсье Мушабьер — наш новый воспитатель, и мы еще не успели ему придумать смешного прозвища. Мы вернулись в класс, только Альцест все не шел. Учительница очень удивилась.

— А где же Альцест? — спросила она.

Мы хотели ей ответить, но тут открылась дверь, и вошел директор, а с ним Альцест и Бульон.

— Встаньте! — сказала учительница.

— Сядьте! — сказал директор.

У директора был сердитый вид, у Бульона — тоже. А толстые щеки Альцеста были в грязных полосках от слез, и он шмыгал носом.

— Дети, — сказал директор, — ваш товарищ позволил себе безобразно нагрубить Буль…, мсье Дюбону. Такое отсутствие уважения к старшим и к воспитателям совершенно непростительно. Поэтому ваш товарищ исключается из школы. Он, конечно, не подумал об огромном горе, которое причинит своим родителям. А если и в будущем он не исправится, то кончит каторгой, куда в конце концов попадают невежды. Пусть это послужит уроком всем вам!

Потом директор велел Альцесту собрать вещи. Тот с плачем пошел к своей парте, и директор с Бульоном увели его.

Нам всем стало очень грустно. Учительнице — тоже.

— Я попробую что-нибудь сделать, — пообещала она.

Все-таки наша учительница иногда бывает очень хорошей.

Когда мы вышли из школы, то увидели Альцеста. Он ждал нас на углу и жевал булочку с шоколадом. Он был очень расстроен.

— Ты что, еще не был дома? — спросил я.

— Да нет же, — сказал Альцест. — Но все равно придется, ведь скоро обед. А когда я расскажу обо всем родителям, меня оставят без сладкого, я точно знаю. Ну и денек, скажу я вам!

И Альцест ушел, волоча ноги и медленно жуя. Казалось, что он даже ест через силу. Бедный Альцест! Нам всем было его очень жалко.

А когда мы вернулись в школу после обеда, в класс вошел директор и с ним Альцест. Он улыбался во весь рот.

— Встаньте! — сказала учительница.

— Сядьте! — сказал директор.

Потом он нам объяснил, что решил предоставить Альцесту возможность исправиться. Он сказал, что сделал это только из сострадания к родителям нашего товарища, для которых было бы большим горем, если бы их ребенок остался исключенным из школы невеждой и кончил каторгой.

— Ваш товарищ попросил извинения у мсье Дюбона. И мсье Дюбон был так добр, что простил его. Я надеюсь, что ваш товарищ испытывает благодарность за такую снисходительность и урок пойдет ему на пользу. В будущем примерным поведением он сможет искупить свою тяжелую вину. Ведь так?

— Ага, — ответил Альцест.

Директор посмотрел на него, открыл рот, но только вздохнул и вышел.

Мы здорово обрадовались. Все сразу заговорили, но учительница постучала линейкой по столу и сказала:

— Успокойтесь. Альцест, садитесь на свое место и ведите себя хорошо. Клотер — к доске!

Когда прозвенел звонок на перемену, мы все, кроме Клотера, вышли во двор. Если Клотера вызывают к доске, он всегда бывает наказан и во время перемены остается в классе.

Во дворе мы окружили Альцеста (он жевал бутерброд с сыром) и стали спрашивать, что было в кабинете директора. Но тут пришел Бульон.

— Ладно, ладно, — сказал он, — оставьте в покое вашего товарища. Утренний инцидент исчерпан, бегите играть! Идем!

И он взял за руку Мексана, а Мексан нечаянно толкнул Альцеста, и бутерброд с сыром упал на землю.

Тогда Альцест посмотрел на Бульона, весь покраснел, замахал руками и закричал:

— Черт побери! Это невозможно! Вы опять за свое? Ну что же это такое! Вы совершенно неисправимы!