Паническая атака – это душевная боль, которая становится настолько сильной, что получает телесное выражение. Страх настолько обостряется, что мозгу… как бы так объяснить, каналу не хватает пропускной способности… для обработки всей информации. И файервол, так сказать, падает.
«Знаете, Зара, самое странное в страхе то, что мы пытаемся избавиться от хаоса с помощью хаоса. Оказавшись в отчаянном положении, мы не
отступаем, а продолжаем двигаться вперед с еще большей скоростью. Мы строим свою жизнь на том месте, где другие разбились о стенку. Чем ближе к этой стенке мы сами, тем больше надеемся пройти сквозь нее. Чем она ближе, тем упрямее мы верим, что придут самые невероятные решения и чудесным образом спасут ситуацию, тогда как те, кто наблюдает за нами со стороны, ждут… удара».
Наши дети – это не наши дети, они сыновья и дочери жизни со всей ее тоской.
Пришел Новый год – на него всегда возлагают неоправданно большие надежды, которые окупаются разве что у продавцов календарей. В действительности один день сменяет другой, только и всего.
Вы приглашаете свидетеля, когда хотите хвалить себя; и когда вы склонили его хорошо думать о вас, сами вы хорошо думаете о себе.
Качества мужа здесь редки; поэтому их женщины становятся мужчинами. Ибо только тот, кто достаточно мужчина, освободит в женщине – женщину.
Я люблю того, кто бросает золотые слова впереди своих дел и исполняет всегда еще больше, чем обещает: ибо он хочет своей гибели.
Уметь спать – не пустяшное дело: чтобы хорошо спать, надо бодрствовать в течение целого дня.
— Мне кажется, мы сами становимся теми, кого из себя изображаем, но это задача любящих нас — видеть насквозь и относиться к нам так, как мы этого хотим.
Видишь ли, для меня крокодильи слезы — честные слезы.
Оптимистическая склонность придавать дарованному отрезку времени округлую форму бесконечности.
И Щеголев пошел рассуждать о политике. Как многим бесплатным болтунам, ему казалось, что вычитанные им из газет сообщения болтунов платных складываются у него в стройную схему, следуя которой, логический и трезвый ум (его ум, в данном случае) без труда может объяснить и предвидеть множество мировых событий.
Пошлее всего на свете: укол упущенного случая.
Вдруг ему стало обидно – отчего это в России все сделалось таким плохоньким, корявым, серым, как она могла так оболваниться и притупиться? Или в старом стремлении «к свету» таился роковой порок, который по мере естественного продвижения к цели становился все виднее, пока не обнаружилось, что этот «свет» горит в окне тюремного надзирателя, только и всего? Когда началась эта странная зависимость между обострением жажды и замутнением источника?
Религия имеет такое же отношение к загробному состоянию человека, какое имеет математика к его состоянию земному: то и другое только условия игры.
- Ты умеешь делать снежных ангелов? - спросила Эльса.
- Мне шестьдесят четыре года, - рявкнул Альф.
- Ну и что, - сказала Эльса.
- Мне шестьдесят четыре года! Но так было не всегда. Конечно, умею, твою мать!
И они стали делать снежных ангелов. Девяносто девять штук.
Они умрут, потому что этот "океан" существует? Тогда я уничтожу этот "океан".
- Ах, Ревекка, ты не можешь себе представить, как трудно человеку, искушённому в рыцарских подвигах, оставаться в бездействии подобно какому-нибудь монаху или женщине, в то время как вокруг него другие совершают доблестные подвиги! Ведь бой - наш хлеб насущный, дым сражения - тот воздух, которым мы дышим! Мы не живём и не хотим жить иначе, как окружённые ореолом победы и славы! Таковы законы рыцарства, мы поклялись их выполнять и жертвуем ради них всем, что нам дорого в жизни.
- Что будет вам наградой за всю кровь, которую вы пролили, за все труды и лишения , которые вы вынесли, за те слёзы, которые вызвали ваши деяния, когда смерть переломит ваши копья и определит самого быстрого из ваших боевых коней?
- Что будет наградой? - воскликнул Айвенго. - Как что? Слава, слава! Она позлатит наши могилы и увековечит наше имя!
- Слава? - повторила Ревекка.- Неужели та ржавая кольчуга, что висит в виде траурного герба над тёмным и сырым склепом рыцаря, или то полустёртое изваяние с надписью, которую невежественный монах с трудом может прочесть в назидание страннику,- неужели это считается достаточной наградой за отречение от всех нежных привязанностей, за целую жизнь, проведённую в бедствиях ради того, чтобы причинять бедствия другим? Или есть сила и прелесть в грубых стихах какого-нибудь странствующего барда, что можно добровольно отказаться от семейного очага, от домашних радостей, от мирной и счастливой жизни, лишь бы попасть в герои баллад, которые бродячие менестрели распевают по вечерам перед толпой подвыпивших бездельников?
- Рыцарский дух отличает доблестного воителя от простолюдина и дикаря, он учит нас ценить свою жизнь несравненно ниже чести, торжествовать над всякими лишениями, заботами и страданиями, не страшиться ничего, кроме бесславия.
- Рыцарство! Да знаешь ли ты, девушка, что оно источник чистейших и благороднейших привязанностей, опора угнетённых, защита обиженных, оплот против произвола властителей! Без него дворянская честь была бы пустым звуком. И свобода находит лучших покровителей в рыцарских копьях и мечах!
- Оба вы одинаково безрассудны: один - в своей вере, другой - в своём неверии.
- Когда же духовные лица или миряне, принцы и аббаты, рыцари и монахи приходят к Исааку, стучатся в его двери и занимают у него шекели, они говорят с ним совсем не так грубо. Тогда только и слышишь: «Друг Исаак, сделай такое одолжение. Я заплачу тебе в срок - покарай меня Бог, коли пропущу хоть один день», или: «Добрейший Исаак, если тебе когда-либо случалось помочь человеку, то будь и мне другом в беде». А когда наступает срок расплаты и я прихожу получать долг, тогда иное дело - тогда я «проклятый еврей».
- Не могу назвать тебя добрым, но не смею, да и не хочу считать злым.
- Случается, что и плохое дерево даёт добрые плоды, а плохие времена порождают не одно лишь зло.
- В числе людей, оказавшихся вне закона, без сомнения есть такие, которые пользуются своими вольностями с уверенностью, а иные, быть может, даже жалеют, что обстоятельства принудили их приняться за такое ремесло.
- Ибо кто творит добро, имея неограниченную возможность делать зло, тот достоин похвалы не только за содеянное добро, но и за всё то зло, которого он не делает.
- Что такое женщина, как не игрушка, забавляющая нас в часы досуга?
- Настоящая цель жизни - в удовлетворении честолюбия.
- Если ты опять отвергнешь меня, моё мщение будет так же сильно, как и моя любовь.
- Твоя решимость зыблется на бурных и переменчивых волнах людского мнения, а моя держится на скалах вечности.
- Мысль о смерти не должна страшить твёрдую душу, когда путь к ней открывается внезапно.
- Буагильбер, ты не знаешь женского сердца или видел только таких женщин, которые утратили лучшие женские достоинства. Могу тебя уверить, гордый рыцарь, что ни в одном из самых страшных сражений не обнаруживал ты такого мужества, какое проявляет женщина, когда долг или привязанность призывает её к страданию. Я сама женщина, изнеженная воспитанием, от природы робкая и с трудом переносятся телесные страдания; но когда мы с тобой явимся на роковое ристалище, ты - сражаться, а я - на казнь, я твёрдо уверена, что моя отвага будет много выше твоей...
- Мы с тобой оба - слепые орудия судьбы, неудержимо влекущей нас по предначертанному пути, как два корабля, которые несутся по бурным волнам, а бешеный ветер сталкивает их между собой на общую погибель.
- И зачем Бог допустил нас встретиться в этом мире! Почему ты не родилась от благородных родителей и в христианской вере! Клянусь небесами, когда я смотрю на тебя и думаю, где и когда я тебя снова увижу, я начинаю жалеть, что не принадлежу к твоему отверженному племени. Пускай бы рука моя рылась в сундуках с шекелями, не ведая ни копья, ни щита, гнул спину бы я спину перед мелкой знатью и наводил бы страх на одних лишь должников!.. Вот до чего я дошёл, Ревекка, вот чего бы я делал, чтобы только быть ближе к тебе в жизни, чтобы избавиться от той страшной роли, какую должен сыграть в твоей смерти.
- У тебя сильная душа; иногда в ней вспыхивают благородные и великие порывы. Но она - как запущенный сад, принадлежащий нерадивому хозяину: сорные травы разрослись в ней и заглушили здоровые ростки.
- Великие мира сего легко забывают услуги маленьких людей.
- Я найду себе награду в сознании, что поступил правильно.
- Плохо же ты разбираешься в людях, если не знаешь, до чего могут довести честолюбие и мстительность.
- Лев не питается падалью.
- Из всех живущих на земле менее всего можно полагаться на женщину, правда, не считая монахов и аббатов.
- Тот, кто легкомысленно относиться к своему благу, редко отличается заботливостью о других.
Рукой презренной он сражён в бою
У замка дальнего, в чужом краю;
И в грозном имени его для нас
Урок и назидательный рассказ.
Человеку несравненно легче прощаются серьёзные прегрешения против благовоспитанности или даже против нравственности, нежели незнание малейших предписаний моды или светских приличий.
- Он слишком слабый человек, чтобы стать решительным монархом, слишком деспотичен, чтобы быть приятным монархом, слишком самонадеянно, чтобы быть популярным монархом, и слишком неустойчив и труслив, чтобы долгое время оставаться монархом.
Стремительные странники, они идут по узкой полосе между двумя колеями. Пламенные паломники, спешат к невидимой цели, не ведая того, что земля – она как яблоко, что если по дороге идти долго, очень долго, то вернешься на прежнее место. Которое не будет прежним, потому что никого уже здесь не застанешь.
В нашей же земле все эти годы ничего достойного упоминания не происходило. Не есть ли это признак мудрости властей? Счастливы времена, не вошедшие в анналы. Благословен тот, чье правление не отмечено историческими событиями, ибо почти всякое из них рождается кровью и страданием.
Вначале, он нам казался нам талантливым, но поверхностным. Это не упрёк. Талантливо изображать поверхность может далеко не каждый.
Глядя на континентальных, жители Острова постепенно им уподоблялись. И многие стали как континентальные - неторопливо ходили с рукой в кармане брюк и произносили: это твои проблемы. Произносили: я вас услышал. Спрашивали: цена вопроса? Те же, кому это были не дано, печалилась в сердце своем, поскольку не успевали за лёгкой поступью Президента, вводившего свой народ в светлое царство прогресса.
1..1011121314..143Глядя на континентальных, жители Острова постепенно им уподоблялись. И многие стали как континентальные - неторопливо ходили с рукой в кармане брюк и произносили: это твои проблемы. Произносили: я вас услышал. Спрашивали: цена вопроса? Те же, кому это были не дано, печалилась в сердце своем, поскольку не успевали за лёгкой поступью Президента, вводившего свой народ в светлое царство прогресса.