Онлайн чтение книги Тайна смерти мисс Вейн Roger Sheringham and the Vane Mystery
Глава 1. Наш специальный корреспондент

— Если бы, — сказал Роджер Шерингэм, потянувшись за третьим ломтиком тоста, — в твоем мозгу было столько же извилин, сколько складок на твоих брюках, Энтони, у тебя хватило бы соображения узнать, когда отходит наш поезд от Сент-Панкраса еще вчера вечером, до твоего приезда сюда.

— Но ведь здесь есть телефон, а в Сент-Панкрасе справочная служба, — возразил его двоюродный брат. — Разве нельзя воспользоваться этими двумя удобствами?

— Ты прислал мне письмо, в котором просил, чтобы я потратил свое драгоценное время, развлекая тебя во время твоих каникул, — негодующе продолжал Роджер, — и я не только согласился, но весьма любезно предоставил тебе выбрать, куда мы отправимся, а также и заказать места в гостинице. Я даже согласился приютить тебя на одну ночь, перед поездкой, и покорно сносить твое присутствие и болтовню за моим столом во время завтрака (а это невыносимо для любого благоприличного человека и просто сокрушительно для холостяцкого бытия, в котором завтрак в одиночестве — вечная неизбывная радость). И где же, я тебя спрашиваю, моя награда? Ты наотрез отказываешься даже узнать время отправления нашего поезда от Сент-Панкраса!

— Ты, между прочим, читал вот это? — воскликнул Энтони, взглянув на Роджера поверх газеты «Дэйли курьер». — Кент всадил сорок семь мячей в Блэкхите. Вот это да!

— А если бы ты заглянул не на последнюю полосу, — ответил Роджер с холодком, — то, наверное, нашел бы материал поинтереснее, чем подвиги Кента в Блэкхите. Да, взять хотя бы передовую.

— Значит, в газете напечатали одну из твоих статей на криминальные темы? — и Энтони стал перелистывать страницы в обратном порядке. — Да, я кое-что твое читал, и, знаешь, Роджер, это действительно совсем неплохо.

— Большое тебе спасибо, — благодарно промурлыкал Роджер, — устами младенцев и сосунков глаголет истина! Ну ты, во всяком случае, понял, о чем там речь, не так ли? И это хорошо. Я старался писать применительно к уровню понимания рядового читателя «Курьер» и, по-видимому, преуспел.

— Да, это довольно интересно, — отозвался Энтони, устремив взгляд на соответствующую страницу.

— В общем, да, — скромно поддакнул Роджер, складывая салфетку. — Должен признаться, я сам себя похвалил за…

— Это статья под названием «Означают ли короткие стрижки недостаток сердечности?» Клянусь Юпитером, хорошая мысль, а? Понимаешь, куда целит автор. Мальчишеский характер, и повадки, и все такое прочее. И еще он пишет…

— Ты смотришь не на ту колонку, — ледяным тоном прервал его Роджер. — То, что тебе нужно, находится справа, рядом с разделом писем.

— Писем? — рассеянно повторил Энтони. — О да, нашел: «Священники говорят непонятно». «Сэр, в прошлый четверг я присутствовал на похоронах двоюродной бабушки моей жены и был чрезвычайно расстроен быстрой и невнятной речью священника во время службы, который читал…»…

— Нет, я, наверное, все-таки, не поеду с тобой на каникулы, Энтони… — и Роджер в такой ярости вскочил из-за стола, что его стул перевернулся и с громким стуком упал.

— Ты стул опрокинул, — очень вдумчиво заметил Энтони.

По счастью, в этот момент зазвонил телефон.

— Алло, — сказал Роджер в трубку гораздо громче, нежели требовалось.

— Алло, — ответил чей-то голос. — Это мистер Шерингэм?

— Нет! Он сегодня рано утром отбыл в Дербишир.

— Ну будет вам! — мягко упрекнул голос. — Конечно не мог он уехать раньше одиннадцати, не позавтракав, ведь так?

— Кто это говорит?

— Бергойн из «Дэйли курьер». Ну будьте же серьезны, Шерингэм. У меня камень с души свалился, раз я ухватил вас за пятку. Послушайте!

Роджер стал слушать, и лицо во время этого процесса постепенно прояснялось и мрачная раздражительность уступала место чрезвычайному волнению.

— Нет, боюсь, об этом и речи быть не может, Бергойн, — наконец сказал он. — Вы же знаете, я как раз собираюсь на две недели в Дербишир вместе с моим двоюродным братом. Уже номера заказаны и так далее. Иначе я был бы просто в восторге.

На другом конце провода раздались возражения.

— Хорошо, если хотите, я еще раз подумаю, — ответил с видимой неохотой Роджер. — Но я очень опасаюсь! Как бы то ни было, через четверть часа я дам вам окончательный ответ. Это вас устроит?

С минуту он молча слушал, затем повесил трубку и с сияющим лицом обернулся к Энтони.

— Боюсь, что наше маленькое путешествие отменяется, — радостно возвестил Роджер.

— Что такое? — вскричал Энтони. — Но мы… мы же заказали номера!

— Это ты их заказал, — поправил его Роджер. — И ничто тебе не мешает их занять. Ты сможешь спать в одном номере, а причесываться в другом. Разумеется, я с восторгом возмещу любые убытки, которые ты потерпел, неправильно меня истолковав, будто я стану тебя сопровождать, но я должен воспользоваться возможностью и указать тебе, без всяких околичностей, что по закону меня нельзя привлечь за это к ответственности, и если мои наследники или совладельцы фирмы согласятся с твоим требованием, я дам указания своим адвокатам не…

— Что ты мелешь? — закричал Энтони. — И почему таким образом хочешь отступиться от нашего плана в последнюю минуту? Что случилось? И с кем ты говорил?

Роджер снова уселся за стол и налил себе чашку кофе.

— Если расположить твои вопросы в порядке инверсии, — сказал он неторопливо, до некоторой степени посерьезнев, — это был редактор «Дэйли курьер» — грандиозный человек. Политики перед ним дрожат, а герцогини отдают ему честь. Может быть, ты помнишь, мы с ним прошлым летом обменялись услугами, когда занимались тем самым Уичфордским делом. Он хочет, чтобы я немедленно отправился в Хэмпшир как специальный корреспондент «Дэйли курьер».

— В Хэмпшир?

— Да. Не знаю, видел ли ты в сегодняшних газетах незаметное сообщение о женщине, которая упала со скалы над Ладмутским заливом и разбилась насмерть. Теперь возникло предположение, что, возможно, это не был просто несчастный случай и на этот счет существуют кое-какие новые данные. В газете хотят, чтобы я продолжил серию криминальных статей, которые я для них делал, и, разумеется, занялся расследованием этого дела в качестве сыщика-любителя, если представится возможность. А мне такое предложение очень по душе.

— Но ты ему сказал, что об этом не может быть и речи, так как ты уезжаешь на каникулы вместе со мной?

Роджер ласково улыбнулся и ответил:

— Понимаешь, мальчик, эти дела именно так и делаются, и ты это поймешь, когда повзрослеешь. Но если говорить серьезно, ты имеешь больше прав на мое общество. Если ты насмерть прикипел к Дербиширу, я немедленно откажусь от предложения газеты.

— Ну, разумеется, этого делать не надо, — сказал растроганно Энтони. — Я об этом и не помышлял. За кого ты принимаешь меня? Беги, занимайся этим делом и выслеживай, сколько тебе влезет. Я даже раза два куплю «Курьер», посмотреть, как идиотски ты себя ведешь.

— Если, конечно, сможешь оторвать взгляд от крикетной страницы. Но, Энтони, ты молодец, принимаешь удар стойко, по-спортивному, должен тебе сказать, и говорю это с удовольствием. Я-то знаю, как это ужасно, когда твои планы рушатся в последний момент.

— Ну, смею думать, я это как-нибудь переживу, — философски заметил Энтони, вминая пальцем табак в трубку. — Я не очень-то дорожу своим собственным обществом, это верно, но, может быть, кого-нибудь подыщу в спутники. Хочешь табачку?

— Спасибо…

Роджер взял предложенную порцию и с несколько растерянным видом вложил ее в чашечку собственной трубки. Внезапно его лицо прояснилось, и он азартно стукнул кулаком по столу.

— Придумал! А почему бы тебе не поехать со мной? Дело предстоит довольно интересное, и я буду очень рад твоему обществу. Ну конечно же!

— Но надо будет снова заказывать номера и в другой гостинице, — прожурчал Энтони.

— Ради бога, перестань ты стенать по поводу тех напрасно заказанных комнат! Ты просто свихнулся на этой почве. Заказ можно и отменить, ведь так? Тебе хотелось бы со мной поехать?

— Да, я бы поехал.

— Тогда ступай и пошли телеграмму с отказом, а я вышлю им чек из Ладмута, так что все будет в порядке. Я позвоню в «Курьер» и скажу, что еду, но потом мне придется быстро туда съездить и повидаться с ними, прежде чем приступить к делу. В двенадцать десять отправляется поезд в Борнмут. Грин, наверное, уже собрал мой чемодан, а ты, послав телеграмму, снова возвращайся сюда, возьми багаж и поезжай на вокзал Ватерлоо. Возьми два одиночных купе первого класса, и я встречу тебя у кассы, где ты возьмешь билеты до Сэндаун Парк, за пять минут до отхода поезда.

— Какое у тебя второе имя? «Живчик» или «Молния»?

Сходя по главной лестнице дома, где в своей холостяцкой квартирке проживал Роджер Шерингэм, Энтони Уолтон улыбнулся своим мыслям. Маленькие каникулы, которые он договорился провести с Роджером, будут, по всей вероятности, еще интереснее, чем он предполагал.

Хотя между кузенами было больше десяти лет разницы (Роджеру уже исполнилось тридцать шесть, а Энтони только-только стукнуло двадцать пять), они всегда дружили, и тем более крепко, что едва ли сходились хоть в чем-то касательно вкусов и чувств. Неоднократно уже замечено, и даже людьми, от которых можно было бы ожидать более разумных суждений, что противоположности часто сходятся и заключают счастливые браки. И, как это ни смешно и неправдоподобно, между совершенно не похожими друг на друга людьми возникает иногда настоящая мужская дружба, данный случай был тому подтверждением.

Энтони, большой, широкоплечий, добродушный тугодум отличился в Оксфорде как крикетист и был награжден синей майкой чемпиона. Теперь он регулярно покидал контору отца, где отсиживал положенные часы с любезным выражением лица и ровным счетом ничего не делая, чтобы по субботам успеть сыграть за команду «Арлекинов». Втайне он был убежден, что главное в мире — это спортивные игры. По части мозгов он не мог соперничать с умным, проницательным, хотя несколько вспыльчивым Роджером, и его медлительная манера себя вести весьма контрастировала с неуемной энергией этого джентльмена. Не обладал Энтони и достаточно развитым воображением, так что известность двоюродного брата как писателя с уже международной прочной репутацией не производила на него ни малейшего впечатления, хотя он должным образом уважал его заслуги в гольфе, отмеченные в Оксфорде синей майкой почти пятнадцать лет назад.

Со свойственной ему методичной тщательностью Энтони приступил к исполнению многочисленных отданных ему приказаний. За семь минут до отправления поезда он, с билетами в руках, занял условленное для ожидания место на обширных просторах вокзала Ватерлоо.

Через две минуты пунктуально появился Роджер, и они вместе прошли через контроль, сопровождаемые носильщиком, нагруженным двойным багажом. В поезде было мало народу, и они без осложнений заняли места в вагоне первого класса для курящих.

— Ну, сын мой, Энтони, нам предстоит получить большое удовольствие от этой маленькой поездки, — заметил Роджер, когда поезд тронулся, с удобством устраиваясь в углу купе и развернув большой газетный сверток, — ты это понимаешь?

— Неужели? — осведомился Энтони любезно. — Но мне, конечно, интересно будет наблюдать, как ты идешь по следу. Чудное будет зрелище.

— Да, и теперь, когда я размышляю на этот счет, мне кажется, ты тоже будешь довольно нужным помощником, правда?

— Я? Но почему?

— Как друг-идиот, — весело ответил Роджер. — Мне как сыщику полагается несоображающий, глупый друг. У всех лучших ищеек такие есть.

Энтони что-то проворчал и начал довольно демонстративно листать журнал «Спортсмен», которым довольно предусмотрительно запасся на дорогу. Роджер занялся своим газетным свертком. Полчаса или даже больше они молчали, а затем Роджер, отбросив в сторону последнюю газету, сказал:

— Наверное, я должен изложить тебе факты дела, насколько я их себе представляю. А кроме того, это поможет закрепить их в моей собственной памяти.

Энтони посмотрел на часы:

— А знаешь, Роджер, ты молчал целых тридцать шесть минут и двенадцать секунд? — сказал он крайне удивленным тоном. — Ты, пожалуй, показал рекордное время, а?

— Фамилия мертвой женщины — Вэйн, — ответил Роджер невозмутимо. — Миссис Вэйн. По-видимому, она отправилась на прогулку с девушкой, которая приходится ей двоюродной сестрой и живет у нее в доме, некой мисс Кросс. По словам этой девицы, миссис Вэйн на обратном пути сказала девушке, чтобы дальше она шла одна, потому что она хочет завернуть к приятельнице по какому-то делу. Но она так к приятельнице и не попала. Через пару часов в полицейский участок обратился рыбак и сказал, что, когда он примерно полчаса назад проплывал мимо берега залива к местам, где обитают омары, на камнях у подножия скалы он видел что-то, однако ему, очевидно, не пришло в голову подплыть и узнать, что это такое. Послали разузнать туда констебля, и они вдвоем с рыбаком спустились по камням вниз, как раз в том месте много расщелин между скалами, и внизу нашли тело миссис Вэйн. Вот таким-то образом.

— Мне кажется, я где-то об этом читал, — кивнул Энтони, — но разве это не несчастный случай?

— Именно так и думают все тамошние жители, и к тому же самому заключению пришли после вскрытия: «Смерть наступила в результате несчастного случая». Но дело на этом не закончилось. Местный корреспондент газеты «Дэйли курьер» сегодня утром случайно увидел, как вокруг этого места рыщет — кто бы ты подумал? — сам инспектор Морсби. А раз уж этим делом занимается Морсби, то, значит, должно произойти нечто очень существенное.

— Клянусь Юпитером! Ты хочешь сказать, что ее убили?

— Я полагаю, так думает Скотленд-Ярд, — серьезно подтвердил Роджер.

Энтони тихонько присвистнул и потом спросил:

— А есть какие-нибудь улики?

— Мне о таковых ничего не известно, хотя конечно у них должен быть какой-нибудь рабочий материал. Местный корреспондент сообщил лишь то, что миссис Вэйн была очаровательной женщиной, еще вполне молодой (всего двадцать восемь лет, так, кажется, сказал Бергойн), хорошенькой, обаятельной и пользовалась среди соседей большой популярностью. Ее муж, богатый человек, значительно старше ее и занимается наукой в качестве любителя. Она его конек. Но, в сущности, он довольно известный экспериментатор, насколько мне известно.

— Звучит как-то чудно, — раздумчиво сказал Энтони. — Кому в целом свете может прийти в голову убить подобную женщину? Может, у тебя уже есть какие-то данные? Что-нибудь прояснилось?

После минутного колебания Роджер ответил:

— Только то, что двоюродная сестрица после смерти миссис Вэйн должна получить десять тысяч футов.

— Ого! Это звучит довольно зловеще, не так ли?

— Да, действительно, — мрачно подтвердил Роджер.

Опять наступило недолгое молчание.

— И ты подрядился обо всем об этом написать в «Курьер»? — почти беспечно продолжил разговор Энтони.

— Да, и, насколько мне известно, мы в этом поле — первые охотники. И это будет маленький хорошенький сюрприз, если мы единственные сообщим завтра утром какие-нибудь новости о Морсби. И как только мы приедем на место, мне надо будет улетучиться и поболтать с ним. Хорошо, что я с ним немного уже знаком.

— Займите свои места для ленча, п'жалста, — сказала голова, внезапно вынырнувшая в купе из коридора. — Подают ленч, с вашего позволения.

— Знаешь, Роджер, — заметил Энтони, когда они покорно встали, — не понимаю, что тебя заставило заниматься криминальными делами? Я хочу сказать, еще до Уичфордского дела. И почему ты им занялся?

— Из-за одной очень запутанной и очень сложной небольшой проблемы, которую я имел удовольствие решить примерно два года назад, — скромно пояснил Роджер. — И вследствие этого я понял, на что способен, так сказать. Я не могу назвать тебе имена или другие такие же подробности, потому что это глубочайшая тайна. И лучше тебе об этом меня не расспрашивать.

— Ну, верняк, я не буду тебя об этом расспрашивать, раз это такой секрет, — пообещал Энтони.

Почему-то вид у Роджера стал немного разочарованный.