Онлайн чтение книги Прятки со смертью Rage Against The Dying
Глава 2

Пол был прав: прошлое не умирает. Черт, оно даже не покрывается морщинами.

Примерно через неделю после нашего «секса с камнями», я, утонув в подушках, коими был без меры завален парчовый диван Джейн, прихлебывала кофе из сувенирной чашки «Большой каньон», трофея одного из их с Карло совместных отпусков, и размышляла, как же мне заставить себя испечь что-нибудь – печенье, например, или еще что. Я листала одну из кулинарных книг Джейн, и на меня веяло ее запахом – легким ароматом меда и муки, – и задавалась вопросом: одобрила бы она меня? Частенько я ловила себя на мысли хоть разок запустить свою электронную почту, ввести Jane@otherworld.com и спросить ее.

Мои размышления прервала «Маленькая ночная серенада» – мелодия дверного звонка, и я скривилась от отвращения. Ненавижу музыку, но перепрограммировать звонок мне не под силу.

На переднем крыльце стоял Макс Койот. Помощник шерифа Койот был наполовину индейцем племени паскуа-яки и наполовину антропологом из Университета Колумбия – по материнской линии. Мы с ним работали вместе по нескольким делам, когда я еще числилась в Бюро. В отличие от многих работников правоохранительных органов, он не считал, что агенты ФБР поголовно придурки, и это было одной из причин, по которой я осталась в этих краях. Мы сделались в каком-то смысле друзьями: как-то раз после изрядного количества «Кроун рояла» я даже рассказала ему о Поле, но это не было приглашением к ужину.

Мопсы резвились и тявкали.

– Эй, ребята, это всего лишь ваш дядя Макс, – сказала я, открывая сетчатую дверь.

– Карло дома? – спросил он, заходя и спокойно осматриваясь: так делаешь, когда знаешь людей достаточно хорошо и уверен, что принесенный тобой шум не причинит им беспокойства.

– Проверяет стоимость джина в «Уолгринз». Ты заглянул на партию покера или пофилософствовать?

Макс и Карло познакомились на домашней вечеринке, сразу нашли общий язык и стали, может, даже лучшими друзьями, чем Макс и я. Раз в месяц они собирались вместе и делились друг с другом тем, что знали о Бертране Расселе и Техасском холдеме[5]Техасский холдем – одна из самых популярных разновидностей покера в мире.. Макс обладал прекрасным системным мышлением. Карло неизменно проигрывался до нитки.

Сегодня Койот не ответил сразу, а помедлил, нагнулся, почесал большим пальцем каждого благодарного мопса меж выпуклых глаз, сдвинул в сторону одну из двух слишком ярких пурпурных подушек, вытянувшихся вдоль спинки дивана, и уселся. Он бывал здесь часто и уже не стал потешаться над павлиньими перьями Джейн в восточной вазе, а взял в руки поваренную книгу, что я листала, и понюхал пятно на рецепте хлебного пудинга.

– Как твои успехи в выпечке?

– Меня по-прежнему приводят в уныние ингредиенты типа «крем фреш». – Я забрала у него книгу, с хлопком закрыла ее и отложила на кофейный столик. Что-то в Максе заставило меня остаться стоять. – Хватит темнить, выкладывай.

Он вздохнул, сделал несчастное лицо, но это выражение было его «по умолчанию», так что я пока еще не слишком встревожилась.

Не слишком. Прожив столько в мире, где новости, как правило, были дурными, я спросила:

– А зачем тебе надо знать, где Карло?

Хмурый и собранный, словно на задании, Макс опять проигнорировал вопрос. Он протянул руку поочередно к каждому из мопсов, атаковавших его с флангов. У меня шевельнулось странное чувство, что он словно прикрывается ими на случай, если я в него чем-нибудь швырну.

– Мы задержали серийного убийцу, – наконец ответил он.

Я столько лет пробыла «в деле», но эти слова, как и прежде, привели нервы в легкий трепет.

– Великолепная работа. Кто?

Он заговорил… осторожно, как бы с опаской, напомнив актера, еще не до конца вызубрившего роль:

– Дальнобойщик, зовут Флойд Линч. Пограничный патруль подобрал его пару недель назад на девятнадцатом шоссе милях в семидесяти от границы. Он шел в Лас-Вегас с грузом видеопокер-автоматов. Стандартная проверка документов, но с ними была собака-кадавр, которая подняла тревогу… В машине нашли тело женщины.

– В трейлере?

– Нет, трейлер с покерными автоматами оказался чист. Тело обнаружили в кабине. Управление шерифа и ФБР вызвали на место.

– Труп опознали?

– Еще нет. Дальнобойщик говорит, она нелегальный иммигрант.

С помощью собак обычно отыскивают иностранцев, которые пытаются пересечь пустыню. Пока он переводил дух, мой мозг напряженно работал. Я пыталась вычислить, почему с этим рассказом Макс пришел именно сюда.

– Теперь припоминаю. Кажется, я видела это в новостях. Дело быстро заглохло.

– Вроде как по вине ФБР.

– Но это случилось две недели назад.

– Расследование Бюро забрало себе.

– У него были приводы в полицию?

– Ни одного. Кроме штрафа за нарушение ПДД, никакого криминала.

– Хочешь диет-колы? – Не дожидаясь ответа, я прошла через просторную комнату в кухню и достала из холодильника две банки. – Я так понимаю, ты здесь, потому что жертва имеет какое-то отношение ко мне?

Макс помолчал, а затем, проигнорировав мой вопрос, продолжил:

– О самой жертве информации немного. Тело мумифицировано.

– «Все чудесатее и чудесатее». Запах сильный?

– Нет.

Я кивнула, делая мысленную пометку пополнить запасы сельдерея, прежде чем закрыла дверцу холодильника.

– Он признался в ее убийстве?

– Поначалу нет. Сказал, что нашел тело прямо на обочине, что одежда на трупе была в лохмотьях, обувь уже украдена, что это нелегальная иммигрантка, которая не смогла пересечь пустыню. Он сказал, что просто «пользовал» ее.

– «Пользовал». Мерзость.

Однако ничто из услышанного не объясняло, почему помощник шерифа так подробно все это мне выкладывал. Не говоря уже о том, зачем вообще это делал. Мог бы просто как-нибудь позвонить в свободную минутку и рассказать, а не приходить специально. Сбоку на моей шее дернулся нерв. Я протянула банку с колой Максу и открыла свою, но все еще не могла заставить себя сесть.

– Из того, что я слышала, на дело серийного убийцы не тянет. Жертва одна, он отрицает, что убил ее. – Не было нужды говорить Максу, что это тянет лишь на тяжкое уголовное преступление четвертого класса – надругательство над трупом. Скромный тюремный срок. – Не возьму в толк, какое, к черту, это имеет отношение ко мне? – Я отпила из банки.

– Когда криминалисты проверили машину, они нашли тайник с альбомом для вырезок и журналами. – Здесь Койот, как мне показалось, взвесил свои слова более тщательно, если это было возможно. – И с открытками.

Немного колы пролилось на ковер Джейн: моя рука дернулась.

– Адресованными, надписанными? – спросила я.

Он покачал головой. Я пожала плечами:

– Куча народу покупает открытки. Даже дальнобойщики.

Он шумно вздохнул и сказал:

– Все журналы были со статьями об убийствах на Шоссе шестьдесят шесть.

«Шоссе-66». Самое крупное в моей карьере дело об убийствах на сексуальной почве. Дело, закрыть которое мне не удалось. Дело, в котором я потеряла молодого агента, ставшего последней известной следствию жертвой убийцы. И единственной, кого так и не нашли. Мне не хотелось задавать напрашивающийся вопрос – тот, на который я семнадцать лет мечтала ответить. Вместо этого я сказала:

– А, фанат. Этот, как, ты сказал, его имя?

– Флойд Линч.

– Он мог быть фанатом: даже у серийных убийц есть фанаты.

– Похоже, журналы в самом деле повлияли на него. Знал он много, в том числе имена жертв.

– Все это говорили в новостях.

– И писали в журналах: «Я перерезал ей ахиллесово сухожилие, чтобы она не смогла убежать, я изнасиловал ее, потом задушил медленно и почувствовал, как податлива косточка в ее горле…»

– Это тоже было в новостях. К тому же он мог и нафантазировать, что-то добавить от себя.

– «…я отрезал ей правое ухо».

А это уже ломало версию, которую я выстраивала. Никто, кроме правоохранительных органов, не знал, какие были у киллера трофеи. И отрезанных ушей так и не нашли.

– Такие подробности мы скрывали, – призналась я.

– Вот что мне рассказали. – Нервничая все заметнее, Макс поерзал на диване и прочистил горло.

Голос его, однако, зазвучал мягко и спокойно. Ненавижу, когда так делают. Это недобрый знак.

– Бриджид, потом, когда криминалисты сказали Джорджу Манрикесу, мед…

– Знаю, судмедэксперту.

– …о журналах, он поднял дело и сопоставил факты с результатами осмотра тела, которое обнаружили в машине. Несмотря на мумификацию, он определил наличие сломанной подъязычной кости, перерезанного ахилла, отсутствие правого уха – все это было там. Modus operandi налицо.

– Мумия в грузовике, – сказала я.

– Все как у жертв Шоссе шестьдесят шесть, – кивнул Макс.

Не в состоянии найти другое объяснение, я наконец задала вопрос, а сердце забилось в ожидании.

– Это она? Ее мумия в грузовике?

Ответ принес облегчение и разочарование.

– Нет. Это не тело Джессики Робертсон. По крайней мере согласно показаниям Линча.

– Ох, – выдохнула я коротенькое, пустое, ничего общего с «Ох!».

Так близко к тому, чтобы найти Джессику спустя столько лет, и… Нет, это не она. Как в тумане я добралась до кресла-релакс напротив дивана и упала в него – ноги отказали служить.

И тут помощник шерифа добавил чуть более поспешно, чем прежде:

– Но Линч утверждает, что может отвезти нас и показать, где она.

Даже на фоне уже озвученных сенсаций я не верила тому, что слышу.

– Что, он вот так просто взял и сознался?

– Его посадили в бокс и предложили жизнь.

– Отморозок заключил сделку со следствием? – Скрипичная струна, о которой я уже начала забывать, завибрировала в груди, и я почувствовала, как закипает ярость. – Где она? – Я была готова хватать свою сумку.

– Утверждает, что в брошенной машине. По старому проселку, в сторону Маунт-Леммон.

– Ее отцу уже сообщили?

Интересно, кто-нибудь задумывался о моей реакции? Завершив свою миссию и видя, что я не беснуюсь, Макс расслабил спину и позволил мягкой обивке дивана немного втянуть себя.

– Не переживай. Прежде чем сделать это, мы дождемся подтверждения данных экспертизы, но сказать тебе надо было уже сейчас. Принимая во внимание причастность… Я говорил со спецагентом по этому делу, с Лаурой Коулмен, знаешь такую?

– Виделись, когда я работала в филиале в Тусоне. Вроде ее специализация – мошенничество.

– После твоего ухода она перешла в отдел убийств. Это ее идея известить тебя и подключить Дэвида Вайса.

– Вайс уже в курсе?

Мой тон, по-видимому, к этому моменту уже потерял напряженность, и Макс сделал усилие выбраться из подушек, сесть прямее и вернуть голосу спокойствие.

– Да. Поскольку в том деле он был профайлером и составлял психологические портреты. Сегодня вечером он вылетает, чтобы провести тест на невменяемость, дабы мы могли быть уверены, что у нас на руках есть все основания для пожизненного заключения без права освобождения.

– Хочу съездить на место, где обнаружили труп, – сказала я.

Однако, прежде чем Койот ответил, я услышала, как поднимается гаражная дверь, а оба мопса слетели с дивана и бросились встречать хозяина. Низкий голос Карло донесся со стороны кухни:

– Милая, «Тэнкерей» оказался на десять долларов дороже, чем «Сэм клаб», так что я просто взял кое-какие мелочи, собачий корм и салями. – Карло остановился, завидев Макса и меня, уставившихся на него, словно нас застигли за попыткой что-то спрятать. Собственно, так оно и было.

– В «Уолгринз» продают салями? – удивилась я.

– Привет, Макс, – поздоровался Карло.

– Здорово, Карло.

– Что-то стряслось? – спросил муж.

Макс открыл было рот, но я, желая поберечь мужа, опередила. Со скоростью коленного рефлекса.

– Все отлично, дорогой. Макс просто заглянул поплакаться, что соскучился по покеру и философии.