Онлайн чтение книги Рывок DASH
Глава 75

«Вероятно, это и есть инстинкт альфы. Почувствовав феромоны однажды, захочется услышать их вновь», — подумал Джихон, ощущая странную тяжесть на сердце из-за того, что он не сможет исполнить его желание.

«Сейчас под кожу вживлен блокатор, так что от меня не пахнет», — произнес он, еще нежнее поглаживая парня по голове.

«Понятно», — тихо пробормотав, Джэкён неожиданно схватил его за руку.

«Может, ему не нравится, когда трогают волосы?», — предположил Джихон, смутившись, и попытался вырваться, но тот не отпускал.

«Подожди», — сказал он, закатывая рукав футболки Джихона и разглядывая внутреннюю сторону предплечья. — «Почти зажило».

«А», — растерянно выдохнул Джихон, понимая, что тот просто беспокоился о месте недавнего пореза. — «Да».

«Но, кажется, шрам останется», — пробормотал Джэкён, поглаживая пальцем слегка выпуклый след.

С этим уже ничего не поделать.

Как бы ни была мала рана, но после того, как ее несколько раз вскрывали и зашивали по новой, шрам неизбежно появится.

«Кстати, а почему так подозрительно спокойно?» — задумался Джихон, разглядывая свое предплечье. Обычно к этому времени побочные эффекты от подавителей уже давали о себе знать. Ближе к концу Пан-Тихоокеанского турнира были намеки на то, что его состояние немного ухудшилось, но потом все нормализовалось, и с тех пор никаких серьезных нарушению не наблюдалось. Да и настроение стабилизировалось, и больше не возникало никаких перепадов.

«Что происходит? Неужели мой организм начинает привыкать?», — пока он размышлял, Джэкён, отпустив его руку, спросил: «А чип нужно носить до самой смерти? Не может же быть такого, правда?»

«Конечно, нет», — ответил Джихон, поправляя футболку. — «Феромоны выделяются только у омег детородного возраста. Когда они становятся старше, то постепенно снижается и их выброс. Также блокаторы не используются во время беременности, поскольку это может повлиять на гормональный фон и привести к сбою».

По сути, феромоны предназначены исключительно для размножения. Проще говоря, организм омеги в какой-то момент начинает выделять их в огромном количестве, чтобы привлечь альфу и создать оптимальные условия для зачатия. Ранее эту фазу называли «течкой», а сейчас дали более корректный термин: «период восприимчивости».

Естественно, то же самое касалось и альф.

Когда он подвергался воздействию феромонов омеги в течке, то переставал думать о чем-либо, кроме желания оставить свое семя внутри партнера. В результате у него вырабатывалось примерно в три-четыре раза больше семени, чем обычно, а форма гениталий менялась, чтобы повысить шансы на успешное оплодотворение. Головка увеличивалась в размерах, приобретая массивную форму, чтобы не выскользнуть даже после семяизвержения.

В результате омеге приходилось терпеть ужасную боль. И хотя всплеск эндорфинов помогал им воспринимать боль как удовольствие, трудно было представить, какую физическую нагрузку испытывает организм.

Джихон поёжился. Одна только мысль об этом причиняла ему боль. Отдыхая в объятиях Джэкёна, он невольно представлял себе все эти сценарии с его участием, что еще больше приводило в ужас.

У него и так размерчик внушающий и напоминает оружие массового поражения, но то, что член еще может менять форму и увеличиваться, — вообще за гранью добра и зла. 

Если у Квон Джэкёна и правда есть совесть, то он должен отговорить своего партнера от рождения детей, даже если впоследствии они поженятся. Пока Джихон предавался мрачным размышлениям, Джэкён, положив подбородок ему на плечо, мягко спросил: «Хён, ты ведь не планируешь иметь ребенка, не так ли?»

Джихон был настолько поражен, что тут же выпалил: «Что?» — и уставился на него. Вопрос прозвучал как нельзя кстати, будто парень умеет читать мысли.

А Джэкён, казалось, и сам удивился настолько бурной реакции, отчего и повторил свой вопрос, широко раскрыв глаза: «А? Так ты собираешься родить?»

«О, нет-нет», — ошарашенно ответил Джихон. — «Я-то о браке не думаю, так о каких детях может идти речь ?»

— А что в этом такого? В наше время многие заводят детей, даже не находясь в браке.

— Ну да, и то верно. В каком-то смысле это даже разумно. Но только не для меня. Я не намерен ни жениться, ни заводить детей.

— Почему?

— Потому что я не уверен, что смогу их хорошо воспитать.

На этот раз Джэкён выглядел по-настоящему ошарашенным. Он, конечно, предполагал, что Джихон не горит желанием иметь детей, но чтобы по такой причине.

— Почему ты думаешь, что не справишься? Я уверен, ты был бы отличным отцом. 

— Нет, что ты. Не знаю, что ты там нафантазировал обо мне. Но я о себе позаботиться не могу.

На что Джэкён недоверчиво прищурился, будто у него накопилась масса вопросов, но Джихон, опасаясь, что тот скажет что-то еще, поспешил найти другое объяснение: «Ну и я не хочу испытывать боль».

«А, понятно», — парень, к счастью, сразу зацепился за это. — «Говорят, мужчинам-омегам приходится особенно тяжело».

«Да уж. Мужчины или женщины — все, кто рожает детей, заслуживают уважения. Но я на такое не способен», — снова улыбнулся Джихон. — «Я очень боюсь боли».

Когда он произнес это твердым, решительным тоном, Джэкён еще крепче прижал его к себе: «Тогда не рожай».

Судя по голосу, ему и впрямь не хотелось, чтобы Джихон страдал.

Отчего Джихон даже немного смутился, хотя все это было лишь игрой: «Я и раньше замечал, но Джэкён и правда не выносит, когда кому-то больно… Вернее, настороженно к этому относится».

Обычно Джэкён вел себя так, словно был способен на самые жестокие поступки, но стоило Джихону чуть не пораниться или пожаловаться на малейший дискомфорт, как этот парень становился внимательным и заботливым, волнуясь о том, что с его партнером что-то случится.

И каждый раз такое поведение приводило сердце Джихона в смятение: «Может, это потому, что мы оба раньше были спортсменами? Или у него какая-то психологическая травма?».

Странное чувство тревоги, которое он испытывал без всякой на то причины, никуда не исчезало. Опасаясь, что его эмоции могут отразиться на лице, он шутливо потянул Джэкёна за волосы, стараясь не сделать ему больно, и добавил: «Рожать я не собираюсь. Почему ты говоришь так, как будто переживаешь за свою жену? Прибереги сладкие речи для своего будущего партнера, ладно?»

Естественно, Джихон специально упомянул слово «партнер».

И Джэкён, конечно же, тут же уловил тонкий намек, нахмурившись и опустив голову: «Хён, ты специально, да?»

— Что специально?

— Всякий раз, когда между нами налаживается романтическая атмосфера, из твоего рта вылетает какая-нибудь гадость.

Но не успел Джихон и слова вымолвить, как сильные руки ворчуна обхватили его. В одно мгновение они оказались на мягком ковре, сплетенные в тесных объятиях.

— Не забывай, что выходные еще не закончились. И даже если я предложу нам поиграть в молодоженов, ты все равно должен подчиниться, хён.

«Эй, в какую такую игру ты хочешь поиграть?» — рассмеялся Джихон, теряя дар речи.

Когда они занимались сексом в первый раз, он сам предложил сыграть в любовников, чтобы неловкость между ними исчезла. Но он не ожидал, что парень воспользуется этим таким образом.

— Пока что я могу представить только одну игру: молодожены на грани развода из-за повышенных сексуальных аппетитов мужа

— Ты же сам был в восторге, а теперь заикаешься о разводе? Совесть есть? 

Сейчас Джэкён действительно напоминал обиженного мужа.

Пораженный Джихон не планировал сдаваться: «Слушай, если ты хочешь поговорить о совести, то сначала посмотри на себя. Сколько раз ты собираешься выжимать меня досуха… Эй, постой! Куда лапы свои тянешь?»

Не дав тому даже возразить, Джэкён запустил руку ему в штаны. Отчего Джихон поспешно схватил его за запястье.

— Если бы тебя выжали досуха, у тебя бы уже ничего не стояло. Давай посмотрим, так ли это на самом деле, хён.

«Эй, я серьезно, прекрати», — взволнованно пролепетал Джихон, стараясь остановить его. Но все сопротивления закончились мигом, когда Джэкён одной рукой, перехватив его запястья, крепко зафиксировал их. Джихон извивался, пытаясь не дать ему схватить себя за пенис, но был удивлен внезапным прикосновением к промежности и извернулся.

«Эй, ты с ума сошел… Прекрати, не надо так», — смущенно запротестовал он.

Но Квон Джэкён игнорировал все простесты.

— А что такого? Если ты «выжат досуха», то никак не отреагируешь. Я же не трогаю твой член.

«Я еще пальцы не вставил, а ты уже на взводе. Видишь?» — вкрадчиво произнес Джэкён, поглаживая область вокруг отверстия поверх белья. В тот же миг тело Джихона пронзила дрожь, и он невольно застонал: «Ммм…»

Лежа на боку, он не терял надежды вырваться, однако Джэкён, прижав его к себе еще плотнее, продолжил ласкать чувствительные области, массируя и надавливая пальцами. Из-за чего волны дикого наслаждения снова накрыли Джихона с головой. Нежная кожа поддавалась, и с каждым касанием внутренние стенки, все еще опухшие после предыдущего раза, сжимались. 

«Ааах, Джэкён-а, прекрати… Ммм…» — умолял Джихон, хватаясь за ковер.

«Что прекратить? Ты так стонешь, как будто умираешь от удовольствия», — проворчал Джэкён. И в подтверждение своих слов опять провел по промежности. И с каждым разом изо рта Джихона вырывались сладкие звуки.

«Джэкён-а, хватит…» — прошептал Джихон, едва дотянувшись до его футболки. Однако стоило Джэкёну надавить на чувствительную точку, как он с криком отпустил ее.

И, не растерявшись, Джэкён быстро приподнял дрожащее тело, прижимая к себе.

«Но у тебя не стоит, хён. Неужели я тебя настолько выжал?» — удивленно спросил он, а после, припустив трусы, проник пальцем в задний проход: «Ммм… Кажется, нет. Тут у тебя полный бардак».