Онлайн чтение книги Возвращение Сандокана Sandokan Fights Back
VI. В лесной чаще

Утром следующего дня Сандакан, Тремаль-Наик, Янес и Каммамури покинули островок, на котором под началом Сапогара, одного из лучших бойцов войск Мопрачема, остался маленький отряд команды потонувшего парохода. По мнению Сандакана, прежде чем трогаться в поход со всеми людьми, надлежало произвести тщательную разведку, ибо существовала опасность, что даяки уже напали на след и приближаются к островку. Оставлять там людей Сандакан не боялся: со стороны реки островок был почти неприступен, потому что вода кишела гавиалами, а со стороны пролива, через который вел брод, можно было легко защищаться от нападения любого, даже в десять раз более сильного врага выстрелами карабинов и снятых с затонувшего парохода спингарды и митральезы. Таким образом, если бы малайцы подверглись внезапному нападению, они всегда могли бы продержаться на островке до возвращения своих вождей. А если разведка покажет, что дорога свободна, то тем лучше — ею прекрасно можно воспользоваться и завтра, потому что это значит, что даяки потеряли след.

Подвергаться же риску попасть в окружение в лесу всем отрядом не было никакого смысла. Итак, четверо разведчиков с рассветом тронулись в путь по чащам Борнео.

Двигались они, соблюдая обычную осторожность, не отдаляясь друг от друга, чтобы при малейшей опасности собраться вместе и защищаться, образовав миниатюрное каре.

До полудня все шло благополучно, хотя путь оказался чудовищно трудным: местами дорогу приходилось буквально прокладывать, прорубать в растительности, среди побегов лиан, среди стоявших стеной деревьев. И это утомляло настолько, что скоро людям потребовался отдых. Однако и отдыхая, они соблюдали меры предосторожности: ведь в этой чаще могли наблюдать за каждым их движением, подслушать каждый шорох сотни невидимых глаз, сотни существ, ютящихся под корнями деревьев, прячущихся за стволами, взбирающихся наверх по ползучим лианам.

Поэтому отдыхали по очереди, оставив охранять маленький лагерь маратха Каммамури. Индус добросовестно выполнял свое дело. Он смотрел во все глаза, прислушивался к каждому шороху, готовый в любой момент поднять тревогу при малейшем подозрении. И сделать это ему пришлось в самом непродолжительном времени: он увидел, как в листве гигантского дерева мелькнул темный силуэт, мелькнул и исчез как тень, как призрак.

Каммамури бросился к месту стоянки и рассказал о своей встрече друзьям.

— Ты видел человека? — настойчиво спрашивал Сандакан.

— Я не успел разглядеть. Но я видел лицо, руки, блестящие глаза. Думаю, что это человек.

Захватив с собой оружие, все четверо тронулись к тому месту, где видел человеческую фигуру Каммамури. Последний показывал дорогу.

— Здесь, здесь! — говорил он. — Вот, он выглянул отсюда. Потом скользнул туда. Мне показалось, что он спрятался в эту группу кустарников, образующую островок.

— Тогда надо окружить островок. Если это разведчик даяков, — сказал Сандакан, — то действительно, лучшего места для того, чтобы спрятаться, он не мог избрать…

Отряд разделился. Сандакан и Тремаль-Наик пошли в одну сторону, Янес и маратх Каммамури — в другую. Потом Янес прошел вперед, оставив маратха сторожить некоторое подобие тропки.

Но едва только стихли его шаги, как на ветвях дерева перед Каммамури совершенно неожиданно, словно призрак, вдруг появилось огромное и странное существо, покрытое рыжевато-красной шерстью. У него были неимоверно длинные лохматые руки, покатый низкий лоб, сплющенный нос, губы чуть ли не до ушей. И не успел Каммамури сообразить, в чем дело, как это существо со страшной силой ринулось на него с высоты, преодолев одним прыжком пространство в несколько метров. Одной рукой оно вырвало и отшвырнуло в сторону карабин растерявшегося индуса, другой схватило его за грудь, придушило и подняло на воздух, как ребенка.

— Помо… Помогите! — простонал Каммамури, теряя сознание. Ему казалось, что это не человек, не зверь, а сам злой дух, исчадие индусского ада.

В то же мгновение прогрохотал выстрел. Что-то теплое брызнуло в лицо полумертвого Каммамури, стальные объятия, душившие его, разжались, и он со стоном опустился рядом с чудовищем, тело которого судорожно подергивалось. Падая, Каммамури видел, как из-за ближайшего куста бежали к нему на помощь Янес с еще дымившимся карабином, а затем и остальные — Сандакан и Тремаль-Наик.

— Я жив? Я жив? — бормотал, ощупывая себя маратх, не доверяя собственному сознанию. — Я спасен? Но кто напал на меня?

— Майас! «Господин леса»! — отозвался Сандакан, показывая концом ружья на безобразную тушу.

Тремаль-Наик помог наклонившемуся над мертвым врагом Янесу поднять животное, и собравшиеся могли рассмотреть павшего врага во всех подробностях.

Каммамури не мог сдержать невольной дрожи, пробежавшей по всему телу: да, оно было ужасно, это чудовище. Но все же это было не что-то сверхъестественное, не исчадие ада, хотя, несомненно, и имело с ним сходство. Это был майас , или орангутанг, огромная человекообразная обезьяна, безраздельно господствующая в дебрях Борнео. Обезьяна, встречи с которой даяки боятся, как встречи с духом зла; обезьяна, челюсти которой обладают поистине невероятной силой, зубы способны перекусить ствол ружья, руки могут сломать, как былинку, порядочное дерево.

— Но где мой пояс с патронами? — вдруг воскликнул с отчаянием Каммамури. — О, Аллах! Я помню! Их было два, да, два! Один сорвал с меня пояс, когда другой волочил меня.

— Но у тебя в поясе, кажется, весь наш запас патронов? — сказал испуганно Янес. Даже ему изменило его обычное хладнокровие, и он выглядел обеспокоенным. В самом деле, оказаться безоружными, окруженными врагами в дебрях лесов Борнео». Это грозило неминуемой гибелью, и каждый отлично сознавал, что надо во что бы то ни стало отобрать заряды у похитителя. Пересчитали уцелевшие патроны — их было всего около двух дюжин. Подумали, не возвратиться ли к островку? Но от островка их отделяло больше двадцати миль. Тогда решили идти разыскивать гнездо орангутангов, которое, по всем признакам, не могло быть далеко. Действительно, гнездо найти удалось довольно легко, и, к общему удивлению, охотники увидали там не одну обезьяну, как ожидали, а две. Одна таскала пояс маратха с драгоценными зарядами.

Попытались подобраться к дереву, на ветвях которого находилось гнездо майасов, но это оказалось невозможным: орангутанги осыпали подходивших огромными сучьями, кусками коры, словно градом пуль. Каждую минуту эти импровизированные снаряды могли раздробить кому-нибудь голову. Тогда, посовещавшись, Янес и Каммамури забрались на нижние ветви ближайшего к гнезду орангутангов дерева — это был могучий ветвистый дуриан — и стали выжидать, не представится ли удобный момент для того, чтобы подстрелить обезьян.

— Смотри, Каммамури, — говорил Янес, — целься старательнее. Если не уложим зверя с одного выстрела, быть беде.

— Да разве трудно убить его? — испуганно отозвался индус, который еще никак не мог позабыть пережитой опасности.

— И да и нет! — ответил флегматично Янес.

— Что они, бронированные, что ли? Или… или заколдованы? Их пуля не берет?

Янес улыбнулся.

— И не забронированы, и не заколдованы. Ты же видел, когда твой «дух зла» волочил тебя в кусты, моя пуля уложила его. Но дело в том, что орангутанги страшно живучи и крепки. С десятком пуль в теле они все еще дерутся, как безумные. И каждый обладает силой чуть ли не десяти человек. Да ты сам испытал…

Каммамури только вздрогнул.

Майасы то совершенно исчезали в своем укрытии, за ворохом натасканных ими на высоту до десяти—двенадцати метров хвороста и листьев, то показывались лишь на мгновение. Этого было недостаточно для того, чтобы иметь хоть минимальные шансы на успех.

Наконец такой шанс представился: огромная обезьяна, по-видимому самец, подставила под выстрелы бок. Одновременно грянули два выстрела. И обе пули попали в цель, пронзив тело «господина леса». Но — увы! — раны не были смертельны, и обезьяна, которой овладело бешенство, с быстротой молнии стала спускаться по стволу дерева.

— Берегись, Сандакан! — крикнул Янес, предупреждая оставшихся внизу товарищей об опасности. И в то же время сам соскочил на землю. Каммамури последовал за ним.

Трагедия разыгралась с непостижимой быстротой: раненый орангутанг бросился на Тремаль-Наика. Пуля индуса пролетела мимо — так неуловимо быстры были движения обезьяны. Одним ударом своих рук орангутанг мог убить оказавшегося беззащитным Тремаль-Наика.

Но Сандакан загородил дорогу и нанес обезьяне удар тяжелым крисом в грудь. Хлынул поток крови. Однако зверю и этого было мало: он только отпрянул в сторону, чтобы через секунду ринуться на Янеса. И тут «господина леса» ждал конец, потому что Янес, успевший перезарядить оба ствола своего карабина, выпустил почти одновременно два заряда прямо в пасть ужасного животного. Обезьяна упала мертвой, но и труп ее вызывал страх.

— Держите! Держите! — раздался в это время крик Каммамури.

— Что случилось? — оглянулся, заряжая снова ружье, Янес.

— Самка убегает!

— На здоровье! — отозвался Сандакан. — С нас достаточно и двух убитых чудовищ.

— Но она… Она уносит мой пояс с патронами! — кричал маратх.

В самом деле, было видно, как «подруга» убитого только что «господина леса» удирала с поразительной быстротой, таща с собой, словно какую-то драгоценность, пояс Каммамури с патронами.

Ей вслед загремели выстрелы. За ней погнались. Несколько пуль, по-видимому, достигли цели, потому что тело животного окрасилось кровью. Но раны были легки и лишь незначительно замедлили ее бег. Во всяком случае, животное убегало гораздо быстрее, чем могли следовать за ним люди, и им никак не удавалось догнать его.

Погоня закончилась полной неудачей: четверо разведчиков упали в изнеможении у корней огромного дерева, едва в состоянии перевести дух.

— Что делать? — опять возник вопрос.

— Придется вернуться к гнезду, спрятаться и ждать. Может быть, с наступлением ночи обезьяна успокоится и вернется на привычное место! — сказал Сандакан.

— Хорошо. Может, вернется! — отозвался Янес. — Но кто поручится, что она принесет обратно наши патроны?

— Надо надеяться. Авось, не растеряет! Ведь пояс очень крепок. И животное, как видите, скорее согласно расстаться с жизнью, чем с патронами! — подбадривал товарищей Сандакан.

Правда, ничего больше не оставалось делать, и разведчики, угрюмые и опечаленные, вернулись к гнезду майасов с намерением дождаться возвращения сбежавшей самки орангутанга.