Для тебя нет разницы между правдой и выдумкой. Ты всегда играешь. Эта привычка — твоя вторая натура. Ты играешь, когда принимаешь гостей. Ты играешь перед слугами, перед отцом, передо мной. Ты не существуешь. Ты — это только бесчисленные роли, которые ты исполняла. Я часто спрашиваю себя: была ли ты когда-нибудь сама собой или с самого начала служила лишь средством воплощения в жизнь тех персонажей, которых ты изображала.
Я бы любил тебя, если бы мог найти. Но где ты? Если содрать с тебя твой эксгибиционизм, забрать мастерство, снять, как снимают шелуху с луковицы, слой за слоем притворство, неискренность, избитые цитаты из старых ролей и обрывки поддельных чувств, доберешься ли наконец до твоей души?
Говорят, женщины тщеславны; да они просто сама скромность по сравнению с мужчинами.
Гильгамеш! Куда ты стремишься?
Жизни, что ищешь, не найдешь ты!
Боги, когда создавали человека, —
Смерть они определили человеку,
– Жизнь в своих руках удержали.
Энкиду, друг мой, которого так любил я,
С которым мы все труды делили, —
Его постигла судьба человека!
Только у края пропасти начинаешь в полной мере ценить точки опоры.
Когда у тебя ничего нет, пустоту заполняет пустословие.
Нет более жестокого рабовладельца, чем раб.
Нельзя удерживать свои войска обещаниями - сам Карл Маркс так говорил.
Ужасал не сам факт оказаться взаперти, а то - с кем...
Первое впечатление для того и существует, чтобы усыпить бдительность.
...лучший способ управляться с проблемами в Африке – их игнорировать.
-- Вы с оружием, Лестрейд?
Маленький сыщик улыбнулся:
-- Раз на мне брюки, значит, и задний карман у них есть, а раз есть задний карман, значит, он не пустует.
Чем глупее и грубее кажется вам какая - нибудь деталь, тем больше внимания она заслуживает.
Нет ничего лучше таких дел, где все словно сговорилось против тебя. Тогда-то и начинаешь входить в азарт.
Вот так начнешь изучать фамильные портреты и, пожалуй, уверуешь в переселение душ.
Поистине чудовищем должен быть человек, если не найдется женщины, которая оплачет его смерть!
То, что изобретено одним человеком, может быть понято другим.
Жизнь - сплошное усилие избегнуть тоскливого однообразия наших жизненых будней.
Всякая задача оказывается очень простой после того, как вам ее растолкуют.
Отрицание временной протяженности, отрицание «я», отрицание Вселенной астрономов может показаться отчаянием, но таит в себе утешение. Наша жизнь (в отличие от преисподней Сведенборга или ада тибетской мифологии) ужасна не тем, что призрачна; она ужасна тем, что необратима и непреложна. Мы сотканы из вещества времени. Время – река, которая уносит меня, но эта река – я сам; тигр, который пожирает меня, но этот тигр – я сам; огонь, который меня пепелит, но этот огонь – снова я. Мир, увы, остается явью, я, увы, Борхесом.
Мы можем понять друг друга; но объяснить может каждый только себя.
Факты существуют только там, где отсутствуют люди. Когда люди появляются, остаются одни интерпретации.
Я не считаю себя глупее других, но всегда, когда я имею дело с Шерлоком Холмсом, меня угнетает тяжелое сознание собственной тупости.
Теоретизировать, не имея данных, опасно. Незаметно для себя человек начинает подтасовывать факты, чтобы подогнать их к своей теории, вместо того чтобы обосновывать теорию фактами.
Его невежество было не менее поразительным, чем его эрудиция.
Опасно отнимать у тигрицы тигренка, а у женщины ее заблуждение.
Револьвер да зубная щетка — вот и все, что нам понадобится.
Что ж, я говорю сейчас, как говорил и тогда, что человек должен обставить чердачок своего мозга всем, что ему, вероятно, понадобится, а остальные знания он должен сложить в чулан при своей библиотеке, откуда может достать их в случае надобности.
Ничто так не обманчиво, как слишком очевидные факты.
Преступление - вещь повседневная. Логика - редкая.
Человек, который любит искусство ради искусства самое большое удовольствие зачастую черпает из наименее значительных и ярких его проявлений.
Вы смотрите, но вы не замечаете, а это большая разница.
Вы удивительно приятный собеседник. Выходя отсюда, закройте дверь, а то, право же, сильно сквозит.
"Одни заводят канареек, другие вступают в партию", - сказал он однажды и был прав.
- Во что ты веришь, Алек? Только, пожалуйста, не смейся. Ответь мне.
Они помолчали, и наконец он произнес:
- Я верю, что автобус номер одиннадцать довезет меня до Хаммерсмита. Но я не верю, что это произойдет по воле господней.
Мне кажется возможным все, что избавляет меня от необходимости верить в чудеса.
Умным людям только и остается,что пожать плечами и признать,что они ни хрена не понимают.
Единственная свобода на которую мы можем претендовать сегодня - свобода идиотизма. Остальное не важно.
Политика это искусство контролировать своё окружение.
Если хотите, чтобы вас избрали, лучше быть Подлым, чем Забавным.
...если мы не займемся политикой, ею займутся другие, и, скорее всего, они будут не на нашей стороне.
Билл Клинтон не вдыхал марихуану, правильно? Ещё бы! Как я жую ЛСД, но не глотаю.
Это восхитительная история о том, как безо всяких на то оснований сбываются самые жуткие кошмары.
Почти все, что он говорил, всплыло обманом. Нам предстояло жить в аду. Рождество превращалось в кошмар. Страху и одиночеству было предначертано завладеть нами, а жизни - выйти из-под контроля.
На хайвеях полно людей, которые ездят так, словно их единственной целью в жизни является месть за все то зло, причиненное им людьми, зверями или судьбой.
Способность газеты к дегенерации софистически безгранична, и с этого момента она может падать всё ниже и ниже в выборе своих читателей.
Человек, который сможет называть все вещи своими именами, едва ли будет спокойно расхаживать по улицам – его ликвидируют как Общего Врага
Тот, кто сам в себе будит зверя, избавляется от боли чувствовать себя человеком.
1..126..144Хрупкие иллюзии, что помогают нам идти по жизни, способны выдержать далеко не всё.