XVI. ВРАТА НИКАНОРА

Онлайн чтение книги Жемчужина востока Pearl Maiden: A tale of the fall of Jerusalem
XVI. ВРАТА НИКАНОРА

Прошло еще часа два времени, день стал клониться к вечеру, близилось время заката. Вдруг железные болты и засовы тюрьмы Мириам загремели, и в ее полутемную келью вошел Халев. На нем были помятые в бою и иссеченные во многих местах латы, а в руке сверкал обнаженный меч.

— Ты пришел сюда привести в исполнение приговор Синедриона? — спросила девушка.

Он молча опустил голову.

— Не мешкай, друг Халев! Когда мы с тобой были детьми, ты нередко опутывал мои руки цветами, теперь же свяжи их веревками, как тебе повелевает твой долг!

— Ты жестока, Мириам, я пытался выгородить тебя на суде, а если у меня там, в старой башне, вырвались против воли слова горькой обиды, то только потому, что чувство любви и ревность довело меня до безумия! — И Халев стал убеждать девушку бежать с ним к римлянам, говоря, что он, из любви к ней, готов наложить на себя пятно измены родине.

Но девушка отказалась, мало того, он предлагал даже креститься, но девушка была непоколебима.

С тоской вышел от нее Халев. Вслед затем вошли четверо воинов и повели Мириам к воротам Никанора между двором Женщин и двором Израиля, изукрашенным серебром и золотом, над которыми возвышалось квадратное здание, высотою около 50 футов. Здесь священнослужители хранили свои священные трубы и другие музыкальные инструменты; на плоской кровле этого здания возвышались к небу три мраморных столба, украшенных золочеными капителями и шпилями.

У ворот осужденную ожидал один из членов Синедриона, тот самый Симеон, который приказал обыскать Мириам и отказался прочесть все письмо Марка.

— Не призналась эта женщина, где скрывается римлянин? — спросил он.

— Нет! — отвечал Халев. — Она говорит, что ничего об этом не знает!

— Так ведите ее наверх.

Поднявшись по узкой каменной лестнице, Мириам и сопровождавшие ее вышли на кровлю здания, где ее подвели к среднему из трех столбов, к которому была прикована тяжелая железная цепь футов 10 длины. По приказанию Симеона Мириам связали руки за спиной, а на грудь повесили надпись, гласившую о ее вине: «Мириам, назареянка и изменница, приговорена умереть здесь, как ей Бог судил, пред лицом друзей ее, римлян». Далее следовали подписи нескольких членов Синедриона, в том числе и деда ее Бенони, которого принудили таким образом дать восторжествовать чувству патриотизма над чувством кровного родства. Затем ее приковали к цепи, после чего Симеон и остальные собрались удалиться и оставить ее одну. Но прежде чем покинуть эту кровлю, Симеон обратился к осужденной:

— Стой здесь, проклятая и презренная изменница, пока кости твои на распадутся в прах! Стой под грозой и бурей, под палящими лучами знойного солнца, проклятая, при свете дневном и во мраке ночи, на поругание и посмеяние римлян и евреев. Дочь сатаны, возвратись к сатане, и пусть тот Сын плотника спасет тебя, если может!

— Пощади, не оскорбляй этой девушки, рабби! Или ты не знаешь, что проклятия — стрелы, которые обрушиваются на голову того, кто их мечет? — вступился Халев.

— Будь моя воля, первая стрела предназначалась бы тебе, дерзкий, который осмеливается учить старших себя! Но знай, что мне известно больше чем ты полагаешь! Быть может, и ты, как она, хочешь вступить в дружбу с римлянами? Что же, скатертью дорога!.. А теперь уходи!

Халев не ответил ни слова, он только взглянул печальным прощальным взглядом на осужденную и тихо произнес: «Прощай! Ты сама этого хотела!»

И Мириам осталась одна в красных лучах огненного заката, прикованная к столбу, словно дикий зверь, с позорной надписью на груди и связанными за спиной руками. С минуту она стояла неподвижно, затем подошла к краю стены и заглянула вниз, во двор Израиля, где собралось много иудейских начальников, старейшин и зилотов, чтобы посмотреть на осужденную. Как только они увидали ее, целый град камней и обломков мрамора с ругательствами и проклятиями полетел в нее, она поспешила отойти к противоположному краю стены, выходившему на двор Женщин. Весь этот двор был обращен теперь в военный лагерь, так как внешний двор, двор Язычников, был уже занят римлянами, и их стенобойные машины почти беспрерывно громили стены двора Женщин.

Настала ночь, но и она не принесла с собой обычной тишины и покоя. Римляне вновь пытались взять стены приступом, так как их тараны (aries) и стенобойные машины оказывались бессильными. Но евреи были все время настороже и почти каждый раз сбрасывали приставные лестницы римлян, как только отважные и неустрашимые легионеры взбирались на стены. Однажды двум знаменосцам удалось взобраться на стены при громких криках торжества римлян, но смельчаки были тотчас же окружены и убиты, а знамена их с насмешкой сброшены со стен разодранными в клочья.

Наконец легионеры принялись наваливать горючий материал к воротам, сделанным из драгоценного кипариса и окованным листами серебра, и стали разводить под ним и подле костры. До этого времени Тит желал сохранить невредимыми как сам храм, так и все его дворы, но, видя, что ничто другое не поможет, решился прибегнуть к содействию пламени. Вскоре серебряные листы на воротах расплавились, а дерево вспыхнуло ярким пламенем. Когда огонь сделал свое дело, римляне бросились тушить там, где им нужен был проход, и через эту брешь словно река, прорвавшая плотину, мгновенно заполонила двор Женщин. Сам Тит въехал в него во главе своих войск и большого отряда всадников. Евреи бежали, ища спасения на уступах ворот Никанора, на стеле и на кровле того здания, где была прикована Мириам. Но на нее теперь никто не обратил даже внимания, над каждым висела смерть.

Римляне же снизу заметили ее, и какой-то воин пустил стрелу, просвистевшую над самой головой девушки. Этот поступок не укрылся от зорких глаз Тита, который тут же приказал привести к себе виновного и, очевидно, выразил ему свой гнев, так как после того никто не пытался более причинить ей вред. Но зато августовское солнце теперь палило ее беспощадно своими жгучими лучами, и несчастная девушка нигде не могла укрыться от них, не имела даже ни капли воды, чтобы утолить мучительную жажду. Она выносила безропотно эту пытку и только ждала вечера с его живительной прохладой.

В этот день римляне не производили новых атак, а евреи не делали вылазок. Во дворе Женщин установили только несколько стенобойных машин и баллист, который метали громадные каменья во двор Израиля по ту сторону стены.

Многие из этих камней с глухим звуком падали на мраморные плиты двора, раздробляя плиту и вздымая облака пыли, другие попадали в густую толпу евреев и ранили или убивали разом десятки людей. Тогда поднимались вопли и стоны и снова смолкали.

Среди притихшей, пораженной смертельным страхом и ужасом толпы бродил тот же безумный Иисус, сын Анны, который встретил Мириам при въезде в Иерусалим, и как тогда, этот грозный пророк взывал все тем же потрясающим голосом:

— Горе, горе тебе, Иерусалим! Горе граду сему и храму сему! Горе народу сему! — и вдруг, смолкнув на мгновение, воскликнул как-то особенно громко «горе и мне!», и не успел еще звук его голоса замереть в воздухе, как громадный камень, перелетев из двора Женщин, упал на него и отскочил, продолжая свое дело уничтожения и разрушения, но пророк, предсказавший в последний момент своей жизни и свою собственную участь, остался нем и недвижим.

Весь день жилые помещения, примыкающие к стене, горели, поджигаемые римлянами. Чад и смрад стояли в воздухе.

Наконец последние лучи заката догорели над вершиной Масличной горы, и белые палатки римлян и бесчисленные кресты с корчившимися на них в предсмертных муках страдальцами, кресты, которыми были утыканы и склоны, и подножие горы; и вся долина Иосафата, насколько только хватал глаз, — все это окуталось легкой дымкой расстилавшегося тумана. Настал благословенный, вожделенный час ночи, обильная роса своей живительною влагой обдала измученную зноем девушку, изнеможенную, и утолила ее палящую жажду. Да, теперь, когда эта обильная роса оседала на мраморный столб, к которому была прикована Мириам, она могла слизывать ее и прохлаждать свой прилипший к гортани язык. Освеженная, обновленная этой ночной росой, Мириам заснула.


Читать далее

XVI. ВРАТА НИКАНОРА

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть