Онлайн чтение книги Никакой морали No Moral
Глава 49 - Обоюдоострый меч

Юншин не находил Сехона особенно трудным или страшным. Это было не потому, что юноше было нечего терять. Наоборот, ему было нужно пока что остаться в Догук. Юншин мог себя так вести исключительно благодаря Сехону.

Сехон был на удивление терпеливым и здравомыслящим с того дня, как Юншин пришёл в компанию во время первого тестирования, когда обратился за советом по делу pro bono, и до сих пор.

Он был очень прагматичен, но также оставлял Юншину простор для дыхания. Когда Юншин прикладывал множество усилий, Сехон не игнорировал их и признавал. Вместо того, чтобы только холодно критиковать его ошибки, он учил его, как их исправить. Сехон всегда был раздражён, но при этом внимателен.

На первый взгляд всё просто, но это трудная задача для Сехона, которому платят практически поминутно.

Юншин начинал понимать, почему Игён выбрала Сехона его опекуном.

— Вероятно, большинство крупных фирм не возьмутся за моё дело.

Её хладнокровный и смиренный тон прошлой ночью прозвучал у него в голове, и он сухо сглотнул.

«Если за дело возьмётся Кан Сехон, разве не будет и у моей сестры шанса? Это же Кан Сехон, не кто-то ещё».

Игён не могла доверить дело своему брату, но она могла положиться на Сехона, если бы он вызвался добровольно. Однако Сехона будет сложно убедить. Противоположная сторона была корпоративным гигантом, и она не может не пострадать во время процесса. Высокоуважаемому и хорошо оплачиваемому адвокату нет нужды бросаться в неминуемую бурю.

Более того, Сехон не брался за дела по семейному праву и другие относительно мелкие дела. Должно быть что-то, что заинтересует его, чтобы он ввязался в это.

«Неужели способа нет? Как я могу убедить его представлять Игён?»

Юншин затеребил пальцами. Он начал чего-то желать от Сехона, поэтому не мог больше заставить себя взглянуть на старшего адвоката. Не имея другого выбора, Юншин повернулся, чтобы посмотреть в окно. Он смотрел, как листья вальсируют на ветру, и на утреннюю суету, представшую у него перед глазами.

* *

Юншин вглядывался в экран своего ноутбука.

Карта памяти, которую он получил от Сехона по делу pro bono, была, образно говоря, золотой жилой. Однако некоторые вещи больше походили на наземные мины, предназначенные для охраны горшков с золотом, поэтому он не мог не осторожничать.

Начиная с лёгких денег от их бизнес-партнёров и заканчивая множеством различных нарушений служебных обязанностей, уклонением от уплаты налогов, отмыванием денег и незаконным вымогательством – доказательств было огромное количество. Там была не только бизнес-коррупция, но и множество возмутительных инцидентов, не придаваемых огласке, связанных с семьёй. Если бы Юншин обнародовал что-то из этого с целью встряхнуть противоположную сторону – огромного скандала было бы не избежать.

— Мошенничество на аукционе с помощью младшей дочери... И многое другое. Удивительно, что его так и не поймали.

Учитывая послужной список противоположной стороны, было бы неудивительно, если бы это было не первым его сексуальным преступлением. Уровень изощрённости, который они демонстрируют в уничтожении улик, подтверждает этот факт. Юншин презрительно посмотрел на фотографию мужчины, прежде чем перейти к следующей странице, на которой были перечислены различные случаи его злоупотребления властью.

— Подкуп высокопоставленного чиновника... Подарочные карты, клюшки для гольфа, билеты на курорт... Доставка картин и драгоценных камней через его жену. Это миллионы. После передачи этих средств... Лидер правящей партии, многолетний член оппозиции и действующий министр, — пробормотал себе под нос Юншин.

Каждое новое звено цеплялось за предыдущее, как цепочка, и по мере того, как он продолжал читать, лица, которые он никак не ожидал увидеть, выскакивали, словно кроты в игре «Ударь крота». От депутатов, настолько известных, что Юншин знал их имена, до партийных лидеров – все они были там. Одной только этой информацией он мог вызвать волнения в Корее.

Юншин задавался вопросом, может ли он просто передать это полиции.

Юншин нарисовал в воздухе круг, словно обводил лица знакомых политиков, и потёр подбородок. Эта информация действительно являлась золотой жилой, но её размах выходил из-под контроля. Кроме того, Сехон дал эту информацию Юншину не для того, чтобы обнародовать её, как герой правосудия, а для того, чтобы использовать её как меч, с помощью которого можно добиться выгоды для клиента. Предупреждение Сехона о необходимости аккуратного обращения с этой опасной информацией было тому доказательством. На этой ноте, как бы сильно Юншин ни думал об этом, казалось слишком опасным влезать в мир политики.

Кроме того, люди не распространяли это не потому, что не знали об этом. Это демонстрировало, что политические и финансовые картели имеют глубокие корни. Компания противоположной стороны не являлась крупной корпорацией. Подобная, на первый взгляд средних размеров компания имеет связи со столькими влиятельными людьми. У более крупной компании, такой как Сухан, должно быть ещё больше.

— Пока он задействован, должно быть, он хочет посмотреть, как ты используешь это.

Обдумывая намёк от адвоката Сон, он пытался представить себе, как бы поступил Сехон. Кан Сехон специализировался в первую очередь на принуждении, и только во вторую на примирении – настолько опытным был старший адвокат в переговорах. Должно быть, он эффективно использовал этот навык, чтобы добиться соглашения вместо судебного разбирательства в некоторых делах, которые он вёл. Это был не просто вопрос победы; Сехон старался получить выгоду в процессе переговоров.