Глава 2

Онлайн чтение книги Британские СС SS-GB
Глава 2

Генерал – или в терминологии СС «группенфюрер» – Фриц Келлерман, давно разменявший шестой десяток, всегда имел благодушный вид. Роста он был среднего, однако вследствие любви к хорошей еде и выпивке приобрел некоторую полноту и не сходящий с лица румянец. Все это вкупе с привычкой стоять, заложив обе руки в карманы, могло создать у стороннего наблюдателя иллюзию, что Келлерман – толстый коротышка, и зачастую именно так его за глаза и описывали. Подчиненные звали его «фатер». И все же для получения более распространенного прозвища «папа» благодушия его с очевидностью не хватало. Видя седую шевелюру, не один молодой офицер опрометчиво согласился на предложение генерала составить ему компанию на утренней пробежке через парк. Мало кто соглашался на этот подвиг во второй раз. И лишь новички рисковали сыграть с ним партию в шахматы – в юности генерал был чемпионом Баварии. «Что ж, сегодня удача мне улыбнулась», – скромно говорил он противнику, нанеся ему унизительное поражение.

До победы Германии Дугласу редко приходилось бывать в этом кабинете на втором этаже. Комната с эркером прежде использовалась только комиссаром полиции. Затем она перешла в распоряжение Келлермана, стоявшего во главе полиции всей оккупированной страны. Теперь Дуглас часто заглядывал сюда с отчетом, и ему, наряду с несколькими другими сотрудниками, была пожалована привилегия входить не через приемную с секретарем, а напрямую, через отдельную дверь. Прежде через нее в кабинет допускались лишь заместители комиссара. Генерал Келлерман называл это частью «принципа вождизма». Гарри Вудс называл это пылью в глаза.

В ведении нового владельца кабинет комиссара полиции почти не изменился. В углу стоял массивный письменный стол красного дерева, за ним стул – спинкой к эркерному окну, которое давало рабочему месту освещение со всех сторон и открывало великолепный вид на реку. На широкой мраморной каминной полке каждые полчаса отбивали время пышно изукрашенные часы, за изогнутой решеткой пылал огонь, отбрасывая блики на полированную медную поверхность каминных приборов и ящика для угля. Пожалуй, единственное заметное нововведение представлял собой плывущий по дальней стене косяк рыб, заключенных в стеклянные коробки. Под каждым чучелом золотом было выбито имя Фрица Келлермана, место и дата поимки.

В кабинете ожидали двое в военной форме. Дуглас застыл на пороге.

– Входите, инспектор, входите, – пригласил его Келлерман.

Незнакомцы переглянулись и обменялись кивком. Англичанин подходил им идеально. Мало того, что его называли лучшим детективом отдела убийств, он к тому же был молод, атлетически сложен и имел бледное угловатое лицо, что среди немцев считалось признаком породы. Он был «немецкого типа», превосходный экземпляр «нового европейца». Да еще и блестяще знал язык.

Один из военных взял со стола Келлермана блокнот.

– Еще один снимок, генерал.

Второй достал неизвестно откуда фотокамеру «лейка» и опустился на колено, глядя в видоискатель.

– Пожалуйста, вместе с инспектором смотрите на какие-нибудь бумаги или карту… ну сами понимаете!

На обшлагах рукавов серой униформы Дуглас заметил нашитые ленты. Рота пропаганды вермахта.

– Нам следует их послушаться, инспектор, – заметил Келлерман. – Эти ребята из журнала «Сигнал». Приехали поговорить с нами аж из самого Берлина.

Испытывая неловкость, Дуглас обошел письменный стол и стал изображать, что внимательно читает что-то на передовице «Таймс», тыкая пальцем в газетную страницу. Чувствовал он себя при этом совершеннейшим болваном; Келлермана подобный цирк, очевидно, ничуть не смущал.

– Скажите, инспектор Арчер, – произнес один из журналистов по-английски с сильным акцентом, – правда ли, что здесь, в Скотленд-Ярде, люди называют генерала Келлермана «отцом»?

Дуглас не ответил, в попытках выиграть время делая вид, что старательно позирует.

– Вы что, не понимаете, что своим вопросом ставите инспектора в неудобное положение? – одернул его Келлерман. – И давайте уже общаться на немецком, инспектор владеет им не хуже меня!

– Так это правда? – настаивал журналист, желая получить ответ у Дугласа.

Щелкнула камера. Фотограф сменил ракурс и сделал еще пару кадров подряд.

– Разумеется, правда, – вскипел Келлерман. – Вы считаете меня лжецом? Или, может, таким начальником, который не знает, что делается у него под носом?

Журналист окаменел, фотограф опустил камеру.

– Да, это правда, – подтвердил Дуглас.

– А теперь, господа, у меня работа. – И Келлерман без особых церемоний выставил их вон, как старушка прогоняет нахальных кур, забредших к ней в спальню. – Прошу меня извинить, инспектор. Попросили пять минут, но все это как-то слишком затянулось. Впрочем, такова суть их работы – использовать всякую возможность, любыми путями всюду пролезть. – Он прошел назад к столу и сел. – Ну, мой мальчик, излагайте. Что у нас тут происходит?

Дуглас зачитал доклад, где необходимо делая отступления и объясняя подробно. Келлермана больше всего заботил вопрос обоснованности трат, и Дуглас всегда составлял отчеты таким образом, чтобы было понятно, куда идут ресурсы департамента, причем переводил все расходы в оккупационные марки.

Когда с формальностями было покончено, Келлерман открыл хьюмидор. На черном рынке сигары шли по пять оккупационных марок за штуку, так что кубинская «монтекристо» размера «два» могла считаться весьма достойным поощрением. Келлерман тщательно выбрал пару штук – как и Дуглас, он больше всего ценил те, на которых виднелись зеленые и желтые пятнышки. Не спеша обрезал, аккуратно убирая торчащие волокна табачного листа. Как обычно, на генерале был безукоризненный твидовый костюм, из жилетного кармана свисала цепочка золотых часов. Следовало ожидать, что он не наденет форму даже по случаю визита журнального фотографа. И, как и многие люди его поколения в высших эшелонах немецких войск, он предпочитал армейские звания громоздкой номенклатуре СС.

– Все еще никаких вестей о вашей жене? – Келлерман обошел стол, чтобы вручить Дугласу сигару.

– Думаю, можно с уверенностью предположить, что она погибла. Во время авиаударов она чаще всего укрывалась в доме соседей, а он был полностью разрушен.

– Не теряйте надежды, – посоветовал Келлерман.

Это что, намек на интрижку с секретаршей?

– А как сейчас ваш сын?

– Все хорошо, он в тот день был в убежище.

Келлерман наклонился, чтобы зажечь ему сигару. Дуглас еще не привык к манере немецких офицеров плескать себе в лицо одеколон после бритья, и снова у него перехватило дух от густого запаха. Он затянулся, кончик сигары начал тлеть. Признаться, Дуглас предпочел бы унести сигару с собой, но Келлерман всегда обставлял все так, чтобы она была раскурена на месте. Вероятно, хотел удостовериться, что одариваемый не пойдет ее продавать. А может, просто считал, что истинный джентльмен не позволит коллеге покинуть кабинет с нетронутой сигарой в кармане.

– И больше никаких трудностей, инспектор? – Проходя за спиной у Дугласа, Келлерман остановился и опустил руку ему на плечо, словно бы в знак поддержки.

На что он намекает? Не на письмо ли от секретарши, которое обнаружилось сегодня во входящей корреспонденции? Секретарша ставила его в известность о своей беременности и требовала двадцать тысяч оккупационных марок, пояснив – на случай, если он не знает, – что фунты стерлингов в абортариях нынче не в почете. Дуглас на самом деле получал часть своего жалованья в оккупационных марках. Пока ему не удалось выяснить, как именно письмо попало в кабинет. Вероятно, она передала его через какую-то из подружек в канцелярии. А может, вообще сама принесла.

– Никаких трудностей, которыми следовало бы обременять господина генерала.

Келлерман улыбнулся. Из-за нервного напряжения Дуглас обратился к нему в третьем лице – в странной манере, свойственной самым подобострастным немецким подчиненным.

– Вы помните, каким был этот кабинет в прежние времена? – спросил Келлерман.

До войны комиссар полиции, выходя из кабинета, оставлял дверь открытой, чтобы обеспечить доступ рассыльным. Поступив на службу в Скотленд-Ярд, Дуглас частенько находил повод зайти в пустой кабинет в такие часы и подолгу рассматривал его с благоговением мальчишки, выросшего на детективных романах.

– Я довольно редко бывал здесь.

– Мы живем в непростые времена, – произнес Келлерман, будто извиняясь, что визиты Дугласа в этот кабинет участились.

Он наклонился над столом и стряхнул пепел в модель Тауэрского моста из белого фарфора. Какой-то оборотистый умелец снабдил свою версию моста флагами со свастикой и надписью черно-красным готическим шрифтом: «Перемирие. Лондон. 1940».

– Прежде нашей полиции не поручали никаких… – Келлерман явно с тщательностью подбирал слова, – политических задач.

– Да, наша полиция не имеет отношения к политике.

– Ну все же это не совсем так, – мягко возразил Келлерман. – В Германии принято называть вещи своими именами, и политическая полиция зовется политической полицией. Здесь же ее функции исполняет «особый отдел», поскольку англичанам чужда прямота в таких вопросах.

– Вы правы, сэр.

– Однако рано или поздно настанет день, когда я больше не смогу сдерживать давление Берлина, и нам придется встроиться в полицейскую систему Германии.

– Англичане довольно настороженно относятся к нововведениям, сэр.

– Не пытайтесь играть со мной в игры, инспектор, – предостерег Келлерман все тем же учтивым тоном и с той же мягкой улыбкой. – Вы понимаете, о чем я.

– Боюсь, что нет, сэр.

– Ни вы, ни я не хотим видеть в этом здании советников по политическим вопросам, инспектор. Потому что знаем, чем это неизбежно закончится. Полицию начнут использовать для борьбы с группировками сопротивления, для ловли дезертиров, политических преступников, евреев, цыган и прочих нежелательных элементов!

По тону Келлермана следовало сделать вывод, что он вовсе не считает все перечисленные элементы настолько же нежелательными, как его берлинское начальство.

– Это немедленно расколет полицию надвое, – констатировал Дуглас.

Вместо ответа Келлерман взял со стола распечатанное с телетайпа сообщение и прочел, будто подзабыв содержание.

– Сюда направлен высокопоставленный офицер службы безопасности рейхсфюрера, – сообщил он. – Работать с ним я поручаю вам.

– И его функции будут политические? – уточнил Дуглас.

Служба безопасности рейхсфюрера представляла собой разведывательный орган СС. Совсем нехорошие новости.

– Я понятия не имею, какие у него будут функции, – жизнерадостно сообщил Келлерман. – Он из личного штата рейхсфюрера и ответ нести будет непосредственно перед Берлином – уж не знаю, за какие именно поручения. – Генерал затянулся и не спеша выпустил дым, делая эффектную паузу, чтобы Дуглас имел возможность осознать исходящую от нового сотрудника опасность для них обоих. – Штандартенфюрер Хут, – добавил он наконец. – Так зовут нашего нового товарища.

Использование звания СС, очевидно, было призвано подчеркнуть, что Хут – не «наш».

– Приказы он получает напрямую из Берлина, и это будет давать ему определенное… – Келлерман помедлил, – влияние.

– Я понял, сэр.

– В таком случае, дорогой мой друг, вы сделаете все возможное, чтобы не допустить никаких промашек со стороны вашего уважаемого коллеги. Особенно по части устных высказываний. Мне бы не хотелось, чтобы какая-то досадная мелочь выставила нас всех в невыгодном свете.

– Вы сейчас про сержанта Вудса?

– Вы очень проницательны, инспектор.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Лен Дейтон. Британские СС
1 - 1 06.02.18
1 - 2 06.02.18
Глава 1 06.02.18
Глава 2 06.02.18
Глава 3 06.02.18
Глава 4 06.02.18
Глава 5 06.02.18
Глава 6 06.02.18
Глава 7 06.02.18
Глава 8 06.02.18
Глава 9 06.02.18
Глава 10 06.02.18
Глава 11 06.02.18
Глава 2

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть