Онлайн чтение книги Смятение праведных
ГЛАВА LX

Когда из мира Язди-Джирд ушел,

Бахрам воссел на отческий престол.

Но вместо управления страной,

Он затевал вседневно пир горой.

Коль царь умеет только пить и спать,

Враги начнут державу разрушать.

Бахрам, в угодьях рыская степных,

Не видел горя подданных своих.

Его вазиры грабили казну

И разоряли славную страну.

Охотился Бахрам в глухих степях.

Отстала свита; заблудился шах.

Шалаш разрушенный увидел он,

Услышал чей-то тихий плач и стон.

Дом обвалился, словно дом души,

От всех таящей боль свою в тиши.

В стене торчали стрелы, след вражды,

Насилия или другой беды…

В руину царь вошел и видит в ней

Ограбленных, измученных людей.

Хозяин бедственной лачуги той

Принес Бахраму хлеб, кувшин с водой.

«Как ты живешь?» — спросил его Бахрам.

Ответил: «Как живу, ты видишь сам».

Бахрам сказал: «Всю правду мне открой,—

Что здесь случилось с ними и с тобой?»

Ответил: «Прежде лучше нам жилось,

Пока гонение не началось.

Наш новый царь вино беспечно пьет,

Не видит он, как мучится народ.

Царь спит, а слуги царские в тот час

Идут и грабят беззащитных нас.

Вся эта столь богатая страна

В пустыню мертвую превращена».

Руины замка увидал Бахрам,

Спросил: «Скажи, что прежде было там?»

Ответил: «Это был богатый дом,

Прекрасный сад старинный рос кругом.

Цвели там розы, зрели там плоды,

Журчал поток каризовой воды.

От тех живых неистощимых вод

У земледельца множился доход.

Насильники, что грабить нас взялись,

Разрушили, засыпали кариз.

Сады погибли, высохли поля,

Мертва неорошенная земля.

Край обезлюдел, рушатся дома,

Как будто здесь у нас прошла чума.

Сам погляди — что с этих взять людей?

А слуги шаха все лютей и злей.

Мы — нищие, все отняли у нас,

Нам нечем жить. Пришел последний час!»

Все понял шах: мучительным огнем

Душа, скорбя, воспламенилась в нем.

Меч состраданья грудь его терзал,

От горя ком под горло подступал.

От сердца прочь беспечность отошла,

Увидел ясно он все корни зла.

Решил он — притеснителей казнить,

Добро и справедливость утвердить.

Великую он в этом клятву дал…

Тут кто-то с вестью доброй прибежал:

«Как мы взялись раскапывать кариз,

Воды прозрачной струи полились!»

Хозяин молвил: «Милостив творец!

Видать, наш царь-пьянчужка наконец

Над нашим горем сжалился душой.

Вода! — К добру, наверно, знак такой!»

Встал царь, дикхана поблагодарил

И щедро всех несчастных одарил.

Он истребил насилие и гнет,

От лихоимства защитил народ.

И правда им была утверждена,

И снова расцвела его страна.

Великий шах живет — известно мне —

Заботой о народе и стране.

За то и раем Хорасан зовут,

Что люди в благоденствии живут.

Мой шах? Мечты да сбудутся твои!

Да будет радость в том и Навои!

Эй, кравчий, поспеши фиал налить,

Хочу достойно шаха восхвалить!

Душа моя скорбит, угнетена.

Я смою гнет живой водой вина.