Отзыв на книгу Снежный Цветок и заветный веер

Кто испробовал вкус сожаления, тот не забудет его и пропитает им свои речи насквозь, хотя не всякий слушатель поначалу обратит на это внимание. Так и здесь. Находясь уже в преклонном возрасте, героиня повествования начинает свой рассказ очень издалека, с младых ногтей, и слушателя ждёт множество шокирующих, грустных, страшных, порой немыслимых откровений, но, тем не менее, через всё это будет проходить красной нитью мысль об осознании беспомощности перед волею случая и собственной натуры, которая взращивалась и формировалась обстоятельствами. Как же понять ошибку, когда кажется, что не ошибаешься? Ответ длинною в целую книгу…

Героиня делит свой неспешный рассказ на периоды, у которых есть названия, несущие символический и глубоко прочувствованный женщиной Китая смысл: «дочерние годы», «годы закалывания волос», «годы риса-и-соли», «время спокойного сидения». Детству посвящено много времени, но скучать не придётся, потому что здесь затронута одна из самых болезненных и сокровенных тем – бинтование ног. Рассказ, надо заметить, не для слабонервных, аж пальцы на ногах поджимались при чтении – настолько было дискомфортно. Более детального и натуралистичного описания процедуры превращения детских ножек в «цветы лотоса» пока не читала более нигде. Стягивание ног, боль, сломанные пальцы, подкладывание камней, чтобы косточки ломались быстрее, перелом свода стопы, гангрена, гниение, боль и смерти. Сознаюсь, что, даже зная о подобном ритуале, никогда ранее я так не злилась! Потому что здесь не просто изуверские пытки, которые женщины творили с девочками по доброй воле, но ещё и причины этих пыток в полной красе: необходимость достойно выйти замуж…

Что и говорить, мир абсолютно патриархальный, девочки и женщины – это «ненужные отростки», лишний рот в семье, участь многих – смерть или унижение. И в книге в полной мере раскрывается этот тайный, полный горя, страданий и несправедливости мир женщины. Боль и муки, через которые вынуждены проходить юные девушки – вызывает гнев и отторжение, попросту неприятие подобного отношения к женщине. Смирение – вот главная добродетель, поддерживаемая обществом. Быт, нравы, мировоззрение, мироустройство – сколько точных, продуманных, исторически достоверных деталей делают повествование густым, как жирная похлёбка, где каждый ингредиент не случаен. Буквально можно есть текст ложками, насыщаясь крепко заваренной атмосферой.

Автор книги изучала исторические документы, разговаривала с профессорами и ездила в ту деревню, быт и нравы которой описывает, поэтому все культурные феномены имеют исторически достоверные корни, а некоторые становятся открытием даже для уже во многом сведущего читателя. Например, женская письменность «нушу». Тайная письменность женщин, основанная на так называемых мужских иероглифах. Признаюсь, слышала о подобном впервые и рада, что обогатилась подобными знаниями. В книге подробно и интересно описывается, как данная письменность выглядела, где и для чего применялась – эдакий секретный язык, как говорится, между нами, девушками.

На нём как раз и разговаривали две героини книги, оставляя записи на заветном веере, который был словно единый ключ к двум сердцам. Две подруги. Две сестры. Две лаотун. И вот опять новое и необычное культурное явление – союз лаотун, союз двух женщин, заключавшийся на всю жизнь. Женская доля – это довольно ограниченный мирок, где в итоге можно остаться в абсолютном духовном одиночестве. Но названные сестры – это возможность всю жизнь официально поддерживать друг друга и в горе и в радости, делиться тяготами и наболевшим, а, учитывая время, подобный союз имел даже мистическое значение, способствовал успешному браку и судьбе.

Назвав друг друга сестрами в детстве, героини позволили своим душам переплестись настолько, что едва ли уже можно будет назвать подобную связь сестринской. Но не углядите за этим вульгарную скабрезность. Познание собственного тела и сексуальности – таинство, которое девушки разделят друг с другом - ничего не имеет общего с плотскими утехами, хоть и насквозь проникнуто эротизмом. Здесь так же можно найти корни отношений, которые больше, чем дружба, больше, чем сестринство, это почти физическая тяга, почти собственничество влюблённого. А так как тоска в разлуке на долгие годы станет уделом двух женщин, то все сложные чувства, а так же судьбоносные решения, обстоятельства замужества и прочие недопонимания –  превратятся в тот ручеёк отчуждённости, который разрастётся в итоге в глубокую непроходимую реку.

Середина повествования из-за множества бытовых деталей и отсутствия у женщин какого-то особенно активного образа жизни может показаться просевшей. Особенно после шокирующего описания детства с бинтованием ног и смертями. Впрочем, тому читателю, который увлекается культурой Китая, даже неспешность не сможет помешать насладиться подробностями жизни и уклада в тогдашнем обществе. Тем более что автор старается не покидать душевного терема героини, поэтому внутренний рост, изменения взглядов и дальнейшая судьба её приводят к необходимой развязке.

Чем же грозит взращенное, взлелеянное, вынужденное духовное собственничество для тех, кто связан линиями судьбы, кто видит мир, свет, окно в жизнь только друг в друге? Ошибку не исправить, потому что вся жизнь не может быть ошибочной. Люди делают себя сами, поступают соответственно воспитанию, характеру, ограниченности или свободе взглядов… И если в итоге что-то рушится, то извне искать виноватого нет необходимости. Оттого вкус сожаления горше. Как я уже упоминала вначале: почувствует ли здесь читатель этот вкус, зависит от его опыта или, возможно, высокой эмпатии и понимания обстоятельств. Если да, то книга наполнит эмоциями до краёв, заставит сжаться сердце, опустить взгляд, перевести дыхание… Чтобы отпустить боль и горечь…

Научит ли книга избегать подобных ошибок – сложно сказать. Но, возможно, поднесёт к лицу зеркало. Что же мы увидим там? Приятного человека? Или человека, который прав? Потому что объединить это порой, увы, невозможно…