Самый странный и необычный роман Стругацких. Есть в нем какая-то загадка. Тайна, скрытая за вязким, тягучим текстом. Кажется, сейчас прорежешь полотно текста усилиями мысли и приоткроешь завесу тайны. Ан нет, она упорно от тебя ускользает. И, лишь перечитывая роман, открываешь все новые и новые слои смыслов, рождающиеся из контекста настоящего времени. В семидесятые годы прошлого века за чтение романа могли вызвать в КГБ, так как считалось, что вторая часть романа “Управление” является злостной сатирой на Советскую власть. Этой власти больше нет, а вторая часть романа стала еще более актуальной. Получается, Стругацкие сказали даже гораздо больше, чем задумывали. Первая часть - “Лес” - кажется не столь острой и для полемики не столь подходящей. Но как знать, что читатель скажет лет через тридцать, когда экологические проблемы обострятся до предела? Роман писался трудно, в период творческого кризиса авторов, многократно переделывался. Существует два варианта части “ Лес” и три варианта “Управления”. Благо, в наши дни имеется академическое издание, где напечатаны некоторые из этих вариантов. Стругацкие всегда писали о будущем. В ранних произведениях оно виделось светлым. В этом отношении, “Улитка на склоне” - этапный роман. Теперь будущее вызывает у братьев изрядную долю беспокойства, переходящее в основательное опасение. Так трудно давшийся роман, братья считали лучшим своим произведением, объединившим в двух частях прошлое и будущее. У читателей же возникает масса других ассоциаций, не всегда совпадающих с задумкой авторов. Загадки множатся. Тайна надежно упрятана в глубинах текста, похожего на сон, в пространстве которого существует множество параллельных реальностей.
Нет там никакой загадки. Там все достаточно прямо и не призрачно вырисовывается. Это нужно совсем , извините, определнным место читать, чтобы там что-то непонятное было. Да, по форме там много сюра (больше, чем даже в истории Банева) и нарочитой приземленности некоторых персоналий. Там есть много, от жесткой сатиры, до экологических проблем. Проблема вторжения и изменения в угоду чьим-то недальновидным желаниям.
И сатиры, внезапно намного меньше, чем у нас сейчас привыкли приписывать большинству авторов.