Онлайн чтение книги Звёздный прилив Startide Rising
17. Том Орли

Ханнес Суэсси лежал на тяжёлых рабочих санях возле Томаса Орли. Сухопарый лысеющий эксперт показал на разрушенный корпус звездолёта.

– Теннанинский, – сказал главный инженер. – Сплющен в лепёшку, но сомнений нет. Видите? Никаких фиксаторов реальности, только стасис-проекторы на корпусе. Теннанинцы в ужасе от изменений реальности. Этому кораблю никогда не монтировали вероятностный привод. Точно теннанинец. Или их клиент. Может, даже союзник.

Дельфины медленно кружили рядом, по очереди вдыхая из воздушных полостей саней, и восхищённо цокали сонарами, разглядывая внизу изломанный наконечник гигантской стрелы.

– Думаю, вы правы, Ханнес, – ответил Том. – Чудовище.

Корабль остался на удивление цел. На пяти Махах врезаться в океан, отлететь, по меньшей мере, от двух подводных островов, выломав из каждого по изрядному куску, пропахать глубокую колею на дне океана, прежде чем наконец увязнуть в пелагическом иле в двух шагах от отвесного утёса. Утёс выглядел угрожающе непрочным. Толчок посильнее, и он рухнет, целиком засыпав корабль.

Орли знал, что таковы свойства теннанианских стасис-полей. Все знали, что даже гибнущий теннанианский корабль будет бороться за выживание. В бою они медлительны и плохо маневрируют, но убить их окончательно так же трудно, как вывести тараканов.

Характер и число повреждений оценить сложно. Чем глубже, тем становилось темнее. Фины не включат прожектора, которые протянули сюда, пока Тшут не подтвердит, что нет опасности. Корабль удачно лёг – здесь достаточно мелко, чтобы нырнуть к нему, и достаточно глубоко, чтобы не быть замеченными с орбиты.

Самка-бутылконос с розовым брюхом подплыла к саням. Её рот задумчиво изгибался.

– Невероятно, да, Том? – спросила она. – Как он не разлетелся на многольон кус-ссков?

Глубина придавала голосу фины поразительную чёткость. Выдохи и сонарные щелчки вместе со сложными движениями тел позволяли финам строить очень сложные фразы. Обитателю суши подводная речь дельфа больше напоминала настраивающийся неоавангардистский оркестр, чем какой-то вариант английского.

– Думаете, он может пригодиться? – спросил офицер-дельф.

Орли снова взглянул на корабль. В суматохе боя дравшиеся над Китрупом с высокой долей вероятности могли не отследить место падения. Он уже обдумывал несколько искусительных идей, и одна-две из них могли быть достаточно смелыми, неожиданными и идиотскими, чтобы сработать.

– Надо посмотреть, – кивнул он. – Предлагаю разбиться на три группы. Первая отслеживает все источники выбросов, особенно вероятностных, затем пси и нейтрино, и нейтрализует их. Они также ищут выживших, что вряд ли возможно.

Суэсси фыркнул, поглядев на развороченный корпус. Орли продолжал:

– Вторая будет отбирать всё пригодное. Главные – Ханнес и Ти-тча. Ищите монополи и очищенные металлы, нужные «Броску». В случае удачи можно найти замену витков, без которых нам конец. Если Тшут не возражает, я иду с группой три. Хочу убедиться, насколько цел корабль, и взглянуть, что вокруг.

Тшут щёлкнула зубами в знак согласия.

– Всё логично, Том. Именно так. Лаки Каа оставляю с санями – будь начеку. Оссстальных быстро по группам.

Орли поймал плавник Тшут, собравшуюся отсвистеть приказ.

– И нам всем стоит надеть ДУ. Тринари может быть не очень пригоден, но я лучше пожертвую сложными переговорами на англике, чем буду смотреть, как кто-то мечется взад и вперёд за воздухом, да ещё с риском травмироваться.

Поморщившись, Тшут распорядилась. Группу составили из самых дисциплинированных финов – лучших в команде «Броска», поэтому от собравшихся у саней Том услышал только лёгкое ворчание и несколько сердитых выдохов через надетые устройства. Ему доводилось слышать о прототипах ДУ, где подача воздуха не мешала финам говорить. Если будет время, он сам попробует соорудить такой. Он без труда пользовался тринари, но опыт показывал, что финам нелегко передавать технические данные на чём-то, кроме англика.

Старина Ханнес уже ворчит. С явной неохотой раздаёт ДУ. Разумеется, главный инженер говорит на тринари, но трёхуровневая логика сложна для него. В довершение всего он паршивый поэт. Его вовсе не радует необходимость отсвистывать рифмами технические подробности.

Пока им придётся прекратить работу. Несколько младших офицеров и рядовых, прибывших с ним, должны вернуться на корабль, сопровождая Тошио, Хикахи и других пострадавших в цунами. Отряд сильно поредел. Случись что, им придётся справляться имеющимся составом. Поддержка с «Броска» вряд ли прибудет вовремя.

«Была бы здесь Джиллиан, – думал Том. – Ясно, это не её дело – осматривать корабли врага, но она понимает финов и очень пригодилась бы, если что-то пойдёт не так. Но у неё полно работы на „Броске“: она пытается разгадать секрет миллиарднолетней мумии, которой, прежде всего, не должно быть. А в случае ЧП Джилл – единственная, ну, может, ещё Крайдайки, кто знает о Ниссе».

Том усмехнулся: он поймал себя на попытке придать событиям рациональный облик. Вот ясные и логичные причины, почему мы не можем быть тут одновременно. Так и понимай. Сделай тут всё, что должен, и, может, через несколько суток будешь снова с ней.

С первой встречи, ещё подростками, они сразу поняли, что должны быть парой. Иногда Пол задумывался, не проектировщики ли тут поработали, отбирая гаметы крепких супружеских пар, чтобы две развивающиеся зиготы совпали настолько безупречно – вплоть до лёгкой телепатии, возникавшей иногда между ними.

Может быть, счастливый случай. Генное планирование человека ограничено законами и традицией. Случайность это или нет, в любом случае Том был ей благодарен. Выполняя задания Совета Земнорождённых, он усвоил, что вселенная состоит из опасностей и разочарований. Слишком мало разумных, даже приспособленных для этого, находят достаточно любви.

Раздав ДУ, Том включил динамики саней, чтоб усилить голос:

– Теперь запомните: хотя все технологии галактов опираются на Библиотеку, эта коллекция премудростей настолько огромна, что внутри корпуса может оказаться почти любая машинерия. Относитесь ко всему, как к капканам, пока не определите тип и степень безвредности. Когда весь корабль будет отключён, первая группа должна во что бы то ни стало найти главный боевой компьютер. На нём наверняка есть запись первых фаз боя. Эта информация может оказаться бесценной для капитана. И всем искать знак Библиотеки! Где бы вы его ни нашли, тут же отметьте место и сообщайте мне. Хотелось бы знать, какая микроветвь стоит у них.

Он кивнул Тшут.

– Так, лейтенант?

Четвёртый помощник «Броска» прищёлкнула зубами и кивнула в ответ. Конечно, вежливость Орли приятна, и всё же она скорее откусила бы собственный хвост, чем возразила бы любому его предложению. «Бросок» – первая крупная экспедиция, возглавляемая и осуществляемая дельфинами. Но с самого начала было ясно, что в её составе люди, чьи советы – мнение патронов.

Она просвистела на тринари:

Чётко соблюдая приказ, три группы помчались, каждая в свою сторону, и одна, проносясь мимо саней Орли, описывала в воде бочку. Повинуясь Тшут, они перекликались только стремительными щелчками дельфиньих сонаров.

Орли остановил сани в сорока метрах от корабля. Потом хлопнул Ханнеса по спине и подтолкнул вперёд.

Прекрасная находка этот корабль! Горелкой-спектрографом он быстро получил данные о составе металла на краях зияющей пробоины в корпусе. Когда определился период бета-полураспада, он присвистнул так, что ближние фины с интересом оглянулись. Были предположения о возможном составе сплава и нейтринном износе после отливки, но даже самые тщательные расчёты говорили, что кораблю не меньше тридцати миллионов!

Том помотал головой. Такие факты заставляют осознать, какова подлинная дистанция между людьми и галактами.

«Мы любим думать, что расы, не покидающие колею Библиотеки, неизобретательны и дезадаптивны, – вздохнул Орли. – Отчасти это верно. Порой галакты выглядят косными и лишёнными воображения. И всё же…»

По легенде, Прародители призвали к непрерывному поиску знаний до того, как многие эпохи назад исчезли в неведомых пространствах. Но на деле выходило, что большинство рас при нужде в знаниях заглядывают в Библиотеку и никуда больше. А её ресурс пополнялся крайне медленно.

Есть ли смысл гоняться за тем, что может быть уже тысячи раз открыто теми, кто был до нас? Например, взять из архивов Библиотеки сложный проект космического корабля и слепо копировать его, понимая лишь крохи того, что строишь. Земля построила несколько таких кораблей, они просто чудо.

Совет Земнорождённых, регулирующий отношения рас Земли с галактическим сообществом, однажды едва не уступил соблазну. Немало людей считали, что следует просто перенять у галактов конструкции, которые они сами переняли у более древних рас. Примером могла быть Япония, в девятнадцатом веке оказавшаяся перед той же проблемой – как выжить среди наций, которые неизмеримо могущественнее династии Мёйдзи. Японии пришлось сосредоточить всю энергию на изучении и имитации сделанного соседями, и в итоге стать такими же, как они.

Однако большинство Совета, включая почти всех китообразных, возражали. Они считали Библиотеку сладкой ловушкой – искусительно, даже питательно и всё-таки гибельно. Их страшил синдром Золотого века, соблазн восхищаться только прошлым – искать мудрость в самых старых, пропылённых текстах, а не в последних журналах.

Кроме немногих рас, таких, как кантен и тимбрими, всё галактическое сообщество будто увязло в этом образе мыслей. Библиотека стала их первым и единственным ресурсом при решении любой проблемы. То, что древние записи почти всегда содержали нужные знания, не делало такой подход безупречным для младших скаутов- землян, вроде Тома, Джиллиан и их старого наставника Джейкоба Демвы.

Следуя традиции «помогай себе сам» и её технологиям, земное руководство решило, что из новаций можно кое-что извлечь, пусть даже для галактики это устарело. По крайней мере лучше было думать так. Для расы беспризорников гордость значит очень много. У сирот мало что есть, кроме неё.

Но вот оно – свидетельство могущества подхода Золотого века. Всё на корабле пело об утончённости. Разбитый, он все равно был изящно прост в конструкции, хотя богато и изысканно украшен внутри. Никаких швов не было заметно. Балки и стойки одновременно служили для многих целей. Вот эта держит гребень фиксатора стасиса и, похоже, как радиатор, отводит избыточную вероятностность. Орли казалось, что он отслеживает и другие совмещения, сложность которых могла выработаться только тысячелетиями неспешных улучшений древнего проекта.

Однако его поражало упадничество этой роскоши и бахвальство, надменное и ненужно затейливое, а в целом просто чужое.

Среди главных обязанностей Тома на «Броске» была экспертная оценка устройств других рас, и прежде всего боевых. Это не самое ценное достояние галактов, и всё равно он чувствовал себя древним новогвинейским охотником за головами, гордым своим новеньким мушкетом с раструбом, но болезненно завидующим чужим пулемётам.

Он посмотрел вверх. Его команда собиралась. Том подбородком включил гидрофон.

– Все готовы? Отлично! Подгруппа два – вперёд по этому каньону, и проверьте, идёт ли он сквозь хребет. Это может сэкономить нам двадцать щелчков при возвращении на «Бросок».

Он услышал свист согласия от Карача-джеффа, командира подгруппы. Прекрасно. Очень надёжный фин.

– Осторожнее, – добавил он вслед отплывающим. Потом жестом позвал за собой остальных, заплывая сквозь рваную, оплавленную пробоину внутрь.

Тёмные коридоры, куда они попали, имели странно знакомый облик. Везде попадались признаки общности галактической культуры, скрытые чертами какой- то особенно чуждой расы. Светильники – почти такие же, что и на сотнях других кораблей, но панели между ними обильно расписаны теннанинскими иероглифами.

Орли усваивал увиденное, как эйдетик, образами. Но прежде всего он искал одну вещь, символ, который можно увидеть в любой из Пяти Соединённых Галактик – лучистую спираль.

«Они скажут мне, если найдут, – успокаивал он себя. – Фины знают, что я этим интересуюсь. Хотя очень надеюсь, не догадываются, насколько мне важно увидеть этот знак…»