Цитаты Никогда-нибудь. Как выйти из тупика и найти себя Выпуск завершенOnline
Никогда не путайте веру в то, что вы победите (а вы не можете позволить себе потерять эту веру), с суровой необходимостью трезво смотреть фактам в лицо, какими бы они ни были.
Лучший способ не зависеть от всех изменений внешнего мира и кризисов - посмотреть на себя отдельно от контекста и обстоятельств. Посмотреть на то, кто вы и что у вас есть - независимо от внешних событий.
Жаловаться на корпоративную тюрьму - это нормально, ругать конкурентов или сложности стартапов - нормально, а вот сетовать на то, что тебе в своем же собственном бизнесе плохо, - значит, ты слабак или неудачник.
Чтобы сделать первый шаг, не нужно точно знать, "оно или не оно". Первый шаг - это просто к чему-то приблизиться, к чему-то интересному для вас.
Мы считаем, что для полного счастья нам мало тех денег, которые мы получаем. А я вот села и расписала по статьям - в чем заключается мое счастье и сколько стоит его достижение. Оказалось, что недорого.
Потому что, когда придет время оценивать самое главное, то вы будете думать не о платьях, гаджетах и отпуске на Майорке, а о минутах, разделенных с дорогими и близкими, о том, чему вы научились, что узнали, что передали.
Настоящие перемены начинаются ровно в тот момент, когда вы берете управление на себя и сами отвечаете за себя и свое будущее.
Когда вы берете на себя ответственность и не сдаете, вы прокачиваете самое важное: чувство "я справлюсь" в любой ситуации. Спокойная готовность ко всему важнее любой стабильности.
В Средние века у греха занятости было две ипостаси. Первая - неспособность что-либо делать; это можно назвать ленью. Вторая - безумная беготня. Ощущение, что "я иду, не зная куда, но, клянусь Богом, я спешу изо всех сил, чтобы туда прийти".
Достаточно решения - а способ найдется.
Мы живем в режиме «никогда-нибудь» годами, всё откладывая настоящую жизнь. Неосознанно мы ждем, когда однажды произойдет то, что поможет нам сдвинуться с места. Чем дольше мы в этом режиме и ничего не делаем, тем сложнее потом будет что-то изменить.
У человека всего две жизни, причем вторая начинается тогда, когда мы понимаем, что жизнь всего одна.
Чума двадцатого века – не черная смерть, а серая жизнь.