Онлайн чтение книги Погоня за сказкой
Глава 3

– Ада, Адалаис Ламбер! – матушка коршуном влетела в мою комнату и всплеснула руками. – Какого черта… прости, Всевышний. Почему ты в таком разобранном виде?

Я отложила томик стихов и подняла недоуменный взгляд на мадам Ламбер. На улице с самого утра зарядил дождь. Унылое серое небо навевало меланхолию, потому я забралась в любимое кресло у окна, завернулась в плед и читала лирические стихи, не помышляя об иных развлечениях.

– Немедленно приводи себя в порядок, мы ожидаем гостей, – велела она и вышла из комнаты.

– Какие гости в такую погоду? – проворчала я, с сожалением поднимаясь с кресла.

Лили уже спешила ко мне, чтобы собрать волосы в прическу и помочь облачиться в более приличествующее случаю платье. На мои расспросы она пожала плечами и усадила на стул перед зеркалом в золоченой раме. Матушка вернулась, когда я расправляла складки своего платья.

– Хороша, – отметила матушка. – Чудо как хороша. Но давай сделаем тебе румянец.

– Матушка! То будь бледной, то румяной – вы сами не знаете, что желаете, – возмутилась я, выскальзывая из-под ее рук с баночкой румян.

– Точно. Бледной и румяной. Сейчас пудру принесу, – тут же решила мадам Ламбер и опять скрылась. – И помаду, – услышала я ее голос, быстро сунула ноги в туфельки и выскочила на лестницу, завязывая ленты на туфлях уже там, чтобы матушка со своими идеями до меня не добралась. – Может, и брови подсурьмить? – а эти ее размышления вслух и вовсе согнали меня вниз.

Кого же мы ждем? Кого-то важного, раз матушка так хлопочет. Но к чему меня уродовать своей косметикой? Это совершенно лишнее. Независимо передернув плечами, я спустилась под защиту папеньки, сидевшего в гостиной и курившего трубку. Это было папенькино развлечение в дождь – как мое чтение стихов. В остальное время мэтр Ламбер не курил. Но запах ароматного табака, стук капель по стеклам, уютно потрескивающий камин – все это было приятным по своей сути и навевало слегка грустные мысли.

Он улыбнулся мне, поднял руку и притянул к себе, вынудив склониться, чтобы поцеловать меня в лоб.

– А вот и моя дочь, – объявил папенька.

– Как ваше здоровье, папенька? – спросила я, как воспитанная дочь.

– Превосходно, Ада, – ответил мэтр Ламбер.

– А кого мы ждем? Матушка велела мне одеваться, но не объяснила, что за гости прибудут в такую погоду, – спросила я, подходя к окну. – Карета, – отметила я, глядя на богатый экипаж, остановившийся подле нашего парадного входа.

– О, уже, – папенька отложил трубку и поднялся со своего кресла. – Да, – он остановился уже у дверей, – не будь букой, дорогая, прошу тебя.

Стоило ему покинуть гостиную, как в нее вбежала матушка. Она укоризненно смотрела на меня, держа в руках, словно оружие, пуховку и румяна. Но, услышав голоса внизу, изумленно вздернула брови, словно не она мне говорила о гостях.

– Неужто так рано? – произнесла она и выглянула из дверей. – Всевышний, а этого как черти принесли? – вполголоса воскликнула мадам Ламбер и исчезла из гостиной, унося, к моему облегчению, пудру и румяна, но тут же вернулась. – Я не его ждала, но, похоже, его ждал твой отец, – бросила шепотом матушка и окончательно исчезла.

Мое замешательство стало полным. Всевышний, так кого мы ждали? Похоже, у матушки и папеньки разные гости? Но как же так могло выйти? Нет, я определенно перестала понимать происходящее. Решив не ломать голову, я приготовилась встретить папенькиного гостя.

– Ада, как же приятно видеть вас! – воскликнул граф Набарро, входя в гостиную, и я опешила.

Уж никак не ожидала, что его решат принять, да еще и папенька! Едва очнувшись от удивления, я присела в вежливом книксене, возвращая на свое лицо официально-вежливое выражение.

– Рада видеть вас, господин граф, – учтиво произнесла я. – Что же выгнало вас из дома в такую неприятную погоду?

– Опять вы зовете меня официально, мадемуазель Ламбер. Онорат, Адалаис, мне приятно, когда вы обращаетесь ко мне по имени.

Господин граф вручил мне букет фиалок, и я снова поблагодарила его. Затем перевела взгляд на папеньку. На его лице застыла довольная улыбка, словно не он лично отказал от дома этому молодому человеку. Сейчас же я видела, что мэтр Ламбер совершенно одобряет происходящее.

– Присаживайтесь, Онорат, – папенька подошел к нам и подтолкнул обоих к дивану. – Располагайтесь. Не желаете ли вина или, может быть, чего-нибудь покрепче? Мне третьего дня привезли изумительный коньяк.

Ущипните меня, я сплю! Папенька предлагает свой драгоценный коньяк?! Должно быть, небо упало на землю, коль я все это вижу. Папеньку больше не смущает «голодранец-аристократишка»? Но господин граф не только не смущал мэтра Ламбера – тот явно симпатизировал гостю. Должно быть, изумление слишком откровенно отразилось на моем лице, и папенька укоризненно покачал головой. Это заставило очнуться, и я вновь обратила внимание на графа.

– Вижу, вас смущает происходящее, – улыбнулся молодой человек. – Ответ прост. Когда ваш отец отказал мне от дома, обвинив в том, что мой интерес к вам продиктован лишь шатким положением моей семьи, я заявил мэтру Ламберу, что докажу обратное. За это время мне удалось значительно улучшить состояние рода Набарро, и оно неукоснительно продолжает расти, без вашего приданого и денег вашего отца. Что, впрочем, нисколько не умалило мой интерес к вам, Ада. Свои дела я веду через банк вашего отца, потому он в курсе всего, что происходит с моими деньгами, и недавно мы вновь поговорили. Правда, я хотел явиться к вам, когда мое состояние достигнет определенного уровня, но наша встреча с вами вчера да и намек мэтра Ламбера на новые маневры вашей матушки заставили меня объявиться раньше. Что же вы молчите, Ада?

Что мне было сказать? Как жениха я вовсе не рассматривала его светлость. Даже тогда, когда он посещал наш дом ранее. Привыкнув считать, что дворянам нужны деньги папеньки, а не его дочь, я с первого взгляда чувствовала к ним антипатию. И вдруг такой поворот. Симпатичней мне Онорат не стал, но его упорство заслуживало уважения. А то, что он упорен и успешен в достижении своей цели, показывало довольство папеньки. Да и нечасто аристократы связываются с коммерцией, предпочитая удачную женитьбу или замужество. И желательно на себе подобных – уж больно дорожат своей благородной кровью. И вот передо мной сидит человек, который нарушил оба этих правила.

– Ох, Онорат, – наконец заговорила я. – Я не знаю, что вам сказать. Но рада, что дела вашей семьи пришли в порядок. Примите мое уважение и даже восхищение.

– Надеюсь, я смогу заслужить и вашу благосклонность, – улыбнулся граф, взял мою руку в свою и прижался губами к пальцам, глядя мне в глаза.

Матушка явилась как нельзя кстати. Ее шаги заставили меня выдернуть руку и укоризненно покачать головой.

– Простите мне мою смелость, – произнес граф Набарро.

– Ах, милый граф Набарро! – воскликнула матушка, стремительно входя в гостиную. Она так и врезалась в нас, тут же усевшись и разделив своим телом. – Как приятно вновь видеть вас в нашем доме после того, как… ох, простите, это так неучтиво с моей стороны – вспоминать ваше изгнание. И как? Вы нашли другую выгодную невесту?

– Дульчина, ты не только нетактична, но и невежлива, разговаривая, возможно, – папенька выделил это слово, – со своим будущим зятем.

Он стоял в дверях, лично держа поднос с бутылкой, запечатанной сургучом, и двумя стаканами. Матушка оценила вид драгоценного напитка и вспыхнула. Но мэтр Ламбер не дал супруге заговорить и подозвал к себе, вынудив встать. Матушка сузила глаза, окинув графа испепеляющим взглядом, чем заставила меня почувствовать неловкость, но Онорат остался невозмутим и прохладно-вежливо улыбнулся.

В этот момент раздался звук лошадиных копыт, и матушка, просияв, поспешила вниз, пробормотав извинения. Папенька приподнял бровь, я обреченно вздохнула, слушая матушкино щебетание, и немного виновато улыбнулась господину графу. Папенька разлил коньяк, подал стакан нашему гостю и вернулся в свое кресло.

– И как здоровье вашей драгоценной маменьки, Онорат? – спросил мэтр Ламбер, отпивая янтарную жидкость. – Чудесно, просто чудесно, – причмокнул со вкусом папенька. – Пробуйте же, ваша светлость, вы еще не пили столь божественного напитка.

Шаги матушки и неизвестного мне второго гостя приблизились к гостиной, я обернулась, и мои брови опять взлетели вверх. Поводов для посещения нашего дома у господина Литина было еще меньше, чем у графа Набарро. Невеста у него уже имелась, деловых отношений с папенькой у офицера флота быть не могло. Да и дань вежливости не имела смысла, наши семейства не были особенно дружны.

– Ада, Ансель, смотрите, какой долгожданный гость изволил оказать честь нашему дому! – жизнерадостно воскликнула матушка, и я чуть не захлебнулась бездонной чернотой глаз господина лейтенанта королевского флота.

– Доброго здоровья, мэтр Ламбер, – склонил голову Дамиан Литин. – Наслышан о вашей успешной сделке с Восточной судоходной компанией. Примите мое восхищение, давно стоило поставить на место этих рвачей и наглецов. Великолепное решение спорной ситуации.

– Оу, – папенька зарделся от удовольствия, – благодарю, господин Литин.

– Дамиан, мэтр Ламбер, к чему нам эти условности, – обезоруживающе улыбнулся Дамиан. Затем обернулся в нашу с графом сторону. – Господин граф, приятно видеть вас снова, – вежливо, но прохладно произнес господин лейтенант. И лишь после этого обернулся ко мне. – Мадемуазель Ламбер, мое почтение и восхищение, – голос молодого человека заметно смягчился, на устах появилась задорная мальчишеская улыбка, и он поцеловал мне руку.

Это было такое естественное движение, без всяких намеков, но… но невероятно интимное, от которого меня бросило в жар, и я даже не смогла сразу ответить.

– Доб… Добрый день, господин Литин, – запнувшись, ответила я. – Рада видеть вас в нашем доме.

– Правда рады? – спросил Дамиан, и я растерялась окончательно.

– Думаю, сияние лица мадам Ламбер лучше всяких доказательств, – насмешливо произнес Онорат, и это вернуло мне дар речи.

– Несомненно, рада, – добавив голосу прохлады, ответила я. – Как Эдит? Вы недолго вчера гуляли в городском саду.

Вопрос об Эдит словно вернул всё на свои места, и магия мерцающего взгляда черных глаз окончательно рассеялась. Теперь я готова была вести светскую беседу со всеми разом. Неожиданно вторая рука Дамиана, все еще находившаяся за его спиной, вынырнула – и я получила второй букетик фиалок.

– Как мило, – усмехнулась я, укладывая его на столик к первому, – благодарю, господин…

– Дамиан, Ада, – с нажимом проговорил господин Литин и сел на предложенное матушкой кресло. – К сожалению, не успел стать первым. Вчера меня перехватили, сегодня опередили, досадно. Но я исправлю эту оплошность в другой раз, – нагло заверил он.

Однако происходящие начало несколько выводить меня из себя. Во-первых, я заметила, как напрягся граф Набарро, и нагловатое выражение на лице господина лейтенанта меня тоже раздражало. Так и вспомнилась теория курятника нашей Лили. Неужели она заметила больше, чем я? Во-вторых, противостояние матушки и папеньки. И хоть мэтр Ламбер уже с большей симпатией смотрел на Дамиана, но упрямого взгляда с матушки, всем своим видом показывавшей радушие, которое лилось лишь в сторону офицера, не спускал. Она отвечала тем же. А кто я во всей этой комбинации? Требовалось немедленно всё расставить по местам.

– Так вы не ответили про Эдит, – напомнила я. – Вы очень мило смотритесь вместе. Эдит кажется счастливой рядом с вами. Рада, что моя подруга нашла достойного жениха.

После этих слов расслабился Онорат, но лицо Дамиана осталось невозмутимо.

– И кто же сей достойный мужчина? – полюбопытствовал господин офицер. – Уж не вы ли, ваша светлость? Готов признать, мадемуазель Матьес – весьма милая девушка с хорошими манерами, не лишена приятности черт. Она заслуживает того, кто сможет подарить ей тепло и заботу, – невозмутимо закончил Дамиан и устремил взгляд на графа Набарро, напоминая о своем вопросе.

Онорат досадливо хмыкнул, матушка хихикнула, папенька нахмурился, я постаралась остаться такой же невозмутимой, как Дамиан, но у меня вышло хуже.

– Однако вы шутник, господин лейтенант, – ответила я. – Эдит вряд ли могла ошибиться в личности своего суженого. И сомневаюсь, что она перепутала светлые волосы Онората с черными локонами жениха. Нет, господин лейтенант, вы больше подходите под описание. Его светлость тут совершенно ни при чем.

– А кто же тогда его светлость? – живо заинтересовался Дамиан.

– Моя светлость, очень на это надеюсь, – будущий супруг мадемуазель Ады, – ответил Онорат.

– Да вы что! – восхищенно воскликнул господин Литин, все более ошеломляя меня своим нравом. – Мои сердечные поздравления, ваша светлость. А, позволю себе узнать, какой именно мадемуазель Аде перепала подобная честь?

Этот вопрос неожиданно поставил в тупик графа Набарро. Мне стало за него обидно. Да и по какому, собственно, праву господин морской офицер позволяет себе подобное поведение в чужом доме и с чужим гостем? Но на лице Дамиана царил прежний вежливый интерес, не подразумевающий насмешку.

– Никакой, господин… э-эм… – начал отвечать сам Онорат.

– Литин, – машинально подсказала я.

– Благодарю, очаровательная Ада, – моя рука тут же оказалась в захвате, и граф поцеловал ее. – Никакой мадемуазель Аде, господин Литин, данная честь не перепала. Смею надеяться, что честь выпадет мне, и мадемуазель Адалаис Ламбер станет моей супругой и графиней Набарро.

– Надежда всегда окрыляет, – одобрительно кивнул Дамиан. – Зачастую надежда только и согревает нас, когда ничего иного не остается.

– Перестаньте паясничать, Дамиан, – не сдержалась я. – Чего вы пытаетесь добиться?

– Всего лишь веду светскую беседу, – тот удивленно пожал плечами. – Что вас так огорчило, Ада?

– Действительно, дочь, к чему это негодование? – отозвалась матушка.

Папенька открыл было рот, но тут второй гость обернулся к нему.

– Кстати, мэтр Ламбер, у меня к вам было несколько вопросов. Не окажете ли мне толику вашего внимания? – спросил господин лейтенант.

– Извольте, – кивнул папенька, и мужчины покинули гостиную.

Матушка торжествующе посмотрела на господина графа, затем на меня, и я окончательно вознегодовала. Что, в конце концов, происходит?! Что это за… курятник? Да, мне не нравился нескладный, светловолосый Онорат Набарро. Он не был хорош внешне, но, по крайней мере, на данный момент заслужил мое уважение своим настойчивым желанием добиться цели. В то время как Дамиан Литин, пленявший меня в детские годы, да и сейчас, пока ничем не отличился, кроме неожиданной наглости и предприимчивости. Я не могла не отметить, как ловко он окручивает моего папеньку. И всё же этот молодой человек, возможно, является женихом моей подруги, которой я дала слово не мешаться у нее под ногами, и уже одно это обещание не позволяло его оценивать никак иначе.

– Матушка, можно вас на одно короткое мгновение? – я встала и вежливо улыбнулась графу. – Прошу нас извинить.

– Разумеется, Ада, – ответил он.

Матушка последовала за мной. Мы прошли в библиотеку, и я закрыла за нами дверь. Мадам Ламбер присела на край стола и скрестила руки на груди.

– Слушаю, Ада.

– Матушка, мне не нравится происходящее, – прямо заявила я.

– И что же тебя не устраивает? – полюбопытствовала она. – Не далее как три дня назад тебя терзала ревность, и не уверяй меня в обратном. Я и сейчас видела, как ты смотрела на Дамиана Литина. Не моя вина, что заявился этот аристократишка.

– Вы не в курсе о положении дел графа, не так ли? – сухо спросила я. Матушка чуть склонила голову, ожидая пояснений. – Его светлость решил доказать мне и папеньке, что ему нужна я, а не наши деньги. Его благосостояние нынче выправлено. Так что я даже склонна продолжить общение с человеком, сумевшим ради меня взяться за дело и изменившим свое финансовое положение в лучшую сторону. А что нужно господину королевскому лейтенанту?

Матушка потерла подбородок, и я утвердилась в мысли, что она ничего не знала о переменах, произошедших в делах нашего первого гостя. Но уже через пару минут мадам Ламбер взяла себя в руки.

– Судя по его живому интересу, господину королевскому лейтенанту нужна ты, Ада, – ответила она. – Рассмотрим перспективы с ним. Офицер, наследник состояния своего отца. Имеет возможность получить высший офицерский чин, дворянское звание. Жалование весьма приличное. Да, я не знала о делах графа Набарро, но за Дамиана говорит твоя склонность к нему. К тому же ты грезила этим мальчиком с детства. Так почему же нет?

Я отошла к окну и посмотрела на унылое небо. Очень захотелось вернуться в свою комнату, переодеться в домашнее платье и, забравшись под плед, продолжить читать стихи. Но в доме было двое посторонних мужчин, по странному стечению обстоятельств пришедших по мою душу. А еще была эта принципиальность в глазах моих родителей. И – Эдит и ее умоляющие глаза…

– Эдит, матушка, – негромко ответила я. – Этот мужчина был посватан ей.

– Пф, – матушкино фырканье вывело меня из задумчивого состояния. – Глупости какие. Ада, девочка моя, вспомни мою синюю шляпку. Она тоже предназначалась не мне, но я увела ее у мадам Роберо. Ничего, поплевалась ядом и успокоилась.

– Матушка, мы говорим не о шляпках, – возмутилась я. – Мы с Эдит подруги…

– Мы с Адель тоже подруги, и что? Шляпка-то у меня, – усмехнулась мадам Ламбер.

– Но это не шляпка, это мужчина!

– Тем лучше. Мужчины не выходят из моды, хвала Всевышнему. А вот шляпку я уже второй сезон не ношу, старомодная. Бери, Ада, даже не сомневайся, – и она направилась в сторону дверей.

– Ну уж нет! – мой голос прозвучал слишком громко. – Я не люблю чужих вещей. К тому же Онорат мне больше знаком и он менее импульсивен. Как бы я ни относилась к Дамиану, я выбираю стабильность.

– Ты слишком серьезна для своих девятнадцати лет, Ада, – покачала головой матушка и покинула библиотеку.

Я задержалась на некоторое время, чтобы привести мысли в порядок. Когда я вернулась в гостиную, там уже сидел папенька и распивал коньяк с его светлостью. Матушка нервно покусывала губы, а Дамиана Литина вовсе не наблюдалось. И, несмотря на мои здравые рассуждения, это меня неожиданно расстроило.

Визит графа длился еще какое-то время. Но примерно через час он распрощался с нами и откланялся, получив приглашение приходить снова.

Проводив гостя, я вернулась в свою комнату, переоделась и спустилась в оранжерею, чтобы срезать цветов себе в вазу. Пройдя между ровными рядами цветов, я остановилась, задумчиво поглаживая лепестки лилий. Мысли неожиданно унеслись к визиту того, кого я не ожидала увидеть: все-таки манящая черная бездна мужских глаз не оставила меня равнодушной, несмотря на все твердые и правильные решения.

– Попался мотылек, – услышала я и вскрикнула бы, если бы мне на губы не опустилась горячая и немного шершавая рука мужчины-воина. – Вы как крепость: чтобы подобраться к вам, нужно строить планы и вырабатывать стратегию.

Рука с моего лица исчезла, и я резко обернулась.

– Это возмутительно, – негромко прошипела я, боясь, что нас услышат. – Дамиан, что вы здесь делаете?

– Охочусь на бабочек, – ответил он и опять улыбнулся обезоруживающей мальчишеской улыбкой. – Одну уже поймал.

– Вы невозможны, – я тут же отвернулась, чтобы скрыть смятение.

– А вы очаровательны, – парировал господин лейтенант. – И мы можем наконец спокойно поговорить.

– Я не собираюсь с вами разговаривать, – ответила я и попробовала его обойти. – Пустите.

– Обязательно, но чуть погодя, – ответил наглец и взял ножницы. – Какие цветы любят бабочки?

Я отошла в сторону и глубоко вздохнула, понимая, что у меня два выхода: позвать на помощь, что может повлечь за собой пересуды прислуги и, как следствие, сплетни в городе, или же выслушать Дамиана Литина. О, Всевышний, я на самом деле стою здесь с Дамианом? Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть легкомысленную улыбку, появившуюся на моих губах. Как только смогла справиться с неожиданными чувствами, я вновь повернулась к господину лейтенанту королевского флота. Он все так же стоял, глядя в мою сторону, и ждал, но в глазах его плясали бесенята, и это не оставляло меня равнодушной.

– Идемте, – велела я.

И первая направилась в сторону рядов бархатистых бордовых роз. Дамиан послушно последовал за мной. Его взгляд я чувствовала затылком, и это волновало. Слишком сильно, чтобы я могла сохранять самообладание. Но, заставив себя забыть о волнении, я остановилась и указала на пышную розу.

– Режьте.

– Как желает моя госпожа, – он склонился с веселой улыбкой на устах, и ножницы сомкнулись на стебле. Последующее удивило меня. Мужчина начал срезать шипы. – Мы ведь не хотим, чтобы эти колючки поранили такую нежную кожу? – подмигнул Дамиан, отдавая мне розу. – Какую дальше?

– Эту, – я указала пальчиком, все более набираясь смелости. – И эту. Еще эту и эту.

Когда в моих руках появился небольшой букет, я ненадолго спрятала лицо среди ароматных цветов. Дамиан молчал, и я первая начала разговор.

– Как вы здесь оказались? Вы ведь распрощались со всеми, – произнесла я, вновь двинувшись вдоль цветочных рядов.

– Но с вами я ведь не прощался. Как же я мог допустить подобную грубость? – господин Литин вновь улыбался, пристально глядя на меня.

Я остановилась и протянула ему руку.

– Прощайте, Дамиан, – сказала я.

– Здравствуйте, Ада, – сильные пальцы сжались на моей ладони, и мужчина оказался рядом, лишая меня своей близостью возможности дышать и думать. – Вы дрожите, вам холодно?

Ох, кабы так… Освободив свою ладонь из захвата, я нервно усмехнулась и сделала шаг в сторону, как можно дальше от опасной близости красивого мужчины, слишком красивого для того, чтобы такая разумная девушка, как я, могла позволить себе им увлечься.

– И куда девался тот отчаянный чертенок, который подрезал мне подпругу? – Дамиан чуть склонил голову и прищурился, а я вспыхнула.

Было… Но как он мог узнать, что то вредительство – моих рук дело?! Воровато взглянув на Дамиана, я сделала еще шаг в сторону, но не удержалась и посмотрела на него снова.

– Как вы узнали, что это была я?

– Даже не отнекиваетесь? – молодой человек негромко рассмеялся. – Я вас видел в тот день, только никак не мог подумать, зачем вы могли появиться в нашей конюшне. Лишь когда я полетел на землю и осмотрели сбрую, причина моего падения стала очевидна. Я сложил два и два. Однако какое коварство в столь юном возрасте, – и он опять рассмеялся, а я еще больше покраснела.

– Вы никому не сказали, – заметила я.

– Не сказал. Решил сам вам надрать уши при случае, – хмыкнул Дамиан, и я сделала осторожный шаг назад.

– Не думала, что вы вообще знали, кто я, – осторожно произнесла я.

Господин Литин сократил расстояние между нами в два шага и вновь оказался слишком близко. Он протянул руку и коснулся моей щеки, пылающей подобно костру. В его черных глазах плескалось веселье. Мужчина явно забавлялся происходящим, и это опять начало злить. Не люблю попадать в глупое положение, но именно это сейчас и происходило.

– Я знал, кто вы, – наконец произнес он. – Мир наших отцов не так уж и велик. Конечно, я знал, кто вы, где живете, сколько вам лет и что вы… – глаза Дамиана вновь сверкнули, – увлечены мной. Вы ведь подрезали подпругу, чтобы я никуда не уезжал, не так ли?

– Довольно! – я хотела сказать это сурово, но голос предательски задрожал и сорвался.

– Мы всего лишь говорим о нашем детстве. – Господин лейтенант начинал раздражать меня своей улыбкой. – К чему ваш гнев? Или вам стыдно за содеянное, или…

Мне вновь пришлось, пятясь, спасаться бегством. Меня смущало все: голос, близость, аромат дорогого одеколона, который так шел Дамиану, и улыбка, в ответ на которую хотелось тоже улыбнуться, а значит, выкинуть белый флаг.

– …Или вы все еще неравнодушны ко мне, – закончил господин Литин, в который раз сокращая расстояние.

– Зачем? – мой вопрос был наполнен отчаянием.

– Что – зачем, Ада? – уже более серьезно спросил Дамиан.

– Зачем вы смущаете меня? Зачем искали встречи со мной? Вас все еще гложет обида юности, вы хотите надрать мне уши за подпругу? Тогда мстите и уходите, – потребовала я.

В глазах молодого человека появилось удивление, он поднял руку, но пальцы всего лишь ласково огладили мое ушко, чуть задержались на мочке и оставили меня в покое.

– Вот уж чего мне сейчас хочется меньше всего— так это вымещать на вас старые обиды, – сказал Дамиан. – Я так пугаю вас, Ада?

Всевышний, когда же закончится эта пытка?! Мне было так неловко от всего происходящего.

– Мне пора возвращаться, – мой голос прозвучал неожиданно хрипло, и пришлось откашляться, но стало лишь хуже.

– Подарите мне еще несколько минут, – Дамиан больше не подходил близко, но и расстояние в несколько шагов было слишком мало. – Вы ведь не против, если я еще навещу вас?

Я вскинула голову и с мольбой посмотрела на него.

– Зачем? У вас есть невеста…

– Ада, с чего вы это взяли? – возмущение в голосе молодого человека было неподдельным.

– Но Эдит – она ведь…

Я осеклась, глядя на вернувшееся в глаза мужчины веселье. Оно возвратило мне самообладание.

– Довольно, господин Литин, – прохладно ответила я. – Должно быть, всему Льено известно о вашей скорой помолвке с мадемуазель Матьес.

– Жаль, что я последним узнаю эту новость, – он все-таки рассмеялся. – Нет, ну правда, Ада, то, в чем мадемуазель Матьес уверили мои родители, забыв спросить меня, не может считаться истиной. Да, Эдит – милая девушка, как я уже говорил сегодня, но не более. Давайте уже оставим мадемуазель Матьес в покое.

Спешно отвернувшись, чтобы скрыть смесь радости и досады, я некоторое время молчала. Затем, в который раз за сегодняшний день взяв себя в руки, обернулась, сохраняя на лице спокойное выражение.

– Однако вчера вы спешили навстречу Эдит, я видела в окно, вы подарили ей цветы. После вместе прогуливались по городскому саду. Разве такое возможно, если между мужчиной и женщиной не существует благородных намерений?

Господин лейтенант вздохнул и скрестил руки на груди.

– Вчера был день сплошных недоразумений. На пикнике, когда вы исчезли, я ждал, когда представится случай поговорить с вашей матушкой без свидетелей. И, улучив момент, попросил разрешение посетить вас. Но по какому-то нелепому стечению обстоятельств недалеко от вашего дома я наткнулся на мадемуазель Матьес. Она вцепилась в меня клещом, и мне ничего иного не оставалось, как вручить ей злосчастный букет и проводить до коляски. Если бы я отправил ее восвояси сразу, это было бы слишком невежливо. – Я промолчала, слушая дальше. – После, когда Эдит уехала домой, я вернулся к вашему особняку, но оказалось, что вы уже отбыли на прогулку. И только я собрался последовать за вами, как Эдит вновь очутилась рядом. Еще и со своей матушкой, которая торжественно вручила мне свою дочь. Вот так мы и оказались вместе у того пруда. Скажите, Ада, – взгляд Дамиана стал испытующим, – у вас действительно виды на графа?

– Какое вам дело, Дамиан? – это вышло грубо, и я поспешила извиниться: – Простите, я не хотела вам грубить.

Он усмехнулся и подошел ближе.

– Откровенность за откровенность, Ада.

– До сегодняшнего дня видов не было, – ответила я.

– Сегодня что-то изменилось? – Дамиан изумленно изломил бровь.

Я промолчала. Для меня пока ничего не изменилось, но посвящать постороннего человека в тайны своей души я не хотела. К тому же мне все еще не была ясна цель этой встречи в целом и разговора в отдельности. Развернувшись, я не спеша направилась к выходу из оранжереи. Дамиан шел рядом, ожидая ответа. Но вместо него я сама задала вопрос:

– И все-таки зачем вы так настойчиво искали встречи со мной? К чему было это нападение на бедного графа? Что вам за нужда в моем обществе?

Теперь замолчал Дамиан, и ответа уже ждала я. Мы опять остановились, потому что до дверей оставалось совсем немного. Лейтенант Литин обернулся ко мне, скользнул взглядом по лицу и в третий раз протянул руку, прикоснувшись – теперь к волосам.

– Интересный вопрос, – заговорил он, немного растягивая слова, словно все еще искал ответ. – Там, на поляне для пикников, вы сразу привлекли мое внимание. Затем исчезли и нашлись на речке. Я сразу узнал вас, несмотря на прошедшие годы. Ваше негодование после падения было забавным. А затем, когда мы с Эдит вернулись на поляну и я понял, что вы сбегаете, я неожиданно почувствовал досаду. Даже рассердился на вас, – Дамиан усмехнулся и взял меня за руку. – Мне хотелось увидеть вас снова, чтобы разобраться с тем, почему же меня так неожиданно начало тянуть к малознакомой девушке.

– Разобрались? – и вновь голос дрогнул.

– Нет, еще больше запутался, – Дамиан сжал мои пальцы и поднес их к губам, чем вырвал из моей груди прерывистый вздох. – Мне хочется, Ада, чтобы вы перестали прятаться от меня за ширмой хорошего воспитания, чтобы искренне улыбнулись и… Ада, так нечестно, я вдруг почувствовал себя сопливым мальчишкой! Вы заставляете меня смущаться.

– Ну знаете ли, – пробормотала я и вырвала свою руку. – Какое-то совершенно нелепое обвинение.

Я быстро дошла до дверей и уже хотела покинуть оранжерею, когда Дамиан догнал меня и остановил, ухватив за плечи и развернув к себе.

– Вы уходите, не прощаясь? Это неприлично, Ада, – он укоризненно покачал головой.

– Прощайте, Дамиан, – прошептала я.

– До встречи, Ада, – ответил лейтенант Литин. – До скорой встречи, бабочка.

После этого убрал руки, и я опрометью выбежала из оранжереи. Быстро дошла до своей комнаты, закрыла за собой дверь и повалилась в кресло, рассеянно глядя в пустоту. Что же это такое? Затем закрыла глаза и невольно улыбнулась.

– Дамиан, – прошептала я и испугалась собственных слов, тут же распахнув глаза.

Всевышний, вразуми! За этими мыслями меня и застала матушка. Она взглянула на розы, лежавшие на столике, после на меня и обеспокоенно потрогала мой лоб.

– Ты вся в лихорадке, – всплеснула руками матушка. – Дитя мое, уж не заболела ли ты часом? Нужно послать за доктором.

– Не надо, матушка, – попросила я. – Я просто устала немного. Посижу в тишине, и скоро все станет как прежде.

Мадам Ламбер с сомнением посмотрела на меня, после кликнула Лили, и та забрала мои цветы, чтобы поставить их в воду. Матушка присела на соседнее кресло и задумчиво потерла подбородок.

– Что вас гложет, матушка? – спросила я, пытаясь избавиться от непрошеных мыслей.

Она посмотрела на меня и пожала плечами, но после все-таки призналась:

– Я не понимаю причины, по которой Дамиан так быстро покинул нас. Ведь все складывалось так удачно. И вдруг так спешно уехал, не дожидаясь твоего возвращения. Может, ты была с ним слишком резка? Не понимаю.

Зато я начала понимать. Господин лейтенант сделал верный вывод. Если бы он остался, то уходить пришлось бы одновременно с Оноратом, потому что господин граф явно не собирался покидать нас первым. И тогда я была бы спасена от нынешней своей душевной растерянности. Однако коварный Дамиан Литин откланялся… чтобы остаться. Как он сумел задержаться и где все это время находился, мне остается только догадываться, но господин диверсант блестяще провернул дельце. Даже страшно подумать, куда он мог явиться, чтобы поговорить наедине…

И всё же не получалось негодовать и злиться. Как бы я себя ни уговаривала, радостное возбуждение охватывало меня каждый раз, когда я старалась вызвать в себе возмущение. Матушка, наблюдавшая за мной, сложила руки на коленях и потребовала ответа:

– Ада, о чем ты сейчас думаешь? На твоем лице – не свойственное тебе легкомысленное выражение. Это связано с Дамианом? – Я промолчала. – О, нет! Только не говори, что тебя сумел покорить граф Набарро!

Я вновь промолчала, и мадам Ламбер, сердито сведя брови, погрозила мне пальцем.

– Никаких глупостей, Ада. Я добуду тебе мужа, какого ты захочешь, но все должно быть прилично.

– Матушка! – воскликнула я, пылая возмущением. – О чем вы говорите?

– Смотри мне, – велела мадам Ламбер и покинула мою комнату.

Я проводила ее сердитым взглядом, выглянула в окно и вздохнула. Нет-нет, матушка права, хоть и не о том мне говорила. Но такие, как Дамиан Литин, – это путь в пропасть для порядочных наивных девушек. Слишком горяч и самоуверен. Нужно выкинуть господина лейтенанта из головы.