Глава 12

Онлайн чтение книги Ричард Длинные Руки – бургграф
Глава 12

Возвращаться среди ночи как-то неловко, хотя гостиница оплаченная, можно бы и туда, но уже тянет в особняк, однако там одинокая женщина с четырьмя детьми, разбужу, испугаю, а то и подумает невесть что.

У жиденького костра, разведенного по ту сторону стены, сидит в донельзя рваной одежде тощий мужчина, рядом с ним вздрагивает женщина, обхватив себя за плечи. Трое детей спят прямо на земле, четвертый, самый маленький, хнычет у нее на коленях, просит есть.

Я обронил, проходя мимо:

– Покормили бы ребенка.

Мужчина смолчал, женщина отвесила сиплым, словно после долгого плача голосом:

– Мы погорельцы… Корову тролли сожрали, дом сгорел… Еле детей вынесли…

Я остановился, женщина схватила ребенка и принялась укачивать, мужчина оцепенело смотрит в огонь. Короткая ночь кончится, дети проснутся и все захотят есть, а родители впервые не знают, что делать…

Пальцы нащупали монету, я бросил ее на землю перед женщиной и пошел через мост, луна заливает мир тем странным светом, когда идешь как будто по другой планете: все знакомо и в то же время выглядит как будто видишь впервые. Мост явно сохранился с древнейших времен: каменный, но не угрюмо массивный, а как будто из кружев, выгнут не слишком, словно на него не действуют законы гравитации, но и не прямой: нет необходимости.

В воде отражается подрагивающая луна, абсолютно плоская, колышется, как тряпка на флагштоке…

Впереди у перил что-то шелохнулось, юноша в небедной одежде аккуратно перелезает через перила на ту сторону. Перелезает с осторожностью, обеими руками поддерживает тяжелый камень, привязанный к веревке. Другой конец, понятно, захлестнут петлей на шее.

Он нервно оглянулся на мое приближение, я сказал торопливо:

– Нет-нет, я вам не помешаю! Я уважаю мнение и выбор любого человека. Усомниться, что вы делаете то, что нужно, значило бы оскорбить вас, человека, без сомнения, умного и начитанного…

Он хмуро покосился на меня:

– Почему…

– Начитанного? – переспросил я. – Это же очевидно! С жизнью кончают обычно умные и очень умные люди, а дураки… они как скот. А скот даже не понимает, что жизнь можно оборвать и самому. Потому я вам слова не скажу, ибо все, что вы делаете, делаете осознанно и по своей воле. Никто в городе не сможет подсказать вам, как поступить правильно, это вы сами знаете лучше всех…

Он кивнул, перенес и вторую ногу через перила. Я сказал просительно:

– Кстати… у вас не найдется пары монет? Вам они все равно там не понадобятся.

Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом, потом, с трудом поддерживая камень одной рукой, другой пошарил по карманам.

– Есть, – ответил он глухим голосом. – Вот, возьмите. Вы правы, там мне они ни к чему.

На ладони у него блестела целая горка монет. Я замахал руками.

– Нет-нет, вы меня не так поняли! Я не для себя, мне стыдно было бы взять… а вот там – видите костер? – это совсем близко, погорельцы. У них тролли сожрали скот, а дом сгорел, как и все посевы. Все, что у них есть, это их драная одежда. Прошу вас, отдайте эти деньги им, для них это будет спасение!

Он протянул мне ладонь с монетками.

– Возьмите и отдайте.

Я отчаянно замотал головой:

– А вдруг вы подумаете, что я взял себе? Мне будет так стыдно, так стыдно!.. И уже не смогу перед вами оправдаться. Ну прошу вас… Отдайте им эти монеты, они вон близко, а потом возвращайтесь! Я посторожу, чтобы камень не тронули.

Он то ли вздохнул, то ли выругался, снял петлю с шеи и, оставив камень на прежнем месте, быстро перелез обратно. Проходя мимо, облил меня взглядом, полным презрения, а я смотрел ему вслед и гадал, что будет дальше.

На мосту простоять пришлось с полчаса. Думаю, что мог бы стоять там и до утра, веревка с камнем осталась невостребованной. Как некоторые чудаки не понимают, что заботиться можно не только о себе, любимом?

До утра я бродил по базару, – а здесь весь город – базар, – как скучающий дворянин, что мается дурью, выискивая какую-нибудь причудливую хрень для себя или своей любовницы. А по сути я и есть он самый, скучающий, надо ждать больше недели, а чем заняться – ума не приложу.

С важным видом проходили повара и кухари, показывали пальцами на кучки моркови, лука, на мясо и рыбу, а следовавшие за ними слуги проворно укладывали товар в корзины. Лавочники угодливо кланялись постоянным покупателям, старались переманить друг у друга, сбивали цены. Тут же отовариваются и простые домохозяйки, эти дольше копаются, старательнее торгуются, берут меньше, но все-таки и они уходят с полными корзинами.

С другого перекрестка доносится гортанное блеянье овец. Там гуртовщики распродают оптом и в розницу целое стадо. Продают настолько дешево, что никто даже не спрашивает, почему дешево, все понятно, торопливо раскупают и угоняют проходными дворами. Тут же шныряют и те, кто слишком плотно прижимается к покупателю, создавая давку, а тот, пока отстраняется, не замечает, что кошелек исчез вместе с давкой.

Стража, проходя по базару из конца в конец, громко топает и стучит окованными железом рукоятями пик в каменную брусчатку. Мол, мы здесь, если надо, кричите. Отцы города, дескать, заботятся о вашей безопасности. Заодно посмотрите, куда идут ваши денежки, собираемые на налоги, это мы – ваши защитники.

На них оглядываются зло и недовольно, никто не любит ни самой власти, ни ее представителей, хотя при малейшей неприятности бросаются к тем же стражам за помощью, что не мешает за глаза костерить их на все корки.

Луна очень медленно двигается над серебряными крышами, воздух свежеет, я долго не поднимал голову, пока серебряные вершины домов не стали золотыми настолько, что в нещадном блеске потонули окрестные постройки.

Солнце еще не поднялось из-за темной крепостной стены, но зубцы победно горят в красно-желтом огне. Я чувствовал себя настолько переполненным впечатлениями, что они вот-вот начнут выплескиваться из ушей, пора возвращаться.

В дверях одной лавочки стоит, позевывая, человек в длинном халате и широкополой шляпе с высокой остроконечной тульей. За ленту заправлено длинное цветное перо не то павлина, не то гигантского петуха.

– Не желаете ли узнать свою судьбу? – поинтересовался он лениво.

– Кто не желает, – ответил я, – да только если бы ее можно было предсказывать…

Он усмехнулся:

– Что, не сбывается? А если вам будет предсказано, что, если пойдете по вон тому мосту, упадете в воду и утонете… вы все равно пойдете? То-то. А потом еще говорите, что не сбылось. Надо было идти на мост, проверить…

Я посмотрел с интересом, чувствуется, человек образованный, речь и манеры полны благородного достоинства, но без привычного высокомерия лордов и заискивания простолюдинов.

– А что, не ходят?

Он сдержанно улыбнулся:

– Почему же… некоторые решаются проверить. Кто из любопытства, кто из противоречия… Зайдете?

Я кивнул:

– Все равно пора идти спать. Давайте предскажите. Все мы знаем, что жульничество, а все равно попадаемся на тот же крючок…

В комнате чисто и уютно, книг много, но все в шкафу, а на столе одна-единственная, довольно страшноватая с виду, как по размерам, так и по внешнему оформлению. Рядом массивная чернильница с длинным пером, десяток перьев в медном стакане.

Он сразу сел за стол, я со вздохом опустился в кресло напротив, ноги гудят от хождения весь вечер и всю ночь по городу.

– Давайте, – сказал я. – Только где черный кот и летучие мыши на потолочной балке? Непорядок. И халат у вас расписан не должным образом. Должны быть всякие хвостатые звезды… И этими, как их, каббалистическими рунами.

Он взглянул с укором.

– Дорогой лорд, – сказал он церемонно, – а вы ведь лорд, не так ли? Видите, это я уже узрел сразу по вашей исполненной благородства осанке и всеобщему изяществу движений. Дорогой лорд, я не ярмарочный шарлатан, мне эти коты без надобности. Как и дурацкие халаты. У меня старинные карты волшебника Зермана, того самого!

На моем лице ничего не отразилось, он всмотрелся внимательнее:

– Вы о нем, похоже, мало слышали?

– Признаться, – ответил я откровенно, – даже меньше, чем мало.

– Это как?

– Ничего, – заверил я любезно.

Недоверие отразилось на его породистом лице, в его жесте, даже в интонации:

– Так уж и ничего?

– Абсолютно, – подтвердил я.

Он покачал головой, его серые глаза всматривались в меня с непонятным ожиданием.

– Знаете, редко можно встретить человека, не интересующегося предсказаниями, пророчествами, видениями… Все-таки человек жаждет знать, что его ждет. Этим он отличается от зверя. И вообще от животных. И вообще человек ищет в жизни ориентиры.

– Я тоже ищу, – ответил я. – У меня они, правда, уже есть, но я готов сменить, если увижу, что ведут не туда.

Он довольно улыбнулся:

– Вы – гибкий человек.

Породистый, с длинным аристократичным лицом, ему бы в палате лордов заседать, однако и с цыганскими картами в руках выглядит весьма и весьма. Я всматривался в его серьезные глаза, в памяти промелькнули все эти, не смирившиеся, кто устраивает в подвалах замков алхимические лаборатории, ищет философский камень, вечную молодость, способы превращения простого металла в золото, а при этом кто-то всерьез продает душу дьяволу, кто-то полагает, что продает, когда приносит в жертву младенцев и девственниц…

– Какие карты предпочитаете?

– Разве я волен выбирать?

– Только вначале, – успокоил он. – Надо решить, будете ли вы придерживаться только той стороны, за которой церковь, или же предпочтете более свободное поведение…

Я в затруднении пожал плечами:

– Знаете, я не ссорюсь с церковью, но сам предпочитаю свободное поведение. Хотя признаю, что подобная свобода – просто беззаконие. Но я, должен признаться, весьма симпатизирую беззаконию. Анархия – мать порядка!

Он всмотрелся в мое лицо, легкая улыбка скользнула по его губам.

– Но для начала пророчества нужно выбрать одну из сторон. Это обязательно. Чтобы определиться, какими картами играть…

– Ну вы прямо инквизитор, – пробормотал я. – Так вот прямо все и скажи! Но если нужен прямой официальный ответ, то я целиком и полностью на стороне матушки-церкви. И всецело разделяю ее ценности! Ну что, съели?

Он усмехнулся:

– Вы не представляете, насколько ваша декларация противоречит вашим подлинным желаниям.

– Желания надобно смирять, – ответил я назидательно, – ибо почти все желания – от лукавого… который у нас, мужчин, ниже пояса.

Он отодвинул в сторону ларец из слоновой кости, украшенный золотом, опустил ладонь на крышку другого ларца, что из темного дерева.

– Уверены, что хотите гадание на картах из этого ларца?

Я поднялся, прошелся по комнате, Предсказатель поворачивался на лавке, не отрывая от меня взгляда, а я сказал скучающе:

– Дорогой астролог, позвольте напомнить, это вы хотите погадать мне! Очень хотите.

Он слабо улыбнулся:

– Да-да, простите, это я увлекся. Просто карты волшебника дают гораздо больше возможностей, потому я из симпатии к вам и предложил воспользоваться их набором…

– Я на стороне церкви, – сказал я громко и посмотрел в тот угол, где, по анекдотам, прячутся подслушивающие и подсматривающие устройства. – Я целиком доволен святейшей церковью! Ура.

Руки его медленно и торжественно открыли ларец, на свет появились старинные потемневшие от времени тонкие пластинки из слоновой кости.

Я с интересом смотрел на эти диковинки, нечто среднее между костяными кубиками для игры в кости и настоящими картами, орудием шулеров и цыганок. Как упорно сопротивляется язычество, как пролезает в любую щель, маскируется, все это выдается за обогащение христианства, привнесения в него элементов иной культуры!

Он заметил мой интерес, пальцы начали быстрее тасовать колоду, карты звонко стучат, словно кастаньеты в Кастилии на карнавале.

– Сейчас, благородный сэр, посмотрим… Вытяните одну карту!

Я вытянул из середины, он взглянул, брови поднялись.

– Гм… возьмите еще…

Улыбаясь, я вытащил еще костяшку. Брови предсказателя поднялись еще выше, глаза округлились. После паузы он сказал тихо:

– Еще…

Я вытащил третью и положил рядом с двумя. Он не отрывал от них глаз, лицо вытянулось, побледнело.

– Что-то не так? – спросил я любезно.

Он вздрогнул, перевел потрясенный взгляд с карт на меня.

– Да все… несколько неожиданно… Никогда не выпадал такой расклад… А можно вас попросить вытащить еще одну?

– Да хоть десять, – ответил я еще любезнее. – Почему не сделать для хорошего человека, если делать нужно так мало?

Он побелел еще больше, когда я вытащил четвертую, положил ее рядом с первой. В глазах и лице читался откровенный страх.

Я вспомнил историю одного известного астролога, который составлял гороскопы многих видных людей и в конце концов составил и для себя. В собственном гороскопе ему была начертана долгая жизнь и смерть на 78-м году жизни. Он успокоился, до той даты еще тридцать лет, но, когда она подошла ближе, начал готовиться к смерти. Наступил 78-й год жизни, но он чувствовал себя сильным, здоровым, ничем не болеющим. Месяцы последнего года шли один за другим, он начал дергаться, наконец настал последний день, за которым ему исполнится уже 79 лет. И тогда он, оставаясь верным ремеслу, покончил с собой.

– А… еще?

Голос его дрожал.

Я вытащил пятую и положил рядом с остальными. На астролога было страшно смотреть, но, судя по всему, мужик всерьез верит в свое дело. Как тот сумасшедший, покончивший с собой, только бы его гороскоп оказался верен.

– И что, – поинтересовался я, – предсказывает судьба?

Я старался сделать голос как можно менее заинтересованным, но сам ощутил, что попался на крючок: все мы страстно жаждем заглянуть в будущее хоть одним глазком, увидеть грядущее пусть туманно, расплывчато, искаженно, но все же увидеть, чтобы как-то истолковать и получить преимущество над остальными.

Он всматривался в карты так, словно они могли подпрыгнуть и вцепиться ему в лицо. Медленно пошевелил губами:

– Большинство считает, что карты выпадают случайно… Вы, похоже, тоже так думаете.

Я кивнул:

– Не стану спорить.

– Однако же… вы можете себе представить, что вы, взяв в руку камень и закрыв глаза, бросаете его изо всех сил и… попадете в единственный камешек в пустом поле? А потом, все еще с закрытыми глазами, поворачиваетесь вокруг несколько раз, снова бросаете и снова – в тот же камешек? И так десять раз?

– Маловероятно, – согласился я. – Весьма.

– Так вот, эти выпавшие карты… еще невероятнее! Начиная с того, что вы взяли карты… такой же набор выпал королю Мердоку, он закончил жизнь восемьсот лет тому назад самым ужасающим образом.

– Каким?

– Ужасающим. Не будем вдаваться в детали, главное в том, что больше никто такие пять карт не вытаскивал. В колоде их сто! А уж чтоб еще и выпало на каждую такое… гм… такое, то, простите великодушно, любой поверит в предначертанность и предзаданность!

Я сказал вежливо:

– Но только не для христиан. Но вы продолжайте, мною движет интерес этнографа.

Он развел руками:

– Я даже не знаю, как и толковать…

– С одной стороны, – сказал я, – хорошо. Мне не надо будет платить. С другой… я разочарован. Хоть что-то надо наплести благородному лорду насчет взятия замков, спасения принцесс и побивания драконов. А вы как-то совсем ушли в сторону.

Он огрызнулся с отчаянием:

– Я не шарлатан! Я занимаюсь этим серьезно и смею думать, что мои предыдущие предсказания основывались… да-да, основывались! А сейчас я даже и не знаю… так просто не может быть!

– Этого не может быть, воскликнул один фермер, увидев жирафу… это такое животное, но, что делать, жирафа стояла прямо перед ним. Так что, дорогой магистр звездных наук, видать, выпали карты, которые надо смотреть магу другой квалификации…

Он буркнул уже со злостью:

– Намекаете, что я недостаточно сведущ? Знали бы вы, у кого я учился и каких вершин достиг! Но различные происки недругов, превратности судьбы и прочие лишения заставили меня бежать из одних королевств, искать счастья в других, переезжать все дальше и дальше… Я сведущ, в том-то и дело. Другой бы вам наговорил всякого, лишь бы получить монету, а мне все золото ваше сейчас не надо, мною движет совсем другой интерес…

Я поднялся:

– Интерес исследователя, понятно. Только я не подопытная дрозофила. Спасибо за исчерпывающие данные о моем будущем. Честно говоря, это даже лучше, чем знать его наперед.

Он вскинул брови:

– Почему?

– Я не пленник, – сообщил я. – Не зная своего будущего, я сам его творю. Я – хозяин!

Он посмотрел с великим уважением.

– Это кто сказал?

– Я, – ответил я гордо. Подумал, что легко выглядеть умным, изрекая банальности, осточертевшие еще с первых классов школы. – Не похоже?

Он смотрел с сомнением, но кивнул, ответил очень вежливо:

– Что вы, как могу сомневаться?

– А надо, – ответил я сварливо. – Я что, похож на умного?.. Оскорбительно даже… Ладно, я пошел, пошел, пошел.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Глава 12

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть