Онлайн чтение книги Поллианна вырастает Pollyanna Grows Up
Глава 20. ОТДЫХАЮЩИЕ

Несколько последних дней перед ожидаемым прибытием «этих ужасных людей», как называла тетя Полли будущих пансионеров своей племянницы, оказались очень напряженными для Поллианны, но вместе с тем и счастливыми, так как она просто не желала чувствовать себя усталой, обескураженной или испуганной, какими бы сложными ни были каждодневные проблемы, которые ей приходилось теперь решать.

Призвав на помощь Ненси и ее младшую сестру Бетти, Поллианна планомерно, комната за комнатой, обошла весь дом и сделала все для того, чтобы ожидаемым гостям было уютно и удобно. Миссис Чилтон мало чем могла помочь. Во-первых, она не совсем хорошо себя чувствовала, а во-вторых, ее отношение ко всей этой затее не располагало к тому, чтобы помогать или поддерживать, поскольку бок о бок с ней повсюду шествовала гордость рода Харрингтонов, а на устах был вечный стон:

— Ах, Поллианна, Поллианна, подумать только, что дом Харрингтонов дошел до такого!

— Он не дошел, дорогая, — наконец со смехом попыталась утешить ее Поллианна. — Это Кэрью дойдут до дома Харрингтонов!

Но миссис Чилтон не так легко было увести в сторону; она ответила лишь презрительным взглядом и еще более глубоким вздохом, так что Поллианна была вынуждена предоставить ей в одиночестве брести избранной дорогой тоски и уныния.

В назначенный день Поллианна вместе с Тимоти (которому теперь принадлежали лошади Харрингтонов) поехала на станцию встречать дневной поезд. До этого часа в душе Поллианны не было ничего, кроме уверенности в себе и радостных ожиданий. Но как только прозвучал свисток остановившегося у платформы поезда, девушку охватила настоящая паника — сомнения, робость, испуг. Она вдруг осознала, что ей, Поллианне, почти одной и без чьей-либо помощи, предстоит сделать. Она вспомнила о богатстве, общественном положении и изысканных вкусах миссис Кэрью. Она вспомнила и о том, что ее ждет встреча с незнакомым, высоким молодым человеком, вероятно совсем непохожим на мальчика, которого она знала шесть лет назад.

На один ужасный момент ей захотелось просто убежать… куда-нибудь, куда угодно.

— Тимоти, я … мне плохо. Я больна. Я… Скажите им… э-э… пусть не приезжают, — запинаясь, выговорила она, съеживаясь и привстав, словно собираясь ускользнуть.

— Что вы, мэм! — испуганно воскликнул Тимоти.

Одного взгляда на его изумленное лицо было достаточно, чтобы Поллианна засмеялась и быстро расправила плечи.

— Ничего. Пустяки! Я, конечно, пошутила, Тимоти. Смотрите-ка! Они почти здесь! — И Поллианна, снова овладев собой, поспешила к поезду.

Она узнала их сразу. Даже если бы у нее были какие-то сомнения, вид костылей в руках высокого, темноглазого молодого человека направил бы ее прямо к цели.

Несколько коротких минут горячих рукопожатии и несвязных восклицаний, а затем она каким-то образом очутилась в экипаже рядом с миссис Кэрью; Джейми и Сейди Дин сидели напротив. Тут у нее в первый раз появилась возможность хорошенько разглядеть своих друзей и отметить перемены, которые принесли минувшие шесть лет.

В отношении миссис Кэрью ее первым чувством было удивление. Она совсем забыла, что миссис Кэрью так прелестна. Забыла, что у нее такие длинные ресницы и что глаза, которые они затеняют, так красивы. Она даже поймала себя на том, что с завистью думает, как должно быть, точно сходятся, цифра за цифрой, измерения этого совершенного лица с той ужасной таблицей «теста красоты». Но более всего обрадовало ее отсутствие на этом лице прежних признаков уныния и горечи.

Затем она обернулась к Джейми и снова была удивлена, в основном по той же причине. Джейми тоже стал очень красивым. Про себя Поллианна решила, что внешность у него поистине незаурядная. Ей показались чрезвычайно привлекательными его темные глаза, довольно бледное лицо и темные, вьющиеся волосы. Затем она мельком взглянула на лежащие около него костыли и почувствовала, как горло перехватило от глубокого сострадания.

От Джейми Поллианна перешла к Сейди Дин. В том, что касалось черт лица, Сейди выглядела примерно так же, как и тогда, когда Поллианна впервые увидела ее в городском парке; но с первого же взгляда стало ясно, что в отношении прически, платья, характера, речи и манер это была совсем другая Сейди.

И тут Джейми начал разговор.

— Как ты добра, что разрешила нам приехать, — сказал он Поллианне. — Знаешь, о чем я подумал, когда ты написала, что примешь нас у себя?

— Н-нет, конечно не знаю, — с запинкой пробормотала Поллианна. Перед ее глазами все еще были костыли, лежащие рядом с Джейми, а ее горло по-прежнему сжимала судорога мучительного сочувствия.

— Я вспомнил маленькую Поллианну с пакетом орехов для сэра Ланселота и леди Гиневры и понял, что ты просто ставишь нас на их место, так как если у тебя есть пакет орехов, а у нас нет, ты не будешь счастлива, пока не поделишься с нами.

— Пакет орехов! Скажешь тоже! — засмеялась Поллианна.

— О, разумеется, в данном случае твой пакет орехов оказался просторными, полными свежего воздуха комнатами сельского дома, парным молоком и яйцами прямо из-под курочки, — с живостью отозвался Джейми, — но это равнозначно прежнему пакету орехов. И мне, вероятно следует предостеречь тебя… Помнишь, каким ненасытным был сэр Ланселот, так что… — И Джейми сделал многозначительную паузу.

— Хорошо, я рискну, — заулыбалась Поллианна, радуясь, что тетя Полли не присутствует здесь и не слышит, как худшие из ее предсказаний сбываются почти в первые же минуты. — Бедный сэр Ланселот! Интересно, кормит ли его кто-нибудь теперь, да и живет ли он еще в парке.

— Живет, и его кормят, — весело вмешалась в разговор миссис Кэрью, — Этот смешной мальчик по-прежнему ходит в парк, по крайней мере, раз в неделю, с карманами, битком набитыми орехами и, уж не знаю, чем еще. Его путь всегда можно проследить по цепочке зернышек, что он оставляет за собой, и когда я заказываю на завтрак кашу, через раз ее не бывает, а причина одна: «Мастер Джейми скормил всю крупу голубям, мэм!»

— Да, но позвольте мне кое-что рассказать, вам, — с энтузиазмом начал Джейми, и в следующую минуту Поллианна обнаружила, что слушает со всем увлечением прежних лет историю о двух белках в залитом солнцем парке. Позднее она поняла, о чем говорила в своем письме Делла Уэтерби, так как, когда они подъехали к дому, она была потрясена, увидев, как Джейми подхватил свои костыли и с их помощью выбрался из экипажа. Тогда ей стало ясно, что за десять коротких минут он заставил ее забыть о том, что он хромой. К великому облегчению Поллианны, первая встреча между тетей Полли и гостями прошла гораздо лучше, чем можно было предположить. Кэрью так искренне восхищались старым домом и его обстановкой, что для владелицы всего этого оказалось просто невозможным продолжать относиться к их присутствию с холодным неодобрением и покорностью судьбе. К тому же не прошло и часа, как стало очевидно, что личное обаяние Джейми пробило даже броню недоверия тети Полли, и Поллианна поняла, что по меньшей мере одна из самых пугающих трудностей больше никакая не трудность, поскольку тетя Полли уже начала играть роль величественной, но милостивой хозяйки по отношению к этим людям, ее гостям. Но несмотря на облегчение, вызванное этим изменением позиции тети Полли, Поллианна, однако, не нашла, что все идет как по маслу — отнюдь нет. Была работа, много работы, которую нужно было выполнять. Бетти, сестра Ненси, была приветливой и усердной, но, как быстро убедилась Поллианна, это не была Ненси. Бетти предстояло многому научиться, а подготовка требовала времени. Поллианну мучил страх, что не все окажется в полном порядке. Для нее в те дни пыльный стул был преступлением, а неудавшийся пирог — трагедией.

Впрочем, постепенно, после непрестанных возражений и просьб со стороны миссис Кэрью и Джейми, Поллианна стала легче относиться к своим обязанностям, осознав, что настоящим преступлением и трагедией в глазах ее друзей были не пыльный стул или неудавшийся пирог, а забота и тревога на ее лице.

— Как будто недостаточно того, что ты позволила нам приехать, — заявил Джейми, — нужно еще и изнурять себя работой, чтобы накормить нас.

— Да нам и не следует есть слишком много, — засмеялась миссис Кэрью, — а то у нас будет «пищеварение», как выражается одна их моих девушек, когда какая-нибудь еда плохо действует на ее желудок.

Было просто удивительно, как легко три новых человека приспособились к повседневной жизни дома Харрингтонов. Не прошло и двадцати четырех часов, как миссис Кэрью уже отвечала на заинтересованные вопросы миссис Чилтон о Доме молодых работниц, а Сейди Дин и Джейми ссорились, оспаривая друг у друга право помогать чистить горошек или срезать цветы.

Кэрью прожили в доме Харрингтонов почти неделю, когда однажды вечером в гости зашли Джон Пендлетон и Джимми. Поллианна с самого начала ждала этого визита. Она настаивала на нем еще до приезда Кэрью и теперь с очевидной гордостью представила друг другу своих знакомых.

— Все вы всегда были мне такими добрыми друзьями, и я хочу, чтобы вы познакомились и стали добрыми друзьями друг другу, — объяснила она.

То, что на Джимми и Джона Пендлетона произвели большое впечатление красота и обаяние миссис Кэрью, ничуть не удивило Поллианну — неожиданностью для нее стало выражение, появившееся на лице миссис Кэрью при виде Джимми. Можно было подумать, что она узнала его.

— Да не встречались ли мы с вами прежде, мистер Пендлетон?! — воскликнула миссис Кэрью.

— Думаю, что нет, — улыбнулся он в ответ. — Я уверен, что мы не встречались… Если бы я встретил вас , я не забыл бы об этом, — добавил он с поклоном.

Его тон был таким многозначительным, что все засмеялись, а Джон Пендлетон заметил:

— Отлично, сынок, тем более для юноши столь нежного возраста. Так хорошо мне и самому не сказать.

Миссис Кэрью слегка покраснела и присоединилась к общему смеху.

— Нет, право, без шуток, — настаивала она, — явно есть что-то странно знакомое для меня в вашем лице. Я думаю, что если мы с вами и не встречались, то все же я вас где-то видела .

— Возможно, вы видели его в Бостоне, — вмешалась Поллианна. — Зимой Джимми учится там в Технологическом институте[16]Массачусетский технологический институт был основан в 1861 г.; до 1910 — 1912 гг. занимал несколько зданий в Бостоне, затем был переведен в Кембридж, штат Массачусетс. — Примеч. пер. . Он собирается строить мосты и дамбы… когда вырастет, я хочу сказать, — заключила она, бросив веселый взгляд на высокого, ростом шесть футов, молодого человека, все еще стоявшего перед миссис Кэрью.

Все снова засмеялись… то есть все, кроме Джейми. И только Сейди Дин заметила, что Джейми вместо того чтобы засмеяться, закрыл глаза, как при виде чего-то, что причиняет боль. И только Сейди Дин знала, каким образом — и по какой причине — тема разговора так быстро изменилась, поскольку изменила ее сама Сейди. И та же Сейди, когда представился удобный случай, позаботилась о том, чтобы все поговорили о книгах, цветах, зверях и птицах — о том, что было знакомо и близко Джейми, — а не только о дамбах и мостах, строить которые (Сейди хорошо знала это) Джейми никогда не сможет. Однако то, что все это сделала Сейди, не было замечено никем, и менее всех тем, кого в первую очередь касалось, — самим Джейми. Когда Пендлетоны ушли, миссис Кэрью вновь заговорила о преследующем ее странном ощущении, что она раньше где-то уже видела молодого Пендлетона.

— Видела, я знаю, видела… — в раздумье повторяла она. — Где-то видела. Конечно, это могло быть и в Бостоне, но… — Она не договорила, а через минуту добавила: — Как бы то ни было, он прекрасный молодой человек. Он мне нравится.

— Я так рада! И мне тоже, — кивнула Поллианна. — Он всегда мне нравился.

— Значит, ты его давно знаешь? — немного печально спросил Джейми.

— О да! Я знала его еще в те годы, когда была маленькой девочкой. Тогда его звали Джимми Бин.

— Джимми Бин ! Значит, он не родной сын мистера Пендлетона? — удивилась миссис Кэрью.

— Нет, лишь приемный.

— Приемный! — воскликнул Джейми. — Тогда он настолько же настоящий сын, насколько и я. — В его голосе зазвучала странная нотка чуть ли не радости.

— Да, у мистера Пендлетона нет своих детей. Он никогда не был женат. Он однажды хотел жениться, но… но не женился. — Поллианна покраснела и неожиданно смутилась. Она не могла забыть о том, что это ее мать когда-то сказала «нет» этому самому Джону Пендлетону и таким образом стала причиной долгих печальных лет его одинокой холостой жизни. Миссис Кэрью и Джейми, однако, не зная этого и заметив лишь румянец на щеках девушки и ее смущение, немедленно пришли к одному и тому же выводу.

— Неужели же, — спрашивали они себя, — этот человек, Джон Пендлетон, был влюблен в Поллианну, такого ребенка?

Естественно, они не сказали этого вслух, так что никакого объяснения не последовало. Естественно также, что эта мысль, пусть и невысказанная, все же не была забыта, а лишь спрятана где-то в кладовых памяти, чтобы в будущем обратиться к ней в случае надобности.