Отзыв на книгу Герой нашего времени

окончание

Нет, он не Фауст, он другой..

 Хотя бы потому, что Печорин больше похож на Мефистофеля.

Лермонтов использует трагедию Гёте как модель для своего романа. Не сказать, чтобы модель самого «Фауста» была оригинальна, она универсальна, но у каждого своя книжная полка и свои литературные предпочтения. Лермонтову интересней «Фауст», тем более что лермонтовский Демон из той же категории инфернальных героев, что и Мефистофель.

В «Фаусте» Гёте две части, в каждой по два ключевых эпизода - любовная история и Вальпургиева ночь: в первой - любовь Фауста и Маргариты, во второй – к Елене Спартанской; Вальпургиева ночь - фольклорная средневековая и классическая античная. Если с любовной историей параллели очевидны, то вместо Вальпургиевой ночи у Лермонтова встреча трёх мужчин. Конечно, не так многолюдно, вернее, многофигурно, как у Гёте, но важен сам принцип.

События первой части «Героя нашего времени» происходят позже, чем второй. В «Фаусте» также обратная хронология: из средневековья первой части герои перемещаются в античность второй.

Предисловие к «Герою нашего времени» выглядит как усеченная версия «Театрального вступления» к «Фаусту».

При всём жанровом разнообразии «Герою нашего времени» всё же далеко до универсализма трагедии Гёте.

При этом Печорин и никто иной не является ни гетевым Фаустом, ни Мефистофелем, здесь нет ни Маргариты, ни Елены. «Фауст» -  образец для подражания в построении романа, но не смыслов и персонажей. Иначе так можно договориться до дуэли Печорина и Грушницкого как поединке Ахилла с Гектором. 

Превратности судьбы

Главная проблема Печорина – скука. Главное занятие – испытание судьбы.

В «Бэле» всё начинается со случайной встречи на горной дороге. Рассказчик настойчиво пытается вытянуть из штабс-капитана какую-нибудь историйку и Максим Максимыч рассказывает о происшествии, случившемся в некой крепости пять лет тому назад.

Печорин использует случайно подслушанный  не им разговор, чтобы заполучить понравившуюся девушку, попутно исполняя желание Азамата заполучить понравившегося коня.

То же самое другими словами: Некто (Рассказчик или Печорин) деятельно использует подвернувшийся случай, чтобы осуществить некое желание.

 Рассказчик просит Печорина задержаться – тот соглашается.

Максим Максимыч просит Печорина задержаться – не соглашается.

Что делать с бумагами? – Что хотите!

В «Максим Максимыче» уже сам Печорин выступает в роли Случая. Случаю всё равно, произойдет он или нет, воспользуетесь ли вы им, и, если воспользуетесь, то как.

Так и Печорин – он бездеятелен, у него нет никаких желаний в отношении Рассказчика и Максим Максимыча, он бескорыстен, вернее равнодушен.

 В «Княжне Мери» первичны внутренние установки и предубеждения. Печорин настроен против женитьбы и Грушницкого.

 Если в «Бэле» Печорин – ведущий, то в «Княжне Мери» – ведомый, он отпускает события на волю случая. Все настойчиво предлагают ему познакомиться с Лиговскими - он ждет подходящего случая. Мери сидит в окружении молодежи – Печорин садится на лавку поодаль, начинает травить анекдоты и все переходят к нему; перекупает понравившейся Мери персидский ковер; Грушницкий хочет пригласить Мери на мазурку - Печорин опережает его. На дуэли до последнего испытывает судьбу и только после выстрела Грушницкого говорит о незаряженном пистолете.

Печорин предлагает Вуличу пари (неопределенность) и ставит на случай - и проигрывает.

Печорин предсказывает Вуличу смерть – определенность.

Печорин испытывает судьбу(неопределенность): рискуя жизнью пленяет убийцу Вулича - и выигрывает.

В «Фаталисте» Печорин в роли Фатума. Чтобы предсказание сбылось, понадобилась случайная встреча с пьяным казаком. В конечном итоге, ставя на случай, Печорин предсказывает не только смерть, но и способ выполнения предсказания. Фатум не может проиграть. Но двусмысленность не только в связке пари и предсказания, как будто противоречащих друг другу, но и в захвате казака. С одной стороны, это возмездие за смерть Вулича, с другой - казак помог осуществиться предсказанию. Кстати, возвращаясь к «Княжне Мери», клевета Грушницкого не совсем клевета. Печорин подтверждает драгунскому капитану, что в суматохе ударил его по голове, тем самым признавая факт, что был ночью у дома Мери. Что это и дом Веры, никому в голову не приходит. Печорин, знает, что слова Грушницкого неправда, но об этом не знает сам Грушницкий.

***

Печорину подворачивается Случай, он сам – Случай, ждёт подходящий  Случай, предначертанное зависит от Случая. Или так. Печорин – игрушка Судьбы, им пользуются, он заложник своих предубеждений, голос Судьбы. Краткое содержание четырех повестей.

 Их главная отличительная черта - что первично в каждой повести: внешние обстоятельства или внутренние установки Печорина, случай или закономерность.

В структуралистском сериале «Похождения Печорина» первый сезон посвящен случайности, второй – закономерности. В первом сезоне в каждой серии Печорин фигурирует только во второй её части. Если, конечно, закрыть глаза на флешбэки «Бэлы» и вспомнить, что в «Максим Максимыче» Печорина пришлось изрядно подождать. Во втором сезоне он постоянно на экране (на радость фанатов первого сезона), но его амплуа в течение серии (извините, повести) меняется. В «Княжне Мери» в Пятигорске он чуть ли не хладнокровный Мефистофель, забавляющийся скуки ради, а в Кисловодске уже и публика о нём злословит - и надо отнекиваться, и заговор против него составляют - и надо быть начеку, и что-то в сердце происходит. В «Фаталисте» от воплощения Фатума, вовремя остановившегося на опасном пути астрологии и тем самым избегнувшим встречи с разрубленной свиньей, Печорин возвращается к привычной стезе испытания судьбы.

Вторая черта – заинтересован ли Печорин в происходящем. И здесь «Максим Максимыч» и «Фаталист» становятся идентичны. Ни в роли Случая, ни в роли Фатума исход событий ему неинтересен. Напомню, что пари в «Фаталисте» он предлагает шутя, а когда начинают муторно и экспрессивно обсуждать условия, говорит: или застрелитесь или пойдемте спать. Случай смыкается с Фатумом.

В женских повестях, это я о «Бэле» и «Княжне Мери» Печорин интерес проявляет и энергичен, но по-разному. (Тут следует что-нибудь съязвить про традиционные ценности). В «Бэле» история, начавшаяся случайно, далее следует по сценарию, сочиненному Печориным, чтобы всё равно закончиться случайностью. В «Княжне Мери», хотя Печорин и играет со случаем, но неотвратимо исполняет своё же предсказание на счёт Грушницкого и сам не понимает, на что ему сдалась Мери.

Черный квадрат «Тамани»

«Тамань» на содержательном уровне никак не связана с остальным романом, герой не идентифицирован, единственная привязка - это то, что повесть помещена в «Журнал Печорина». «Тамань» отличается полным разрывом коммуникаций не только внутри, но и вовне текста.

Какая коммуникация, если даже жильё герой находит с трудом, хотя ему по должности положено. Или так. Ему должны предоставить казенную квартиру – предопределение, но нечистая хата – случайность. Эта неразличимость случая и фатума потом перейдёт в «Фаталист». Далее герой пытается разузнать секреты обитателей нечистой хаты. На прямые вопросы ему не отвечают, он подсматривает и подслушивает – ничего не понимает. Но. Если в «Бэле» и «Княжне Мери», прежде чем что-нибудь подслушать, подглядеть, надо было куда-то приехать, прискакать, в конце концов хотя бы прийти на бал, то есть, получить информацию можно было лишь в обмен на действие, то здесь герой лежит или в забытьи, самое динамичное – пьет чай. Он пассивен и его побуждают к действию. Но и после того, как подскочил и побежал – эффект нулевой.

Случай с информацией предоставляется только в обмен на действие по собственной инициативе, своей воле. В «Тамани» этого нет – нет и информации. Но правило, логика сохранена.

А уж сентенцию «Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие, и как камень едва сам не пошел ко дну!» можно было сделать эпиграфом романа.

В «Тамани», как в зародыше, присутствуют все принципы организации романа, они стягивают остальные повести в единое целое. Люди, события, локации – композиция романа идёт вглубь текста, скрепляя и выстраивая его. Самая неопределенная в плане содержания  - «Тамань» является самой информативной при анализе структуры.

Приложение. Фаталист

    Если до того была попытка структурного анализа текста «Героя нашего времени», то теперь мои догадки и предположения. Подсчитано (не мной), что в романе упоминается около 20 литературных произведений. Но, на мой взгляд, здесь есть ещё один текст, не упомянутый впрямую. В «Княжне Мери» Печорин говорит о себе: «С тех пор, как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние. Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя». А в ночь перед дуэлью читает «Шотландские пуритане» Вальтера Скотта. Пятый акт драмы о палаче и предателе, повесть о Шотландии, написанная шотландцем. А самая шотландская пьеса у нас, какая? Правильно, «Макбет». Пьеса Шекспира о ложно истолкованном предсказании. «Фаталист» - пятая повесть романа и Вулич в роли Макбета, попытавшегося обмануть судьбу. «Вы нынче умрёте» - не означает сию минуту, «нынче» длится, предсказание сбывается.