Отзыв на книгу Одна история

Что же, еще одна попытка душевного единения с прозой Барнса, и снова неудача. Нельзя не признать, что сегодня Джулиан Барнс, похоже, лучший английский автор из ныне живущих, его безупречная с точки зрения стиля, наполненная тонким интеллектуальным юмором (порой очень даже не тонким, а острым и желчным) и типично английским обаянием проза заслуживает всяческих похвал. И тем обиднее, что в моем случае все мимо цели. Или я чего-то не понимаю, или пресловутый факор вкуса и цвета, на которые товарищей, как известно, нет. Романы Барнса будто холодная устрица - эстетично на вид и вроде как деликатес, обещающий ни с чем не сравнимое удовольствие для рецепторов, а на вкус ни рыба, ни мясо, и даже, извините, слегка противно. Уже лучше жареной картошечки, пусть и без изысков. 

Оставив в стороне гастрономические метафоры, что можно сказать о самом романе. В анамнезе одна история любви 19-летнего юноши и замужней 48-летней женщины. Кому как, а мне уже с этого места кажется, что дело пахнет мертвечинкой, уж простите мой ханжеский тон. Но попробуем обстрагироваться. 

Нарочно обозначив условность времени и места, Барс пытается дестилировать чувственную сферу, отбросив все побочные обстоятельства. Только он и она, их кристально чистое чувство, которое изменило (или скорее поломало) их жизни и привело к тому, к чему закономерно должно было привести. Вот только и тут, на мой взгляд, неувязочка. Может ли любовь существовать вне социального, бытового, временного контекста? Эдакая сферическая любовь Шрёдингера в вакууме. У меня сильные подозрения, что если и да, то только в романах. И сам себе противореча, автор все же обозначает вполне конкретную обстановку "деревни" с ее удушающей атмосферкой, рисует нам добродушные образы родителей нашего героя, с их мещанскими вкусами и маленькими радостями, почти карикатурно изображает муженька-рогоносца, любителя гольфа и галлонов пива. Герои существуют внутри этих обстоятельств, действуют и чувствуют сообразно или вопреки этим обстоятельствам. В попытке создать эдакую вечную пьесу о любви вне времени и пространства, Барнс добился ненужного упрощения и схематичности. Кто, где, когда - все предельно условно. Важно только как и почему. Возможно, такой прием работает на сцене, но не в жизни, а потому и на страницах романа не убеждает. Впрочем, у Вильяма нашего Шекспира-то получалось, почему бы и новому классику не замахнуться на лавры гениального земляка. Но лично я из-за этой пресловутой меры условности и театр-то недолюбливаю, а уж в литературе тем более подавай мне иллюзию полного погружения, а то "не верю".

Что же до самой истории любви и ее непосредственных участников, снова не убеждает. Внутренняя мотивация героев мне так и осталась не понятна. И если с мужской стороной более менее ясно (и то не до конца), благодоря тому, что повествование ведется от его лица в формате воспоминаний, то с её стороны - тайна окутанная мраком. Может, будучи англичанином до кончиков ногтей, Барнс уважает личное пространство и сохраняет должную дистанцию даже в отношении героев своего романа (оставлю этот каламбур). Мне же, как русскому читателю, воспитанному на романах Федора Михалыча, таой подход кажется половинчатым. Если не влезать с грязными сопогами в душу по самые гланды, зачем вообще начинать? Надо же докопаться до самой сути, или хотя бы попытаться. В этом отношении, куда более убедительными мне кажутся, например, романы Набокова на схожую тематику. Его тоже черезвычайно интересовала любовь без возрастных  и социальных предрассудков, только ему, на мой взгляд, удалось раскрыть эту тему с куда большей глубиной.

Резюмируя все вышесказанное, в очередной раз убеждаюсь, что при всем своем таланте и силе художественного убеждения, Барнс все же не мой автор на ментальном уровне. Но это не повод отказывать себе в удовольствии насладиться действительно качественной английской прозой, в лучшем понимании этого словосочетания. Тем более, что мое субъективное восприятие никак  не уменьшает достоинств этой литературы.