Онлайн чтение книги Шекспир курит в сторонке
Глава 7

– Жива? – спросил Димон. – Иди ко мне.

Я побежала к Коробку, со стоном упала в кресло и с чувством произнесла:

– Жесть!

– Немедленно встань! – испуганно воскликнул хакер. – Что ты делаешь?! Осторожно! Испортишь!

Меня подбросило вверх, как на пружине, неужели я не заметила на сиденье какую-то мелкую электронную фигню, которой полным-полно у Димона, и раздавила компьютерный прибамбас?

– Аккуратнее, – укоризненно сказал Коробок, – мебель изнашивается, обивка сечется, знаешь, сколько она стоит, давай-ка выясним!

Я с облегчением выдохнула и села на прежнее место.

– При тебе он тоже счётами тряс? Слушай, откуда взялся этот папенька?

Димон со вкусом чихнул.

– По словам Лапули, она встретила в магазине какую-то Тяпку. Не садовый инвентарь, а знакомую. Сия Тяпка обратила внимание на живот Лапы и стала задавать дурацкие вопросы. Давно ли она вышла замуж? Кто супруг? Кого ждешь? И прочую бабскую дребедень. Лапа честно рассказала про меня и про то, что официально наш брак не оформлен. Тяпка, убей меня бог, не понял, кем она приходится Лапе, мигом соединилась с Карфагенычем и наболтала ему, что Лапулю в Москве изнасиловал монстр, который превратил бедняжку в домработницу, и так далее и тому подобное.

– Забавно, – улыбнулась я.

– Обхохочешься, – мрачно произнес Димон. – Сегодня утром, едва ты умчалась в свой центр коррекции фигуры, раздался звонок.

Я слушала Коробка. В принципе ничего удивительного он не сообщил. Любые родители разволнуются, узнав, что их юная дочь беременна от взрослого мужчины, который не отвел ее в загс. Узнав о судьбе Лапы, ее папенька тут же ринулся в Москву, чтобы уладить дело.

– Мне кажется или ранее Лапа представлялась сиротой? – осторожно уточнила я.

Димон протяжно вздохнул.

– Может, мы как-то не так ее поняли? Одно я знаю точно: она живет в столице с восемнадцати лет, за то время, что мы вместе, папаша ни разу не появлялся и никогда Лапа ни о нем, ни о ком-то еще из своей семьи не рассказывала.

– Зачем он прикатил? – недоумевала я.

Коробок насупился.

– Свадьбу играть.

– Вы женитесь! – обрадовалась я. – Вот здорово! Почему мне не сказали?

Димон смутился.

– Тань, мы не хотели ничего устраивать из-за беременности. Лапа мечтает о белом платье, фате. Но, согласись, как-то странно надевать на голову символ невинности, когда у тебя живот на лоб лезет.

Я потупилась. Жаль, не могу рассказать Димону про свой короткий опыт работы в загсе. Коробок полагает, что я решила использовать отпуск для борьбы с лишним весом. За пару дней, проведенных под началом Анны Ивановны, я увидела только одну невесту с осиной талией. Все остальные смахивали на арбузы, что совершенно не помешало им нацепить белые платья и нахлобучить на макушку кружевные занавески.

– Думали, распишемся по-тихому, без помпы, – говорил Коробок, – а уж потом, когда Зайчик появится, устроим гулянку. Будет Лапуле и платье в перьях, и все остальное. Но папенька настроен агрессивно, увидел меня и заявил: «Нашей семье позора не надо. Все по-человечески должно быть. Сначала оформление брака, потом пир, затем ребенок. Не поймет нас родня».

– Родня? – повторила я. – Их много?

Димон махнул рукой.

– Целый список!

– Офигеть, – вырвалось у меня, – откуда они появились?

Коробок сказал:

– Нет ответа. Живут в разных городах, но готовы с радостью прибыть на свадьбу. Вроде человек двести.

У меня закружилась голова, но я все же попыталась сохранить трезвость мышления.

– Две сотни людей! Их надо разместить, накормить, оплатить банкет. Получится огромная сумма. Думаешь, мы потянем? Я, правда, накопила кое-что, готова поделиться.

Коробок отъехал от стола.

– Знаешь, что самое странное? Весьма экономный Каро пообещал, что он сам гулянку организует, не лезьте. Расходы он берет на себя.

– Аттракцион неслыханной щедрости, – протянула я.

– Согласен, поведение папеньки не вписывается в стилистику его личности, – сказал Коробок, – повторяю, он берет на себя расходы по своим гостям общим числом двести голов. Каро тряс списком, я не вникал, потому что не знаю ни тетю Марусю из Лос-Анджелеса, ни дядю Колю из Владивостока. А за тех, кого позову я, плачу сам.

В дверь постучали.

– Можно войти?

Димон закатил глаза.

– Да, конечно.

На пороге образовался Карфагеныч.

– Дмитрий, хочется сделать последние уточнения, перед тем как я начну активные действия.

Димон сделал приглашающий жест.

– Располагайтесь как дома.

Каро Финогенович сел в кресло и откашлялся.

– Вы согласны, что свадьба должна состояться как можно быстрее, пока не родился ребенок?

Коробок кивнул, папенька приободрился.

– Изучить список гостей со стороны невесты желаете?

– Нет, – быстро ответил Димон, – зачем?

– Прекрасно, – воскликнул папаша, – моя дочь мечтает о празднике, ей хочется поделиться своим счастьем со всеми.

– Впервые слышу о желании Лапы, – изумился Коробок. – Она, простите, не вспоминала родню ни разу за всю нашу совместную жизнь.

Карфагеныч исподлобья взглянул на меня.

– Татьяна, вы не оставите нас вдвоем? Дело чисто семейное, не для посторонних ушей.

Я решила не обижаться, приподнялась и была остановлена сердитым возгласом Димона:

– Татьяна не сдвинется с места. В нашем доме ни у кого секретов нет.

Каро почесал подбородок.

– Я на вашей территории, значит, подчиняюсь. Небольшой экскурс в историю нашей семьи. Элен, моя законная жена, оказалась мало приспособленной для воспитания ребенка и совместной жизни. Я был занят на работе, передоверил девочку Элен и оказался наказан. Когда дочери исполнилось двенадцать лет, жена сбежала из нашего города, прихватив с собой ребенка. До меня изредка доходили слухи о жизни бывшей жены. Та куролесила, не обращала внимания на чадо, и девочка росла хулиганкой-безобразницей. Наркотики, выпивка…

Глаза Димона медленно вылезали из орбит, а Карфагеныч продолжал:

– …мальчики, гулянки, сигареты. Не закончив школу, дочь ушла от Элен, а та даже не вздрогнула, искать ребенка не стала. В результате девчонка пошла по рукам. Когда моя сестра Марина рассказала, что дочь сидит в канаве на трассе Москва – Питер, я не удивился. К этому шло. Попытайтесь понять, как мне было тяжко на семейных праздниках, которые устраивались по разным поводам. Наша семья большая, дружная, за стол усаживается минимум сто восемьдесят человек. На свадьбу племянницы Ирины народ съехался со всего света, рассказывали о детях, внуках. Мне пришлось молчать о себе. Кем похвастаться? Женой-гулякой? Дочерью? К чести родственников отмечу, никто меня о ней не спрашивал, люди знали, что она изгой, урод в приличной семье. Понимаете, почему я обрадовался, узнав, что нашелся мужчина, согласный создать с ней семью? Я хочу собрать народ и продемонстрировать им – дочурка Каро Финогеновича не хуже других. Конец глупостям. Я честный человек, поэтому не собираюсь вешать на вас все расходы. Своих оплачиваю я, вы – ваших. Справедливо?

Поскольку Димон застыл с отвисшей челюстью, я быстро ответила:

– Мы согласны.

– Мудрое решение, – одобрил Карфагеныч, – консенсус достигнут. Идем дальше. После оформления брака вы планируете жить здесь? Или будете вить гнездо в другом месте?

Димон продолжал сидеть с видом кота, которого чудом спасли из ледяной полыньи, поэтому мне пришлось стать представителем жениха и вести от его лица переговоры:

– Зачем покидать отличную квартиру? В ней хватит места для малыша.

– Татьяна, сколько у вас утюгов? – спросил Каро.

Неожиданность вопроса удивила, но я постаралась ответить с невозмутимым видом:

– Три штуки. Два обычных, третий присоединен к гладильной доске.

– Четвертый вам нужен? – деловито осведомился папенька.

– Нет, – после небольшого колебания ответила я.

– Хорошо, – кивнул Карфагеныч, – как с чашками-тарелками? Они в каком количестве?

– На двести человек посуды не хватит, – отрезала я. – У нас есть два парадных сервиза на двадцать четыре персоны плюс каждодневная посуда. Две сотни человек нам не принять.

– И не надо, – остановил меня Каро, – я хотел выяснить, если вам в подарок принесут утюг и чайный сервиз, вы обрадуетесь?

– Нет, – призналась я, – постельное белье тоже будет лишним. В доме есть все. Можете пройтись по комнатам и посмотреть, увидите два холодильника, стиральные машины, одеяла, подушки, пледы, мебель и еще не знаю что. Диме с Лапулей не придется начинать жизнь с нуля.

Карфагеныч хлопнул ладонью по колену:

– Мы идем одной дорогой! Если пустить свадьбу на самотек, то гости натащат вам много ерунды, которую вы не будете знать, куда деть. Фарфоровые фигурки! Какой от них толк? Лишь пыль накапливают. Я предлагаю написать в приглашении: «Новобрачные просят вас положить в конверт сумму, которую вы предполагали потратить на подарок». Меньше пяти тысяч рублей класть в таком случае стыдно, многие положат больше. Но если даже мы оттолкнемся от минимума, то…

На свет опять явились счеты, Каро застучал костяшками.

– …умножим на двести и получим миллион!

– Да ну? – поразилась я.

– Проверьте, – милостиво разрешил Карфагеныч и протянул мне счетную машинку эпохи неолита.

Я вынула из кармана мобильный и включила калькулятор. Действительно, миллион!

– Обратите внимание, – журчал папенька Лапы, – за основу взята минимальная сумма подарка. Но я точно знаю, Марина всегда дает тридцать тысяч, дядья из Тюмени меньше чем по пятьдесят кусков не кладут. Даже если кто-нибудь и «забудет» внести свою долю, хотя я уж присмотрю, то все равно выйдет большой куш. Лучше получить пару миллионов, чем двадцать три утюга! Кстати! Невеста может иметь аллергию на цветы! Напишем про болячку, пусть плюсуют еще в конверт и цену букета!

– С вами трудно спорить, – произнесла я. – Деньги полезнее ненужных электроприборов.

– И по данному вопросу достигнуто понимание, – обрадовался Каро, – будете с прибылью.

– Если учесть количество гостей-немосквичей, стоимость банкета, транспорта, тамады и музыкантов, то вы получите большой убыток, – здраво возразила я.

Карфагеныч сложил руки на груди.

– Это третий пункт. Я берусь лично организовывать праздник, все, от отеля до парней с гитарами. Вы не потратите ни копеечки. Только не мешайте.

– Хорошо, – согласилась я.

– Если понадобится ваша помощь, я скажу, – деловито сказал Каро, – организую роскошный праздник за бюджетные деньги.

Я вспомнила кусок картошки, политой оливковым маслом, недоеденную куриную ножку и выпалила:

– Не сомневаюсь.

– Вы умница, – похвалил меня Каро. – Прямо сейчас и начнем. Свадебка через неделю. Идет?

– Думаете успеть? – поразилась я. – Всего семь дней!

– На свете нет ничего невозможного, – оптимистично заявил Карфагеныч. – Дмитрий, разрешите подсоединиться к вашему Интернету? Потом скажете, сколько я буду должен.

– Пользуйтесь бесплатно, – сказала я.

– Очень щедро, спасибо, – заулыбался Каро, – и самое последнее. Дмитрий, я понимаю, вы всерьез готовы жениться на моей дочери, поэтому я рассказал вам правду о ней. Да, юность ее нельзя назвать безупречной, но ошибки остались в прошлом. Давайте не будем напоминать невесте о черных пятнах в ее биографии. Если вы сейчас кинетесь к ней с расспросами, случится беда. Она зарыдает, впадет в истерику, начнутся преждевременные роды, младенец родится мертвым. Вы этого хотите?

К Димону вернулся дар речи:

– Нет.

Карфагеныч встал.

– Почему я был откровенен с вами? У будущего зятя на лице читался вопрос: «Какого рожна ты приехал?» Теперь у вас есть ответ. Я хочу продемонстрировать родственничкам, которые не один год перешептывались и сплетничали за моей спиной, что дочка Каро Финогеновича в полном порядке. Вот у Елены Сергеевны, которая без устали о сыне-ученом, кандидате наук, чуть ли не с десятого класса болтала, резкий зигзаг случился. Сынишку-то арестовали за торговлю наркотиками. Позор! О нем и надо говорить. Но мне не хочется, чтобы дочь держала обиду на отца. Не выясняйте отношений, дайте ей спокойно отгулять свадьбу, родить, потом потолкуете. Предполагаю, вы сами не монахом до встречи с невестой жили? Разрешите откланяться, времени у меня в обрез, отправляюсь работать.

Когда Каро Финогенович ушел, Димон уставился на меня:

– Наркотики? Пьянство? Трасса Москва – Питер? Я познакомился с Лапой в компании, она совершенно не походила на девушку, обслуживающую дальнобойщиков!

Я подошла к нему.

– Ты любишь Лапулю? Ответь честно, без тупых шуточек, которые мужчины произносят, боясь быть заподозренными в сентиментальности.

– Она лучшее, что у меня случилось в жизни, – признался Коробок, – и я очень жду сына.

– Тогда забудь все, что сейчас услышал, – велела я, – все совершали ошибки в молодости. Лапа натворила глупостей до знакомства с тобой. У тебя за спиной своя история, у меня своя, но это не мешает нам дружить. Не требуй ни от ближайшего друга, ни от жены, ни от родителей полнейшей откровенности. Ты уверен, что хочешь услышать от Лапы правду? Скорее всего она окажется неприятной. Не копайся у человека во внутренностях, там не розы благоухают. Важно другое: Лапуля сейчас счастлива, ты тоже, скоро появится Зайчик, остальное пусть исчезнет в тумане. Если Лапа не выгнала папашку, значит, она хочет помириться с ним. Мне чертов Карфагеныч абсолютно не по нраву, но он отец Лапули, значит, придется с ним мириться. Пусть Каро Финогенович устроит свадьбу, прекрасно, что он решил оплатить расходы. Думаю, Лапа не прочь надеть и платье, и фату. Полагаю, разговор о том, что неприлично идти в загс с животом, завел ты?

Коробок смутился:

– Ну, просто я похихикал над тетками, которые…

– Можешь не продолжать, – остановила я его, – Лапа постеснялась спорить с отцом Зайчика. Отгуляем свадьбу, получим здорового младенца, а потом избавимся от Карфагеныча. Обещаю, он вас с Лапулей тревожить не станет.

– И как ты это провернешь? – вдруг заинтересовался приятель.

Я сделала загадочное лицо.

– Дай честное слово, что не полезешь к Лапе с глупыми разговорами.

– Тань, – пробубнил Димон, – я и так не стал бы. Ты права, что было, то уплыло, я сам не ангел. Вот только неприятно мне с ее папенькой чай на одной завалинке пить.

– Пусть Лапуля получит свадьбу, примирение с родичами, а потом я отважу Каро от нашего дома навсегда! – пообещала я. – Не спрашивай как!

– Ладно! – кивнул Коробок. – Не буду.

Вот и хорошо. Пока сама не знаю, каким образом избавлюсь от рачительного, экономного Карфагеныча, но непременно найду способ! Главное сейчас, чтобы Коробков не наломал дров, не устроил беременной допрос с пристрастием.

– Спасибо, Танюш, – вдруг произнес хакер.

– Пока не за что! – хмыкнула я.

– Вовремя сделала мне внушение, – пояснил Коробок. – Вылила на мою вскипевшую голову ведро воды, и я успокоился.

Я быстро поменяла тему беседы:

– Залезай в ноутбук Бориса, а мне пора к Маргарите. Ты выяснил про Дзаева?

– Да, – кивнул Коробок, – он действительно умер. Ничего криминального, инфаркт.