Онлайн чтение книги Шарада
Глава 13

Май 1994 года

– Черт, это покажется безумием, но я сидел вон в той будке, смотрел на тебя и все время думал, откуда я тебя знаю? Затем меня словно по башке ударило. Да это же Алекс Пирсон! Я ведь не ошибся?

– Ошиблись.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Черт, готов поклясться, это вы – это он. Ну, писатель, вы понимаете? Тот, что пишет детективные романы, которые читают все. Вы – его ходячая копия.

Как же ему надоело это выслушивать. Алекс протянул руку.

– Алекс Пирс.

– Черт возьми! Я так и знал, что это вы! Узнал по фотографии на задней обложке вашей книги. Лестер Доббс мое имя. – Разговорчивый незнакомец энергично встряхнул его руку. – Рад с вами познакомиться, Алекс. Это ничего, если буду называть вас Алексом?

– Ничего страшного.

Не дожидаясь приглашения, Доббс скользнул из своей кабинки в кабинку к Алексу. В кофейне «Дэнни» было время завтрака. Зал был полон людей. Кто-то шел на работу, кто-то возвращался домой с ночной смены.

Доббс сделал знак официантке, чтобы та принесла свежий кофе.

– Не знаю даже, с чего она вдруг рассердилась, – пробормотал он, когда им принесли заказ. – Ведь, пересев к вам, я освободил свою кабинку.

Алекс свернул утреннюю газету и положил ее на сиденье рядом с собой. Похоже, дочитать ее не удастся.

– Я прочитал, что вы техасец, – продолжал трещать Доббс. – Не знал, что вы по-прежнему живете в Хьюстоне.

– Я здесь не живу. Во всяком случае, я постоянно нигде не живу. Переезжаю с места на место.

– Наверно, с вашей работой такое можно себе позволить.

– Я могу включить компьютер где угодно, где есть почта и телефон.

– А вот мне не до перемены мест, – с сожалением признался Доббс. – Я работаю на нефтеперегонном заводе. Вот уже двадцать два года. Завод никуда отсюда не денется, как стоял, так и будет стоять, да и я тоже. Работа дает мне кусок хлеба, но кроме этого сказать о ней больше нечего. Мой начальник – редкостная скотина. Вечно норовит нахимичить с моими табельными часами, ну вы понимаете, о чем я.

– Да, я встречал таких людей, – согласился Алекс.

– Вы ведь бывший коп, верно?

– Точно. Был таковым.

– Поменяли пистолет на жесткий диск.

Алекс недоуменно посмотрел на своего собеседника.

– Эка я завернул, да? Но это я не сам придумал. Прочитал в статье про вас несколько месяцев назад, в воскресном приложении. Оно взяло и застряло в памяти. Кстати, эта кабинка для некурящих? Черт! Мы с моей женушкой – ваши верные поклонники.

– Рад это слышать.

– Вообще-то я не большой любитель чтения. Зато она вечно сидит, уткнув нос в книжку. Покупает их по дюжине зараз или даже больше в букинистической лавке. Но ваши книжки то, что надо. Чем больше кровищи, тем лучше.

Алекс кивнул и отпил кофе.

Доббс подался вперед и понизил голос до доверительного шепота:

– Чем грязнее, тем лучше. Ну, вы поняли, о чем я? Вы там такое пишете, что у меня встает каждые двадцать страниц. Супружница тоже вас хвалит. – С этими словами он заговорщицки подмигнул Алексу.

Алекс попытался сохранить серьезное выражение лица.

– Я рад, что вы неравнодушны к моим книгам.

– Скажите, а вы на самом деле знаете таких телок, вроде той, что описана в вашей книге? Пробовали на себе тот трюк с перышком, который та девка пробует на главном герое?

Лестеры Доббсы во всем мире полагают, что он пишет книги на основании личного опыта.

– Вообще-то я пишу романы, а не документальные книги. Или вы забыли?

– Отчего же, помню. Но ведь вы должны хоть чуток знать то, что описываете на бумаге? Верно я говорю?

Алексу не хотелось ни преувеличивать свой жизненный опыт, ни разочаровывать своего поклонника, и поэтому он промолчал, давая Доббсу возможность сделать собственный вывод. Тот, похоже, его и сделал, так как ухмыльнулся и, как курильщик со стажем, откашлял полное горло мокроты.

– Везет же некоторым! Мне ни одна баба такое не делала, это я вам точно скажу. Думаю, оно даже к лучшему, – философски добавил Доббс. – Я точно бы отбросил концы от сердечного приступа, если бы лежал на кровати, раскинув руки и ноги, с членом, который торчит, как флагшток и…

– Еще кофе, мистер Пирс? – спросила официантка, приготовившись долить ему чашку.

– Нет, спасибо, не надо. Принесите мне счет. Включите в него кофе мистера Доббса.

– Я прямо не ожидал такого с вашей стороны. Спасибо.

– Не за что.

– Моя женушка обмочится от восторга, когда я расскажу ей, что говорил с вами. Когда выходит ваша новая книжка?

– Примерно через месяц.

– Вот здорово! Она будет такой же крутой, как и первая?

– Думаю, даже круче, хотя писатель – плохой судья собственной работе.

– Я жду не дождусь, когда же она наконец выйдет.

– Спасибо. – Алекс забрал счет и газету. – Извините, мне пора. Рад был познакомиться.

Расплатившись на кассе, Алекс вышел из шумной кофейни, хотя, сказать по правде, он бы еще посидел здесь и выпил бы еще кофе. Когда Доббс подсел к нему, он работал – в буквальном смысле. Его разум был занят тем, что впитывал атмосферу этого заведения. Он разглядывал и изучал людей, наблюдал за ними и запоминал их привычки, манеры, лица, делал мысленные заметки для будущих книг. Причем делал это ненавязчиво, не желая привлекать к себе внимания. Он изрядно удивился, когда Доббс его узнал.

Его до сих пор пугало, когда читатели узнавали его. Правда, такое происходило не очень часто. Его первый роман, опубликованный год назад в твердой обложке, имел довольно скромный коммерческий успех.

И только когда вышло издание в мягкой обложке, читательские отзывы и дополнительная реклама подхлестнули продажи. Роман даже попал в списки бестселлеров, а недавно стало известно, что в Голливуде рассматривают возможность его экранизации. Правда, для телеэкрана. Читательские массы ждали второго романа, который должен был выйти в следующем месяце.

За третий роман его литагент потребовал огромный аванс, который издательство покорно выплатило. Книга была с воодушевлением принята редактором и вызвала немалый интерес у работников издательства. Была подготовлена сногсшибательная обложка и разработан план ударной рекламной кампании.

Увы, несмотря на эти недавние успехи в издательском мире, до настоящей славы Алексу Пирсу было еще далеко. Его имя не было известно публике, никогда не читающей книг, или тех, чьи интересы лежат далеко за пределами того литературного жанра, в котором он работает.

Его детективно-криминальные романы были о мужчинах и женщинах, оказавшихся в опасных, порой жестоких ситуациях. Персонажами его книг были наркоторговцы, короли трущоб, сутенеры, проститутки, бандиты, наемные убийцы, ростовщики, поджигатели, насильники, воры, вымогатели, доносчики – короче говоря, отбросы общества. Героями были полицейские, которые имели с ними дело в рамках закона и за его пределами. В его книгах границы между правильным и неправильным, между добром и злом были прочерчены настолько тонко, что были практически невидимы.

Его сюжеты были жесткими внешне и имели еще более жесткий костяк. Он создавал их с желчным взглядом и чугунным желудком, не щадя чувств читателей, наполняя и авторский текст, и диалоги максимальным реализмом.

Хотя никакими словами невозможно адекватно передать жуткую суть убийства, он пытался изложить на бумаге вид, звук и запах тех зверств, которые один человек способен причинить другому, а также раскрыть психологию преступника.

Используя жаргон обитателей улиц, он без всякого стеснения и брезгливости живописал и сексуальные сцены, и подробности судебно-медицинского вскрытия трупа. Его книги никого не оставляли равнодушным. Но слабонервным, брезгливым или излишне щепетильным их было лучше не читать.

Несмотря на всю грубость его книг, один критик написал, что они «обладают сердцем». «Он (Пирс) наделен удивительной способностью проникать в суть человеческого опыта. Он режет до кости, чтобы обнажить душу».

Алекс воспринял эту похвалу довольно скептически, опасаясь, что успех первых трех книг случаен. Скажем так: ему подфартило. Он ежедневно сомневался в наличии у себя таланта. Он был не настолько хорош, как ему самому хотелось бы. В конце концов Алекс пришел к умозаключению, что писательский труд и успех – в той мере, в какой писатель воспринимает свое творчество как успешное, – просто несовместимы.

Несмотря на все эти сомнения, Алекс культивировал и расширял армию верных поклонников. Хотя издатель и видел в нем восходящую звезду, сам он не позволял вскружить себе голову похвалой. Он не доверял славе. Его предыдущий опыт пребывания в фокусе внимания прессы был самым нелегким периодом его жизни. Как ни желал он преуспеть на ниве писательства, жить он предпочитал в тишине и безвестности. Славы, в том числе и дурной, он уже и так хлебнул с избытком.

Алекс сел в спортивный автомобиль и, как истинный лихач, уже через считаные минуты на бешеной скорости мчался по фривею. Открыв окна, он вслушивался в свист пролетавших мимо машин и ловил извращенное наслаждение от запаха выхлопов.

Он обожал самые простые ощущения. Его никогда не переставало удивлять, насколько богатым на чувственные стимулы стал окружающий мир, стоило ему самому перестать искать забвение в алкоголе.

Поняв, что дошел до последней черты, он добровольно лег в реабилитационную клинику и после нескольких недель, показавшихся ему сущим адом, вышел на волю – бледный, похожий на скелет, трясущийся, но трезвый, как стеклышко. С тех пор прошло более двух лет, и он ни разу не взял в рот ни капли спиртного.

Как ни тяжело ему будет в жизни в будущем, он больше не поддастся искушению решить топить свои проблемы в алкоголе. Это он решил твердо. Черные бездны помутненного сознания напугали его до смерти, и он не желал повторения этих кошмаров.

Он приехал к себе, хотя это жилище вряд ли можно назвать домом. Спартански обставленные комнаты были завалены упаковочной тарой. Поиск материала для книг требовал от него бесконечных переездов с места на место. Вить постоянное домашнее гнездо не было смысла. Вот и сейчас он готовился к очередному переезду.

Осторожно лавируя среди ящиков и коробок, Алекс прошел в спальню, служившую также рабочим кабинетом. Эта комната единственная во всей квартире имела жилой вид. В углу незаправленная кровать. В центре, занимая почти все пространство, – письменный стол.

И куда ни посмотришь – бумага, эвересты печатных материалов. Они занимали все доступное пространство, стопками высились возле стен. Это хаотичное, бессистемное подобие библиотеки было мрачным напоминанием об окончательном сроке сдачи рукописи. Алекс бросил взгляд на настенный календарь. Май. Время летит быстро. Слишком быстро. А он почти не сдвинулся с места.