Онлайн чтение книги Вкус счастья Savor the Moment
2

Только через несколько часов, когда давно уже разъехались гости и поставщики, Лорел – с честно заслуженным бокалом вина – растянулась на диване в семейной гостиной. Рядом сидела Паркер с закрытыми глазами, но с неизменным «BlackBerry» на коленях. Эмма расположилась на полу, Мак – в кресле.

Лорел не знала, куда подевались мужчины, наверное, затаились где-то с запасами пива. Она просто наслаждалась отдыхом в компании подруг и относительной тишиной.

– Выпьем за классный уикенд! – воскликнула Мак, поднимая бокал. – Четыре репетиции, четыре торжества, и все прошли как по маслу, без единой запинки. Это рекорд.

– Торт был изумительный, – добавила Эмма.

– Ты съела всего одну ложечку, – упрекнула ее Лорел.

– Изумительную ложечку, сладкую, как сегодняшняя свадьба, на которой в роли шафера выступал маленький сын жениха. Было так трогательно, что я чуть не разревелась.

– У них получится чудесная семья, – поддержала Эмму Паркер. – Иногда смотришь на подобные свадьбы и думаешь: «Ой-ой, бурь не избежать». Но сегодня? Сразу видно, что невеста и ребенок обожают друг друга. Действительно, было очень трогательно.

– Несколько снимков получились потрясающими, а торт… у меня просто нет слов. – Мак закатила глаза. – Может, мне тоже выбрать маковую начинку?

Лорел сжала и разжала сведенные судорогой пальцы ног.

– На прошлой неделе ты хотела итальянский крем.

– Может, сделаешь мне образцы? Крохотные тортики разного дизайна и с разными начинками. Кулинарная оргия плюс изумительная фотосессия.

Лорел выставила палец.

– Умри, Макензи. Умри.

– Ты не должна изменять итальянскому крему. Он же твой любимый.

Мак поджала губы, кивнула.

– Ты права, Эм. А сама-то к чему склоняешься, всезнайка?

– Я сейчас даже думать о торте не могу. Все никак не привыкну, что обручена. – Эмма уставилась на бриллиант на своем пальце, даже не пытаясь скрыть самодовольную улыбку. – К тому же, как только я займусь планированием свадьбы, превращусь в маньячку. Поэтому будем оттягивать этот кошмар, сколько сможем.

– Да уж, пожалуйста, – вздохнула Лорел.

– В любом случае сначала платье, – произнесла Паркер, не открывая глаз. – Платье всегда идет первым.

– Боже, ты спустила курок, – пробормотала Лорел.

– Я почти и не думала о платье… Всего-то раз тысячу. Я едва ли взглянула на полмиллиона картинок. И склоняюсь к стилю принцессы. Необъятная юбка и обтягивающий лиф с обнаженными плечами или, может, корсаж с глубоким сердцевидным вырезом, поскольку у меня обалденный бюст.

– Чистая правда, – согласилась Мак.

– Никакой простоты, чрезмерность во всем. Обязательно диадема и шлейф. – Темные глаза Эммы вспыхнули. – И поскольку мы втискиваем мою свадьбу в следующий май, я сотворю себе невероятный и – не сомневайтесь – пышный букет. В пастельных тонах. Может быть. Наверное. Романтичные, душераздирающе нежные тона.

– Но она и думать не может о своей свадьбе, – напомнила Лорел, однако Эмма даже не обратила внимания на язвительную реплику.

– И вы все в светлых платьях. Сад моих подруг. – Эмма мечтательно вздохнула. – Увидев меня, Джек потеряет дар речи. И на какое-то мгновение все вокруг исчезнет, останемся только он и я. Пусть на мгновение, но это будет только наше, изумительное мгновение. – Она прислонилась головой к ноге Паркер. – Сколько раз мы в детстве играли в День Свадьбы, но не представляли, не могли представить, что означает этот невероятный, изумительный миг. Как же нам повезло, что мы так часто наблюдаем его в своей работе.

– Лучшая работа на свете, – прошептала Мак.

– Лучшая, потому что мы – лучшие. – Лорел распрямилась и подняла бокал. – За нас, девочки, за наше умение создать это единственное, неподражаемое мгновение. Эм, ты получишь все, о чем мечтаешь. Паркер срежиссирует твой праздник до последней крохотной детали, ты будешь окружена собственными цветочными композициями и букетами, Мак сохранит твое мгновение в фотографиях, а венцом торжества будет торт, твой и только твой. Роскошный. Я гарантирую.

– Ах. – Темные глаза Эммы заблестели слезами. – Как бы я ни любила Джека – а, видит бог, я люблю его всем сердцем, – без вас я не была бы так счастлива.

Мак протянула Эмме бумажную салфетку.

– Лорел, не забывай, что я первая. Я тоже хочу торт, мой и только мой. Если она получит исключительный торт, значит, и я тоже.

– Я могу украсить твой торт маленькими штативами и фотоаппаратиками.

– И стопочками книжек для Картера? – Мак рассмеялась. – Глупо, но прикольно.

Эмма промокнула глаза салфеткой.

– Кстати, мне безумно понравились ваши предсвадебные фотографии. Вы с Картером сидите на диване, ноги переплетены, у него на коленях книга, а ты словно только что опустила камеру, сфотографировав его. И вы просто улыбаетесь друг другу. Отсюда у меня вопрос. А наш предсвадебный портрет? Когда, где, как?

– Легко. Вы с Джеком в постели, голые.

Эмма пихнула Мак ногой.

– Перестань.

– Тоже прикольно, – выразила свое мнение Лорел.

– Мы занимаемся не только сексом!

Паркер приоткрыла один глаз.

– Разумеется. Если вы не занимаетесь сексом, вы о нем думаете.

– У нас очень разносторонние отношения, – не сдавалась Эмма. – Включающие и секс, секс, секс. Но если серьезно…

– Я кое-что для вас задумала. Сверим наши графики и попробуем.

– Сейчас?

– А почему нет? В «КрэкБерри Паркс» наверняка затаились наши графики.

Мак потянулась к смартфону.

Паркер открыла второй глаз и грозно взглянула на подругу.

– Только дотронься – и умрешь.

– Боже милостивый. Ладно, Эм, пошли в студию. Все равно пора загонять парней по домам, и заодно заставим Джека расчистить время для съемки.

– Отлично.

– А где парни? – спросила Лорел.

– Внизу с миссис Грейди, – откликнулась Эмма. – Едят пиццу и играют в покер… во всяком случае, таков был план.

– Никто не звал нас на пиццу с покером. – Заметив недоуменные взгляды подруг, Лорел умудрилась, не приподнимаясь, пожать плечами. – Бросьте. Не нужны мне ни пицца, ни покер. Мне хорошо с вами. Но все-таки.

Мак вскочила с кресла.

– Знаешь, Эм, учитывая пиццу и покер, легко нам их домой не загнать. Просто подадим им идею и отправимся сверять наши графики.

– Принято. Не скучайте, девочки, – сказала Эмма, поднимаясь с пола.

Когда подруги ушли, Лорел потянулась.

– Мне необходим массаж. Мы должны завести домашнего массажиста по имени Свен. Или Рауль.

– Я внесу твое предложение в список. А пока можешь позвонить Серинити и назначить сеанс.

– Но если бы у нас был Свен – я думаю, что Свен лучше, чем Рауль, – я получила бы массаж прямо сейчас, а потом, совершенно расслабленная, скользнула бы в постель и заснула. Сколько еще дней до отпуска?

– Слишком много.

– Это сейчас ты вздыхаешь, но даже в Хэмптонс ты приедешь с прикрученным к руке «BlackBerry».

– Я всегда могу его убрать, если захочу.

Лорел лишь улыбнулась:

– Нет, ты купишь водонепроницаемый футлярчик, чтобы с ним плавать.

– Смартфоны должны быть водостойкими. Наверняка есть какая-то технология.

– Ну, пожалуй, я оставлю тебя наедине с твоей истинной любовью, отмокну в горячей ванне и помечтаю о Свене. – Лорел скатилась с дивана. – Как приятно видеть Эмму и Мак такими счастливыми, правда?

– Да.

– Пока. До утра.

Горячая ванна принесла чудесное облегчение, но не расслабила, а, наоборот, взбодрила. Вместо того чтобы вертеться в постели, пытаясь заснуть, Лорел включила телевизор в гостиной и села за компьютер проверить расписание на следующую неделю. Затем она полистала в Интернете рецепты – такое же наваждение для нее, как «BlackBerry» для Паркер, – нашла парочку интересных идей, с которыми можно будет поиграть позже.

Спать, как назло, все не хотелось, и Лорел устроилась с альбомом в любимом кресле. Когда-то кресло принадлежало маме Паркер, и Лорел всегда было в нем уютно, она чувствовала себя защищенной. Скрестив ноги, положив на колени альбом, она стала размышлять о Мак. О Мак и Картере. О Мак в потрясающем свадебном платье, которое нашла для нее Паркер и в которое Мак сразу влюбилась.

Чистые плавные линии, гармонирующие с длинным, гибким телом Мак. Самая чуточка кокетства. Лорел набросала эскиз торта, отражающий возникший образ – классический, простой… и тут же его отвергла.

Чистые линии уместны для платья, однако сама Мак – разноцветье, энергия, дерзость и уникальность. И поэтому – кроме прочего – Картер так ее обожает.

Итак, дерзость. Яркая осенняя – несмотря на декабрь – свадьба. Квадратные ярусы торта вместо традиционных круглых. Сливочная глазурь, которую любит Мак. Подкрашенная. Да, да. Темное золото, усыпанное осенними листьями, огромными, с ярко выраженными прожилками. Листья красновато-коричневые, желтовато-коричневые, приглушенно-оранжевые, тускло-зеленые.

Цвета, текстуры, форма – все, чтобы угодить тонкому вкусу фотохудожника, и море романтики, необходимой любой невесте. Да, и белые искры, чтобы подчеркнуть богатство осенних красок.

«Осенние мгновения Мак», – думала Лорел, с довольной улыбкой детализируя рисунок. – Идеальное название».

Лорел отодвинула альбом на расстояние вытянутой руки и удовлетворенно улыбнулась.

– Я гениальна. И чертовски голодна.

Лорел поднялась, прислонила открытый альбом к лампе. Надо при первой же возможности представить проект на суд невесты. Но, насколько она знает Мак – а она знает ее прекрасно, – Мак обалдеет от счастья.

Я честно заработала еду, решила Лорел. Может, кусок холодной пиццы, если парни хоть что-то оставили. Конечно, утром она будет сожалеть об этом, но справиться с искушением просто невозможно. Я не сплю и хочу есть. Одно из преимуществ работы на себя и личной ответственности за свою жизнь – возможность побаловать себя время от времени.

В огромном доме царила ночная тишина. Лорел прекрасно ориентировалась в темноте, чуть разбавленной лунным светом, льющимся в высокие окна. Она покинула свое крыло и начала спускаться по лестнице, уговаривая себя отказаться от холодной пиццы и съесть что-нибудь более полезное, например, свежие фрукты с травяным чаем.

Уже поздно, а завтра рано вставать, чтобы успеть размяться в спортзале перед неизменным для понедельника утренним бдением у духовки. Затем три дневные консультации-пробы, и к ним надо подготовиться и привести себя в порядок.

Вечернее совещание в полном составе с клиенткой, решившей немедленно уточнить детали пока далекой зимней свадьбы, зато остаток вечера абсолютно свободен, и можно заняться всем, чего душа пожелает.

Какая же я умница, что объявила мораторий на свидания, похвалила себя Лорел. Не нужно тревожиться о вечерних нарядах, темах для непринужденных бесед и неизменных сомнениях – включать или не включать в свидание секс.

Когда вычеркиваешь из меню свидания и секс, жизнь становится гораздо легче. Легче, проще и безопаснее.

Лорел шагнула с лестницы, развернулась и с размаху налетела на какой-то твердый предмет. Разразившись проклятиями, она взмахнула руками, еще надеясь сохранить равновесие. Ее ладонь резко шлепнулась обо что-то живое – вызвав новое проклятие, на этот раз не ее, чужое. Падая, Лорел успела вцепиться в рвущуюся на ходу ткань и воткнуть кулак в живую плоть, и распласталась на ступеньках, придавленная тем самым твердым предметом, похожим на мужское тело.

У нее перехватило дыхание, она обмякла, не в силах пошевелиться. В голове, треснувшейся о край ступеньки, звенело. Но даже ошеломленная, даже в темноте, она узнала Дела, узнала его запах.

– Лорел? Черт побери. Ты не ушиблась?

Лорел тяжело вздохнула, придавленная его телом… и ошарашенная тем фактом, что некая часть его тела очень интимно вжалась между ее ногами. Какого черта она размышляла о сексе! Вернее, о его отсутствии!

– Слезь с меня, – прошипела она.

– Пытаюсь. Ты в порядке? Я тебя не заметил. – Упершись руками в ступеньку, Дел чуть приподнялся, и их глаза встретились в серебристом лунном свете. – Уф.

Поскольку его движение усилило то самое неловкое давление, к звону и боли в ее голове прибавилась нервная дрожь.

– Прочь. С меня. Немедленно.

– Ладно, ладно. Я потерял равновесие… а ты еще ухватила меня за рубашку и потянула за собой. Я пытался тебя поймать. Подожди-ка, я дотянусь до выключателя.

Лорел лежала, не шевелясь, дожидаясь, когда дыхание придет в норму, когда исчезнет дрожь.

Щелкнул выключатель, вестибюль залило ярким светом. Лорел крепко зажмурилась и услышала тихое покашливание Дела.

В тоненьком белом топике и красных трусиках-шортиках она лежала навзничь на ступеньках, раскинув ноги… сверкая ярко-розовыми ноготками. Дел решил сосредоточиться на ноготках. Все лучше, чем на ее ногах… или обтягивающем топике, или… на всем остальном.

– Я помогу тебе встать. – «И закутаю в длинный толстый халат», – мысленно добавил он.

Лорел отмахнулась от него, села и потерла затылок.

– Черт побери, Дел, почему ты крадешься здесь в темноте?

– Я не крался. Я шел. Почему ты кралась?

– Я не… Черт, я здесь живу.

– Я тоже здесь жил, – пробормотал он. – Ты разорвала мою рубашку.

– Ты расколол мою черепушку.

Его раздражение мигом улетучилось.

– Я действительно ушиб тебя? – встревожился он. – Дай взглянуть.

Не успела она опомниться, как Дел нагнулся и стал ощупывать ее затылок.

– Ты здорово ударилась, но крови нет.

– Утешил! – К счастью, вновь вспыхнувшая боль отвлекла ее от его разорванной рубашки и обнажившейся мускулистой груди. – Оставь в покое мою голову. Больно.

– Надо приложить лед.

– Не надо. Я в полном порядке. – Нелепая ситуация, и, как назло, Дел, взъерошенный, встревоженный, выглядит до смешного сексуальным. – Какого черта ты здесь делаешь? Посреди ночи.

– Во-первых, едва за полночь, что далеко не середина ночи.

Он смотрел прямо в ее глаза, выискивая, как она решила, признаки шока или травмы. Еще секунда, и он начнет щупать ее пульс.

– Это не ответ на вопрос.

– Мы с миссис Грейди заболтались. За пивом. Я и решил… – он указал наверх, – что лучше завалиться в одну из гостевых спален, чем ехать навеселе домой.

Да, в здравомыслии ему не откажешь, тем более что это его неотъемлемая черта.

– Ну, тогда иди, куда шел. – Лорел передразнила его, показав наверх.

– Встань. Я должен убедиться, что тебя не качает.

– Не я наливалась пивом.

– Да, но ты расшибла голову. Вставай. – Дел решил проблему, ухватив ее под мышками и поставив на ноги. Лорел оказалась на ступеньку выше его, а их лица – почти на одном уровне.

– Глаза ясные, птички вокруг головы не кружатся.

– Смешно.

Дел улыбнулся ей своей неотразимой улыбкой.

– Когда ты сбила меня с ног, я слышал чириканье пары пташек.

Уголки ее губ непроизвольно дернулись, но она нахмурилась.

– Если бы я тебя узнала, ты бы так легко не отделался.

– Моя девочка.

Лорел почувствовала раздражение и разочарование. Вот так он о ней всегда думает? Только как об одной из своих девочек?

– Хватит блуждать по дому. Иди спать.

– А ты куда? – спросил он ей вслед.

– Куда хочу.

Независимость, подумал он, одна из самых привлекательных ее черт. Если, конечно, не любоваться ее попкой в коротеньких красных шортиках.

А любоваться он не будет. Ни в коем случае. Он просто убедится, твердо ли она держится на ногах. На чертовски красивых ногах.

Дел решительно отвернулся и стал подниматься по лестнице. На третьем этаже он свернул в крыло Паркер, открыл дверь комнаты, в которой жил ребенком, мальчишкой, юношей.

Комната изменилась. Дел не ждал, что она останется прежней, да и не хотел, ведь, если ничто не меняется, наступает застой. На нежно-зеленых, словно подернутых туманом, стенах вместо спортивных постеров его юности теперь висят хорошие картины в простых рамах. А вот кровать все та же – роскошная старая кровать с балдахином, принадлежавшая еще его бабушке. Преемственность. Преемственность далеко не то же самое, что застой.

Дел вытащил из карманов ключи от машины, мелочь, швырнул их в блюдо на комоде, поймал в зеркале свое отражение.

Разодранная рубашка, взлохмаченные волосы и, похоже, слабый след кулака Лорел на скуле.

Лорел всегда была несговорчивой, подумал он, сбрасывая туфли. Упрямой, сильной и чертовски бесстрашной. Большинство женщин завизжали бы, наткнувшись в темноте неизвестно на кого, не так ли? Но только не Лорел. Лорел сражалась. Толкни ее, она толкнет в ответ. Сильнее.

Остается только восхищаться.

Ее тело ошеломило его. «Я имею право признаться в этом, – сказал себе Дел, сдирая разорванную рубашку. – Не то чтобы я не знал ее тело. Я обнимал ее тысячи раз за все эти годы. Но обнимать подружку – это тебе не лежать в темноте на женщине».

Это совсем другое.

Над чем лучше не размышлять.

Дел разделся, откинул покрывало, принадлежавшее еще его прабабушке, завел старомодный пружинный будильник, стоявший на столике рядом с кроватью, выключил свет.

Не успел он закрыть глаза, как в его мозгу вспыхнул образ лежавшей на ступеньках Лорел, вспыхнул, да так и остался. Дел перекатился на другой бок, заставил себя сосредоточиться на деловых встречах, назначенных на завтра. Но лишь увидел, как она уходит прочь в аккуратненьких красных шортиках.

Ну и ладно. Любой мужчина, оставшись в одиночестве в темноте, имеет право думать о чем угодно.

По сложившейся традиции, утром в понедельник Лорел и Паркер вошли в домашний спортзал почти одновременно. Паркер занялась йогой, Лорел ступила на «беговую дорожку». Поскольку обе девушки относились к занятиям серьезно, они почти не разговаривали.

Когда Лорел подобралась к концу второй мили, а Паркер переключилась на пилатес, в спортзал втащилась Мак и, как обычно, злобно фыркнула на «Бауфлекс».

Развеселившись, Лорел сбавила скорость. Регулярное общение Мак с ненавистными тренажерами объяснялось ее желанием подкачать руки и плечи для свадебного платья без бретелей.

– Хорошо выглядишь, Эллиот, – окликнула Лорел подругу, хватая полотенце. Мак в ответ лишь поджала губы.

Лорел раскатала на полу коврик, начала делать упражнения на растяжку. К тому времени, как она перешла к свободным весам, Паркер, напичкав Мак советами, уже подталкивала несчастную к эллиптическому тренажеру.

– Не хочу.

– Женщине недостаточно только упражнений на сопротивление. Пятнадцать минут кардиоупражнений, пятнадцать минут на растяжку. Лорел, откуда у тебя этот синяк?

– Какой синяк?

– На плече.

Паркер подошла и легко провела пальцем по синяку, который не могла скрыть майка с тонкими лямками.

– О, я споткнулась и упала под твоего брата.

– Что-что?

– Дел крался в темноте по дому, когда я спустилась за чаем… правда, все закончилось холодной пиццей и газировкой. Он наткнулся на меня и свалил с ног.

– Почему он крался в темноте?

– Ха, мой вопрос. Пиво и миссис Грейди. Он заночевал в одной из гостевых комнат.

– Я не знала, что Дел был здесь.

– Все еще здесь, – сообщила Мак. – Его машина перед домом.

– Я посмотрю, проснулся ли он. Мак, по пятнадцать минут.

– Мучительница. Лорел, когда я накачаюсь эндорфинами? Как я это узнаю?

– Как ты узнаешь оргазм?

Мак просияла.

– Правда? Так просто?

– К сожалению, нет, но принцип тот же: «доберешься – поймешь». Ты завтракаешь здесь?

– Наверное. Думаю, я честно заработаю нормальный завтрак, если выдержу эти мучения. К тому же, если я вызову Картера, он уговорит миссис Грейди приготовить французские тосты.

– Звони. Я хочу вам кое-что показать.

– Что?

– Так, идея.

Где-то в семь с минутами Лорел, уже приняв душ и переодевшись, с альбомом в руках вошла в семейную кухню.

Она думала, что Дел уехал, но он – с дымящейся кружкой кофе – стоял, прислонившись к кухонному шкафчику. Почти в той же позе к шкафчику напротив привалился Картер Магуайр.

Как же они не похожи! Дел даже в разорванной рубашке и джинсах оставался образцом мужественной элегантности, а Картер излучал обезоруживающую трогательность. Не слащавость, подумала Лорел. Ее бы это взбесило. Просто при одном взгляде на Картера становилось ясно, что он милый и добрый человек. И немного неуклюжий. Дел же, несмотря на проявленную ночью неловкость, ловкий, спортивный. И несмотря на все различия, они оба чертовски привлекательны.

Похоже, и суровая миссис Грейди не осталась равнодушной к их чарам. С сияющими глазами она колдовала у плиты, чуть раскрасневшаяся, радуясь возможности подкормить мальчишек. На блюде быстро росла горка аппетитных французских тостов.

Паркер вошла в кухню с веранды, на ходу убирая в карман свой «BlackBerry».

– Вечерняя субботняя невеста, – сказала она, поймав вопросительный взгляд Лорел. – Обычная нервозность. Ничего страшного. Эмма и Джек уже идут, миссис Грейди.

– Ну, если уж мне приходится готовить на целую армию, авангард может рассаживаться. Руки прочь от бекона, Дел. Начнешь есть, когда сядешь за стол, как воспитанный мальчик.

– Просто хотел отнести блюдо. Привет, Лорел, как голова?

– Пока еще на моих плечах. – Лорел отложила альбом, взяла кувшин с соком.

– Доброе утро, – улыбнулся ей Картер. – А что случилось с твоей головой?

– Дел колотил ею по ступенькам.

– После того, как ты мне врезала по физиономии и порвала рубашку.

– Потому что ты был пьян и сшиб меня с ног.

– Я не был пьян, а ты просто упала.

– Это его версия.

– Сядьте и будьте паиньками, – приказала миссис Грейди, поворачиваясь к вошедшим Джеку и Эмме. – Джек, ты вымыл руки?

– Да, мэм.

– Тогда возьми это и садись за стол.

Джек взял блюдо с французскими тостами и, зажмурившись, глубоко вдохнул.

– А что вы приготовили для остальных?

Миссис Грейди засмеялась и легко шлепнула его. Джек был красив, как кинозвезда. Темно-белокурые волнистые волосы, дымчато-серые глаза, быстрая улыбка – перед его обаянием трудно было устоять.

Дел и Джек дружили с университетских времен и были близки, как братья. Их дружба стала еще крепче, когда Джек перебрался в Гринвич и открыл здесь собственное архитектурное бюро.

– Всем привет, – сказал Джек, устраиваясь на своем месте за кухонным столом.

Поскольку Джек был в костюме, Лорел поняла, что он встречается с клиентом в офисе, а не на строительной площадке.

– Рваная рубашка, – заметил Джек, подхватывая на вилку кусок бекона.

– Лорел постаралась.

Джек с шутливой угрозой взглянул на Лорел.

– Злюка.

– Идиот.

Они еще ухмылялись друг другу, когда вошла Мак.

– Боже! Надеюсь, мои мучения того стоили. Иди сюда. – Она ухватила Картера за плечи, притянула к себе и смачно чмокнула в губы. – Я это заслужила.

– Ты вся такая… розовая, – пробормотал он, наклоняя голову, чтобы еще раз поцеловать ее.

– Хватит нежностей. За стол, пока еда не остыла. – Миссис Грейди легко подтолкнула Картера к столу, взяла кофейник и начала разливать кофе по кружкам.

Миссис Грейди в родной стихии, думала Лорел. Заботится о всех своих птенцах и командует ими. Вдыхая ароматы кофе, бекона и корицы, наблюдая, как опустошаются блюда и наполняются – чтобы так же быстро опустеть – тарелки, экономка наслаждается шумом и гамом, а когда надоест, выставит всех подопечных из своей кухни. Или удалится к себе, чтобы отдохнуть в тишине.

Лорел понимала эту насущную потребность кормить, желание – даже страсть – ставить перед кем-то еду и следить, чтобы все было съедено. В этом мир и покой, власть и удовольствие. А если еда приготовлена твоими собственными руками, если в нее вложен твой талант, это и есть истинная любовь.

«Пожалуй, я поняла это именно здесь, когда миссис Грейди учила меня раскатывать тесто, или взбивать крем, или определять готовность домашнего хлеба. Это были не просто основы кулинарии. Я узнала, что если вложить в процесс любовь и гордость, то тесто получается гораздо пышнее…» Голос Дела вернул Лорел к действительности:

– Голова не болит?

– Не болит, но не благодаря тебе. А что?

– Ты такая притихшая.

– А разве здесь можно вставить хоть слово? Все орут одновременно.

– Можно профессиональный вопрос?

Лорел настороженно взглянула на него:

– Какой именно?

– Мне нужен торт.

– Всем нужны торты, Дел.

– Отличный девиз для тебя. Дара выходит из отпуска по уходу за ребенком. Я подумал устроить небольшой праздник в офисе в честь ее возвращения, счастливого материнства и все такое.

Заботливость – очень мило и точно в его стиле.

– Когда?

– В четверг.

– В этот четверг? – И это в его стиле. – Какой торт?

– Вкусный.

– Других я не делаю. Подскажи мне. На сколько человек?

– Ну, может, двадцать.

– Одноярусный или посложнее?

Дел умоляюще уставился на нее:

– Лорел, ты ведь знаешь Дару. Помоги мне.

– У нее есть аллергия на что-нибудь?

– Нет, вряд ли. – Дел подлил Лорел кофе за мгновение до того, как она сама потянулась к кофейнику. – Не обязательно что-то эффектное. Просто хороший торт для офисной вечеринки. Я мог бы купить что-нибудь в супермаркете, но я подумал… не хмурься. Я загляну в среду после работы, если ты сможешь втиснуть мой торт в свой график.

– Я втисну, потому что мне нравится Дара.

– Спасибо. – Дел похлопал ее по руке. – Должен бежать. Паркер, заберу документы в среду. Дай мне знать, когда определишься по остальным вопросам.

Дел вскочил, подошел к миссис Грейди:

– Спасибо.

Он легко чмокнул экономку в щеку, затем обнял. От этих объятий у Лорел всегда сжималось сердце. Не формальность, а проявление настоящих чувств. Щека, прижатая к волосам, глаза закрыты, легкое покачивание. Объятия Дела никогда не были равнодушными, и к нему просто невозможно относиться равнодушно.

– Притворись воспитанным мальчиком, – напутствовала миссис Грейди.

– Это я смогу. Пока. – Дел помахал рукой остальным и вышел через заднюю дверь.

– Мне тоже пора, миссис Грейди, – сказал Джек. – Вы богиня кухни. Императрица наслаждения.

– Отправляйся работать, – приказала миссис Грейди, не удержавшись от смеха.

– И мне пора. Я пойду с тобой, – сказала Эмма.

– Вообще-то ты мне нужна, – остановила ее Лорел.

– Тогда я выпью еще кофе. – Эмма повернулась к Джеку, завозилась с узлом его галстука, а потом потянула за галстук вниз, пока ее губы не встретились с губами Джека. – До свидания.

– До вечера. Паркер, я заброшу исправленные планы.

– В любое время.

– Мне тоже выметаться? – спросил Картер после ухода Джека.

– Тебе дозволено остаться и даже высказать замечания. – Лорел взяла свой альбом. – Ночью меня осенило, и я набросала эскиз свадебного торта.

– Моего торта? Нашего торта? – мгновенно исправилась Мак, ухмыльнувшись Картеру. – Я хочу посмотреть. Я хочу посмотреть!

– Презентация – ключевое слово «Брачных обетов», – строго объявила Лорел. – И хотя вдохновение черпалось в образе невесты…

– Моем!

– …его поддержали качества, которые, по мнению дизайнера, влекут жениха к данной невесте и наоборот. В результате мы имеем слияние традиционного и нетрадиционного, как в дизайне, так и во вкусе. Дизайнер знаком с невестой более двух десятилетий и испытывает глубокую и искреннюю привязанность к жениху, что, естественно, повлияло на художественный замысел, а также является гарантией того, что любая критика будет принята с благодарностью.

Паркер закатила глаза.

– Чушь собачья. Ты разозлишься до смерти, если ей не понравится.

– Разумеется, поскольку если ей не понравится, значит, она идиотка, то есть я более двух десятилетий дружила с идиоткой.

– Просто покажи, наконец, чертов рисунок.

– Я рассчитаю размеры, как только вы определитесь с количеством гостей. Настоящая концепция рассчитана на двести человек. – Лорел раскрыла альбом.

И без ошеломленного вздоха Мак Лорел знала ответ. Ей хватило восторга, осветившего лицо подруги.

– Цвета практически совпадают с теми, что будут в действительности, и, как видите, я хочу сделать разное тесто и начинки. Твой итальянский крем, Мак, и малина в шоколаде для Картера. Желтая глазурь. Ваша сладкая фантазия.

– Если Мак не нравится, я его забираю, – заявила Эмма.

– Он тебе не подходит. Если Мак его хочет, она его получит. Цветы можно заменить на любые, какие вы с Мак выберете для букетов и композиций, но я бы оставила цветовую палитру. Белая глазурь не для тебя, Мак. Ты – цвет.

– Картер, пожалуйста, не возненавидь его, – прошептала Мак.

– Как я могу? Он потрясающий. – Картер взглянул на Лорел и благодарно улыбнулся ей. – К тому же я что-то слышал про малину в шоколаде. Если мы голосуем, я – за.

– И я, – подхватила Эмма.

– Спрячь подальше этот рисунок, – посоветовала Паркер. – Если невесты его увидят, придется разнимать драки. Ты попала в точку, Лорел.

Мак встала, подошла к Лорел, взяла в руки альбом.

– Форма, текстуры, не говоря уж о цветовой гамме. Ой, ой, какие получатся фотографии! Ты это учла, – добавила Мак, переводя взгляд на Лорел.

– Трудно думать о тебе, не думая о фотографиях.

– Я влюбилась в него. Ты знала, что я влюблюсь. Ты точно знала. Ты знаешь меня. – Мак обняла Лорел, крепко сжала, затем закружилась на месте. – Спасибо, спасибо, спасибо тебе.

– Дайте-ка мне взглянуть. – Миссис Грейди отобрала у Мак альбом, изучила эскиз, прищурившись и поджав губы. Затем кивнула, посмотрела на Лорел: – Молодец, девочка. А теперь все вон из моей кухни.