Онлайн чтение книги Прокурор рискует
Глава 24

Уже около полуночи полицейская машина затормозила у роскошного особняка, который Альфонс Бейкер Карр приобрел в престижном районе с красивым названием «Апельсиновая роща».

Окна фасада были темны, но с задней стороны, где находился кабинет адвоката, видны были отблески света. Пошептавшись о чем-то с Брэндоном, Селби уверенно нажал кнопку звонка и не отпускал ее до тех пор, пока не убедился, что его услышали.

Прошла целая минута, прежде чем над крыльцом зажегся свет. Небольшая пластинка на бронированной двери отошла в сторону, и Селби понял, что его рассматривают в «глазок».

Наконец дверь распахнулась, и Карр зычным голосом произнес:

— Кого я вижу! Майор Селби!

— С вашего разрешения, просто Дуг Селби.

— Извините. Меня все время тянет обращаться к вам по-военному. Звание вам так идет… Однако, сэр, не поздновато ли для визитов?

— Совершенно с вами согласен. Но это не частный визит.

— Официальный?

— Да… отчасти.

— Ну что же, проходите. А где ваш постоянный спутник? Где наш основательный, немного бесхитростный, но вызывающий полное доверие шериф?

— Мне кажется, нам лучше переговорить с глазу на глаз, — ответил окружной прокурор.

— Очень разумно с вашей стороны, коллега. Я ценю такой подход. Входите, пожалуйста.

Карр проводил прокурора в кабинет, уставленный книгами, с огромным письменным столом в центре, вокруг которого стояли мягкие кресла. Здесь в комфортабельных условиях можно было и работать, и отдыхать.

На столе громоздились книги. Они были раскрыты, свидетельствуя о том, что их хозяина только что отвлекли от серьезного занятия.

— Прошу, коллега, присаживайтесь. Будьте как дома.

— Спасибо. — Селби опустился в удобное кожаное кресло.

Карр, не сводя с окружного прокурора цепких искрящихся глаз, спросил:

— Сигару? Сигарету?

— Благодарю вас, — ответил Селби. — Я курю трубку. Если не возражаете, я немного подымлю.

Он вынул из кармана трубку, набил ее душистым табаком и раскурил.

— Судя по всему, коллега, — продолжал Карр, — вы меня надули: ваш визит не носит официального характера. Но я не в обиде. Совсем напротив, весьма этому рад. У меня есть отличный ром. Ему свыше ста лет.

Очень крепкий и приятный. Стоит смешать его с бенедиктином — и вы получите восхитительный напиток.

— Почему бы и нет, — сказал Селби.

Карр подошел к бару, встроенному в одну из стен, взял бокалы, бутылки, приготовил коктейли. Поставив бокал перед Селби, он, поднеся свой на уровень глаз, поглядел на окружного прокурора и улыбнулся:

— За раскрытие преступлений.

Мужчины, смакуя, медленно сделали по глотку.

— Замечательно, — похвалил Селби.

— Очень рад, что вы, коллега, оценили напиток по достоинству, — сказал Карр. — Он уселся поудобнее в своем кресле и предложил: — А теперь перейдем к истинной цели вашего визита.

— Я весь вечер много думал о вас, Карр, — начал прокурор. — Почему-то мне вспомнилось время, когда вы впервые приехали в наш город.

— Это было не так уж давно.

— Несколько лет назад.

— Как бежит время!

— Вы тогда говорили, что перебрались сюда, рассчитывая найти здесь покой, — напомнил адвокату Селби. — Вам надоел шум больших городов, вам хотелось бросить работу, избавиться от клиентуры, которую вы вынуждены были представлять в судах.

— Совершенно верно, — подтвердил Карр.

— Короче говоря, вам хотелось жить отшельником.

— Именно так.

— Однако затем вы вынуждены были признаться, что ваши клиенты не оставили вас в покое. Они нашли вас здесь, донимая просьбами защищать их интересы.

— Все было так, как вы говорите.

— Это просто непорядочно с их стороны.

— Вы так считаете? К сожалению, такова плата за успех. Однако я не тешу себя надеждой, что ваш столь поздний визит вызван лишь заботой о моем тяжком существовании.

— Тем не менее это так.

— Серьезно?

— Я бы охотно помог вам реализовать ваши намерения, — улыбнулся Селби.

— Бросить практику?

— Да.

— Я не думаю, что для этого мне нужна ваша помощь, Селби, — улыбаясь, ответил Карр.

— Власти округа сделают для этого все, что в их силах, — настойчиво продолжал окружной прокурор.

Карр искренне рассмеялся и заметил:

— В вашем водоеме с карасями мне, видимо, отводится роль щуки?

— Согласен.

— Ну что ж, буду откровенен с вами. Когда сегодня я разыгрывал перед вами справедливое негодование по поводу похищения Элеоноры Харлан, вы, разумеется, понимали, что на самом деле я ни секунды не сомневался в вашей непричастности к инциденту. Но мы добиваемся противоположных целей, и в публичном заявлении я буду продолжать обвинять вас в недобросовестном использовании свидетеля, нарушении закона, короче, во всех смертных грехах. В приватной же беседе могу признаться, что испытываю к вам самое глубокое уважение.

— Спасибо.

— Погодите благодарить. Вы попали в довольно незавидное положение, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы покончить с вами обоими. Кстати, будь у шерифа возможность, он поступил бы со мной так же.

— Сильвия Мартин перевезла Элеонору Харлан в кемпинг «Колумбиец», — заметил Селби.

— Вот как!

— Они зарегистрировались под вымышленными именами и сняли единственный свободный номер.

— Умница, — похвалил Карр. — Знаете, эта девушка в сложных обстоятельствах здорово соображает. Останься она в своей машине на улице — ее мигом задержали бы.

А этим хитрым ходом она сбила с толку Отто Ларкина.

Между нами, Отто Ларкин отнюдь не гигант мысли.

— Когда действие препаратов закончилось, — продолжал окружной прокурор, не обращая внимания на выпад Карра в сторону начальника полиции Мэдисон-Сити, — Элеонора Харлан тоже продемонстрировала способность прекрасно соображать. Она притворилась спящей и ловко обвела Сильвию вокруг пальца. Та, посчитав, что девушка проспит не менее нескольких часов, отправилась проверить кое-какие свои догадки. А Элеонора Харлан, не теряя времени, звонит вам по телефону, вы приезжаете и забираете ее.

— Очень интересно, — нахмурился Карр. — Полагаете, удастся найти свидетеля, видевшего меня в «Колумбийце» в компании Элеоноры Харлан?

— Откровенно говоря, вряд ли.

— Так-так, — протянул Карр. — В таком случае не рассчитывайте на мое признание. Однако продолжайте — я весь внимание.

— Ранее Элеонора Харлан в присутствии свидетелей призналась, что стреляла в Еву Даусон ночью 17-го, или, более точно, рано утром 18 числа минувшего месяца.

— Вы меня удивляете, Селби. Она же находилась под действием наркотиков. Кто-то ввел или пытался ей ввести состав, который подавляет центры самоконтроля.

— Все гораздо серьезнее. Ее пытались убить, — сухо заметил прокурор.

— Селби, — громко рассмеялся Карр, — вы же не столь наивны. Представьте реакцию присяжных на подобное заявление.

— Я думаю, что оно звучит довольно правдоподобно.

— Мой дорогой коллега, вы слишком долго пробыли в обществе достойного, но излишне прямолинейного шерифа Брэндона. Вообразите, как вы стоите перед присяжными и объясняете им, что, когда я обнаружил Элеонору Харлан, вместе с вами там находилась журналистка, фиксировавшая все, что та говорила в невменяемом состоянии; там был доктор, которого Элеонора Харлан в жизни не видела и которого вызвали вы сами; этот доктор ввел ей препарат, отключающий тормозные центры в сознании человека и вызывающий галлюцинации. И после всего этого у вас достанет мужества заявить присяжным, что вы не имеете к данному инциденту отношения, а девушку пытался отправить на тот свет некий злодей? Мой дорогой Селби, не заставляйте меня думать, что человек вашего интеллекта по собственной воле поставит себя в подобное положение. Вы будете раздавлены. Это будет игра в одни ворота.

— Тем не менее, — упрямо продолжал Селби, — я верю тому, что сообщила Элеонора Харлан. Я верю, что она стреляла в Еву Даусон в гараже Джима Мелвина. Я возбудил уголовное дело по обвинению ее в совершении этого преступления, и теперь располагаю ордером на ее арест.

— Очень неразумное решение, коллега, — печально покачал головой Карр. — Вам придется снять свое обвинение. Вы не пройдете даже предварительного слушания в суде.

— Я от своих намерений не отступлюсь, — стоял на своем окружной прокурор. — Я готов возложить на нее ответственность за это преступление, поскольку считаю ее виновной.

— Покушение на жизнь с применением оружия?

— Именно так. Покушение на жизнь с применением оружия.

Карр снова с печальным видом покачал головой:

— Я, коллега, был о вас более высокого мнения.

— Следовательно, — невозмутимо продолжал Селби, — если вы сейчас укрываете Элеонору Харлан, то понимаете, что она скрывается от правосудия. Дабы вам не пришлось позже ссылаться на свое поведение, я готов предъявить вам ордер на ее арест, который лежит у меня в кармане.

На мгновение Карр сжался, нахмурился, и гнев исказил правильные черты его лица. Однако он быстро справился с собой, улыбнулся, но эта улыбка вышла немного натянутой.

— Хитро придумано, Селби! Чертовски хитро! Должен признать, я недооценил вас. Очень умный ход. Не осмеливаясь привлечь Элеонору Харлан к суду, поскольку вы не располагаете соответствующими доказательствами, вы в соответствии с вашими полномочиями собираетесь арестовать ее. Следовательно, если я не выдам ее, ознакомившись с указанным ордером, вы в праве обвинить меня в пособничестве и укрывательстве преступника, разыскиваемого полицией. Очень умный ход! К сожалению, Селби, у вас ничего не выйдет, поскольку я не знаю, где в настоящий момент находится Элеонора Харлан.

— Если вам известно ее местонахождение, — сказал окружной прокурор, — я требую указать его мне.

— Я знаю закон, — улыбнулся Карр. — Вам не было нужды официально заявлять ваше требование. Я понял с первого раза.

— Спасибо. Я просто хотел убедиться, что вы правильно меня поняли.

Карр взял бокал, сделал глоток и продолжал:

— Во всей этой истории вы, Селби, и шериф обречены на неудачу. Лично вам я глубоко сочувствую. Что же касается шерифа Брэндона, то он получит по заслугам. Мне искренне жаль, что вы с ним связались. Я совершенно уверен, что, часто практикуя, вы смогли бы достичь большего. Должность окружного прокурора слишком мелка для вас. Может быть, вас заинтересует предложение совместной деятельности с одним пожилым джентльменом?

— Насколько пожилым?

— Приблизительно моего возраста, — ответил Карр.

Селби улыбнулся, покачал головой и заметил:

— Совместной деятельности не получится. Пожилой джентльмен вот-вот бросит практику.

— Я пока не собираюсь отказываться от работы, — ответил адвокат. — Что ни говори, а мне здесь очень нравится.

Окружной прокурор немного помолчал и продолжил:

— Я буду откровенен с вами, Карр. Вы очаровательный негодяй, и с тех пор, как появились в наших краях, у нас возникли совершенно новые проблемы. Проблемы, которых мы хотели бы избежать в нашей тихой сельской местности… У вас есть связи. Вы всюду заручаетесь поддержкой влиятельных лиц. Ваша паутина уже раскинулась по всему округу. Время от времени люди попадают в беду и вынуждены обращаться к вам за помощью. Но ваша помощь отнюдь не бескорыстна. Вы опутываете своих клиентов, заставляя их впоследствии идти на сделку с совестью во имя ваших личных интересов.

— А что в этом плохого? — удивился Карр. — Любой уважающий себя адвокат именно так создает доходную практику.

— В большом городе — может быть, но не у нас.

Возьмите, к примеру, дело Евы Даусон.

— Что же в нем такого?

— Элеонора Харлан стреляла в Еву Даусон. Милтон Гренби заинтересован скрыть этот факт. Он обратился за помощью к вам. Вы составляете план, с помощью которого трое получают ложное алиби. Далее вы сочиняете целую историю, уводящую правосудие в тупик.

Благодаря прошлым связям вы смогли быстро освободить дом в Лас-Алидасе, буквально выселив его жильцов, пока не решите, что им можно возвращаться. Вы предлагаете Джиму Мелвину деньги и покровительство, чтобы он втайне присматривал за раненой девушкой.

Все это вы предприняли, чтобы выгородить Хадсона Парлина, который и являлся вашим настоящим клиентом.

Далее события принимают еще более драматический оборот. Выздоровев, Ева Даусон пытается использовать случайно доставшиеся ей документы, чтобы шантажировать Морриса Шелдона и получить с него деньги. Но она не знает, что ступила на территорию Хадсона Парлина, игры с которым смертельно опасны. Когда-то Харлан подарил сестре столовый нож. Девушки никогда им не пользовались, так как питались вне дома. Когда Хадсон Парлин узнал о намерениях Евы Даусон, он отправился в жилище Мелвинов в Лас-Алидасе, прихватив на всякий случай нож из квартиры Элеоноры Харлан.

Ему и в голову не пришло, что этот нож впоследствии может оказаться важной уликой… Из разговора с Евой Даусон он понял, что девушка не отступится. Может быть, он хотел только припугнуть ее, но, охваченный яростью, совершил убийство… Когда выяснилось, что по отметкам на ноже легко установить его происхождение, он запаниковал и бросился к вам.

— А что в этом плохого? — невозмутимо спросил Карр.

— Все! Вы не просто консультировали его, но и стали его соучастником. Вы попытались создать впечатление, что нож продолжает оставаться у Элеоноры Харлан.

— А разве это не так?

— Здесь есть одна закавыка, — улыбнулся Селби. — Брэндон не прикасался к тому ножу, который вы принесли в его офис, но он брал в руки нож, обнаруженный в квартире Элеоноры Харлан. На ноже, привезенном вами якобы прямо из магазина, дактилоскопист почему-то нашел отпечатки пальцев шерифа.

— Отлично! — воскликнул Карр, и в его глазах отразилось неподдельное восхищение. — Черт возьми, Селби, это просто гениально!

— Теперь вы видите, — продолжал окружной прокурор, — к чему ведут игры с законом.

Карр медленно покачал головой и, улыбнувшись, ответил:

— Вещественное доказательство можно было легко сфабриковать. Бросьте, Селби! Ни одно жюри присяжных не примет такую улику.

— Жюри присяжных этого округа примет, — раздельно повторил прокурор. — Они знают шерифа.

— Так было, когда я только сюда переехал. — согласился Карр. — Но теперь, скажу вам, что-то не видно среди присяжных такого единодушия по отношению к окружному прокурору и шерифу. Поскольку здесь мы с вами беседуем неформально, я могу признаться, что приложил к этому руку. Я превращаю политическую борьбу в борьбу конкретных лиц. Я не думаю, что вы сумеете собрать такое жюри, которое безоговорочно поверит шерифу. Не скрою, именно благодаря мне у людей сложилось о нем мнение, как о не брезгующем никакими средствами политикане. Я думаю, присяжные решат, что шериф ведет хитрую политическую игру.

— Вы очень откровенны.

— Я могу позволить это, — заметил Карр, — поскольку, кроме нас, здесь никого нет. Между прочим, коллега, в этом деле вы проявили довольно приличное дедуктивное мышление.

— Благодарю вас, но позвольте мне закончить историю. Когда Парлин понял, что Элеонора Харлан слишком много знает, он решил убрать ее. В течение нескольких месяцев ключ от ее квартиры лежал в его кармане.

Когда он пришел туда в очередной раз, он заметил початую коробку конфет, которую принес ей Милтон Гренби… Это натолкнуло его на мысль. Он купил точно таких же конфет, добавил в них барбитураты и совершил подмену. Зайдя позже, он увидел, что женщина, съев конфеты, спит. Ему ничего не стоило инсценировать самоубийство, но он не рискнул просто забрать отравленные конфеты, справедливо полагая, что Гренби удивится, узнав, что Элеонора в один присест съела содержимое всей коробки. Парлин снова подменил конфеты, взяв с собой те, что имели смертоносную начинку, и оставив в коробке обычные.

Карр потянулся и зевнул:

— Все это, Селби, очень занятно, но, честно говоря, мне уже надоели ваши фантазии.

— Но вы признаете, что они основаны на действительных событиях? — спросил Селби.

— Вы ловко поймали меня на подмене ножей, — улыбнулся адвокат, — но вам, Селби, этого не доказать. Никогда! Что до других глав вашего повествования, то я, как вы сами понимаете, защищаю интересы моих клиентов. Мы подискутируем с вами в суде, когда до него дойдет дело.

— Спасибо, — сказал окружной прокурор. — Основной причиной, заставившей меня посетить вас в столь поздний час, было предъявить вам ордер на арест Элеоноры Харлан.

— Хорошо, хорошо. Я в курсе. Между прочим, это тоже сильный ход. Ловушка могла бы сработать, знай я, где она находится, но я не знаю. Спокойной ночи, коллега. Спокойной ночи.

Карр проводил гостя до парадной двери и выключил свет над крыльцом.

Селби сел в свою машину, проехал ярдов сто и остановился. Полицейская машина на другой стороне улицы была пуста.

Окружной прокурор стоял возле машины шерифа и ждал. Прошла минута… другая. Внезапно раздалась резкая трель свистка с задней стороны дома Карра, послышались громкие голоса, звуки борьбы и выстрел.

Селби спокойно приблизился к парадной двери особняка и нажал кнопку звонка.

Прошло несколько минут, прежде чем дверь открылась.

На пороге стоял Рекс Брэндон. Он ухмыльнулся и сказал:

— Заходи, Дуг. Теперь он у нас на крючке.

— Карр открывал свой бар в кабинете, Рекс, — предупредил Селби. — Там микрофон…

— Я его уже обнаружил, — сказал шериф. — Ваш разговор записан полностью.

— Я так и знал, — усмехнулся окружной прокурор. — Он попался в собственный капкан. Не зная заранее, о чем я буду говорить, он на всякий случай включил микрофон — вдруг я выболтаю что-нибудь, представляющее для него интерес. Теперь запись можно будет использовать против него.

— Он в гостиной, — тихо произнес Брэндон. — И не знает, что мы обнаружили магнитофон.

— Он пытался тайно вывезти Элеонору Харлан?

— Да.

— Хорошо. Значит, теперь ему не отвертеться.

Когда они вошли в гостиную, Карр стоял там, задыхаясь от бессильной ярости.

— Разве я не предупреждал вас, Карр? — поинтересовался Селби.

— Против меня у вас ничего нет, — огрызнулся адвокат. — Я лишь хотел доставить мою клиентку к ее постоянному месту жительства. Ее насильно похитили…

— Мой дорогой коллега, я же сообщил вам о наличии у меня ордера на ее арест.

— Этот номер у вас не пройдет, — процедил Карр. — Вы, черт побери, прекрасно знаете, что ни о чем подобном мне не говорили.

— Я предлагал вам ознакомиться с ордером, не так ли?

— Определенно нет.

— Может быть, я не говорил и о том, что ордер содержал формулировку обвинения: за покушение на жизнь с применением оружия?

— Определенно нет.

— Наконец, разве я не говорил вам, что, укрывая у себя Элеонору Харлан, вы тем самым нарушаете закон?

— Определенно нет. Это провокация.

— Ну-ка, Рекс, воспроизведи нам запись, — усмехнулся Селби.

Брэндон повернулся к своему помощнику и спросил:

— Магнитофон проверили?

Тот молча кивнул.

— Включайте! — скомандовал шериф.

Человек в штатском щелкнул выключателем, и из соседней комнаты из динамика раздались мужские голоса.

Карр бросился с кулаками на Брэндона, но шериф резким ударом в челюсть успокоил разбушевавшегося адвоката.

— Прости, ты первым начал, — спокойно сказал он.

— Чего вы хотите? — хмуро спросил Карр.

— Я уже говорил: бросьте практиковать в нашем округе.