Было ли не было, в прежние времена жил человек по прозвищу Бахаветдин-Верблюд,[21]«человек по прозвищу Бахаветдин-Верблюд», — Святой Бахаветдин (Бахауддин) считался покровителем верблюдов (см. М. А. Сакали, Туркменский сказочный эпос, Ашхабад, 1956, стр. 64). и не было у него детей. В один из дней посоветовался он с женой, и они решили продать всю скотину и пойти к Каабе. Вечером легли они спать, а когда перевалило за полночь, какой-то человек вдруг произнес:
— Хув хак,[22]«Хув хак!» (араб. букв. «он бог», «он истина») — возглас дервишей. эй, Бахаветдин, что ты печалишься?
Тогда Бахаветдин ответил:
— Нет у меня детей, потому я и печалюсь.
— Бог даст тебе сына, а ты назови его Маммедджаном, — сказал тот человек и исчез.
Ровно через девять месяцев и десять дней родился у Бахаветдина сын, и его назвали Маммедджаном.
Бахаветдин, не имевший средств, отправился пасти верблюдов, а сам все вспоминал Маммедджана. Когда его сыну пошел восьмой год,[23]«Бахаветдин, не имевший средств, отправился пасти верблюдов, когда его сыну пошел восьмой год». — Пастухи Туркмении, занимавшиеся отгонным скотоводством, большую часть времени были оторваны от своих семей. Работа пастуха считалась тяжелой (жили они в землянках и шалашах, подолгу бывая под открытым небом и страдая от жары, дождей и мороза) и опасной (постоянно приходилось обороняться от хищных зверей и грабителей). стал он играть с другими мальчиками, а те и говорят ему:
— Если бы ты был хороший, разве ты допустил бы, чтобы отец пас верблюдов?
Маммедджан пришел домой и спросил:
— Матушка, ведь у меня есть отец?
— Есть, он пасет верблюдов, — отвечала мать.
Взял тогда Маммедджан в руку палку, захватил с собой лепешку и отправился искать своего отца. Шел он три дня и наконец подошел к стаду верблюдов. Спросил он пастуха:
— Чьи это верблюды?
— Бахаветдина-Верблюда, — отвечал пастух.
Пошел Маммедджан дальше, и снова ему попалось стадо. Смотрит он — в стороне от стада сидит какой-то старик и кормит мучной болтушкой старую верблюдицу. Подошел к нему Маммедджан, поздоровался, и старик ему ответил. Вот сели они, и старик стал спрашивать мальчика:
— Откуда ты и куда идешь?
— Мой отец ушел пасти верблюдов, и я иду к нему, — отвечал мальчик.
— Кто же твой отец? — снова спросил старик.
— Мой отец Бахаветдин-Верблюд, а мать — Биби, — отвечал мальчик.
Тогда Бахаветдин-Верблюд обнял мальчика за шею, поцеловал его и сказал:
— Ах, сынок, что тебе здесь делать? Ступай живи в селении. Положи в один карман золота, в другой — серебра и разбрасывай вокруг себя.
А сын ему отвечал:
— Как же это так, отец: ты будешь пасти здесь верблюдов, а я — жить в селении?
Отец одобрил слова сына и решил вернуться домой. Стали они собирать вещи. Вот отец поручает сыну:
— Сынок, продавай верблюдов — самцов и самок, всех верблюдов продавай, но только не отдавай эту старую верблюдицу.
Вот ушел отец в селение, а к мальчику приехал какой-то всадник и спросил:
— Не продашь ли скотину?
А Маммедджан ему отвечал:
— Не продам.
— Если не хочешь продавать всех верблюдов, то хоть продай трех-четырех, — попросил всадник.
— Ладно, — ответил Маммедджан.
Всадник повертелся среди стада и поймал старую верблюдицу.
Тогда Маммедджан ему сказал:
— Отец не велел мне продавать эту верблюдицу, и я ее не продам. Возьми любого другого верблюда.
Всадник снова покрутился среди стада и опять схватил ту же верблюдицу. Тогда Маммедджан подумал: «Если за верблюдицу он отдаст мне коня, что под ним, и хурджин золота, то я — была не была — продам эту верблюдицу».
— Эй, всадник, — сказал Маммедджан, — если ты отдашь мне своего коня, я продам тебе эту верблюдицу.
Всадник согласился, сошел с коня, отдал его, взял старую верблюдицу и отправился дальше. А следом за старой верблюдицей бросились бежать и все остальные. Мальчик верхом на коне пытался завернуть то одного, то другого верблюда, но ничего из этого не вышло. Конь под ним захрапел, раздул бока и упал мертвым. Так верблюды и убежали, потому что та старая верблюдица была матерью всех верблюдов в стаде.
Маммедджан остался пеший посреди пустынной степи. Он подумал: «Как же я теперь приду к отцу и что я ему отвечу?».
И пошел Маммедджан куда глаза глядят. Вдруг перед ним возник город. Среди ночи в безлунной тьме вошел Маммедджан в ворота города. А дочь хана этого города назначила у городских ворот свидание юноше по имени Маммед. Этот Маммед где-то закутил, позабыл об уговоре и не пришел. И вот в то время, когда Маммедджан подошел к городским воротам, кто-то сказал:
— Маммед-джан,[24]Маммед-джан — букв. «дорогой Маммед», здесь ласковое обращение. С именем юноши Маммедджан образует игру слов. вот возьми.
Маммедджан подошел, и у него в руках оказался хурджин золота. Оглянулся он и увидел двух коней. Маммедджан тотчас привязал хурджин на спину одного коня. Тут из ворот вышла дочь хана, они сели на коней и пустились в путь. По дороге Маммедджан не говорил ни слова, и девушка думала: «Почему это Маммед ничего не говорит мне?» А когда наконец взошло солнце, она увидела, что это совсем другой юноша. Вот приехали они в какой-то город и поселились в нем.
Однажды Маммедджан вышел на улицу и нашел ожерелье. Он вернулся домой, показал его жене, а та и говорит:
— Такого ожерелья нет ни у хана, ни у падишаха.
— Раз так, — сказал Маммедджан, — я поднесу его в подарок хану этого города и познакомлюсь с ним.
Он положил на блюдо множество разных вещей, а сверху — ожерелье и отправился к хану. Хан тотчас же вышел к нему навстречу.
— Мой новый нукер Маммедджан принес мне в подарок невиданные у нас, редкостные вещи, — сказал хан, усадил Маммедджана на лучшее место и подарил ему хороший халат.
Маммедджан с женой зажили тихо и мирно. В этом городе у Маммедджана был друг, которого он очень любил. Однажды, когда пошел дождь, Маммедджан сказал жене:
— Натяни серпик.
Когда жена Маммедджана вышла наружу, чтобы натянуть серпик, ее случайно увидел хан. Он тут же потерял сознание. Потом, придя в себя, хан сказал:
— Я видел женщину. Непременно отыщите ее мне, а не то я вас всех погублю.
Пока думали, чья это может быть жена, друг Маммеда сказал:
— Я знаю, это жена Маммеда.
— Немедленно приведите ее ко мне! — приказал хан.
— Хан-ага, — стали говорить люди, — нельзя насильно отбирать чужую жену. Нужно забрать ее под каким-нибудь предлогом.
Тогда хан сказал:
— Мои две дочери никак не помирятся из-за того ожерелья. Позовите Маммеда.
Ясаул позвал Маммеда. Не успел он войти в дверь, как хан и говорит ему:
— Маммедджан, ты поднес мне ожерелье, из-за которого мои дочери никак не могут помириться. Нужно, чтобы ты достал еще такое же.
— Будет исполнено, хан-ага, — проговорил Маммед и пошел домой.
Жена его спрашивает:
— Маммед, почему ты грустный?
— Хан-ага велел мне достать еще такое же ожерелье, — сказал Маммедджан.
— Говорила я тебе: не отдавай ожерелье! Так не послушался, чтоб у тебя глаза выскочили! — закричала жена.
Оседлал Маммед коня и пустился в путь. Ехал он, ехал — и перед ним открылась долина. Посмотрел он, а камни в этой долине точно такие же, как в том ожерелье. Обрадовался Маммед и уже собрался было наполнить камнями хурджин, как вдруг заметил, что откуда-то потекла кровь и тут же превратилась в ожерелье. Маммед подумал: «Я узнаю эту тайну». Подошел он и видит — лежит мертвая девушка. Очень удивился Маммед и решил разгадать, в чем тут дело. Посмотрел он назад, а солнце уж село. Решил тогда Маммед здесь заночевать. Вот лежит он в дремоте и видит, что пришел дэв. Вытащил дэв склянку, стукнул по ней, и мертвая девушка ожила. Стал дэв с девушкой наслаждаться, а когда рассвело, он снова сделал девушку безжизненной, склянку спрятал и куда-то скрылся. Маммедджан подошел, взял склянку оттуда, куда ее запрятал дэв, и стукнул по ней. К девушке вернулась жизнь, и она сказала:
— Эй, человек, кулан сюда своими ногами добирается, птица — на крыльях, а ты как попал?
— Судьба была — вот и попал, — отвечал Маммед. — А ты теперь, когда придет дэв, скажи ему: «Говорят, душа дэвов находится в другом месте. Где же твоя душа?» Дэв рассердится, но ты поплачь, и он расскажет тебе.
Сказав так, Маммед отнес склянку на прежнее место, сверху положил камень, и девушка снова стала мертвой. А Маммед пошел и лег спать.
Вот дэв, ничего не зная о Маммедджане, снова пришел к девушке. Когда он сидел, разнежившись, девушка спросила его:
— Я слыхала от отца, что душа у дэвов находится в другом месте, так где же твоя душа?
— Кто ты такая, чтобы спрашивать про мою душу? — крикнул дэв и ударил девушку по щеке.
— С тех пор как я разлучилась со своими родителями, у меня здесь никого, кроме тебя, не было, — сказала девушка дэву.
— Приготовь тогда овмач, — приказал дэв.
Девушка тут же приготовила овмач. А дэв пошел и поднял камень. Из-под камня, как из отверстия сосуда, полилась вода. Дэв высыпал овмач в воду, и появилась рыба с кольцом в носу.
— Вот это и есть моя душа, — сказал дэв, показывая рыбу девушке.
На следующий день дэв отправился на охоту, а Маммед подошел к девушке, оживил ее, потом проговорил следом за ней: «Я пирим Вейсел гара!»[25]«Я пирим Вейсел гара!» — по-видимому, искаженная суфийская формула, здесь используется как заклинание. — и поднял камень. Бросил он в воду лепешку и поймал рыбу. В это время внезапно появился дэв. Но Маммед опередил дэва и убил рыбу. Дэв свалился, как подрубленная чинара. Поднялась пыльная буря, и кругом потемнело. Потом снова прояснилось, и Маммед забрал с собой пери, хурджин с ожерельем и вернулся домой.
Купил Маммед на базаре ткань и сказал своей первой жене:
— Пери не умеет шить платье, сшей ты.
— Пусть шьет сама, — отвечала первая жена, — что у нее, рук-ног нет?
Маммед отнес хану ожерелье, а на обратном пути предложил одной старухе:
— Тетушка, приходи к нам шить платья. Дадим тебе несколько кранов.
— Ладно, дитя мое, — отвечала старуха.
Пришла она к Маммеду домой, взяла ткань и ножницы, да вместо ткани раскроила себе руку. Тогда отправилась старуха к хану, показала ему руку и сказала:
— Хан-ага, плохи твои дела — раньше у Маммеда была одна жена, а теперь стало две. И вот смотри, загляделась я на их красоту и не заметила, как порезала руку.
— Ступайте позовите Маммеда, — приказал хан.
Маммеда позвали, и хан сказал ему:
— Маммед, ты должен доставить мне молоко львов и тигров. Это лекарство для моей матери. Даю тебе три дня сроку. Если не доставишь — обязательно тебя казню!
Маммед возвратился к своим женам плача.
— Отчего ты плачешь? — спросила его пери.
— Хан велит мне доставить молоко львов и тигров, — отвечал Маммедджан.
Тогда пери сказала:
— Разве из-за этого плачут? Иди в такое-то место: там лежит старый лев с занозой в лапе. Ты возьми с собой щипцы и шило, подкрадись тихонько и вытащи занозу. Потом спрячься, и что бы лев ни говорил, не показывайся. Только когда он произнесет имя Сулеймана,[26]Сулейман — библ. царь Соломон, который по многочисленным легендам, распространенным у народов мусульманского Востока, был наделен властью над всеми волшебными силами. Кроме того, он понимал язык птиц и животных, был необычайно мудр и богат. Имя Сулеймана, который по религиозной традиции считался правоверным и был пророком Аллаха, вошло в Коран, чем и объясняется его популярность на мусульманском Востоке. ты можешь выйти, и он исполнит все, что тебе нужно.
Как было сказано, Маммедджан отправился туда, подобрался ко льву и вытащил из его лапы занозу.
— Эй, кто это? Ты умрешь! — крикнул лев.
Но ответа ему не было. Тогда наконец лев произнес имя Сулеймана, и Маммед подошел к нему.
— Ну, человек, — заговорил лев, — ты сделал для меня такое доброе дело. Проси теперь, что тебе нужно, я все исполню.
— Мне нужно львиное молоко, — сказал Маммед.
Тут лев крикнул: «Шир!» — и появилась стая тигров. Потом он крикнул: «Пелен!»[27]«Шир!» — перс. «лев»; «пелен» или «пеленг» — перс. «барс, леопард», туркмен, «тигр». — и появилась стая львов. Лев дал Маммеду два бурдюка и сказал:
— Наполняй.
Маммед наполнил оба бурдюка и навьючил по одному на тигра и льва. Старый лев послал с Маммедом еще несколько хищников и приказал им:
— Когда проводите его, возвращайтесь назад.
Маммед быстро добрался до города. Люди, увидев его, разбежались и сообщили обо всем хану. Тот вышел навстречу Маммеду и закричал:
— Ах, моя мать спасена!
— Ну, если спасена, — сказал Маммед, — то найди десять баранов, чтобы покормить зверей.
Маммед накормил хищников и отпустил обратно.
В следующий раз заболел сам хан.
— Ступайте за Маммедом, — приказал он.
Маммеда позвали, и, когда он пришел к хану, тот ему сказал:
— Я совсем расхворался. Говорят, есть одна молитва,[28]«…есть одна молитва» — имеется в виду молитва, записанная на бумаге. По поверьям, такая молитва помогала от болезней, сглаза и злых духов. стоит посмотреть на нее, как тотчас «яблоко заплачет, гранат засмеется».[29]«Яблоко заплачет, гранат засмеется» — поговорка, подчеркивающая здесь чудодейственную силу молитвы. Если ты не достанешь ее мне, то умрешь.
— Ладно, — сказал Маммед, пришел домой и рассказал обо всем женам. Тут пери ему и говорит:
— Эта молитва находится у злой пери. До нее сто лет пути, и ты вряд ли сумеешь вернуться. Поэтому пойди и скажи хану: «Твое поручение я не могу выполнить, а если ты и вправду хочешь меня погубить, то лучше убей сам». Хан ведь хочет убить тебя, а нас забрать себе.
— Но я дал хану обещание, — сказал Маммед, — поэтому укажи мне дорогу, по которой я должен идти.
Пери написала письмо, дала его Маммеду и сказала:
— Если ты доберешься туда, то знай, что тамошний страж — моя сестра. Когда ты войдешь в двери, она попытается убить тебя, тогда ты отдай ей это письмо.
Пери объяснила Маммеду дорогу, и он отправился по ней. По пути ему встретилась разрушенная крепость. Вошел он туда и улегся спать. Среди ночи прискакал всадник на светло-желтом коне и сказал Маммеду:
— Протяни руку!
Тот протянул руку.
— Закрой глаза! — приказал тогда всадник.
Маммед закрыл глаза. Потом всадник сказал:
— Открой глаза, — и Маммед открыл. — Вот жилище злой пери, — показал всадник и исчез.
Огляделся Маммед и увидел дверь. Вошел он, и тут пери, охранявшая вход, попыталась его убить, но он тотчас отдал ей письмо. Пери прочла письмо и рассердилась на свою сестру.
— Разве посылают на смерть такого красивого юношу?! — воскликнула она.
Потом пери отвела Маммедджана и спрятала его в одной из комнат, приказав:
— Не ешь и не пей, а ложись спать. Если станешь выходить, чтоб поесть и попить, о тебе узнают и нас обоих убьют.
Настал вечер, пери постлали постель, приготовили всевозможную еду и удалились. Пришла злая пери и легла спать. А Маммед вышел, съел всю еду и тоже улегся. Ночью злая пери захотела есть. Смотрит она — а еды-то и нет. Наутро она хотела перебить всех пери, но те взмолились о пощаде, и на этот раз она их пощадила. На следующий день пери снова постелили постель, приготовили еду и ушли. Злая пери порезала себе палец, посыпала его солью и улеглась. Ночью Маммед вышел, поел и хотел было уйти, но тут злая пери сказала:
— Подойди поцелуй меня разок, а потом ступай.
Маммед подошел, чтобы поцеловать ее, а злая пери вдруг обняла его и втащила к себе под одеяло.
Днем и ночью они лежали, обнимаясь, а на восьмой день вышли из комнаты и пожелали устроить пир для всех пери. Тогда сестра жены Маммеда сказала ему:
— Ты пришел сюда за молитвой, но не подавай вида, что знаешь меня. А когда злая пери сегодня станет обряжать тебя в разные одежды, ты сиди печальный, не улыбаясь. «Что с тобой?» — спросит она, но ты не говори ни слова, пока она не поклянется пророком Сулейманом.[30]Сулейман — см. прим. 26
И Маммед сидел опустив голову, точно так, как его научили, и на все слова отвечал молчанием. Наконец злая пери сказала:
— Не грусти в день моего праздника. Клянусь пророком Сулейманом, я исполню то, что ты желаешь.
Тогда Маммед рассказал: так-то и так, я пришел за такой-то молитвой.
— Вот эта молитва, но только не ходи к хану, даже если он будет грозиться разрубить тебя на части. А если попадешь в беду, то сожги вот эти волосы, и я тотчас окажусь возле тебя, — сказала злая пери и дала Маммеду прядь своих волос.
Через несколько дней Маммед сказал:
— Я хочу вернуться домой.
Тогда злая пери позвала к себе двух других пери и спросила:
— За сколько времени вы сможете добраться до такой-то страны и вернуться обратно?
— За три часа, — отвечали они.
— Вы лжете! — сказала злая пери и прогнала их.
Позвала она двух других пери и спросила:
— Сколько времени вам нужно, чтобы добраться туда и обратно?
— Два часа, — отвечали они.
— Ладно, — сказала злая пери и отправила их.
Пери эти летели очень быстро, и каждая из них, улучив по пять минут, провела время с юношей.
Пришел Маммед к хану и сказал ему:
— Хан-ага, вот молитва, можешь глядеть, но я ее тебе не отдам.
— Молодец, — проговорил хан. — А теперь, чтобы кончить с этим, выстрой для меня дворец, и чтоб у него было четверо ворот, и пусть у одних ворот будет лето, у других — Осень, у третьих — зима, а у четвертых — весна.
— Тогда, хан-ага, пусть с этого дня никто не стреляет голубей и соколов, — сказал Маммед.
Хан разослал в народе приказ. А Маммед поджег волосы злой пери, и тотчас прилетела стая голубей. Злая пери вошла в дом Маммеда, села с ним рядом, а другие пери стали прислуживать.
— Ну, Маммед, что с тобой случилось? — спросила злая пери.
Маммед рассказал о повелении хана. Тогда злая пери приказала:
— Сегодня же ночью постройте дворец, как велел хан.
Пери построили дворец. Назавтра хан пришел к Маммеду и сказал:
— Молодец, Маммед, теперь пойдем во дворец.
Маммед согласился, и они пошли во дворец. Смотрят, а там все сделано еще лучше, чем приказал хан. Вернулся хан домой и уселся, не зная что делать. Решил он посоветоваться с тем «другом» Маммеда.
— Вели ему принести известия от твоих умерших родителей, — посоветовал тот.
Хан позвал Маммеда и сказал ему:
— Маммед, все, что я приказывал, тобой исполнено, а теперь принеси-ка ты мне вести от моих умерших родителей.
— Ладно, — согласился Маммед.
Маммед пришел домой и посоветовался со своими женами. Злая пери сказала:
— Пойди к хану и попроси, чтобы свалили вместе десять вьюков дров. Скажи, что ты собираешься улететь вместе с дымом.
Маммед пришел и сказал:
— Хан-ага, вели сложить десять вьюков дров.
Хан велел сложить десять вьюков дров, Маммед забрался наверх, и дрова подожгли. Тут прилетели две пери и, подхватив Маммеда с обеих сторон, унесли домой. Злая пери написала письмо как бы от имени умерших родителей, друзей и близких хана. И будто бы от отца хана особо приписала так: «Здесь страна как страна и дом как дом. Пусть мой сын придет сюда. Я уже не справляюсь с ханской властью, стал стар. Поэтому пусть мой сын непременно сюда придет».
Через несколько дней Маммед пришел к хану и отдал ему это письмо.
— Как ты вернулся, Маммед? — спросил хан.
— Пусть тебя не заботит то, как я вернулся. Разве я не принес тебе письмо от твоего отца? — отвечал ему на это Маммед.
Прочитал хан письмо, и захотелось ему отправиться к своему отцу. Велел он снова сложить несколько вьюков дров, забрался наверх со своими друзьями и близкими и приказал поджечь дрова. Вокруг хана стал подыматься густой дым, и хан закричал:
— Ай, я не взлетаю!
— Не беспокойся, взлетишь, когда вспыхнет пламя! — крикнул Маммед.
Так хан и друзья хана сгорели. А Маммед сказал людям:
— Меня спасли пери, а с этими покончено. Выбирайте теперь ханом, кого хотите.
Общество посадило на ханский трон Маммеда. Стал Маммед ханом, и вот однажды, когда злая пери ложилась спать, он вздохнул.
— Почему ты вздыхаешь? — спросила его пери.
И Маммед попросил ее перенести к нему его отца. Тогда злая пери приказала двум другим пери:
— Ступайте перенесите родителей Маммеда.
Пери отправились, подхватили Бахаветдина-Верблюда и его жену в то время, когда те спали, и тихонько перенесли их в прекрасный дом. Бахаветдин-Верблюд открыл глаза и проговорил:
— Жена, а жена, думается мне, что мы умерли и попали на тот свет.
— А я думаю, — сказала жена, — что это Маммед перенес нас в этот дом, где пахнет всякой всячиной.
— Да нет, — возражал Бахаветдин, — мы, наверное, умерли и попали в рай.
Через некоторое время появились Маммедджан и пери. Поздоровались они с родителями, и все стали друг друга расспрашивать.
— Сынок, а как здоровье нашей родни? — спросил Бахаветдин.
— Я сам хочу спросить тебя о наших родственниках, отец, а ты спрашиваешь у меня, — отвечал Маммед.
— Так разве мы не умерли и не попали на тот свет? — спросил тогда Бахаветдин.
— Нет, отец, вы не умерли и находитесь на этом свете, — сказал Маммед.
И тут отец с сыном и все кругом возрадовались.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления