Онлайн чтение книги Прокурор рискует
Глава 14

Шериф Брэндон, вытянув длинные, кривоватые, как у всякого, кто большую часть жизни провел в седле, ноги, задумчиво уставился на носки своих поношенных сапог.

— Да, Дуг, газетка прямо-таки пригвоздила нас к позорному столбу. Но при этом я не могу ткнуть в какое-то конкретное место в статье, меня возмущает все. Я не силен в литературоведческих терминах, чтобы охарактеризовать стиль этой передовицы, но меня бесит то, что автор преподносит свое суждение как единственно возможное на всем белом свете.

— Я тебя понимаю, Рекс, — улыбнулся Селби. — Тебя бесит безапелляционность редактора. Ты порой забываешь, что читаешь писанину придурка, настроенного к нам враждебно, и у тебя вырабатывается комплекс неполноценности. Послушай еще разок и не бери в голову.

Он взял со стола шерифа газету под названием «Клинок» и принялся читать редакционную статью.

«Ни для кого не было неожиданностью, что вновь пришедшая к власти судейская клика, возглавляемая такими прожженными интриганами, как Селби, не замедлила начать преследовать своих политических противников.

Когда во время достопамятной кампании по отзыву впервые высказывались подобные опасения, почитатели Селби встретили их насмешками и заклеймили их как пропагандистскую клевету.

Однако не прошло и трех месяцев пребывания Селби в должности — и вот мы уже являемся свидетелями того, как высшие должностные лица округа умышленно игнорируют всякие доказательства, со всей определенностью указывающие на то, что одна молодая женщина, оступившись на пути, усыпанном розами, и испив горькую чашу разочарования, выбрала «легкий путь ухода из жизни». Мы также становимся свидетелями того, что шериф с окружным прокурором всеми силами стараются представить самоубийство убийством.

Единственная цель подобной фальсификации — провести расследование на деньги налогоплательщиков, которое под умелым руководством нашего окружного прокурора преуспеет в обливании грязью отдельных граждан, занимающих видное место в политической жизни округа и имевших, к сожалению, несчастье честно и открыто выразить свое нетерпимое отношение к засилью клики, окопавшейся в здании суда.

Однако расплата настигнет ее, когда официальные лица, использовав это самоубийство как средство очернения добропорядочных людей, попытаются уйти от ответственности. Не выйдет, мистер шериф и мистер окружной прокурор, не обольщайтесь на этот счет. Даже если смерть Евы Даусон явилась результатом убийства, а не самоубийства, то ваша прямая обязанность — найти убийцу и добиться его осуждения. Пожалуйста, не транжирьте деньги налогоплательщиков на расследование, единственная цель которого — опорочить ваших политических оппонентов. Занимайтесь своими прямыми обязанностями. Если это убийство, производите арест. А произведя арест, добейтесь осуждения виновного. Если вы имеете дело с самоубийством, прекратите ваши пустые хлопоты и ваши попытки дискредитировать тех, кто имеет иные политические взгляды.

Другими словами, джентльмены, примите то или иное решение. Если вы такие великие знатоки своего дела, как ваши сторонники пытаются заверить избирателей, вы мигом раскроете это преступление. Если же вы непорядочны настолько, что для вас самоубийство бедной девушки — предлог для преследования тех, кто не разделяет ваших взглядов, пусть избиратели знают это».

Кончив читать, Селби скомкал газету и швырнул ее в корзину.

— Мы с тобой, Дуг, балансируем на краю пропасти, — заметил Брэнд он.

Селби, по обыкновению, молча кивнул.

— Я не думаю, что Ева Даусон покончила с собой, — продолжал шериф. — Над этой историей с пулевым ранением тоже надо голову поломать, как бы прощелыга доктор ни уверял нас, что это самострел.

Прокурор попыхивал трубкой, слушая рассуждения шерифа.

— Но стоит нам заподозрить кого-то и арестовать, — размышлял вслух Брэндон, — и мы будем обязаны иметь неоспоримые доказательства вины этого человека, поскольку если у присяжных возникнет хоть малейшее сомнение, то нам… сам понимаешь, что нам грозит.

— А как с алиби? — спросил Селби. — Ты проверял…

— Когда речь идет о таком времени, как час ночи, это не просто, — вздохнул Брэндон.

— Смерть наступила в час ночи?

— По крайней мере, так утверждает патологоанатом.

Он отводит промежуток времени между полуночью и двумя тридцатью утра, но больше склоняется к мысли, что девушка умерла около часа ночи.

— Мы не можем установить, кто в это время находился поблизости?

— Джим Мелвин, например, — сухо ответил Брэндон, — спавший на своем супружеском ложе. Его жена Паула клянется, что спит чутко и обязательно услыхала бы, если бы он встал с постели. Разумеется, сама Паула Мелвин. Ну, как ни верти, Дорис Кейн.

— Никаких признаков, что в дом мог проникнуть посторонний?

— Мелвин утверждает, что запер все двери перед тем, как лечь спать. Парадная дверь закрывается на замок с предохранителем. Замок надежный, и его нелегко открыть. Хотя, конечно, «специалисту» с отмычкой это под силу. На задней двери имеется старомодный засов, это помимо замка. Все окна первого этажа были закрыты на шпингалеты.

— А что Гренби? Где он был?

— Утверждает, что спал в своем доме. Он вдовец и живет один. Экономка бывает у него только днем. Хадсон Парлин, его роль в этой истории весьма подозрительна, в тот понедельник выехал вечером в Лос-Анджелес.

— И есть доказательства, что он прибыл туда?

— Навалом, — мрачно ответил Брэндон. — В час ночи он стал свидетелем дорожно-транспортного происшествия на одной из улиц Лос-Анджелеса. Возвращаясь после деловой встречи в отель, Парлин видел, как на перекрестке произошла авария. После чего его повесткой вызывали в суд. Я говорил с адвокатом истца, и тот утверждает, что Парлин — единственный незаинтересованный свидетель, а его показания такие четкие, что страховая компания готова выплатить пострадавшему соответствующую компенсацию. Само собой разумеется, что если он видел в час ночи эту аварию, то не мог вернуться в Мэдисон-Сити, чтобы совершить там преступление. И наоборот, совершить преступление в час ночи в Мэдисон-Сити, оказавшись в то же самое время в Лос-Анджелесе. Так-то!

— А как насчет Морриса Шелдона, зятя Гренби?

— Он говорит, что был дома. Доказать это невозможно, но невозможно и опровергнуть. Его жена гостила у родственников. Детей у них нет, и в доме он находился один.

— А Карр где был в тот час?

Брэндон почесал подбородок и ухмыльнулся:

— Карром я займусь сегодня, когда он явится с этим ножом.

— Поосторожнее, Рекс, — предупредил окружной прокурор шерифа. — У Карра на все готов ответ.

— Все равно я задам ему все вопросы, — воинственно сказал Брэндон.

— Допустим, в нем взыграет самолюбие, он обидится на что-нибудь и откажется отвечать?

— В таком случае ему придется предстать перед Большим жюри, — пообещал Брэндон. — Тогда он… — Шериф в растерянности замолчал.

— Ты что, Рекс? — удивленно поднял брови Селби.

— Большое жюри на их стороне, Дуг, — насупясь, ответил шериф.

— Кто именно?

— Точно не знаю. Я думаю… Моррис Шелдон… и, конечно, его прихлебатель Милтон Гренби. Оказались затронуты интересы многих могущественных людей, которые не очень-то хотят, чтобы всплыли детали происшествия на вечеринке у Мелвина. Они, без сомнения, начнут обрабатывать присяжных.

— Как ты думаешь, не могла бы Кейн поподробнее описать нам фигуру того, кто был в ванной? — спросил Селби.

— Нет. Я снова допрашивал ее. Она говорит, что видела только темный силуэт на пороге освещенной ванной, а это однозначно указывает на то, что в комнате с Евой Даусон был кто-то еще. На Еве был халат. Конечно, она могла покончить с собой после визита этого таинственного незнакомца, или же ее убили после того, как он скрылся.

— А как он проник в дом?

— Должно быть, его впустила она. Если ты помнишь, миссис Кейн говорила, что Ева Даусон собиралась принять какое-то решение в ближайшие два часа.

В этот момент зазвонил телефон, и Брэндон снял трубку.

— Хэлло, шериф Брэндон слушает, — сказал он.

Несколько секунд он молча слушал, потом произнес:

— Отлично, мы вас ждем. Звонил Карр, — сообщил шериф, опустив трубку на рычаг. — По междугородному. Говорит, что сможет быть у нас в половине второго дня и представит обещанное вещественное доказательство.