Отзыв на книгу Тигр, светло горящий

В романе Трейси Шевалье "Девушка с жемчужной сережкой" история вращается вокруг создания чудесного, неуловимо тревожащего портрета с таким же названием, кисти гениального Яна Вермеера. В своем очередном романе, "Тигр, светло горящий" писательница вдохновляется поэзией мистика и провидца, загадочного Уильяма Блейка.

С Вермеером его сближает практически полная безвестность при жизни, и огромная посмертная слава. Оба они опередили свое время на века, и лишь далекие потомки смогли оценить их огромный талант.

Блейк был религиозным мистиком и визионером, которому являлись чудесные видения, приверженцем свободной любви, и ярым критиком политической реакции, разгоревшейся в Лондоне в связи с великой французской революцией. При жизни поэта и гравера его взгляды, в лучшем случае, считались эксцентричными, в худшем - безнравственными и диссидентскими.

Как и в предыдущем романе, Шевалье сосредотачивает свое внимание не на самом поэте, а на его окружении. Читатель воспринимает образ Блейка через юных и пылких Джема и Мейси Келлавеев, недавно переехавших с родителями в Лондон из Дорсетшира, и Мэгги Баттерфилд, жительницы Ламбета, знающей Лондон чуть ли не досконально.

Роман снова затрагивает проблемы взросления, переход от детской невинности к приобретению и духовной переработке жизненного опыта. Этот аспект подчеркивает и образ Блейка, который закончил работу на собственноручно гравированной книгой "Песни невинности" и работает над "Песнями опыта".

Те, кого ранее восхитила способность Шевалье буквально оживить Дельфт 17 века, оценят и Лондон века 18, возрождающегося под пером писательницы. Вас опьянит шум и рев города, описанного подробно, в мельчайших деталях. И зримое великолепие цирка Астлея, и мрачная бедность лондонских трущоб, и скорбное шествие похоронной процессии.

Но ширина полотна таит в себе большие трудности. В герметичном, проходящем в замкнутых помещениях, романе "Девушка с жемчужной сережкой", писательница наносит легкие мазки слой за слоем, создавая великолепную миниатюру жизни. Создавая широкую панораму Лондона, Шевалье вынуждена метаться между многочисленными персонажами, внимание читателя смещается и от основной идеи и рассеивается.
Слишком много событий, которые не успеваешь осмыслить: и изнасилования, и убийства, и позорные беременности, не говоря уже о цирковых делах и пожаре.

Такое объемное нагромождение исторических деталей оказывается несбалансированным с основной историей. Внимание переключается с одного места на другое, распыляя интенсивность эмоционального восприятия.

Но наибольшие нарекания вызывают отношения юных героев с Уильямом Блейком. Конечно, следует учитывать, насколько невозможно описать уединенную, тихую творческую работу поэта над созданием стихов, но попытки Шевалье выразить идеи Блейка в разговорах с детьми выглядит не просто искусственными, они представляют собой какое-то напыщенное теоретизирование.

Да и финал, вполне себе благополучный, раздираемый противоречиями Блейк, вряд ли бы одобрил.