Онлайн чтение книги Сказание о годах Хогэн
Свиток I

ГЛАВА 1.

О восшествии на престол экс-императора Госиракава

В недалёком прошлом жил государь. Он именовался Пребывающим в созерцании монашествующим экс-императором Тоба и являлся потомком в 46-м колене Великой богини Аматэрасу[9]1 «Великая богиня Аматэрасу» — Аматэрасу Омиками, «Великая богиня, Освещающая Небо», синтоистская богиня Солнца, которая считается прародительницей императорского рода Японии. Глава пантеона богов. Традиция считает императора Тоба её потомком в 46-м поколении и 74-м императором Японии, начиная от мифических (престол иногда переходил не от родителей к старшему потомку, а от одного брата или сестры к другому брату или сестре, родным или двоюродным, некоторые императоры после перерыва занимали престол повторно)., Освещающей Небо, 74-м императором со времён царствования Дзимму-тэнно[10]2 Дзимму-тэнно — Мифический 1-й император Японии, прямой потомок богини Аматэрасу. Традиция относит его воцарение к 660 г. до н. э.. Был этот государь старшим сыном императора Хорикава[11]3 Хорикава — согласно традиции, 73-й император Японии. Личное имя — Тарухито. На престоле был в 1086–1107 гг. Принц Мунэхито, будущий император Тоба, был его старшим сыном., августейшая его матушка — вдовствующая императрица Дзоко, дочь вельможного Санэсуэ, известного под прозванием Старший советник Канъин.

Государь этот родился в шестнадцатый день 1-й луны 5-го года правления под девизом Кова[12]4 «Шестнадцатый день 1-й луны 5-го года правления под девизом Кова» «Годы правления под девизом Кова» (1099–1103) — каждый император, вступая на престол, выбирал для годов своего правления специальный девиз из двух (реже 4-х) иероглифов с благоприятным значением, который мог впоследствии поменять на другой, если случалось какое-то знаменательное событие. С 645 г. до 1872 г. в Японии был принят китайский лунный календарь, в котором продолжительность года короче, чем в солнечном, поэтому предусмотрено введение дополнительного (интеркалярного) месяца. Одновременно существовало несколько видов летоисчисления: от года восшествия на престол Дзимму-тэнно («от основания империи»), по девизам правления императоров и по 60-летним циклам., а в семнадцатый день 8-й луны того же года сподобился провозглашения наследником престола.

В девятый день 7-й луны 2-го года правления под девизом Касё[13]5 «Девятый день 7-й луны 2-го года правления под девизом Касё» — 31 июля 1107 г. император Хорикава изволил удалиться на покой, в девятнадцатый же день наследник престола[14]6 «Наследник престола» — имеется в виду принц Мунэхито, объявленный императором Тоба (1103–1156; на престоле находился в 1107–1123 гг.). Был провозглашен императором в возрасте 4-х лет (по японскому исчислению возраста, когда младенец, родившийся в истекшем году, независимо от реального дня его рождения, в день Нового года считался годовалым). в пятилетнем возрасте занял положение августейшего.

Взойдя на Престол счастья, он занимал его 16 лет, и все эти года моря были спокойными, а Поднебесная умиротворённой. Ветры и дожди следовали своей чередой, стужа и жара соблюдали свои сезоны.

А в двадцать восьмой день 1 — й луны 4-го года правления под девизом Хоан[15]7 «Двадцать восьмой день 1-й луны 4-го года правления под девизом Хоан» — 25 февраля 1123 г. в возрасте 21 года государь изволил передать власть старшему сыну, названному императором Сутоку[16]8 Сутоку — 75-м императором Японии, получившим при восшествии на престол после отречения его отца имя Сутоку, считается принц Акахито, коронованный в возрасте 5 лет. На престоле находился в 1123–1141 гг., годы жизни — 1119–1164., который после своего отречения стал именоваться экс-императором из Сануки[17]9 Сануки — небольшой городок на востоке страны. В него экс-император Сутоку был сослан после подавления мятежа 1156 г. Там же он и умер в 1164 г..

После того как в седьмой день 7-й луны 4-го года правления под девизом Тэйдзи[18]10 «Седьмой день 7-й луны 4-го года правления под девизом Тэйдзи» — 24 июля 1129 г. этот мир оставил отец Хорикава, экс-император Сиракава[19]11 «Экс-император Сиракава» (1053–1129; на престоле в 1073–1086 гг.) после своего отречения от престола сохранил за собой реальную власть и положил начало системе инсэй , правлению экс-императоров. — экс-император Тоба сам соблаговолил управлять делами в Поднебесной. Людей верных он вознаграждал и тем не отступал от прежних образцов правления мудрецов, людей виновных он утихомиривал, в милосердии своём поступая в согласии с основным обетом бодхисаттвы[20]12 «Основным» буддисты называют 18-й (из 48-ми) обет бодхисаттвы Амитабха (яп. Амида), содержащий его обещание не входить в нирвану до тех пор, пока последний из смертных, верящих в его спасительную силу, не возродится после смерти в его Чистой земле Сукхавати (яп. дзёдо ), расположенной бесконечно далеко на западе.. Страна при этом богатела, и народ был спокойным. Значит, тепло испускал свет милости, изобильной была вся страна. Добродетельные процветали повсеместно, весь народ был спокоен.

Но вот в восемнадцатый день 5-й луны 5-го года правления под девизом Хоэн[21]13 «Восемнадцатый день 5-й луны 5-го года правления под девизом Хоэн» — 8 июня 1138 г. из августейшего чрева Бифукумон-ин[22]14 Бифукумон-ин — буддийское монашеское имя супруги императора Тоба Токуко (1117–1160), дочери советника Фудзивара-но Нагадзанэ. появился принц Коноэ, которого в семнадцатый день 8-й луны того же года изволили провозгласить наследником престола. В седьмой день 12-й луны 1-го года правления под девизом Эйдзи[23]15 «Седьмой день 12-й луны 1 — го года правления под девизом Эйдзи» — 5 января 1142 г. в трёхлетнем возрасте ему угодно было занять государев престол. После этого прежний император стал именоваться Новым экс-императором, а экс-император Тоба — Первым экс-императором.

Из-за всего этого отец и сын — Первый экс-император и Новый — изволили испытывать один к другому взаимное отчуждение. И хотя царствующий государь особых порицаний не вызывал, августейший престол он должен был оставить. Заменил его другой сын Первого экс-императора от любимой принцессы. В десятый день 7-й луны того же года его величество экс-император Тоба, сбрив себе августейшие волосы, принял монашество. От роду ему было 39 лет. Годы его отнюдь не были преклонными, а яшмовая плоть изнурённой, однако государева судьба, движимая благими побуждениями прошлых жизней, обнаружила себя в благих же проявлениях, и он изволил вступить на Путь истинно благой кармы.

Так проходили годы и месяцы, но с весны 2-го года правления под девизом Кюдзю[24]16 «2-й год правления под девизом Кюдзю» — 1155 г. государево самочувствие стало ухудшаться. И хотя в этой связи провозглашались самые разные внутренние и внешние молитвословия[25]17 «Внутренние и внешние молитвословия» — чтение буддийских сутр и синтоистские заклинания., признаков улучшения государева здоровья замечено не было. Минула весна, в разгаре было лето, постепенно приближалась поздняя осень, мало-помалу теснее становилось в том месте, где находился государь, но ни в императорских покоях, ни во дворце до высочайшего волеизъявления не доходило. Так наступил пятнадцатый день 8-й луны — день государева смотрения скакунов.

С мыслью о том, что сегодня выводка скакунов, служители из Левых дворцовых конюшен представляют коней из разных провинций. Посыльные чиновники выехали на заставу Афусака, Склон встреч, для того чтобы встретить и принять их. Но несмотря на то, что эта церемония не менялась из года в год, в нынешнем году её отменили из-за недомогания государя. Что касается собрания в святилище Отокояма под названием Выпускание на волю живых существ[26]18 «Выпускание на волю живых существ» — ритуал Ходзёэ, который проводился в пятнадцатый день 8-й луны в синтоистском святилище Ивасимидзу Хатимангу, расположенном на горе Отокояма (другие её названия — Яватаяма, Обанаяма, Хатиноминэ) к югу от Киото., то оно представляет собой твёрдо установленный ритуал, а поэтому было проведено как полагается.

В южном павильоне императорского дворца не поднимали зелёные шторы, не приходили туда прославленные сочинители китайских стихов[27]19 «Китайские стихи» — стихи на китайском языке (си, канси ), написанные по нормам китайской поэтики; японскими или короткими песнями (вака, танка) называют пятистрофные стихотворения с метрикой 5-7-5-7-7 слогов, которые читались нараспев, на определённую мелодию (отсюда и название). Японская поэзия, в отличие от китайской, не знает рифмы. и японских песен, и всё представлялось таким ужасным. Нынешней же ночью страдания государя сделались чуть слабее, поэтому, когда наступила глубокая ночь, немного, всего на расстоянии в два-три кэна [28]20 Кэн — мера длины, равная 1,8 м. , приподняли шторы, и государю благоугодно было взглянуть на луну в небе. А поскольку луна в эту ночь славится своей красотой[29]21 В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое число 8-й луны полная луна считалась особенно красивой, и по всей стране проводились церемонии любования полной луной. Особенно ценился вид луны, которая отражается в спокойной водной глади., то, как говорится, «лунных лучей золотая волна как раз тогда стала особенно ясной на волнах синего неба в трижды пятую ночь»[30]22 «Лунных лучей золотая волна…» — цитата из антологии китайских и японских стихотворений «Вакан роэй сю», кн. 1 (составил Фудзивара-но Кинто, 966-1041)., и когда государь вознамерился полюбоваться «той тысячью с лишним ри [31]23 Ри (кит. ли)  — мера расстояния, 3,93 км., что обнесена оградой циньской столицы, тридцатью шестью ханьскими дворцами[32]24 Цинь (221–207 гг. до н. э.) и Западная Хань (206 г. до н. э.-8 г. до н. э.) — названия древних китайских династий., от стужи казавшимися посыпанными пудрой»[33]25 Фраза с упоминанием столицы циньского Китая (г. Чанъань) и знаменитых дворцов эпохи Хань также заимствована из поэтической антологии «Вакан роэй сю»., около него собрались очарованные зрелищем люди из числа прислуживавших его величеству высших сановников и облачных кавалеров.

Они преподнесли августейшему китайскую прозу и стихи, декламировали прекрасные японские песни. Среди тех стихотворений, что читали государю, не было таких, которыми не поздравляли бы его. Но одно из стихотворений было сложено самим августейшим: о нём и теперь ещё вспоминают с очарованием и признательностью:

Почтительно внимая этим стихам, вельможи прониклись и чувствами, и мыслью, что это — дурное предзнаменование. Наутро, в шестнадцатый день, государь выглядел расстроенным; потом вдруг разнеслась весть, что он оставил августейший престол и вскоре ночью, в час Свиньи[34]26 Сутки в Японии делились на 12 частей, которые носили названия зодиакальных созвездий в их дальневосточных обозначениях. Час Свиньи — время от 21 до 23 часов., изволил окончательно покинуть этот мир.

Хоть и не зачах прекрасный персиковый лик государя от вешних туманов, всё же поражена была чудесная его сущность осенними туманами — и растаяла она вместе с утренней росой. Августейший возраст его составлял 17 лет — в эту пору о кончине и думать не думают. Хотя и говорится, что заранее не определено, надлежит ли человеку умереть старым или молодым, только теперь все были погружены в глубокое уныние. Вся Поднебесная пребывала в растерянности.

Опросите Центральную Индию, Японию и Китай, и вам трудно будет перечислить, больше ли детей переживает своих родителей, или же родителей остаётся без своих детей. Но до такой скорби по августейшему не доходило ни в древние времена, ни в теперешние.

Начнём с того, что в течение девятнадцати лет управления Поднебесной Новым экс-императором над головами подданных в небе не собиралось ни единого облачка, дождями орошало землю голубое небо, спокойными были волны в четырёх морях и отчётливым был голос феникса[35]27 «Отчётливым был голос феникса» — по представлениям древних китайцев, птица феникс подаёт свой голос тогда, когда престол занимает мудрый и справедливый государь.. А если это так, — который же из принцев должен был занять августейший престол? Экс-император Коноэ был только восьмым по старшинству братом среди родившихся из одного и того же благословенного чрева; а поскольку угодно было избрать ему стезю чадолюбия, занимать этот пост было ему совсем не обязательно. Жаль, что не обеспечил он себе и двадцати драгоценных лет августейшей жизни, но проводив всего только семнадцать вёсен и осеней, так вот и благоволил расстаться с жизнью.

Император Дзимму управлял Поднебесной 76 лет, а священный его возраст составлял 127 лет. Государи после него достигали один 114-летнего, другой — более чем 120-летнего возраста. В древние времена жизнь государей была продолжительной, и только в последующие века думы о ней стали волновать сердца. Ведь и у будд, и у людей жизнь не бывает равной продолжительности. Намного ранее, чем будда Шакьямуни[36]28 «Будда Шакьямуни» (Мудрец из рода Шакья) — легендарный основоположник буддийского вероучения. Согласно традиции, жил в VI в. до н. э. на севере Индии (территория современного Непала). Имена остальных будд, упомянутых в тексте, не идентифицируются., жил на свете будда Сияющего-Солнечного-Света — жизнь его продолжалась 10 лет, а у будды Живущего-Неживущего — всего лишь один день и одну ночь. Будда Луна-на-Западе жил только один день: утром он появился, вечером же вошёл в нирвану. Когда Круг Солнца, называемый Кругом вороны и сороки[37]29 По преданию, на Солнце обитает ворона о трёх лапах; слово сорока добавлено, видимо, кем-то из сказителей от себя., быстро скрывается, тогда бывают действительно глубокие ночи в круговороте жизней и смертей. Воистину, даже будды вечности с их изначально чистыми помыслами, не говоря уже о существах, подверженных превратностям рождений, не могут полагаться на свои устремления.

Тем более, что принц и экс-император Коноэ, который являлся государем, чьё правление было 76-м среди императоров-людей, дожил до нашего века упадка[38]30 «Веком упадка» или «Веком конца Закона» называют последнюю из трёх эпох в истории буддийского вероучения. Первые две (Век истинного Закона и Век подобия Закона) продолжались по 1000 лет каждая и завершились в середине XII в. (согласно японской традиции, буддизм появился в Индии в X в. до н. э.). Последняя эпоха, которая будет продолжаться 10000 лет, отличается падением нравов и всевозможными катаклизмами и бедствиями, природными и общественными.; если его величество, чей престол находится под покровительством будд, кто обладает августейшей плотью, подверженной действию закона непостоянства, задумается, как ему избежать бури, именуемой непостоянством, — он не станет обольщаться, но глубоко осознает свою греховность.

Что касается августейшего престола, дело здесь обстояло так: поскольку на его счет не последовало волеизъявления Нового экс-императора, то, хотя теперь на него не возвратилась августейшая его особа, — все сошлись на мысли о том, что старший сын государя, принц Сигэхито, по всей вероятности, сам уклонился от занятия престола. Нынешний государь-инок Госиракава[39]31 Госиракава — сын императора Тоба, 77-й император Японии. Годы жизни 1127–1192. На престоле — в 1156–1158 гг., — тогда он именовался Четвёртым принцем, — был рожден покойной ныне Тайкэммон-ин, а значит, приходится Новому экс-императору единоутробным братом.

Дело в том, что монашествующей императрице-вдове нашёптывали, что экс-император Коноэ благоволил сокрыться от нашего мира из-за того, что Новым экс-императором и принцем Сигэхито станет совершаться церемония проклятия, который бы из её пасынков ни занял престол. Поэтому-то Бифукумон-ин, погрузившись в скорбь, изволила говорить государю-иноку разное, в том числе то, что лежало у неё на душе по поводу возможного восшествия на августейший престол Четвёртого принца.

ГЛАВА 2.

О паломничестве монашествующего экс-императора в Кумано, а также о его августейших сетованиях

Зимою того же года состоялось августейшее паломничество монаха- экс-императора Тоба в святилища Кумано[40]1 «Святилища Кумано» — общее название для трёх синтоистских святилищ в провинции Кии. Посвящены культу божественных предков императорского дома.. Сопровождавшие его священную особу в путешествии лунные вельможи и гости с облаков следовали за государем до самой каменной ограды святилища, а уже в главном его павильоне перед особой монашествующего экс-императора состоялось всенощное бдение. Сам же прежний государь принял обеты двух миров, нынешнего и грядущего. В его высочайшем присутствии буря вздымала на реке волны, горы источали звук.

Когда с наступлением поздней ночи всё затихло, наступила и душевная ясность у самого экс-императора. Пока он так и этак раздумывал о будущем и настоящем, спустилась глубокая ночь, а после того как люди угомонились, из-под нижней бамбуковой шторы в павильоне Сёдзёдэн выглянуло нечто похожее на изящную левую руку и несколько раз постучало в такт мыслям государя. Монашествующий экс-император взирал на неё и не знал, что думать: вроде бы это не сон, однако же и не явь. Никому ничего не говоря, он повелел призвать к себе жрицу по имени Корэока-но Ита, равной которой в горах не было, и молвил:

— Произошло нечто странное. Сотвори-ка гадание!

С самого утра жрица стала обращаться с призывом к будде, явленному в образе синтоистского божества[41]2 У буддийских и синтоистских заклинателей пользовалась популярностью концепция дзимбуцу дотайсэцу , интерпретирующая ками (синтоистские божества) как инкарнации будд., не оставляя его в покое, и так до той поры, пока не перевалило за полдень. Потом люди успокоились, все, вплоть до тех, кто паломничества в храмы совершает постоянно, и сосредоточились на своих делах. Прошло ещё немного времени и, считая, что будда, явленный как божество, уже находится рядом, жрица, почтительно обратясь к монашествующему экс-императору, приподняла свою левую руку и два или три раза постучала.

— Так ли это было? — спросила она.

Тут государю представилось, что это — воистину явление божества, потому что он изволил лицезреть точь-в-точь то, что представлялось ему сновидением. Поспешно собрал он в пучёк полоски гохэй [42]3 Гохэй — узкие полоски из белой бумаги, подносимые верующими синтоистским божествам. и, молитвенно сложив августейшие ладони, промолвил:

— Я горд благими последствиями десяти видов добрых деяний, совершённых мною в прежних жизнях. Но, несмотря на то, что достиг я высокого ранга императора, этот ранг не лишён связи с заблуждениями, которые присущи смертным в трёх мирах — мире желаний, мире форм и мире без форм[43]4 «Три мира» (сферы), в которых пребывают сознательные существа по буддийским представлениям, это «Мир желаний» (низший из трёх; в него входят шесть «путей»: «пути» Преисподней, Демонов голода, Птиц и зверей, Демонов зла, Людей, Небожителей), «Мир форм», в котором желания-надежды успокоены, а самые грубые из них отсутствуют совсем, и «Мир без форм», в котором наступает избавление от индивидуального облика и растворение в нирване.. Как могу я управлять в них свойствами добрыми и дурными? Научи же меня вершить дела добрые!

На это жрица возвестила заунывным голосом:

Произнеся это вещее стихотворение два или три раза, она залилась слезами и продолжила вложенную в её уста речь божества:

— Знать надлежит вот что. Кончина государя должна воспоследовать осенью следующего года. После этого положение в мире решительно переменится.

Высокопоставленные вельможи и высокомудрые служители — все зашумели и потеряли цвет лица. Послышались голоса:

— Какими средствами можно отодвинуть пределы государевой жизни?!

Услышав их, монашествующий экс-император благоволил глубоко

задуматься, а потом вымолвил, громко плача:

— Это удел бодхисаттвы — обитать в той же мирской пыли, что и миряне, с целью освободить их от страданий и дать им блаженство, а потому сочувствие им заключается, видимо, в помыслах богов о большой любви и большой скорби. Помочь освободиться от земных несчастий и трудностей — это самое основное в предостережении будды, явленного в образе божества. Укажи же мне, о божество, средство, желаемое для тебя!

В ответ жрица, обливаясь потоками слёз, изрекла по воле этого будды:

— Государь был владыкой нашей державы, пока сменяли друг друга вёсны и осени на протяжении вот уже сорока с лишним раз. Я же являюсь охранителем спокойствия страны, когда сменяют друг друга звёзды и иней на протяжении уже более тысячи лет. Поэтому, хотя и говорится, что любовь и скорбь как средство оказания помощи в делах живущим не являются результатом сострадания им, на самом деле только действие кармы предустановлено и не зависит от усилий богов. Вообще же следует проникнуться стремлением к земле Крайней радости, Чистой земле, Земле, откуда не отступают назад, — к нирване. Сердцу августейшего не нужно задерживаться на этом зыбком мире Пяти замутнённостей[45]6 «Пять замутнённостей» или «Пять скверн» (будд.) — разного рода массовые лишения (стихийные бедствия, эпидемии и т. д.), видимая скверна, мимолётность жизни, чувственные страсти, подверженность закону воздаяния., мире, переполненном смутами. Следует теперь же оборвать помыслы о нынешней жизни и считать своим долгом достижение просветления в следующем рождении.

Несмотря на то, что боги указали на осень следующего года, государь сразу же начал думать о предстоящей своей кончине, а его подданные вскоре обо всём проведали и были охвачены печалью. Приветственные танцы, что исполнялись в Принцевых молельнях[46]7 «Принцевы молельни» — более 80 дочерних святилищ, расположенных на пути паломников от столицы до святилищ Кумано. Каждое из них было названо по имени одного из принцев крови, бывших его настоятелями., отличались от обычных; когда государь облачался в дорожные одеяния, люди немного приободрялись, когда же он возвращался к себе во дворец после того как паломничество заканчивалось, все проливали слёзы и отжимали от своих слёз рукава. Точь-в-точь, как во время похоронного обряда, когда провожают умершего. На обратном пути после паломничества в Кумано все, и высокородные, и низкорожденные, выстроились вдоль дороги, которую даже жрица посчитала безрадостной, хотя она и называется Дорогой радости, и нарекла Дорогой стенаний.

ГЛАВА 3.

Кончина экс-императора-инока

Так завершился этот год. В наступившем затем 2-м году правления под девизом Кюдзю поменяли девиз правления и нарекли год 1-м годом правления под девизом Хогэн[47]1 «1-й год правления под девизом Хогэн» — то есть 1156 г.. С лета этого года самочувствие монашествующего экс-императора против обыкновенного ухудшилось, и яшмовый лик его выражал недомогание. Говорили, что дурное самочувствие усугубила скорбь его по экс-императору Коноэ, сокрывшемуся в прошлом году. Хотя слова будды, явленного в образе божества, и были произнесены весной прошлого года, монашествующий экс-император помнил их так, словно слышал только что, и вспоминал то с чувством благодарности, то с тягостным чувством.

По мере того как проходили месяцы и дни, государь мало-помалу присматривал для себя подходящее место и в двенадцатый день 6-й луны того же года изволил принять постриг в павильоне Амитабха в Тоба, связанном с именем Бифукумон-ин. Ходили слухи, что закононаставником, принимавшим у него исповедь, был высокомудрый Канку-сёнин из Митаки.

Несмотря на то, что обряд исповедания всегда проводят с ясным сердцем, именно сейчас все — и придворные дамы, и слуги, и чиновники, и родовитые вельможи, и высшие сановники — проливали слёзы и от своих слёз отжимали рукава.

После этого монашествующий экс-император, следуя примеру солнца, стал клониться к закату и, оттого, что сокрылась чудодейственная милость Закона Будды и утратили силу искусство врачевания и благотворные лекарства, августейший изволил заключить, что сроки сего недомогания определены в его предыдущих рождениях, и лишь стенал и проливал напрасные слёзы. И вот, во второй день 7-й луны того же года инок-экс-император изволил сокрыться совсем. После этого он стал прозываться Тоба-но-ин, экс-император Тоба.

Возраст его равнялся 54-м годам; даже ещё не исполнилось его величеству полных 60 лет[48]2 «Шестидесятилетним» в старой Японии принято было называть человека, которому исполнилось 55 лет.. Тогда-то люди впервые поняли: вот оно, непостоянство жизни и смерти — граница между ними уязвима, как листья бананового дерева, как пузырьки на воде. Небо заволокло тучами, луна и солнце потеряли своё сияние, люди погрузились в горе, словно это отцы и дети облачились в траур.

Когда будда Шакьямуни, пребывая под сенью двух деревьев сяра [49]3 Сяра (санскр. сала)  — тиковые деревья, в роще из которых будда Шакьямуни произносил свои последние проповеди ученикам перед тем, как погрузиться в нирвану. возвестил о наступающей своей кончине, сказав: «Всякий живущий непременно погибнет», — это ввергло в печаль большие скопления существ, начиная от людей и небожителей и кончая пятьюдесятью видами живого, вплоть до лишённых чувств трав и деревьев, до обитающих в горах и на равнинах зверей и до рыб из больших и малых рек. Ветер в лесу из деревьев сяра затих, внезапно сделался удивительным цвет их[50]4 Деревья в роще, где находился будда Шакьямуни, увяли в момент его смерти, и листья их тотчас же пожелтели., в реке Бацудай замутились водяные струи, а десятки тысяч деревьев и тысячи трав — все обнаружили следы горестных слёз.

При вхождении Будды в нирвану в пятнадцатый день 2-й луны пятьдесят два вида живого показали знаки горести; а при кончине государя во второй день теперешней 7-й луны, «месяца Наук»[51]5 В старой Японии в качестве названий, как и сейчас, использовались порядковые номера лун. Параллельно имели хождение и исконно японские их названия: для 1-й — «месяц Добрых отношений», для 2-й — «месяц Прибавления платья», для 3-й — «месяц Пробуждения природы», для 4-й — «месяц цветка У», для 5-й — «месяц Посевов», для 6-й — «Безводный месяц», для 7-й — «месяц Наук», для 8-й — «месяц Любования луной» (или «месяц Листьев»), для 9-й — «Долгий месяц» (или «месяц Хризантем»), для 10-й — «месяц Без богов» (или «месяц Без грома»), для 11-й — «месяц Белого инея», для 12-й — «Последний». все во дворце девятивратном[52]6 «Девятивратный» — метафорическое обозначение императорского дворца. — высшие и низшие, вплоть до существ, лишенных сердец, тоже окрасились в цвет горести. И уж тем более люд и, которые были удостоены чести близко служить государю, которые напрямую заботились о нём, — как же они-то себя чувствовали?!

Ни знатнейшие, именуемые «лунными вельможами и гостями с облаков», которым было дозволено приближаться к мощениям из драгоценных камней, уже никогда не могли услышать голос августейшего, ни отделённая от других людей парчёвым балдахином монашествующая государыня-матушка и придворные дамы — не могли более лицезреть облик августейшего. Но и среди них на редкость глубока была скорбь монашествующей государыни-вдовы.

На спальном ложе, яшмами украшенном, втуне оставлено старинное одеяло августейшего, под подушкой с коралловыми украшениями понапрасну скопились государевы слёзы, пролитые из-за его тоски по минувшему, а у основания светильника постоянно лежит тень. Поэтому сюда невольно доносится унылое стрекотание кузнечиков под стеной; хотя в южном дворике и можно видеть цветы, в них уже нет того аромата, что бывает в соединённых между собою рукавах; хоть и можно слышать звон насекомых в северном дворике[53]7 В южной части дворцового комплекса располагались покои самого императора, а в северной — женские покои., — его не сравнить со звуками голосов, что бывают слышны от подушек, положенных вплотную одна к другой. Теперь ночь тянется долго, и день тоже долго длится.

Несмотря на то, что все молили, чтобы оба экс-императора[54]8 «Оба экс-императора» — здесь: экс-императоры Коноэ и Тоба. жили тысячи осеней, десятки тысяч лет, для рождённых в Джамбудвипе[55]9 Джамбудвипа (санскр.; яп. Эмбудай) — первоначально: обращённый к морю южный склон горы Сумеру, центра вселенной. В переносном смысле — буддийская Ойкумена, бренный мир., независимо от того, благородные они или подлые, высокие или низкие, — нет различий в пределах быстротечности бытия, будь они хоть кшатрии , хоть шудры [56]10 Кшатрии и шудры — две из четырёх варн (сословий) древнеиндийского общества. Кшатрии — (воины) считались 2-й после жреческой, благородной варной; шудры (неполноправные) — 4-й, зависимой варной. .

Ведь и великой мудростью наделённые Гласу внимавшие[57]11 «Гласу внимавшие» (яп. сё мон, санскр. шравака)  — представители седьмой (из десяти) буддйской ступени совершенства. Те, кто достиг просветления, слушая наставления будды Шакьямуни из его уст. только лишь проявили результаты деяний, совершённых ими в прежних рождениях, поэтому, как ни удивительны деяния простого смертного, стыдно, что за прошлогодними слезами августейшего в нынешнем году неотступно следует роса на рукавах[58]12 «Роса на рукавах» — метафора слёз. Смысл фразы в том, что смерть экс-императора Тоба (император — не более, чем смертный, подверженный действию закона причинности) является результатом действия его кармы. Буддисту стыдно не понимать этого и год спустя после смерти экс-императора.. Это словно повернуть руку ладонью вниз. Как говорила в своём гадании жрица, какой она будет, грядущая жизнь? По его стенаниям трудно узнать, что лежит на сердце у Нового экс-императора. Поистине, словно стоишь на тонком льду, обратясь к самому краю бездны. Конечно, по большей части двор громко шумел, а в кельях отшельников тихо шептались.

ГЛАВА 4.

О том, как был задуман августейший заговор Нового экс-императора

Говорили, что в особняке на востоке улицы Сандзё собирается множество воинов-стражников государя; по ночам они готовят мятеж, днём поднимаются в горы, поросшие лесом, и наблюдают за императорским дворцом Такамацу[59]1 «Дворец Такамацу» — временная резиденция императора, расположенная в столице, к югу от улицы Сандзё.. А между тем, на рассвете третьего числа по распоряжению Ёситомо, владетеля провинции Симоцукэ[60]2 «Ёситомо, владетель провинции Симоцукэ» — Минамото-но Ёситомо (1123–1160), отец основателя первого сёгуната Минамото-но Ёритомо и полководца Ёсицунэ, героя многих литературных произведений Во время «смуты годов Хогэн» был сторонником императора Госиракава. Позднее погиб от руки собственного вассала, который отослал его голову в столицу, врагам Ёситомо., схватили трёх человек, отсутствовавших во дворце на востоке улицы Сандзё, — Мицукадзу из Ведомства по учёту доходов и расходов с его подчинёнными. Все были поражены: только вчера произошла кончина монашествующего государя, а уже сегодня могло случиться такое!

По всей столице разносились слухи о мятеже. С востока и запада, с юга и севера собирались воины; боевые доспехи везли на конях, доставляли на повозках. Люди скапливались, скрывая свою осмотрительность, — и кроме всего этого много было удивительного.

Помимо этого, Новый экс-император по секрету изволил молвить:

— Прежде всего, хотя и говорят, что следующим получает титул императора не обязательно старший сын прежнего государя или его сын от наложницы, наследник престола провозглашается либо в соответствии с его талантами и силой, либо в зависимости от благородного или скромного происхождения его предков по материнской линии. Тем не менее, государь потерял лицо перед людьми из-за того, что ему угодно было передать престол отдалённому из его младших братьев, из-за того, что его отец благоволил своему сыну от тогдашней супруги. Для него это было тогда унизительно.

— Всё это так. Но прежний император, Коноэ[61]3 «Император Коноэ» (1139-55), 9-й сын императора Тоба от его любимой наложницы, возведён на трон в трёхлетнем возрасте, в 1142 г. после отречения от престола его старшего брата по отцу, Сутоку (Сутоку — далее: «Новый экс- император»)., умер в молодые годы из-за того, что не было у него достаточно оснований для занятия престола. Впрочем, уже тогда стало ясно, что небо его не признаёт. Из за этого тогда же мало-помалу стало определяться прямое наследование принца Сигэхито. Правда, кроме претендентов на престол ещё четыре принца питали неприязнь к его характеру и не могли её подавить в себе. Какая жалость!

Так обстояло дело в отношениях между господами. Но были также неприятные стороны и в отношениях между разными подданными. По той же причине тогдашний канцлер, который именовался его высочеством Тадамити, стал прозываться Министром из храма Хоссёдзи[62]4 Речь идёт о Фудзивара-но Тадамити (1097–1164), поэте и крупном государственном деятеле конца эпохи Хэйан. Занимал высшие административные посты в течение правлений 4-х императоров. Пост государственного канцлера занял в 1121 г. В 1130 г. выдал за императора Коноэ свою дочь Масако. Позднее ушёл от активной административной деятельности и принял постриг в буддийском храме Хоссёдзи, который он же и построил в 1148 г.. Он был старшим сыном пребывающего в созерцании его высочества Фукэ[63]5 Фукэ — прозвище Фудзивара-но Тададзанэ (1078–1162), дважды занимавшего пост канцлера, бывшего регентом, а впоследствии и тестем императора Тоба. В конце жизни принял постриг.. Есть также вельможа, которого называют Левым министром Ёринага из Удзи[64]6 «Левый министр Ёринага из Удзи» — Фудзивара-но Ёринага (1120–1156), младший брат Тадамити (см. примеч. 4) и 2-й сын Тададзанэ (см. примеч. 5). Занимал ряд высоких постов при дворе. В 1150 г. выдал за императора Коноэ свою приёмную дочь Масуко, а когда так же поступил его брат, выдавший за Коноэ свою приёмную дочь, между братьями началась размолвка. После смерти Коноэ (1155 г.) престол попытался снова занять его предшественник, император Сутоку, которого поддерживал Тадамити. Ёринага, интересы которого при дворе были заметно ущемлены, поднял мятеж, в ходе которого погиб. Три его сына были отправлены в ссылку., — это второй сын его высочества Пребывающего в созерцании и младший брат господина канцлера.

Тем не менее братья, между которыми существовало твёрдое соглашение, особенно щепетильно соблюдали правила обхождения, как вдруг это их взаимное соглашение было нарушено. Господин Левый министр был особенно любим его светлостью из числа его сыновей. В двадцать шестой день 9-й луны 6-го года правления под девизом Кюан[65]7 «Двадцать шестой день 9-й луны 6-го года правления под девизом Кюан» — 18 октября 1150 г., не посчитавшись с мнением господина канцлера, он сделался обладателем символов власти главы клана[66]8 Имеются в виду три символа власти главы клана (удзи-но тедзя) Фудзивара., а в десятый день 1-й луны следующего, 1-го года правления под девизом Нимпэй[67]9 «десятый день 1-й луны 1 — го года правления под девизом Нимпэй» — 30 января 1151 г., согласно императорскому рескрипту о важнейших делах Высшего государственного управления, стал вершить большими и малыми делами в Поднебесной.

Вообще говоря, все были согласны в том, что это пример редкостный, когда верноподданный сосредоточивает у себя обязанности регента, канцлера и иных власть предержащих. Между тем, когда господин канцлер ещё именовался просто регентом, ему угодно было за ходом дел в Поднебесной наблюдать со стороны. Но тому, чем вельможный канцлер изволил высказывать недовольство, были и древние примеры, которые берут начало от его предка, преданного и милосердного князя[68]10 Имеется в виду Фудзивара-но Ёсифуса (804–872), второй сын Накатоми-но Каматари, основателя рода Фудзивара. Был женат на дочери императора Сага (на престоле — в 810–823 гг.). Его дочь Акико стала матерью будущего императора Сага (на престоле в 859–871 гг.). Впервые в японской истории одновременно занимал должности государственного канцлера и регента при собственном августейшем внуке., когда регент возложил на себя ещё и предварительный просмотр бумаг Высшего государственного совета, и дела главы клана. Однако в те времена, когда Тадамити был регентом, от обеих обязанностей его отстранил Левый министр. Он не только не уронил их достоинство в своё время, но и грядущим поколениям не оставил достойного сожаления повода для хулы.

Но хотя мы и говорим так, но оттого, что в делах управления государством Левый министр должен был обратиться к смирению, канцлер Тадамити изволил подать прошение об отставке — и не потому ли дела канцлера были переданы в ведение Левого министра или, наоборот, Тадамити следовало поручить обязанности по предварительному просмотру бумаг Высшего государственного совета, поступающих на высочайшее волеизъявление, и обязанности главы рода Фудзивара. Обе эти возможности вызывали пересуды. Поэтому царствующий император и соблаговолил выразить самое неблагоприятное суждение относительно передачи этих обязанностей. Но, поскольку Пребывающий в созерцании уже высочайше распорядился о её утверждении, неблагоприятное это суждение действия не возымело.

Кроме того, когда этот Левый министр управлял делами в Поднебесной, недовольных подданных не было. Исследовав японские и китайские правила поведения, он не оставил для себя неясных мест ни в каких записях. Он исследовал глубины всевозможных учений, во всех делах соизмерял их подъём и упадок, надзирая за делами государственного управления, не делая различия между людьми ближними и дальними. Как государев подданный, ведающий записями, он не стыдился отмечать в них ни прошлое, ни настоящее.

И между тем, господин канцлер находил отдохновение в прекрасной каллиграфии, и, размышляя о том, как люди с завистью говорят, что он совершенствуется в искусстве японского и китайского письма, говаривал, бывало:

— Сочинение китайских стихов и японских песен[69]11 «Китайские стихи и японские песни» — сочинение стихов на китайском ( си, канси) и японском (вака) языках. См. также гл.1, примеч. 19. — это развлечение в часы досуга. Оно не принадлежит к числу важных придворных церемоний. Но искусство письма доставляет первейшее наслаждение. Мудрый подданный непременно помещает его впереди всех прочих занятий.

Сам он штудировал в первую очередь Пятикнижие[70]12 «Пятикнижие» — книги конфуцианского канона, составлявшие основу классического образования: «Книга перемен» («И цзин»), «Книга истории» («Шу цзин»), «Книга песен» («Ши цзин»), «Вёсны и осени» («Чуньцю») и «Книга установлений» («Ли цзи»)., исправляя упущения в вопросах человеколюбия, справедливости, ритуала, мудрости и искренности, и когда случайно допускались ошибки в проведении сезонных собраний[71]13 «Сезонные собрания» — придворные обряды и церемонии, проводившиеся в дни смены сезонов., в церемониях с участием придворных чиновников или в официальных обращениях к государю, он сейчас же в письменной форме указывал на эти упущения чиновникам двора и Государственного совета. У его светлости не в правилах было стращать чиновников, поэтому он говорил им так:

— Когда Первая особа[72]14 «Первая особа» ( Ити-но ками)  — иносказательное обозначение Левого министра. станет передавать низшим чиновникам перечни их упущений, это, ведь, не послужит их чести! Учтите это. Об этом следует особенно печься, — и те смиренно повиновались.

Кроме того, когда нарекания вышестоящих вызывала даже младшая прислуга, или, к примеру, бычники, и ему правдиво докладывали об истинной причине этих нареканий, министр выслушивал всё до мелочей и, если люди не были виноваты, высказывал сожаление по поводу случившегося, выносил поистине безошибочное суждение о том, кто прав и кто неправ, и не оставлял места для двух мнений о добре и зле. Как говорится, он был словно шило, всё пронзающее насквозь, из-за чего и назывался въедливым Левым министром.

Так представляли две противоположности между собой старший и младший братья, и один из них служил при ушедшем от дел государе, а другой — при царствующем императоре. Канцлер, исполняя обязанности, возложенные на него изначально, исполнял свою службу при дворе императора, Левый же министр, наоборот, служил при «хижине отшельника», у покоев экс-императора.

Левый министр полагал: «Когда поразмыслишь о нынешнем мире, становится понятным, что, покуда длится правление государя, обязанностями регента пренебрегают, и нет нужды в записях, которые делает канцлер. Когда же управление государством закономерно переходит к экс-императору, канцлеру поклоняются. Я сам стану поклоняться ему», — и от этих его размышлений становилось горько.

Новый экс-император, по секрету извещённый о них, изволил весьма порадоваться и однажды соблаговолил приветливо побеседовать с ним.

— Император Тэнти[73]15 «Император Тэнти» (на престоле в 662–671) — согласно традиции, 38-й император Японии, 2-й сын императора Дзёмэй (593–641; на престоле — в 629–641 гг.) и его племянницы императрицы Когёку (на престоле — в 642–644). Провозглашён наследным принцем после вступления на престол его дяди, императора Котоку (на престоле — в 645–654 гг.), но после смерти дяди на престол возведён не был: престол опять заняла его мать, на этот раз под именем императрицы Саймэй (годы правления — 655–661). Тэнти взошел на престол только после неё., — молвил его величество, — был сыном императора Дзёмэй и очень много принцев, сыновей императора Котоку, было его подданными. Ниммё[74]16 Ниммё (810–850; на престоле — в 834–850 гг.) — 54-й император Японии, 3- й сын императора Сага (786–842; на престоле — в 810–823 гг.), который отрёкся в пользу своего брата Дзюнна (786–840; на престоле — в 824–833 гг.). После императора Дзюнна на престол был возведен не кто-либо из его сыновей, а его племянник Ниммё. был сыном императора Сага. Отстранив детей Дзюнна, он наследовал Драгоценное счастье — престол государей. Хоть и говорится, что у самого меня добродетелей недостаёт, но, будучи рождён сыном прежнего императора, я стал государем, которого почитали на Четырёх морях[75]17 «Четыре моря» — здесь: метафорическое обозначение Японии.; хоть и перестало до меня доноситься всеблагое августейшее благоухание, но ведь наделён же я достойным поклонения рангом государева сына!

— Однако из-за благосклонности, имевшей место во времена былые[76]18 Здесь имеется в виду любовь императора Тоба к Бифукумон-ин (см. гл. 1. примеч. 14)., стали одно правление за другим пренебрегать правильной линией наследования, вредить ей неожиданными изъянами, доставлять людям горечь тем, что ухудшалась связь между отцом и сыном.

— Хотя и говорят, что в дни прежнего экс-императора были глубокими горести, а вознести молитвы было негде, и два года он впустую проводил вёсны и осени, — ныне уже нельзя стало скрывать им свои намерения. Быть может, следуя примеру двух государынь, Саймэй[77]19 Саймэй — см. гл. 4, примеч. 15. и Сётоку[78]2 °Cётоку — дочь императора Сёму (724–848) Абэ-найсинно. В 749–758 гг. царствовала под именем Кокэн, а в 765–769 гг. — под именем Сётоку. вторично принять ранг государя, а может быть, не делать так, но ещё раз выразить пожелание, чтобы ранг этот принял принц Сигэхито: «Вручаю тебе заботы по управлению государством»?

— Как в нынешние времена, когда идёт борьба за власть, поступить так, чтобы и волю богов не нарушить, и надеждам людей не противоречить? Как это сделать?

Когда Новый экс-император вымолвил это, Левый министр произнёс то, что изначально отвечало подлинной воле государя:

— Говорится ведь: «Ежели дары Неба не примете, вас за это можно осудить. Коли не сделать то, для чего наступило время, можно тем самым навлечь бедствия». А время наступило тогда, когда скончался экс-император[79]21 Имеется в виду экс-император Тоба.. — И какого ещё подходящего времени нужно будет ожидать, если теперь не позаботиться о том, как поступить?

Кроме того, что государь изволил выразить понимание, сказав: «Воистину, так оно и есть», — подробностей не последовало. Но дело с августейшим заговором было этим определено.

Потом все стали действовать вразброд — воины обоих домов Минамото и Тайра[80]22 Минамото и Тайра (в тексте — китайские варианты названий: Гэн и Хэй) — два крупнейших феодальных дома, соперничество между которыми в XII в. вылилось в кровавую междоусобицу и завершилось в 1185 г. победой Минамото., прислуживавшие у императорского дворца и у покоев экс-императоров — одни нарушали наказы отцов, другие позабыли о почитании старшего брата младшим, каждый стал действовать как ему вздумается, вплоть до отца с сыном, дяди с племянником, всех родственников, господина и подданного. Вся Япония разделилась надвое.

В столице благородные и подлые, высшие и низшие, соглашаясь между собой, говоря:

— Теперь на этом заканчивается свет. Всё теперь погибнет. Тот, кого именуют Новым экс-императором, — старший брат, а Царствующая особа — его младший брат. Тот, кто именуется канцлером, — старший брат, а господин Левый министр — его младший брат. Великие полководцы Царствующего государя — Ёситомо, владетель провинции Симоцукэ[81]23 Симоцукэ-но ками Ёситомо — см. примеч. 2. и Киёмори, владетель провинции Аки[82]24 Аки-но ками Киёмори— Тайра-но Киёмори (1118–1181). В 1146 г. стал губернатором провинции Аки. В войне годов Хогэн вместе с Минамото-но Ёситомо поддерживал императора Госиракава. Позднее стал фактическим диктатором Японии. Последним годам его жизни и его кончине посвящены несколько глав в крупнейшей эпопее «Повесть о доме Тайра».. Великие полководцы экс- императора — это отец Ёситомо, Рокудзё-хоган Тамэёси, и дядя Киёмори, Тайра-но Тадамаса, помощник главного конюшего Правой стороны[83]25 Минамото-но Тамэёси (1096–1156) и Тайра-но Тадамаса были сторонниками экс-императора Сутоку и противниками Госиракава. В войне годов Хогэн потерпели поражение.. Не задумывались они о том, кто из них будет наверху, кто внизу, кто победит, а кто проиграет.

Однако, «согласно учениям», во время сражения один непременно выигрывает, а другой проигрывает, и заранее трудно бывает узнать результат. Он соответствует лишь наполненности судьбы и зависит только от глубины кармы[84]26 Карма — буддийский закон нравственной причинности, действующий во многих рождениях. Накопление благой кармы наполняет судьбу индивида или рода, дурная же карма истощает судьбу, лишает человека или род защиты, приводит к дурным последствиям в этой жизни или в следующих рождениях..

Так говорили люди между собой.

Тогдашним местопребыванием Нового экс-императора был дворец Танака в Тоба[85]>27 «Дворец Танака в Тоба» — в наше время — дворцовый комплекс Тоба в киотоском районе Фусими.. Он изволил находиться в этом дворце, пока длилось время Промежуточной Тьмы[86]28 «Время Промежуточной Тьмы» — Семь седьмиц, буддийские обряды, которые проводились в течение 49 дней после кончины человека. со времени кончины Старого императора, а после того как был определён план августейшего заговора, его величество намеревался отбыть в столицу, едва для того представится подходящий случай. И хотя не говорили, что произойдёт, когда, наконец, его величество прибудет сюда, — неспокойны были дороги и заставы В столичных Домах заперли ворота и двери, жители увезли и попрятали в разных местах — на востоке и на западе, на юге и на севере — ценности и всякую утварь. Шумели и суетились все без различия, высшие и низшие.

— Обычные люди не должны судить о проницательных и мудрых государевых планах, когда после кончины прежнего экс-императора минуло только семь дней. Каковы же они, эти планы, — об этом воистину уверенно судить нельзя. Было царствование, когда фиолетовой ночью наверху спокойно сияли звёзды, в синем море мягким был шум волн, и вдруг всё так печально переменилось.

Так с сожалением рассуждали между собою люди.

ГЛАВА 5.

О том, как разделились верные двору войска

Едва донёсся слух о том, что на дорогах невозможно укрыться от бесчинства воинов, которые начали туда собираться, начиная с прошедшего второго дня, в пятый день той же луны Вступивший на Путь младший советник Синсэй[87]1 Синсэй (Синдзэй) — монашеское имя придворного Фудзивара-но Митинори (?-1159). «Вступивший на Путь» ( нюдо ) — верующий буддист, принявший монашеские обеты, но продолжающий выполнять прежние мирские обязанности. получил государево повеление и, чтобы сначала унять беспорядки в столице, известив об этом Полицейское ведомство, распорядился укрепить заставы. Следуя государеву повелению, каждый направился к своей заставе[88]2 «Заставы» — далее перечисляются въезды в столицу в разных её районах, взятые под контроль по повелению императора, а также члены домов Тайра и Минамото, состоявшие в отрядах охраны императорского дворца и направленные для защиты этих застав.: к дороге на Удзи — судья Мотомори из Аки, к дороге на Ёдо — судья Суэдзанэ из Сухо, к Ямадзаки — судья Корэсигэ из Оки, к горе Оэ — судья Синхэй Сукэцунэ, к проходу Аватагуги — судья Со Сукэюки, к дороге Кукумэ — судья Хэй Санэтоси.

Переговорив с Синсэем, его величество благоволил повелеть чиновникам Полицейского ведомства:

— Надлежит наведаться в хижину отшельника[89]3 «Хижина отшельника» — метафорическое обозначение дворца монашествующего экс-императора. и просить экс-императора безотлагательно пожаловать сюда. Если он не ответит на приглашение, нужно сразу же наказать его.

Повиновавшись, чиновники удалились. В этот вечер господин канцлер, а также старший советник, вельможный Омия Корэмити[90]4 Омия Корэмити — Омия (Фудзивара) — но Корэмити (1093–1165), потомок в 5-м колене фактического диктатора Японии Фудзивара-но Митинага, любимец императора Сутоку. В 1156 г. стал Левым министром, а позднее — Великим министром (Дадзё-дайдзин) ., прибыли во дворец и, посовещавшись, вынесли решение.

Вельможный Иэёси[91]5 Иэёси — Фудзивара-но Иэёси, троюродный племянник Корэмити (см. примеч. 4), глава Управления двора наследного принца. Таю — придворный чиновник 5-го ранга., таю из Весеннего дворца, прибыл во дворец Тоба, почтительно пригласил экс-императора, но тот ко двору не пожаловал. В шестой день[92]6 Шестой день 7-й луны 1-го года эры правления под девизом Хогэн соответствует 24 июля 1156 г. государь обратился ко всем и каждому из сопровождавших его расторопных чиновников с повелениями. Среди них судье Мотомори из Аки, располагавшему более чем тремястами всадниками, было велено двинуться на юг, к дороге на Ямато, для охраны моста Удзи. Сюда, в окрестности моста у храма Хоссёдзи, видимо, из провинции Ямато, прискакали около тридцати вооружённых всадников в доспехах. Мотомори, выстроив в рад своих 300 с лишним всадников, чуть выдвинулся вперёд и держался в самом центре. Он сидел на вороном коне под чёрным седлом, был одет в светло-голубое охотничье платье и в воинские доспехи со шнурами из чёрных нитей.

Держа лук наготове, он подпустил их ближе и произнёс:

— Что вы за люди, откуда и куда следуете? Недавно распространились слухи о мятеже. В столицу вошло неизвестное число воинов. Из-за того, что в столице невиданные беспорядки, мы, согласно приказанию, выдвинулись для охраны моста Удзи. Пусть каждый решит, за какой дом он стоит. Я судья Мотомори из Аки, потомок императора Камму[93]7 «Император Камму» (737–806; на престоле — в 781–806 гг.). В 784 г. перенёс столицу из г. Нара сначала в г. Нагаока, а затем (в 794 г.) — в специально для этого построенный г. Хэйанкё (Киото). Род Тайра восходит к сыну императора Камму, принцу Кацубара (786–853). в двенадцатом колене, отпрыск полководца Хэй Масакадо[94]8 Хэй (Тайра-но) Масакадо (?-940) состоял на службе у канцлера Фудзивара но Тадахира (880–949). В 939 г., обиженный отказом в назначении на должность главы Полицейского ведомства, уехал из столицы на восток страны, поднял там мятеж и провозгласил себя «Новым императором Хэй». Мятеж был подавлен, а сам Масакадо погиб в сражении с правительственными войсками. в восьмом колене, внук главы Полицейского ведомства Тадамори[95]9 Тадамори — Тайра-но Тадамори (1056–1153). Был губернатором поочерёдно нескольких провинций на протяжении царствования императоров Сиракава, Хорикава и Тоба. В 1129 г. разгромил пиратов, которые терроризировали прибрежные воды нескольких районов Японии., второй сын владетеля провинции Аки Киёмори[96]10 «Владетель провинции Аки Киёмори» — см. гл. 4, примеч. 24.. Я обязан узнать о вас все подробности.

Когда он сказал так, великан, бывший среди воинов, направлявшихся в столицу, главным, вперил в него свой взор. Это был богатырского сложения человек с суровым выражением лица, и, должно быть, с крутым нравом. Он был одет в тёмно-синюю куртку хитатарэ [97]11 Хитатарэ — куртка с короткими просторными рукавами, которые стягивались шнурками. Надевалась с шароварами хакама. Первоначально — простонародное платье, впоследствии обычная одежда воинов, которую носили вместе с доспехами. и доспехи, расшитые мелкими цветами сакуры по жёлтому полю. У него были стрелы с чёрным опереньем и большой лук из бамбука, обмотанного индийским тростником. Всадник восседал на могучем пегом коне в седле с серебряной окантовкой. Он переложил лук в другую руку, встал на стременах и громким голосом возгласил своё имя:

— Я слышал уважаемое прозвание посланца, получившего высочайшее повеление, и родословную его высокочтимых предков. Слышал я также о том, как он осмотривает людей, прибывающих в столицу! Я потомок императора Сэйва[98]12 Сэйва (850–880; годы правления — 859–876) по традиции считается 56-м императором Японии. Его 6-й сын (принц Саданори) положил начало одной из ветвей рода Минамото (Сэйва-Гэндзи). в десятом колене, отпрыск Шестого принца, потомок в десятом колене Ёритика, владетеля Ямато, младшего брата Райко[99]13 Минамото-но Райко (Ёримицу, ум. в 1021 г.) — потомок принца Саданори в 4-м колене, знаменитый стрелок из лука., владетеля Сэтцу, внук Ёрихиро, помощника главы Ведомства центральных дел[100]14 «Ведомство центральных дел» (Накацукасарё) — одно из восьми центральных ведомств, выполняло обязанности личного секретариата императора. Возглавлялось принцем 3–4 ранга., старший сын Тикахиро, владетеля Симоцукэ, житель провинции Ямато, человек, которого называют Уно-но Ситиро Тикахиро.

Тогда Мотомори произнёс:

— Я слышал именование Вашего дома. В конечном счёте, мне хотелось бы знать, следуете ли Вы в столицу по повелению государя или изволили прибыть в неё согласно повелению экс-императоров?

Когда он сказал это, Токитика, что-то, видимо, замыслив, аккуратно приготовил свои стрелы и под тянул шнуры на доспехах. Немного встревожившись, он подумал с беспокойством: «Если ответить, что мы приехали в столицу для того, чтобы попасть в императорский дворец, заставу мы минуем благополучно. А если сказать правду, что прибыли мы на выручку к экс-императорам, мы тут же погибнем в бою. Как же ему ответить?!»

«Прежде всего, — подумал в свою очередь Мотомори, — у них есть луки и стрелы. Стоит чуть-чуть заупрямиться, для будущего мы обеспечим себе раны отважных воинов. В прошлом, когда господин Левый министр претворял высочайшую волю, он говорил, что получил власть и шёл к экс-императору».

На слух определив, что перед ним находятся враги, он скомандовал:

— К оружию!

Подтянув шнуры, воины перестроили ряды своих коней, а Мотомори заявил:

— О причинах не рассуждать! Быстро возвращаться назад! Дело ваше совершенно бессмысленно. Все как есть следуйте повелениям государя Поднебесья и не поступайте по указанию экс-императоров, сошедших с императорского престола. Как можно стать врагом престола, живя на государевой земле? Немедленно возвращайтесь во дворец, как будто не происходит ничего. А если нет, так вы, может быть, поможете Мотомори охранять мост Удзи?!

— Не думаю, что это, — насмешливо отвечал ему Тикахиро, — слова судьи из Аки. Вряд ли человек, вооружённый луком и стрелами, изменит слову, единожды им произнесённому. Разве может Тикахиро, прибывший по велению экс-императора, тот же час переменить свои убеждения, едва только выйдет повеление правящего императора? У того, кто родился в доме Гэндзи[101]15 «Дом Гэндзи» — другое название рода Минамото., двух господ не бывает. Так что я никак не могу последовать Вашему досточтимому совету. Мои дальние предки, начиная с владетеля Ямато[102]16 «Владетель Ямато» — имеется в виду Минамото-но Ёритика, проживали во внутреннем уезде[103]17 «Внутренним» называли уезд Уно современной префектуры Нара. и ни разу не запятнали своего имени участием в военных заговорах[104]18 Намёк на то, что одним из предков оппонента Мотомори был Тайра-но Масакадо, организатор антиправительственного мятежа в отдалённой провинции (см. примеч. 8).. Поспешите, молодые люди! Живите праведной жизнью, дорожите своим именем. Расступитесь, дайте дорогу! — и тридцать с лишним всадников, выстроив в ряд своих коней, пустили их вскачь.

Тогда Мотомори выехал вперёд со словами:

— Раз дело такое, никого не упускать и не оставлять в живых. Всех перебить и убрать!

Тикахиро, видя такую решительность, вознамерился одним махом прорвать окружение. В одно мгновение решил он биться, нанести упреждающий удар по скоплению главных сил противника, а ввязавшись в схватку, пробиваться всё дальше и дальше. Более десяти вассалов Тикахиро рванулись вперёд. Восемь вассалов Мотомори сейчас же выехали им навстречу. Было несчётное число раненых. Сам Мотомори, едва успев избежать опасности, очутился в безвыходном положении.

ГЛАВА 6.

О пленении Тикахиро с его отрядом

Тем временем, прослышав, что возле Первого моста есть сторонники другого императора, ратники, собиравшиеся в императорском дворце, не мешкая, двинулись из него в конном строю, с нестройными криками. Было их более тысячи всадников.

Поднявшись на возвышение, Мотомори скомандовал своим: — Противник малочислен. Наших сторонников — огромная сила. Сносить противникам головы жаль. Лучше всего взять их живыми. Встать в порядки, построиться всем! Стройся, стройся!!!

И тогда на место схватки ворвались все, начиная с Ито и Сайто из Ига и Исэ[105]1 Ито и Сайто — вассалы рода Тайра из провинций Ига и Исэ, в которых этот род долгие годы имел наследственные владения., с криками: «А мы тоже не хуже!» Против одного всадника собиралось десять, и тогда он не мог выхватить меч, не в силах был даже покончить с собой[106]2 «Покончить с собой» — буквально: «вспороть [себе] живот».. Несмотря на то, что сердца их ожесточились, Тикахиро и все его вассалы решили, что дела у государя неважные, и позорно было бы двенадцати воинам оказаться захваченными в плен.

Мотомори же напал на неприятеля с тыла и энергично командовал своим отрядом до самого наступления сумерек. Намерения его казались действительно серьёзными.

Тех двенадцать человек передали дворцовым службам Левой и Правой стороны и представили для личного осмотра государя. После того как у них выяснили подробности, все они были подвергнуты заточению. Государь изволил быть особенно удовлетворённым, а когда наступила ночь, ему угодно было повелеть главе ближней охраны Кинтика провести внеочередную церемонию присвоения чинов. Мотомори был удостоен низшей ступени 5-го ранга. В «Книге обоснований» было записано: «награда за преследование и наказание врагов престола во главе с Тикахиро». Это выглядело в высшей степени почётно.

Новому экс-императору, когда он услышал об этом, было очень нелегко.

ГЛАВА 7.

О мятеже Нового экс-императора и о мнении Внутреннего министра относительно победы над врагом

В восьмой день[107]1 Восьмой день 7-й луны 1-го года эры правления под девизом Хогэн соответствует 25 июля 1156 г. состоялось совещание придворной знати, а следом, в 11-й день, было решено, что Левый министр должен быть отправлен в ссылку. Потому что заговор был уже раскрыт. Кроме того, ходили слухи, будто в восточной части улицы Сандзё творятся тайные дела, и есть люди, которые проклинают государя, поэтому было отдано высочайшее повеление послать туда Ёситомо, владетеля провинции Симоцукэ. Когда он прибыл на место, то ворота со всех четырёх сторон оказались закрытыми, и около них не было ни одного человека. И всё-таки, когда он принялся искать и миновал святилища Цунофури и Хаябуса[108]2 Цунофури и Хаябуса — синтоистские святилища на территории дворцового комплекса Сандзё., то увидел буддийского священнослужителя, который устанавливал алтарь у края источника перед зданием. Это был монах из храма Миидэра[109]3 Миидэра (Ондзё дзи) — буддийский храм в Хэйанкё (Киото). по имени Сагами-но -адзяри [110]4 Сагами-но адзяри — адзяри из Сагами. Адзяри (санскр. ачарья)  — здесь: священнослужитель, владеющий таинствами буддийских эзотерических школ тэндай или сингон. Сёсон.

— Тебя зовут из дворца. Быстро иди сюда! — окликнули его, но монах не издал ни звука. Тогда двое вассалов Ёситомо решили притащить его за руки; но монах согнул руки в локтях и ничего не говорил[111]5 В некоторых списках: «Согнул ноги в коленях и не двигался».. Словно могучий Дэв. «Раз дело такое, — решили воины, — поступим так». Пятеро или шестеро из них повалили монаха и связали его поясом от кимоно. Оказалось, что вместе с грамотой от главного божества святилища при нём было письмо Левого министра.

Позвали куродо [112]6 Куродо — придворный чиновник, ведавший секретными бумагами. Масаёри, помощника главы Ведомства гражданской администрации, и судью Первого разряда Тосинари, а они только и сказали, что существует такой обет, что между господином канцлером и господином Левым министром должен царить мир, как между старшим и младшим братьями.

Помимо этого они не говорили ничего определённого, но Сесон, когда ему предъявили письмо Левого министра, ничего о нём не сказал. А из него определённо становилось известно, что Новый экс-император и господин Левый министр состояли в заговоре. Кроме того, ходили слухи, что заговору сочувствовали помощник главы Правой дворцовой конюшни Тайрано Тадамаса и санъи [113]7 Санъи (санни)  — чиновник, обладавший только придворным рангом, без должности. Ёриканэ, поэтому, хотя и пригласили Масаёри, своей позиции он не высказал. Сесон же был арестован.

Во дворце Танака проводилась буддийская церемония, поскольку в этот день заканчивалась начальная седьмица после успокоения экс-императора. Новый экс-император иногда изволил посещать этот дворец, так что когда на этот раз он не прибыл, люди в конце концов очень удивились. Видимо, такова скорбь и печаль, посетившие его августейшее сердце.

К тому же заговорили, что экс-император выехал в столицу, поэтому сам сверх меры изумлённый старший чиновник управы Левой половины столицы[114]8 Столица делилась на два основных административных района: Левый (Восточный) и Правый (Западный). В каждом из этих районов был свой штат чиновников. Норинага увещевал других:

— Теперь самая середина Промежуточной тьмы. Если бы августейший по этому случаю отправился в столицу, люди могли бы выразить недоумение. Видимо, что-то произошло. Должно быть, государь весьма озабочен.

Вместе с тем, настроение его не соответствовало этим словам, а потому Норинага спешно выехал к родственнику государя по материнской линии, Внутреннему министру, вельможному Санэёси[115]9 Санэёси — имеется в виду Фудзивара-но Санэёси, основатель ветви Токудайдзи, дядя по матери императора Сутоку. Внутренним министром стал в 1150 г.. Всем своим видом показывая, что втайне он испытывает чувство скорби, сановник громко заговорил:

— Какой это постыдный замысел, этот план! Сейчас не время для государевых важных дел. Как тут не быть раскаяньям у государя?! Нынешний император — его младший брат, — так что вы думаете о существовании такого замысла? Наследовать престол и управлять державой можно только по усмотрению Великой богини Аматэрасу и бога Хатимана[116]10 Под именем синтоистского бога войны Хатимана обожествлён легендарный император Одзин (по официальной версии жил в 201–312 гг.).. Как бы там ни было, обычному человеку это не может прийти на ум. Лишить младшего брата престола, передать власть над миром племяннику — такого примера не было ни разу от древности до наших дней.

Если поинтересоваться далёкой стариной, то в начале августейших правлений нынешней сотни государей[117]11 Существовало представление о цикличности развития государства в пределах правления каждых ста монархов: от 1-го до 100-го по убывающей, затем следовал новый подъём и новое постепенное уменьшение харизмы монарха и ухудшение положения дел в его державе с каждым правлением. император Дзимму-тэнно был четвёртым сыном Хиконагисатакэ[118]12 Хиконагисатакэ Угаяфукиаэдзу-но микото — сын Хикохоходэми-но микото, третьго сына Ниниги-но микото, внука богини Солнца Аматэрасу, посланного ею с Равнины Высокого Неба в страну Восьми Больших островов (Японию) для владения ею. и, минуя всех своих старших братьев, наследовал Драгоценное счастье императорских принцев[119]13 «Драгоценное счастье императорских принцев» — метафорическое обозначение императорского престола.. Судзюн, двенадцатый сын императора Киммэй, взошёл на престол, обойдя многих своих старших братьев[120]14 Судзюн (Хацусэбэ)— 32-й император Японии (587–592), 12-й сын 29-го императора Японии Киммэй (540-71), вступил на престол после 2-го (Бидацу) и 4-го (Ёмэй) его сыновей..

В недавнее время сын Неба Хэйдзэй[121]15 Сын Неба — титул японских императоров. Император Хэйдзэй (Хэйдзё): годы жизни — 774–824; годы правления — 806–809. изволил передать императору Сага[122]16 Сага — 52-й император Японии, младший брат императора Хэйдзэй. Годы жизни 786–842; на престоле находился в 810–823 гг. престол, но затем, преисполненный обидой, организовал заговор, однако же схватку за престол проиграл и в результате принял монашеский постриг и изволил долгое время проживать в местности Окурасу в окрестностях горы Дайго[123]17 Отрёкшись в 809 г. в пользу своего брата Сага, Хэйдзэй скоро раскаялся в этом и составил заговор с целью вернуть себе престол. Потерпев неудачу, он постригся в монахи и в монашестве прожил ещё 14 лет. Гора Дайго расположена в киотоском районе Фусими..

Принц Корэтака[124]18 «Принц Корэтака» — старший сын 55-го императора Японии Монтоку (827- 58; на престоле — в 851–858 гг.). В 871 г. постригся в буддийские монахи, в начале следующего года умер. проиграл сражение за престол императору Сэйва[125]19 Сэйва — 56-й император Японии, см. гл. 5, примеч. 12., а после того как принял постриг, затворился в местности Оно у подножья горы Хиэйдзан[126]20 Оно — селение в провинции Ямасиро; ныне — часть района Сагёку г. Киото. Гора Хиэйдзан возвышается к северу от древней столицы; на ней расположен огромный монастырский комплекс Энрякудзи (буддийская школа тэндай). . Видя, что передняя телега опрокинулась, задняя извлечёт урок[127]21 «Видя, что передняя телега опрокинулась, задняя извлечёт урок» — парафраз афоризма из древнекитайской «Истории династии Хань» («Ханьшу»).. Разве можно затевать заговор? О назначении Первого принца возносят молитвы буддам и богам; для него бывают особые основания. Если бы на этот раз высокочтимый сам[128]22 «Высокочтимым» здесь назван Новый экс-император, инициатор заговора. принял постриг и благоволил поселиться в тиши отшельнической обители, это был бы самый замечательный его поступок. А в его теперешнем замысле никакого смысла нет. Нужно бы узнать настроение экс-императора и доложить государю.

Так молвил министр, и Норинага, поспешно возвратясь во дворец, доложил государю об этих его словах. Сам же Новый экс-император не сообщал ничего, а правящий государь изволил промолвить:

— В этом несомненно есть резон. Мне докладывала об этом помощница начальника Дворцовой охраны. Подобных неприятностей нужно избежать. А сверх того нет никаких деталей.

И после того, что он вымолвил это, Норинага во второй раз говорить не решился, но плача и плача, удалился прочь.

Вечером того же дня Новый экс-император переехал из дворца Танака во дворец сайин [129]23 Сайин — незамужняя принцесса крови, ставшая главной жрицей синтоистского святилища Верхний Камо в столице. в районе Сиракава. Никто об этом не знал. Было лишь объявлено о посещении сайин августейшим. Дали знать, что вместе с ним будут глава Управления Левой половиной столицы Норинага, глава Правой дворцовой конюшни Санэкиё, прежний владетель провинции Ямасиро Ёрисукэ, помощник командира Левой гвардии охраны дворцовых ворот Иэхиро и другие.

ГЛАВА 8.

О том, как Новый экс-император изволил вызвать Тамэёси[130]1 Тамэёси — Рокудзё (Минамото-но) Тамэёси, глава Полицейского ведомства. Во время войны годов Хогэн обеспечивал охрану Сиракава — дворца экс-императора Сутоку. Годы жизни — 1096–1156.

В тот же вечер к Новому экс-императору был вызван судья Рокудзё Тамэёси. Хотя вызов ему последовал также и от государева двора, он пока не отправился никуда, а закрылся у себя, стараясь выяснить настроения людей.

Обычно на приглашение прибыть в хижину отшельника отвечали согласием, но как поступить на этот раз? Когда он сообщил в ответ на приглашение, что не может прибыть из-за плохого самочувствия, домой к нему с поручением передать приглашение прислали Норинага, и судья вышел к нему приветствовать его:

— Допустим, Тамэёси, — начал он, — родился в доме с луками и стрелами. Мои предки по отцовской линии поколение за поколением наследовали эту традицию, и приглашались служить в охране императорского дворца, но на самом деле мне ни разу не удалось приложить руки к участию в сражении. В прежние годы наш дядюшка Ёсицуна, владетель провинции Мино, примкнул к врагам династии, но он безвыходно сидел у себя в горах Кокаяма в провинции Оми, а когда получил от государя изъявление высочайшей воли, его сын и все сторонники совершили самоубийство. Когда же, помимо того, самого Ёсицуна взяли в плен и увезли, монахи из Нара[131]2 «Монахи из Нара» — в древней японской столице Нара находились самые старые буддийские центры страны. В данном случае имеются в виду вооружённые отряды из монастыря секты хоссо Кофукудзи. решили напасть на Горные ворота[132]3 «Горные ворота» — распространённое название монастыря Энрякудзи. и огромной силой в десять тысяч человек двинулись на столицу. Тогда они тоже были настигнуты указом государя и от горы Курикояма повернули назад. Такие, вот, были два случая. При возникновении других беспорядков в разных провинциях в них отряжают отроков[133]4 «Отроки» — здесь: подростки, только что прошедшие обряд инициации и впервые надевшие взрослое платье., и те усмиряют мятежников. Но о них не стоит и говорить, сколько бы их ни было. Ёситомо, что служит прямому наследнику, воспитывался в Восточных провинциях и выделяется своей отвагой. Он пошёл служить во дворец, полагая, что это завещано ему покойным экс-императором. Несмотря на то, что кроме него было много и других детей, — таких, которых можно было бы назвать полководцами, не было. Самый младший, судья Тамэтомо[134]5 «Судья Тамэтомо» — 8-й сын Минамото-но Тамэёси, по прозвищу Тиндзэй Хатиро (буквально: Восьмой сын с острова Тиндзэй). Знаменитый стрелок из лука. В войне годов Хогэн выступал на стороне экс-императора Сутоку. Годы жизни — 1138–1170., воспитывался на острове Тиндзэй[135]6 Тиндзэй — одно из старинных названий о. Кюсю., но в умении пользоваться луком и стрелами пошёл, по-видимому, в своих предков и весьма искусен во владении мечём. Он проявляет также высокое умение в ведении битвы. Вот бы заставить его прибыть сюда… — говорил он нехотя.

— Больше никаких отговорок не надо. Однако же этот юноша Ёситомо не должен попасть во дворец. У вас самого непременно будут определённые трудности с тем, чтобы не являться к экс-императору. Это тот случай, когда родитель — это родитель, а ребёнок — это ребёнок. Пусть даже будут настаивать, чтобы парень приехал, не нужно сопровождать его и приезжать с ним самому, лучше с кем-нибудь поменяться местами и от себя сообщить ответ, что прибудет только он. А там как-нибудь обойдётся, — произнёс Норинага, и судья сказал в ответ:

— В общем, как бы там ни было, уже давно изъявлялось намерение огласить императорский рескрипт о возведении Тамэёси в полководцы, и тем не менее, такого решения не последовало. Предок мой, Ёриёси[136]7 Ёриёси — Минамото-но Ёриёси, воин середины эпохи Хэйан, основатель Восточной ветви рода. Годы жизни — 988-1075., обычно выигрывал сражения, а когда захотел, получил во владение провинцию Иё, то обыкновенным Ведомством дознаний ему не дано было дозволения почтительно принять эту провинцию[137]8 «Эта провинция» — в тексте употреблён китаизированный вариант названия этой провинции: Ё.. Он был отцом Ёсииэ[138]9 Ёсииэ — старший сын Минамото-но Ёриёси, воин. Один из популярных героев средневековых сказаний. Годы жизни — 1041-1108 и когда управлял провинцией, тот желал называться владетелем провинции Муцу. Будучи владетелем провинции, он говаривал: «Ты — несчастье в доме!» — и всё никак не получал монаршего соизволения. Скоро он сверх меры поседел. Даже тогда, когда Ёриёси готовился отправиться в последний путь, он должен был при любых обстоятельствах исправлять службу. Лишь недавно мечта его исполнилась наяву. Он встревожился и не знал, в какую сторону податься, после того, как увидел, как доспехи словно ветром разнесло на все четыре стороны — те доспехи, которые передают по наследству от поколения к поколению и которые известны под названиями «Тонкий металл», «Круглые колени», «Число лун», «Число дней», «Замена щита», «Шнуры», панцири «Семь драконов» и «Восемь драконов»[139]10 Здесь перечислены названия «Восьми наследственных доспехов рода Минамото»: «Тонкий металл» — кольчуга из тонких металлических пластин; «Круглые колени» — многослойный панцирь из кусочков кожи, для изготовления которого, как гласит предание, потребовалась кожа с покрытых мозолями колен тысячи буйволов; «Число лун» — двенадцать защитных пластин, из которых сшит каждый рукав, а также грудь и спина воинских доспехов; «Число дней» — 364 звезды, изображённых на доспехах; «Замена щита» — подол, сплетённый из чёрных металлических нитей; «Шнуры» — имитирующие водоросли родовые шнуры Минамото; «Семь и Восемь драконов» — нагрудный и набрюшный панцири..

Тогда Норинага стал и так, и этак наставлять его:

— Это недоступно моему разумению. Он питал такую надежду, а теперь ещё и преданностью государю отличился! Ведь это они, предки уважаемого господина, ударив по дикарям из восточных провинций[140]11 «Дикарями» столичные жители пренебрежительно называли самураев, выходцев из Восточных провинций страны (Адзума). Садато[141]12 Садато — Абэ-но Садато, старший сын придворного Абэ-но Ёритоки (?- 1057), мятежный воин. Прозвище — Куриягава Дзиро. Годы жизни — 1019–1162. и Мунэто[142]13 Мунэто — младший брат и единомышленник Абэ-но Садато. Участвовал во многих сражениях, в конце жизни принял монашеский постриг. Годы жизни не установлены., наказав Такэхира[143]14 Такэхира — Киёвара-но Такэхира (?-1087), поддержавший своего племянника Киёвара-но Иэхира (?-1087), поднявшего бунт в районе Канадзава. Был взят в плен воинами Минамото-но Ёриёси и убит., получили позволение посещать дворец государя и высочайшее повеление о назначении полководцами их обоих, отца и сына. Что ни говори, а в стране, охваченной сражениями между правящим государем и экс-императором, Вам, своей лишь преданностью, трудно подняться до положения такого верноподданного, которые управляют страной. Слов нет, осуществлять свои желания сейчас куда как нелегко, не правда ли? Как человек, усмиряющий мятежи на земле, что под Центром Неба, Вы не можете смотреть со стороны на такое великое дело. В первую очередь, остерегайтесь мечты, которая недостижима для такого великого полководца, как Вы. Существует боязнь объявить об этом. Но говорят, что на приглашение экс-императора обязан прибывать всякий, кем бы он ни был.

Пока он произносил эти наставления, во дворец явились дети семи лишившихся силы обладателей власти, которые считали, что бежать им больше некуда: 3-го — Ёсинори, командира отряда меченосцев из охраны принца, далее — Саэмон-но дзё Ёриката, Ёринака, помощника начальника управления чиновниками из Ведомства двора, 6-го — Тамэиэ, 7-го — Тамэнари, 8-го — Тамэтомо и 9-го — Тамэнага. Во дворце стоял гам: «А-а-а!»; казалось, будто все, от мала до велика, меряются силой. В избытке чувств экс-император отдавал повеления владетелю провинции Оми Иба-но -сё и Аояги-но- сё из Мино. Кроме того, он благоволил повелеть владетелю провинции Ното Иэнага, чтобы Тамэёси стал верхним стражем Северной стены[144]15 «Стражи Северной стены» ( хокумэн-но буси) дворца экс-императора делились на два отряда: «верхний» и «нижний»..

ГЛАВА 9.

О том, как господин Левый министр поехал в столицу

Стало известно, что господин Левый министр пребывает в Удзи[145]1 В селении (ныне город к востоку от Киото) Удзи располагалась резиденция Фудзивара-но Ёринага, отчего он и получил прозвище Левого министра из Удзи, а Новый экс-император уже изволил пожаловать во дворец Сиракава[146]2 Сиракава — дворец на берегу одноименной речки в столице. и благоволил спешно направить посланцем к нему сикибу-но таю Моринори[147]3 Моринори — чиновник 5-го ранга Фудзивара-но Моринори, служивший в должности домашнего чиновника у министра Ёринага., повелев сказать тому, чтобы он действительно поспешил.

Когда Моринори спешно возвратился и почтительно передал эти слова Левому министру, тот, как ему и было велено, немедленно пожаловал в столицу. В глубокой тайне поехал он по дороге через Дайго[148]4 Дайго — местность в киотоском районе Фусими, через которую вела окольная дорога со стороны Удзи. В качестве парадной дороги использовалась Судзаку, Дорога Красной птицы., сопровождаемый грубыми носилками харигоси [149]5 Харигоси — крытые носилки в форме домика, со всех сторон занавешенные соломенными циновками. . В его экипаже находились двое: Кан- кюрю Норинобу[150]6 Кан — японизированное китайское чтение первого из двух иероглифов, которыми пишется фамилия Сугавара. Кюрю (кюрё)  — чиновник для особых поручений при императорском дворе. Норинобу (Наринобу) — сын главы Ведомства образования Сугавара-но Токинобу. и прежний губернатор провинции Ямасиро Сигэцуна; Левый министр распорядился, чтобы экипаж следовал во дворец, и доставил седоков к Рокухара[151]7 Рокухара — название местности на юго-востоке Киото.. Увидев это, воины охраны сообщили во дворец о прибытии Левого министра и придержали его экипаж.

Всё поняв, Синсай пропустил экипаж со словами:

— Когда изволит ехать Левый министр, бывает неважно, какое у него дело. Следовать ему надлежит беспрепятственно.

В старину, когда ханьский Гаоцзу сражался с Сяньюем, увидев, что войско Гаоцзу разбито, воин по имени Цзисинь сел в экипаж и проехал перед лагерем Сяньюя. В это время Гаоцзу смог тайком бежать. А воины Сяньюя задержали экипаж, считая, что в нём едет Гаоцзу. Однако же ехал в нём один Цзисинь.

А поскольку этот Цзисинь был выдающимся воином Поднебесной[152]8 Поднебесная — имеется в виду: Китай., Сяньюй пощадил его за нанесённый им ущерб и сказал:

— Следуй за мною. Ты должен помочь мне!

Цзисинь насмешливо отвечал ему:

— Вассал не служит двум повелителям. С какой это стати я сделаюсь рабом Сяньюя!

Разгневавшись, Сяньюй приказал убить Цзисиня. Каждый из них выражался решительно[153]9 Пересказ сюжета из древнекитайских «Записок историка» Сыма Цяня об основателе династии Ранняя Хань императоре Гаоцзу (на престоле — в 206–195 гг. до н. э.)..

Однако ни Норинобу, ни Сигэцуна в душе не были похожи на Цзисиня. Прибыв во дворец Сиракава, они, дрожа, вышли из экипажа и промолвили:

— Экий страх! Будто побывали в наживках у чёрта.

Новый экс-император послал с Тикахиса из Воинского приказа грамоту во дворец. Оттуда последовал ответ. И вновь во дворец была отправлена грамота от экс-императора. На этот раз ответа не было. В чём там заключалось дело, — подробно не знает никто.

ГЛАВА 10.

О том, как были созваны правительственные войска

Кроме того, посланниками императора к Бифукумон-ин были направлены двое — вельможный удайсё Киннори[154]1 Киннори — Фудзивара-но Киннори; удайсё — командир Правой ближней охраны императорского дворца. и вельможный дзайсё То Мицуёри[155]2 То Мицуёри — советник Высшего государственного совета Фудзивара-но Мицуёри. Дзайсё (или санги).  — советник., и те сообщили предсмертную волю покойного экс-императора. Когда оба они открыли и прочли записи, то обнаружили, что покойный экс-император давно сознавал, что отношения между государями и экс- императорами неминуемо будут плохими, а также увидели собственноручно написанный государем список воинов, коим надлежало прибыть к нему. Список начинался со следующих пяти имён: Ёсимото, Ёсиясу, Ёримаса, Нобуканэ и Санэтоси[156]3 Первые трое из названых здесь воинов принадлежат к роду Минамото, остальные двое — к роду Тайра. Минамото-но Ёсиясу был предком Асикага Такаудзи (1305–1358), основателя Второго сёгуната..

Ёситомо и Ёсиясу, каждый в отдельности, удостоились наставлений покойного экс-императора и, начиная с прошедшей 6-й луны, помимо того, что они несли охрану императорского дворца, в последние дай особо укрепляли ворота дворца. Киёмори, правитель провинции Аки, с самого начала владел большими силами. Наиболее выдающимся в них считали его отца, главу Ведомства правосудия Тадамори[157]4 Тадамори — Тайра-но Тадамори (1096–1153), отец (по некоторым источникам отчим) Киёмори. Поочерёдно управлял провинциями Харима, Исэ, Бидзэн и Тадзима; в 1129 г. усмирял пиратов на важнейших морских магистралях. Возглавлял Полицейское ведомство.. Он охранял особу старшего сына Нового экс-императора принца Сигэхито, поэтому, как свидетельствует его молочный брат, в дневник Тадамори попало, что от Бифукумон-ин были направлены посыльные, которым было велено:

— Это — последние слова покойного экс-императора. Их надлежит доставить в императорский дворец.

Поэтому Киёмори должен был попасть во дворец любыми путями. Другие его сподвижники проникли туда вслед за толпой придворных чиновников. Управляющие из провинций[158]5 «Управляющие из провинций» — предполагается, что здесь имеются в виду губернаторы. предводительствовали воинам, чиновники дворцовой охраны были снабжены оружием, чиновники дознания четырёх из шести ведомств защищены доспехами. Имея при себе луки и колчаны, все они находились в голове стана.

ГЛАВА 11.

О том, как все ворота во дворце экс-императора были укреплены, а также об оценке войска

В десятый день той же луны Новый экс-император въехал во дворец, расположенный к северу от покоев Соблюдающей чистоту[159]1 «Соблюдающая чистоту» (сайин)  — незамужняя принцесса, главная жрица синтоистского святилища Верхний Камо.. Следовать Новый экс-император изволил в экипаже Левого министра.

Вскоре оборону этих покоев, находящихся за пределами городской стены, укрепили, вызвав к ним воинов и поделив между ними разные ворота. Есть там двое ворот, обращённых на тракт Ои[160]2 Тракт Ои тянется к югу и к северу от Хэйанкё (Киото) и начинается от ворот с одноименным названием (Оиномикадо). В данном случае говорится о южной части этого тракта.. Что касается ворот, обращённых на восток, то их укрепили помощник конюшего Правой стороны Тайра-но Тадамаса и Тада-но курандо Ёриканэ. Ворота на запад получил под свою защиту один Яцуро Тамэтоси. Западную стену, обращённую к речной долине, сообща укрепили сыновья Тамэёси. Конец Касуга по Северной стене получил Иэхиро. Каждый воин один следом за другим начинал служить на своём посту и на свой лад укреплял его.

Хотя в целом силы экс-императора и составляли более тысячи всадников, но дворец его был просторным, и когда люди распространились по нему, их нигде не стало видно. Новый экс-император потребовал себе длинное одеяние Левого министра.

Норинага предстал перед его взором и принялся уговаривать экс- императора, говоря:

— Такого примера, чтобы государь, оставивший престол, внезапно облачился в воинские доспехи, не существует. Кроме того, в эту пору слишком жарко. Не извольте поступать так, как этого ожидают.

Действительно, как он и замыслил с самого начала, и экс-император, и Левый министр сняли своё платье. Вельможный Норинага, Норимаса- асон и более мелкие чиновники-стражи Северной стены надели поверх шаровар хакама широкие кушаки. Низшие ратники отряда экс-императора облачились в доспехи, взяли луки и опоясались колчанами.

После этого, вызвав к себе судью, экс-император спросил его о порядке ведения битвы. На белом коне с чалой гривой мимо проехал Тамэёси в мощных доспехах, скреплённых чёрной нитью, которые были надеты на шёлковое церемониальное платье хитатарэ . Осанка его и поведение были спокойными, и он выглядел как великий полководец.

— Как я уже докладывал ранее, — почтительно молвил судья, — Тамэёси ещё не имел случая проявить мастерство в сражении. Августейшему нужно распорядиться призвать к себе судью Тамэтомо.

Экс-императоры и прежде могли слышать, что этот Тамэтомо был тем человеком, который был нужен. Помимо этого, во время беседы августейшего с его отцом тот представил его в таком же духе: он-де человек поистине внушительный — своей наружностью, поведением, выражением лица.

Он был человеком больше семи сяку [161]3 Сяку — мера длины. В XIII в. были действительны меры длины, принятые в 713 г., когда сяку установили равной современным 29,6 см. Таким образом, рост героя (7 сяку) был, якобы, равен 207,2 см. ростом, и над обычными людьми возвышался на два-три сяку . Тамэтомо был лучником по рождению, и его левая рука, сжимавшая лук, была на 4 сун [162]4 Сун — мера длины, равная 0,1 сяку. длиннее правой руки, державшей поводок уздечки. А потому и в горсть он мог взять сразу 15 стрел. Лук его был размером в 8 сяку 5 сун , а древку его лука не было равных по длине. Его золотистого цвета стрелы были изготовлены из трёхлетнего бамбука[163]5 Считалось, что слишком молодой бамбук слаб, а старый ломок. Лучшим для изготовления стрел считался бамбук, срезанный в 8-ю луну, когда побегам было около 3-х лет и 3-х месяцев (молодые побеги бамбука показываются из- под земли в 5-ю луну)..

Полагая, что стрелы будут терять свои свойства, если их вымыть, он лишь удалял с бамбука узлы и полировал их хвощём. А ещё он считал, что если будет делать стрелы лёгкими, они станут хуже, и втыкал железные пластинки в их стебли до самых бамбуковых перемычек внутри стебля.

Для оперенья стрел Тамэтомо не пренебрегал перьями ни коршуна, ни совы, ни ворона, ни курицы, а концы стрел обматывал побегами глицинии. Не забывал они о выемке для стрелы: чтобы лук не сломался, закреплял его роговой пластиной и покрывал киноварью.

Наконечники у его стрел были типа «лучина» и «птичий язык»[164]6 «Лучина» — наконечник стрелы в виде продолговатой двояковогнутой металлической пластины с расширением на конце, заострённом под тупым углом «Птичий язык» (или «ивовый лист») — небольшой наконечник стрелы с плавным закруглением на конце.. Спереди они сужались наподобие долота и насаживались на стрелу толщиной в 5 бун [165] 7 Бун (бу)  — около 0,3 см. шириной в один сун и длиной в 8 сун . Стебли у стрел были срезаны возле самых наконечников. После того как, отшлифовав, словно льдинку, наконечник стрелы, он смазывал жиром его жало и делал это так, что стрела пронзала цель, куда бы она ни попадала. Казалось, выдержать её не могла ни скала, сколь велика эта скала ни была бы, ни глинобитная стена, окованная железом. Что касается звучащих наконечников боевых стрел[166]8 «Звучащие наконечники боевых стрел» — наконечники сигнальных стрел с углублениями (от 3-х до 8-ми) на них, проделанными для того, чтобы стрела в полёте издавала звук., для них Тамэтомо отбирал молодые побеги магнолии или падуб, зачищал на побегах участки на 8 глазков и метил на них по 9 глазков.

В них он вставлял «гусиные окорока»[167]9 «Гусиные окорока» — наконечники в форме трезубца, в котором боковые зубья («руки») были длиннее среднего («алебардного зуба»). — «алебардный зуб» в один сун и «руки» в шесть сун . Вперёд выдавалось три пика, на каждом пике затачивалось лезвие, из-за чего стрела становилась подобной малой алебарде с двумя торчащими вперёд «бутылочками». На лопаточке стебля стрелы из чистого бамбука были закреплены перья медно-красного фазана вперемешку с белыми как иней перьями аиста, и те покрывали её со всех четырёх сторон.

В колчан на 24 стрелы добавлялось 4 таких звучащих стрелы, и это было подобно тому, как среди рощи поднимается высокая купа деревьев.

Воин был одет в доспехи, которые окаймляло золотое шитьё со львами в кругах, которые являлись пугающими крупными амулетами; на груботканное хитатарэ китайским узором[168]10 «Китайский узор» — разновидность вышивки шёлком. по чёрному полю вышито несколько кругов со львами.

Меч его с клееной гардой[169]11 «Клееная гарда» — гарда, изготовленная из бычьей кожи, сложенной в несколько слоёв. Эти слои вымачивали в клеевом растворе, простукивали молоточками и высушивали., покрытой чёрным лаком, достигал трёх сяку и пяти сун и был вставлен в ножны, завёрнутые в медвежью кожу[170]12 «Медвежья кожа» (либо тигровая или оленья) предохраняла клинок от осадков, жары и других внешних воздействий.. Страшен был вид Тамэтомо, облачённого в лёгкие доспехи, со скромными оплечьями и наколенниками, с прижатым к боку луком, горделиво выступающего вперёд, покачивая шапочкой эбоси [171]13 Эбоси — высокий головной убор знатного мужчины. . Так проявлялся гнев его, ибо напоминал здесь Тамэтомо злого демона Тохати Бисямона[172]14 Тохати Бисямон — страшноликий демон, одетый в доспехи и держащий по мечу в каждой руке. Охраняет от врагов буддийского учения северную сторону мира.. Казалось, нет таких демонов зла и духов болезней, которые посмели бы встретиться с ним лицом к лицу.

Но не только этим внушительным было зрелище. Для конных и пеших здесь не было ни таких пернатых, летающих по небу, ни таких зверей, бегающих по земле, которых не остановили бы они, стреляя из луков. Они были совершеннее Масакадо и Сумитомо[173]15 Масакадо — Тайра-но Масакадо, см. гл. 5, примеч. 8; Сумитомо — Фудзивара-но Сумитомо (?-941), сообщник Масакадо., превосходили Садато с Мунэто. Это был герой, не имевший равного в древнюю эпоху, такой, который вряд ли встретится во веки веков. Хотя в старину знаменитые Тамура и Тосихито[174]16 Тамура и Тосихито — Саканоэ-но Тамура Маро (?-811), командир Правой гвардии охраны императорского дворца, и Фудзивара-но Тосихито (?-915), знаменитый военачальник. Оба считались божествами в облике человека. нападали на злых духов, а Райко и Хосё разбивали войска злых демонов, он, получив повеление государя или поставив на первое место божественные силы, составил славу о своей собственной воинской силе.

Теперешний Тамэтомо — человек могучий и не уступает сильному чусцу, который вытаскивает горы[175]17 Ч у — государство в древнем Китае. Здесь, по-видимому, содержится намёк на его владетеля Сян Цзи (Сян Юй, 232–202 до н. э.), который воспевался как силач, чья «сила вытаскивает горы, а дыхание покрывает мир».. Его рука, держащая лук, невелика, но в «искусстве ста шагов» он равен Чжао Ю[176]18 Чжао Ю — знаменитый чуский стрелок из лука, у которого на расстоянии ста шагов в лист ивы попадали сто стрел из ста.. Чжао Лян планы свои развивал в ставке[177]19 «Чжао Лян планы свои развивал в ставке» — намёк на описание из «Истории династии Хань»., Цзисинь воспрял духом в экипаже[178]20 «Цзисинь воспрял духом в экипаже» — история с Цзисинем рассказана в гл. 9., этот же в себе одном соединяет множество талантов, а посему в одиночестве шествует между древностью и современностью по воинскому пути умаления зла. Люди в изумлении раскрывали глаза, не было никого, кто бы, как говорится, от удивления и страха не тряс бы языком. Он ступал по следам ног своего отца Тамэёси и повиновался ему во всём. Кажется, один вид его поистине сметает прочь всё вокруг.

Новый экс-император раздвинул шторы в спальном павильоне и осмотрел его. Лик дракона[179]21 «Лик дракона» — внешность императора. сейчас же изволил покрыться ямочками. Господин Левый министр пребывал в покоях, но государь проследовал своим взором вдаль и улыбнулся:

— Тамэтомо уже прибыл. Это действительно, действительно серьёзно! Говорят, он один равен тысяче.

Сказав это, государь изволил тем самым одобрить и всё остальное.

— Тамэтомо, доложи порядок будущего сражения! — молвил он.

Тот повиновался и доложил:

— Я, Тамэтомо, с раннего детства жил на острове Тиндзэй и в схватки вступал уже раз двадцать-тридцать. Иногда повергал противника, иногда терпел поражение. Но всякий раз, когда я задумывался о том, что в прошлый раз привело меня к победе, то видел: ничто не сравнится с ночной атакой. Перед тем как начнёт светать, мы подступим к павильону Такамацу в императорском дворце, с трёх сторон подожжём его, а ещё с одной стороны атакуем. Тот, кто избежит огня, не сможет избежать стрел. Надо только защитить моего старшего брата Ёситомо, чтобы ему не причинили боль. А что до остальной толпы, так я выхвачу меч и врежусь в самую её середину и к тем, кто станет загораживать вход, продвинусь и перебью их собственной рукой. Скошу, как траву. Смету прочь. Когда я отвлеку на себя тех, кто поближе, порублю, обращу в бегство, раскидаю в стороны или же откручу им головы, вырву руки до плеча и потом обойду на скаку, — их будет столько, что неведомо и богам моровых болезней! Больше того, и у Киём ори с его отрядом ни одна стремительная стрела не пролетит мимо цели. В это время Вам, Ваше величество, непременно нужно пребывать в другом месте. В государев паланкин стрелы не должны попадать. Это не те стрелы, которыми обменивается с противником Тамэтомо. Это те стрелы, которые угодно метать Великой богине, освещающей Небо[180]22 Великая богиня, Освещающая Небо — в. тексте: Тэнсё-дайдзин, другое прочтение имени Аматэрасу Омиками., и святилищу Сёхатимангу[181]23 Сёхатимангу — синтоистский комплекс, посвящённый культу бога Хати- мана.. Напуганные ими носильщики бросят государев паланкин и разбегутся. Тогда его величество не в состоянии будет помышлять о том, чтобы совершить поездку во дворец.

После того как он произнёс эти свои главные слова, Левый министр вымолвил:

— Это приём грубый. Нет сомнений. Исполняется с молодым задором, не правда ли? То, что всё свершится, как ты говоришь, среди ночи, означает, что дело сведётся к частной схватке между десятью-двадцатью всадниками. Что ни говори, а среди ночи не понять, как вести себя в сражении за страну между царствующим государем и экс-императором. Особенно в нынешней битве, где воины, стоящие за оба дома, Гэн и Хэй[182]24 «Дома Гэн и Хэй» — то есть дома Минамото и Тайра., собрались во множестве и поделились на два лагеря. Как это было принято в старину, нужно между собой всё обдумать. Без подготовки этого никак не осуществить. Вообще говоря, главное в сражении это план, а вперёд выводит сила. С другой стороны, сколько их всего, воинов, призванных сейчас к себе экс-императором? Не думаю, что они смогут выступить неожиданно, как должно быть. Кроме них, отряды монахов- воинов из Южной столицы[183]25 «Южная столица» — г. Нара, столица Японии в 710–784 гг., которыми командуют Синдзицу и Гэндзицу[184]26 Синдзицу и Гэндзицу — отец и сын, потомки Минамото-но Райко, см. гл. 5, примеч. 13., те, которые стоят в 3-м районе Сасия на реке Тоцугава в провинции Ёсино, те, что из 8-го квартала Тооя, — это уже больше тысячи всадников. Нынешним вечером они поступают в распоряжение господина Фукэ[185]27 Фукэ — Фудзивара-но Тададзанэ; см. гл. 4, примеч. 5.. Завтра в часы Зайца и Дракона[186]28 «Час Зайца» наступает в 6 часов утра, «час Дракона» — в 8 часов они должны прибыть в этот дворец. Если это произойдёт, нужно всех этих людей снарядить и направить сражаться. Но их галдёж обязательно доставит нам раскаяние. Кроме того, завтра же чиновники из дворца экс-императора, придворная знать и сановники, допущенные ко двору, непременно займутся делами управления. Если кто не придёт, того нужно казнить немедленно. Может быть, двоим-троим отрубить головы? Тогда остальные не явятся. В течение ночи дворец надо хорошенько охранять и действовать согласованно с отрядами монахов-воинов из Южной столицы.

Тамэтомо вышел, едва дослушав.

— Может быть, Вы изволите посмотреть, как мы приведём в готовность наши силы, не дожидаясь Синдзицу и Гэндзицу? Чтобы определить победу или поражение, нужно назначить точное время. Ёситомо[187]29 Ёситомо — Минамото-но Ёситомо, см. гл. 4, примеч. 2. — это человек, который действительно разбирается в сражениях. Думаю, что это тоже даёт преимущество. Распорядимся всё сделать в течение ночи. Важно, чтобы до завтра в столицу вошли и отряды из 3-го квартала Сасия. Нельзя приносить клятву победителю после того, как битва закончится. О, действовать нужно чётко, как распорядитель в официальных делах — на придворном празднестве, при составлении обращения Высшего государственного совета к государю или при заполнении списка продвижения по службе. Что же касается составления плана сражения, здесь, как изволите видеть, всех сильнее Тамэтомо. Не жалко ли? Но если противник нас атакует сейчас же, наши воины растеряются! — разразился он громкой руганью и вышел вон.

Как только Тамэтомо, оставив в стороне множество своих старших братьев, изложил свой план действий отцу, он привлёк к себе особенно много разговоров, оттого что его отвага была действительно из ряда вон выходящей. Вообще, этот Тамэтомо с самого детства был выдающимся головорезом, и в то время, когда он порвал со своими старшими братьями и считал, что на всю жизнь останется в од иночестве, — назначенный в столице на должность судьи он совершил ошибочный поступок и уехал на Тиндзэй.

С 13 лет он жил в провинции Бунго, потом стал зятем Хэй Сиро Тадакагэ из Асо, а когда решил подчинить себе Девять провинций[188]30 «Девять провинций» — провинции, на которые делится о. Кюсю: Тикудзэн, Тикуго, Будзэн, Бунго, Хидзэн, Хиго, Хюга, Осуми и Сацума., в общем, кто-то должен был за ним следовать. Начиная с Кикути и Харада, все построили себе замки в разных местах и засели каждый в своей провинции. Тамэтомо, как будто, здесь и родился: захватывал замки, преследовал неприятеля, и во всём свете не было ему равных, когда он догонял противника и атаковал его.

В течение трёх лет Тамэтомо наносил удары по всем местностям без исключения, отчего и был прозван гонителем неприятеля в Девяти провинциях, не подчинявшихся власти сверху, и хозяйничал на Тиндзэй. После того как беспорядки миновали, люди, подавая жалобу в Девять провинций, либо обращались к Тамэтомо, либо называли судью. Тогда он приезжал и, в зависимости от того, какова была вина, принимал на себя обязанности судьи, становился, как прежде, полицейским чиновником. Выслушав сообщения, Тамэтомо говорил:

— Как это? Это же возмутительно! По суждению Тамэтомо, достойно смертной казни или ссылки. Жалок тот судья, который возлагает вину на невиновного. Нужно прибыть, но суждения своего не выносить.

Так он говорил, и вдруг уехал в столицу, а на слова о том, что почти все! его приятели из Девяти провинций хотят отправиться вместе с ним, заявил:

— Еду так, чтобы не навлекать на себя обвинения. Отправься Тамэтомо в сопровождении многих людей, этих людей он возьмёт из Девяти провинций. Для заговора это не годится. По дороге в столицу нас станут преследовать люди, у которых такого намерения нет, — и поехал один.

Тем не менее, среди воинов, которые словно тени следовали за Тамэтомо, был, сын его кормилицы, копьеносец Судо Куро, следящий за упущениями Акусити Бэтто, который когда-то был монахом на горе[189]31 «Монах на горе» — монах из буддийского монастырского комплекса Энрякудзи, расположенного на горе Хиэйдзан., стрелок Дзёхати, борцы Ёдзи, Ёдзи Сабуро, Такама-но Сабуро, Сиро из того же дома, Томэя-но Гэнта и Сатюдзи, метатель из пращи Кихэй Дзитаю из 3-го квартала, лучник Синдзабуро и кулачный боец Яхэйдзи — всего 17 воинов, каждый из которых равнялся тысяче, а в общей сложности с ним поехало больше 50 всадников.

ГЛАВА 12.

О том, как полководец с шумом поднимался на холм и о появлении кометы

Во дворце Тоба все бывшие подданные ныне покойного экс-императора — Правый министр Киннори[190]1 «Правый министр Киннори» — Фудзивара (Коноэ) — но Киннори, см. гл. X, примеч. 1. Здесь он назван Удайдзин вместо Удайсё. , советник То Мицуёри[191]2 «Советник То Мицуёри» — Фудзивара-но Мицуёри, см. гл. 10, примеч. 2., Правый старший управляющий Акитоки[192]3 «Правый старший управляющий Акитоки» — высокопоставленный чиновник Правого управления делами Высшего государственного совета. В подчинении управления находились Военное министерство, Министерство юстиции, Министерство финансов и Министерство двора. Акитоки — внук советника Фудзивара-но Тамэфуса. В некоторых списках памятника ошибочно назван Левым старшим управляющим. и их подчинённые стенали:

— С утренней зари прошедшего пятого числа в восточной стороне появилась и до сих пор не скрылась комета. Могила полководца беспрерывно грохочет[193]4 Во времена правления императора Момму (697–707) для сакральной защиты дворца изготовили фигуру воина в металлическом панцире, с металлическими луком и стрелами. Фигуру закопали в Восточных горах, и это место назвали «могилой полководца». Существовало поверье, что из могилы раздаётся грохот всякий раз, когда в стране начинаются раздоры.. В небе перемены, — на земле гибель. Гадание возвестило: нужно быть осторожным. Все думают, каким-то должен стать мир? Отовсюду слышится, что особенно в такие места, как дворец императора и пещера отшельника, нужно созывать войска и устроить сражение. Что из этого выйдет? Воистину и воистину — что страшно, то и должно быть страшно.

— Во дворце экс-императора делами вершит Левый министр. Благоволив созвать высших придворных, он известил их, что всякий, кто не явится, будет подвергнут смертной казни, поэтому не думаем, что нам удастся от этого уклониться. Когда Тамэтомо, подступив ко дворцу Такамацу, станет угрожать ему огнём, заговорят о том, что если император отъедет в другое место, в августейший паланкин может угодить стрела, — тогда встанет вопрос, будет ли государь в полной безопасности.

«После похорон покойного экс-императора прошло всего только десять дней. Соединив вместе свои августейшие устремления, государь, занимающий престол, и государь, оставивший престол, достигнут высшего просветления в будущем, да ещё и добьются успеха в прочих делах. Если же до этого не дойдёт, может внезапно произойти нечто достойное сожаления.

О, сколь глубоки клятвы Великой богини, освещающей Небо, по защите государства на протяжении царствования ста государей! Однако же, хоть теперь до ста и остаётся ещё 26 царствований государей[194]5 Речь здесь идёт о времени царствования императора Госиракава, которого официальная историография считала не 74-м, а 77-м императором Японии. 74-м считается царствование его отца, императора Тоба., жаль, что в нынешнее августейшее правление сила монаршего закона истощается.

Но когда как следует обдумаешь существо дела, наша страна — это страна богов. Кроме того, что хотя и милостиво струятся потоки реки Мимосусо[195]6 Река Мимосусо протекает в окрестностях комплекса синтоистских святилищ в Исэ. Здесь — иносказательное обозначение императорской генеалогической линии, которая находится под покровительством богини Аматэрасу., но 74-е царствование[196]7 В действительности имеется в виду 77-е царствование — см. примеч. 5. не идёт вслед за Солнцем в небе. В древности, во времена императора Судзин[197]8 Судзин — по преданию, 10-й император Японии, царствовавший в 97–30 гг. до н. э. Умер в возрасте 119 лет. В 92 г. до н. э. построил святилище, посвящённое культу богини Аматэрасу, и поместил в него три символа императорской власти., с тех пор, как были основаны святилища, посвящённые небесным богам, и святилища, посвящённые земным богам, поклонение богам процветает, и в стране существует только это занятие.

Если подумать, станет ясно, почему нужно равно проверять ночную и дневную стражу. И не только это. С тех пор, как принц[198]9 «Принц» — имеется в виду Сётоку-тайси (574–622), 2-й сын императора Ёмэй (правил в 585–587 гг.), регент при императрице Суйко, которая приходилась ему тётей., выйдя из крова императрицы Суйко[199]1 °Cуйко (554–628; годы правления — 593–628) — императрица, чьё правление считается 33-м, считая от Дзимму-тэнно. Ко времени её царствования относится начало официальных контактов с Китаем и 1-й этап массового усвоения японцами континентальной культуры., усмирил Мория с его неверными взглядами[200]11 Мория — Мононобэ-но Мория (?—587), главный министр при императорах Бидацу (правил в 572–585) и Ёмэй, противник введения в Японии буддизма. Погиб в войне с родом Сога, к которому принц Сётоку принадлежал по материнской линии. «Неверными» взгляды Мория названы из-за их антибуддийской направленности., построил храм Ситэннодзи[201]12 Ситэннодзи — «Храм Четырёх небесных королей», построенный в 623 г. в окрестностях г. Нанива (ныне — район Тэннодзи г. Осака) принцем Сётоку в знак победы над антибуддийской коалицией. и читал лекции по двум сутрам — о Шримале и о Цветке Закона[202]13 «Сутра о Шримале» (яп. «Сёмангё») посвящена прославлению древней индийской царицы Шрималы, преданной буддийскому вероучению; её толкование в японских храмах должно было вызвать у слушателей аналогию Шрималы и японской императрицы Суйко. «Сутра о Цветке Закона» (Мёхо Рэнгэкё, «Сутра Лотоса Благого Закона») — одна из наиболее распространённых и авторитетных буддийских сутр., он учредил 49 храмов и распределил по провинциям шестидесяти шести главных монастырей[203]14 Традиция считала, что к концу жизни принца Сётоку в Японии было 46 буддийских храмов, но современные археологические находки позволяют говорить о 50 с лишним храмах. Учреждение по одному мужскому монастырю в каждой из 66 провинций относится к VIII в..

После этого Дэнгё-дайси[204]15 Дэнгё-дайси — посмертное имя Сайтё (767–822) — основателя буддийской школы тэндай и монастыря Энрякудзи. открыл Северный пик в провинции Госю[205]16 «Северный пик» — гора Хиэйдзан В данном случае метафорическое обозначение монастыря Энрякудзи. Госю — китаизированное название провинции Оми., добродетельными ветрами школы всеобщей гармонии[206]17 «Школа всеобщей гармонии» — здесь: тэндай -буддизм. овеяло всё, что есть под небом[207]18 Согласно учению тэндай , всё живое может достичь степени совершенства будды., величавым блеском засверкали манифестации будд в семи святилищах[208]19 Считалось, что в «семи святилищах», расположенных на склонах горы Хиэйдзан, явлены будды в образе синтоистских богов.. Кобо-основатель[209]20 «Кобо-основатель» (Кобо-косо) — Кобо-дайси или Кукай (774–835), основатель эзотерической школы японского буддизма сингон («истинное слово») и монастырского комплекса Конгобудзи на горе Коя в провинции Кии, к юго- западу от Киото. Считается изобретателем слогового письма хирагана, автором стихотворения-алфавита «Ироха-ута» и мастером каллиграфии. занял гору на юге провинции Ки[210]21 Ки (Кисю) — китаизированное название провинции Кии., вода Закона трёх таинств йоги впадает в Четыре моря[211]22 «Вода Закона» — буддийское вероучение; «три таинства йоги» — таинство плоти (магические движения пальцами), «таинство речи» (возглашение мантр, «истинных слов») и «таинство взгляда» (смотрение на изображение вселенского будды Дайнити); «Четыре моря» — Япония. Смысл выражения — сингон- буддийское учение стало распространяться в Японии., открылись временные створки дверей у пресветлых богов с Четырёх мест[212]23 «Временные створки дверей у пресветлых богов с Четырёх мест» — выражение считается неясным; по-видимому, обозначает предложенное Кукаем и его последователями толкование всех синтоистских божеств как временных проявлений будд и бодхисаттв..

С той поры непрерывно, от древности и доныне, преуспевает Закон Будды и процветает Путь богов — от семи больших храмов Южной столицы[213]24 «Южная столица» — г. Нара, столица Японии в 710–784 гг. до шести храмов победы Учения Северной столицы[214]25 «Северная столица» — г. Киото, столица Японии в 794-1868 гг., от Кинай[215]26 Кинай — общее название пяти провинций, расположенных поблизости от столицы. вблизи и до Семи дорог[216]27 «Семь дорог» — 7 крупнейших трактов Японии: Токайдо, Тосандо, Хокурикудо, Санъиндо, Санъёдо, Нанкайдо и Сайкайдо. поодаль.

И уж тем более — во времена двух экс-императоров, Сиракава и Тоба. У людей было исключительно глубоким почитание небесных и земных богов, они были возвращены к Будде, поэтому из уездов шестидесяти с лишним провинций Японии половина была во власти богов, а многие поместья придвинулись к дому Будды.

Поэтому, словно под сенью деревьев, повсюду были обители, где в разных проявлениях пребывали умеряющие своё сияние[217]28 «Умеряющие своё сияние» — бодхисаттвы, которые для спасения живых существ умеряли своё сияние и, принимая разные облики, смешивались с простыми смертными.. Разве на востоке и на западе, на юге и на севере в любой и каждой стране нет земли, где люди с усердием следуют по пути Будды?! Он всё превзошёл в шестнадцати великих странах и всё превысил в 500 средних странах. Нашу же страну охраняют небесные и земные боги; им, должно быть, угодно как-то забросить три сокровища[218]29 «Три сокровища» (будд.) — Будда, его учение и монашеская община.. Это земля, где вместе собрались все четыре божества: слева Зелёный Дракон, справа Белый Тигр, спереди Красная Птица и сзади Чёрный Воитель[219]30 Божества, по синтоистским повериям, охраняющие стороны света: восток или левую сторону — Сёрю (Зелёный Дракон), запад или правую сторону — Бяюсо (Белый Тигр), лицевую или южную сторону — Сюдзяку (Красная Птица) и тыльную или северную — Кэмму (Чёрный Воитель)., потому, после того, как в 13-м году эры Тэнряку [793 г.] правления императора Камму столицу перенесли из Нагаока[220]31 Нагаока — город в южной части префектуры Киото, столица Японии в 784–794 гг., пока строилась по специальному плану новая столица, г. Хэйан (современный Киото). Камму — 50-й император Японии (на престоле находился в 782–805 гг.). сюда, в крепость Мира и Спокойствия, Хэйандзе, а в царствование императора Сага[221]32 Сага — 2-й сын императора Камму. См. гл. 7, примеч. 16. в 10-й день 9-й луны 1-го года эры Конин [11 октября 810 г.] было нарушено царствование прежнего императора, Хэйдзэй[222]33 Хэйдзэй — см. гл. 7, примеч. 15., однако столица разрушена не была.

После этого за время правления 25 монархов звёзды и иней сменяли друг друга больше 300 раз[223]34 «Звёзды и иней сменяли друг друга больше 300 раз» — то есть прошло больше 300 лет.. На востоке и на западе они изобиловали мятежами — эра Дзехэй мятежом Масакадо, эра Тэнке — мятежом Сумитомо[224]35 Дзёхэй (930–938) и Тэнкё (938–947) — девизы правления сына Дайго, 61-го императора Японии Судзаку (923–952; годы правления 930–946). Масакадо — Тайра-но Масакадо, см. гл. 5, примеч. 6; Сумитомо — Фудзивара-но Сумитомо, см. гл. 11, примеч. 15..

В годы Тэнки [1053–1058] мятеж замыслили Садато и Мунэто[225]36 Садато и Мунэто — см.: гл. 8, примеч. 12 и 13.; одни захватили восемь провинций[226]37 «Восемь провинций» — имеются в виду провинции восточной Японии. и вели сражения восемь лет[227]38 «Вели сражения восемь лет» — в действительности мятеж Тайра-но Масакадо продолжался около 6 лет, с 935 по 940 г., другие забрали себе 54 уезда и владели ими двенадцать лет[228]39 Владели ими двенадцать лет — видимо, сюда добавлены те 9 лет, в течение которых будущие мятежники исполняли в некоторых из этих уездов официальные обязанности., но все эти беспорядки случались в глуши, в провинциях иных, в самой же столице было спокойно, никакая шайка нашей династии не изменяла. С юга великий бодхисаттва Хатиман[229]4 °Cинтоистский бог войны Хатиман в представлении многих буддистов являлся манифестацией бодхисаттвы. Здесь имеется в виду синтоистский комплекс Исикиёмидзу Хатиман-гу в окрестностях горы Отокояма неподалёку от Киото. оставил свои следы на горе Отокояма, с севера оберегают замок феникса великие пресветлые боги Камо[230]41 «Замок феникса» — дворец императора; «боги Камо» — синтоистские боги, культу которых посвящены два святилища Камо (Верхний и Нижний) в Киото., на северо- востоке добавляется к ним 21 святилище Горного короля[231]42 Имеются в виду синтоистские святилища в окрестностях г. Оцу, у подножья горы Хиэйдзан.. Поблизости от горы Оутияма явлен небесный бог Тэмман[232]43 Синтоистский комплекс Китано Тэмман-гу в Киото, посвящённый культу бога Тэмман-тэндзин (имя, под которым идентифицирован талантливый поэт и государственный деятель Сугавара-но Митидзанэ, 845–903).. Кроме того, вдали и вблизи сплошными рядами выстроились святилища Мацуноо, Хирано, Инари, Гион, Сумиёси, Касуга, Хирота и Хиросэ[233]44 В тексте перечислены названия синтоистских святилищ в разных районах Киото, в Осака, Нара и их окрестностях.. Они днём и ночью располагаются по порядку и охраняют императорский дворец; не прозябают в них церемонии поклонения богам, и более всего светлеют вязы[234]45 «Более всего светлеют вязы» — светлой корой вязов покрывают хижины горных отшельников при синтоистских святилищах.. Хотя и говорят, что непокорный вассал замышляет дурное, но разве не помогут нам чудотворные боги?!»

Так с надеждой думал каждый.

ГЛАВА 13.

О том, как сосредотачивались правительственные войска и о поездке государя во дворец Сандзё

Государь появился в Южном павильоне императорского дворца Такамацу, и повсюду заговорили между собой придворные сановники. Последнее место занимал ставший на Путь Младший советник Синсэй[235]1 Синсэй — см. гл. 5, примеч.1.. Передвигались люди в белых одеяниях дзёэ [236]2 Дзёэ — буддийские монашеские одеяния белого цвета, как правило, ритуальные. с короткими рукавами, опоясанные мечами в нелакированных деревянных ножнах, называемых «лисята».

Так вот, примеры того, что человек, ушедший от мира, бывает вхож в императорский дворец, очень редки испокон веков. То, что в древности, в августейшие времена императрицы Сётоку[237]3 «Императрица Сётоку» — см. гл. 4. примеч. 18. священнослужитель по имени Югэ-но Докё[238]4 Югэ-но Докё — буддийский священнослужитель, фаворит императрицы Сётоку, которая пожаловала ему высшие государственные посты и возвела на высокие должности его сторонников. После смерти своей покровительницы был сослан в провинцию Симоцукэ, где умер в 772 г., проводя моления перед милосердной Каннон, снискал благоволение государыни, отчего был пожалован в Первые министры и допущен служить при дворе, — дело особое. Современные ему церемонии поистине редкостны. Однако этот монах превзошёл разные учения и совмещал многие таланты. Ему была ведома старая истина о двойном государственном управлении, ведущем к раздорам, поэтому, когда этого человека не стало, управлять сделалось трудно.

Ёситомо в красной парчёвой куртке хитатарэ [239]5 Хитатарэ — см. гл. 5, примеч. 11. , с одним медным щитом и в малых наколенниках, был вооружён мечём. Подняв вверх эбоси [240]6 Эбоси — высокий головной убор знатного вельможи. , он преклонил колени в саду и почтительно внимал. Синсэй говорил ему:

— Ты оставил отца и братьев, прибыл к правительственным войскам. Это весьма и весьма достойно похвалы. Поэтому на этот раз ты станешь полководцем. Из-за того, что ты выражаешь верноподданничество и сыновний долг, тебе сейчас же должно будет разрешено право повседневного присутствия в помещениях императорского дворца. Об этом и извещаю тебя.

Ёситомо почтительно молвил:

— Передам это своей семье. Когда выходишь на поле битвы, нужно предполагать для себя смерть и не задумываться о жизни. Однако же смысл завещания покойного экс-императора и государева повеления в том и состоит, чтобы не щадить жизни. Я теперь же готов к тому, чтобы мои кости белели на поле битвы. Пожив единожды, в этот мир непременно вернёшься снова, и тогда снова стремись к славе; наступит жизнь, в которой будет мало на что положиться, кроме как на волю Неба. Думаю, что в будущем должно быть решение императора, а теперь государю следует отдать своё повеление. Тогда давнишнее моё желание будет выполнено, и можно будет немного воспрянуть духом. Отдать свою единственную жизнь, не выполнив своего желания, есть заблуждение, оно достойно сожаления, — так он сказал и сошел вниз.

Синдзэй доложил государю:

— Дело это трудное. Правда, говорят, что предки Ёситомо, Ёриёси и Ёсииэ, усмиряли врагов династии и получили позволение входить во дворец, но отец его Тамэёси пока ещё является всего лишь низшим чиновником[241]7 «Низший чиновник» — здесь: чиновник ниже 5-го ранга, не имеющий позволения входить во внутренние помещения императорского дворца. Полицейского ведомства. Может ли он, как сын Тамэёси, вдруг получить позволение входить в императорский дворец?

— В старинных книгах сказано, что в эпоху мятежей усмирение осуществляют оружием. Мир уже пребывает в беспорядке. Ёситомо нельзя оставить без награды, — заметил ему августейший и больше не входил ни в какие подробности.

После этого, не меняя своего облика, Синдзэй опоясался оружием и поднялся примерно до середины лестницы и оттуда стал наблюдать за редкостной церемонией первого вхождения во дворец.

Имеется описание внешнего вида входящего во дворец. Простолюдин не должен попирать ногами облако с горы Хорай[242]8 Хорай (кит. Пынлай) — согласно старинной китайской легенде, остров бессмертных, расположенный далеко в Восточном море. «Облако с Хорай» — здесь: императорский дворец.. Чиновник Высшего государственного совета — надежда Поднебесной. Говорят, что человеку с обыкновенными способностями с высокого здания луну не бывает виднее, но то, что сейчас он впервые оставляет своё имя на скрижалях дворца, представляется честью для носящего лук и стрелы[243]9 «Носящий лук и стрелы» — представитель воинского сословия., переданной ему от Шестого принца[244]10 «Шестой принц» — 6-й сын императора Сэйва, основатель рода Сэйва Гэндзи, к которому принадлежал Минамото-но Ёситомо..

После этого он доложил планируемый им порядок сражения. Ёсимото говорил:

— Несмотря на то, что говорится, будто военные планы существуют разные, для победы над противником нет ничего легче, чем подступить перед самым рассветом к командиру лагеря и ударить, лишив противника преимущества, — вот план воинской доблести. В особенности важно, что по приказу Левого министра вызваны отряды монахов из Южной столицы — а их силы, как говорят, уже достигают тысячи с лишним всадников и завтра прибудут. Кроме того, мой младший брат Тамэтомо- кандзя [245]11 Кандзя — человек, не имеющий придворного чина. , положившись на отца, Тамэёси, прислуживает в хижине отшельника. Этот парень во время сражения проворен сверх меры. После того, как его друзей снабдят всем, и они явятся сюда, защищаться будет не просто, выстави хоть миллион вооружённых всадников. Пусть у них будут только железные щиты, стрелы они не должны будут пропускать. И ещё: если, пока все вместе будут ждать неприятеля в засаде, поднимется солнце, — люди и кони устанут, и сражение может ослабеть. Поэтому оборонять дворец августейшего назначьте Киёмори. Ёситомо, не теряя времени, двинется ко дворцу экс-императора и решит исход сражения[246]12 «Исход сражения» — буквально: «победа и поражение»., — так он сказал, и Синсэй произнес в ответ ему:

— Поэзия и музыка — вот искусства, к которым имеет склонность вассал. Только им надо посвящать свою жизнь. Это не говоря уже о пути воина. Что касается плана сражения, то тебе велели сообщить все свои пожелания. Есть книга[247]13 «Есть книга…» — намёк на многотомное сочинение китайского историографа Сыма Цяня (145?-87? гг. до н. э.) «Исторические записки» («Записки историка»)., в которой говорится, что сначала бывает время, когда ты подчиняешь людей, потом бывает время, когда ты подчиняешься людям. Главное — лишить противника превосходства. Срочно иди ему навстречу! До государя дошли слухи о том, что доблестные воины из Восточных провинций издавна следуют за тобой, и многие приходят к его особе. Это тоже не может не заслужить одобрения августейшего. Разве не увеличится от этого изобильное счастье Ёситомо?! Когда намереваешься умножить влияние своего государя, намерение своё непременно сообщишь военачальнику. Когда добиваешься победы, свою любовь обратишь на воинов. Военачальник — это тот, на кого полагается государь; воин — это тот, на кого полагается военачальник. Это подобно тому как, если тело управляет локтями, то локти управляют пальцами.

Разве тебе неизвестно, что человек, ставший врагом династии, берёт на себя ответственность перед Небом? Это потому, что он пренебрёг могуществом династии. Если мы успокоим сердце государя, немедленно усмирив этих приятелей, мы, кроме всего, проявим выдающуюся преданность и сможем гордиться огромными воинскими заслугами. — Так он промолвил.

Ёситомо смиренно выслушал его и вышел. Синсэй высказался, Ёситомо ответил — и ничто не достигло посторонних ушей. Всё звучало серьёзно.

Возвратившись в свою ставку, владетель провинции Симоцукэ укрепил оружие и доспехи. Надел доспехи, передаваемые в его доме по наследству, под названием «Восемь драконов»[248]14 «Наследственные доспехи Минамото» — см.: гл. 8, прим. 10.. Изначально эти доспехи назвал «Восьмью драконами» его предок Хатиман Таро Ёсииэ[249]15 Хатиман Таро Ёсииэ — Минамото-но Ёсииэ (1039–1106), знаменитый хэйанский воин. См. гл. 8, примеч. 9., через три года, во время сражения, бог-посланец Великого бодхисаттвы Хатимана[250]16 «Бог-посланец Великого бодхисаттвы Хатимана» — святилище Ивасимидзу Хатиман-гу. См. гл. 12, примеч. 40. для охраны восьми видов полевой ставки[251]17 «Восемь видов полевой ставки» — старинные воинские каноны предусматривали сооружение полевых ставок восьми видов: Рыбья чешуя, Журавлиное крыло, Длинная змея, Ущербная луна, Наконечник стрелы, Квадрат и круг, Ярмо и Вплотную к колодцу., он выбил в золоте Восемь великих королей-драконов[252]18 «Восемь великих королей-драконов» — «боги-драконы» (будд.): Нанда, Упананда, Сякацуран, Васюко, Токусака, Адабадатта, Манака и Юхатиран., закрепил навершие шлема и нагрудную пластину панциря и дал им имя «Восемь драконов».

Среди восьмислойных доспехов имеется и любимое сокровище. По этой причине его неукоснительно передают от поколения к поколению. На могучего вороного коня Ёситомо возложил покрытое многослойным лаком, присыпанным золотой пудрой, седло с золотой каймой. Он уже вцепился в седло, готовый ехать, как вдруг, подумав о чём-то, оставил бывшую у него в руке плётку и взял вместо неё плеть на рукоятке, бывшую в повозке, что стояла в каретном сарае.

Воины смотрели на него не понимая: «А это что за плеть?!» Когда же Ёситомо сказал им:

— Это память о покойном отце. Пусть ему будет приятно, что мне так рано дозволено входить во дворец императора, — все воины оросили слезами рукава своих доспехов.

После этого Ёситомо завязал у панциря шнуры и уже совсем готов был к сражению, однако, удержав своего коня, он раскрыл алый веер и вымолвил:

— Ёситомо человек простой, но он родился в доме, где приняты воинские приготовления, и этим счастлив. Обычно, когда я ввязываюсь в сражение, я не допускаю и мысли о том, чтобы бояться врагов династии. На этот раз, после того как я удостоился государева повеления, я тем более не испытываю страха. Проявив воинское искусство в настоящее время, я смогу донести до грядущих поколений своё имя.

Так он сказал и колыхнул стягом из белого бычьего хвоста[253]19 «…колыхнул стягом с белым бычьим хвостом…» — боевой стяг на бамбуковом шесте, к которому прикреплялся бычий хвост., сверкнул отделанной золотом алебардой и двинулся наружу из лагеря, застывшего в порядке «рыбья чешуя» и «крыло журавля», взбодрённый его звездообразными стягами с белыми бычьими хвостами и с молниями сверкающего оружия. Видно стало, что он — карающая сила, блестящий великий полководец.

Кто да кто они — те люди, которые сопровождают его? Камада-но Дзиро Масакиёи Кавати-но Гэнда Томокиё; в провинции Оми — Сасаки-но Гэндзо и Ядзима-но кандзя ; в провинции Мино — Ёсино-но Таро и Хирано-но Хэйда; в провинции Овари — Ацута-но дайгудзи [254]20 Дайгудзи — глава жрецов, проводящих службы в синтоистских святилищах Исэ дайдзингу. . Его отчим сам в столицу не поехал, а отрядил туда сыновей. В провинции Микава воин Ситара Хёдо; в провинции Тотоми — Ёкодзи, Кацута и Ино Хатиро; в провинции Суруга — Ирииэ-но Уманодзе, Варасина Дзюро, Окицу-но Сиро и Камбара Горо; в провинции Идзу — То Сиро и То Горо; в провинции Сагами — Оба-но Хэйда, Оба-но Сабуро, Яманоути Гёбунодзё, Сисоку Такигути и Эсукэ Хатиро; в провинции Симофуса — Тибаяносукэ Цунэтанэ; в провинции Мусаси — Тосима-но Сиро, генералы Синго и Синроку, Нарида-но Таро, Хадзута-но Дзиро, Кавати-но Таро, Бэппу-но Дзиро, Нара-но Сабуро, Таманои-но Сиро, Нагаи-но Сайто Бэтто, Нагаи-но Сабуро, Тандзи Нарикиё и Хангиха-но Танроку; в Кодама — Сё Таро, Сё Сабуро, воин Титибу и Аибара Таро; в Иномата — Окабэ-но Рокуяна, Комбэйроку, Каку-но Сабуро и Тэбака Ситиро; на западе — Хэцуги Акудзи и Хираяма; в Кокэ — Кавагоэ и Мороока; в провинции Коцукэ — Сэдзимо-но Сиро, Монои-но Горо, Окамото-но Сукэ и Наха-но Таро; в провинции Симоцукэ — Хацута-но Сиро; в провинции Хитати — Тюгун Сабуро и Сэки Дзиро; в провинции Каи — Сихоми-но Горо и Сихоми-но Рокуро; в провинции Синано — Маита, воин Кон до, Кувабара, Андо Дзи, Андо Дзо, Кисо-но Тюта, Я Тюта, Нэнъи-но Дайята, Нэцу-но Симпэй, Кумасака-но Сиро и Сидзума-но Кодзиро.

Начиная с этих воинов, 400 с лишним главных всадников, а всего более 1000 всадников неслись навстречу противнику.

Воины, сопровождавшие владетеля провинции Аки Киёмори: старший его сын Сигэмори, младший помощник в Ведомстве центральных дел; второй сын Мотомори, судья из провинции Аки; младший брат Ёримори, владетель провинции Хитати; Норимори, владетель провинции Кавати; таю [255]21 Таю — см. гл. 5, примеч. 5. Цунэмори. В числе слуг — начиная с Суэсада, Садаёси, Морикуни, Моритоси, Дзиро из Намба, Таро из Сэноо, воин Ито из Фуруити, его сыновья Ито 5-й и Ито 6-й, Ямада-но Кисабуро Корэюки и других, его встретили всадники силами в 1600 с лишним воинов. Кроме того, наперебой выкрикивая с подъёмом: «И я, и я!» — толпами валили сто с лишним всадников главы Хёго Ёримаса, сто с лишним всадников нового судьи из Муцу Ёсиясу, сто с лишним всадников судьи из Суо Суэсанэ, семьдесят всадников советника с Садо, помощника начальника ведомства Сигэнори, семьдесят всадников судьи Хэй Санэтоси, а всего — больше 4500 всадников. Глава Хёго, Ёримаса, продвинулся до самого лагеря.

Это было в 10-й день 7-й луны, поэтому луна зашла во второй половине ночи. Чуть стало светать, на прибрежную долину реки Камо опустился туман. И хотя в столице не было видно даже реки Сиракава и нелегко было отличить восток от запада, все скакали, как им вздумается, ориентируясь только по вражеским кострам, и выехали к прибрежной долине к западу от тракта Оиномикадо.

Его величество в час Зайца[256]22 «Час Зайца» — время от 6 до 8 часов утра. благоволил выехать из дворца Такамацу в восточный Сандзе; государь сделал это из предосторожности, подумав, что дворец этот занимает тесное пространство, и положение наверняка ухудшится. Одетый в хикинаоси [257]23 Хикинаоси — просторное одеяние хэйанского сановника с длинными широкими рукавами., Его величество вызвал низкий паланкин[258]24 «Низкий паланкин» — паланкин, у которого шесты для носильщиков («оглобли») находились на уровне бёдер сановника.. Господин канцлер изволил взять божественный драгоценный меч[259]25 «Божественный драгоценный меч» — наряду с драгоценным камнем и зерцалом — один из символов императорской власти в Японии Согласно преданию, передаётся из поколения к поколению от богини Солнца Аматэрасу Омиками её прямым потомкам, занимающим престол. и вошёл в паланкин августейшего.

Среди сопровождавших государя были господин канцлер, Внутренний министр князь Санэюки, глава Левой гвардии Мотодзанэ, глава Правой гвардии Кинъёси, помощник начальника охраны курандо [260]26 Курандо — придворные чиновники из непосредственного окружения императора, наблюдавшие за соблюдением церемоний. Тадатика-сёсё, Левый старший управляющий делами курандо Сукэнага, Левый помощник в Ведомстве правосудия Саданори, глава охотонэри [261]27 Охотонэри — чиновники 6–8 рангов, нёсшие охрану дворца, составлявшие экскорт императора и высших сановников, а также выполнявшие мелкие поручения при дворе. Иэюки, младший помощник из Ближней службы императора Суэиэ, помощник владетеля Кадзуса Сигэиэ, действительный владетель Этпо Нобутоси, действительный старший советник управления курандо Масаёри и другие.