Онлайн чтение книги Искусное соблазнение Stormy Persuasion
Глава 5

Камера была одной из многих, но остальные пока пустовали. Находилась она не в тюрьме, хотя заключенным могло показаться, будто их держат именно там. В подземелье не было окон, и узники оставались бы в полной темноте, если б не единственный тусклый фонарь, горевший и днем и ночью. Свет предназначался не арестантам, а стражникам.

Здание таможни построили в конце прошлого столетия, когда британская корона с особым рвением охраняла свои прибрежные воды на юге, в особенности близ Корнуолла. Поначалу таможня занимала лишь пристань с пакгаузом да бараки на полпути между Дорсетом и Девонширом, но с годами расширилась, обросла торговыми лавками, конюшнями и постоялыми дворами. Однако основным занятием таможенников по-прежнему оставалась поимка контрабандистов, с которыми обходились крайне сурово. Высылали в колонии или отправляли на виселицу. Участь несчастных решал суд, вернее – жалкое его подобие.

Нейтан Тремейн не раз подумывал о том, что ему следовало родиться в прошлом веке, до того как таможенники умножились числом, обретя небывалую власть. В те времена контрабандные товары свободно разгружали на пристани в любой деревушке, и всегда находились желающие помочь смельчакам. Даже местные толстосумы охотно закрывали глаза на незаконный промысел, получая свою долю бренди или чая. Контрабандистам легко удавалось сбыть товар, не платя непомерные таможенные пошлины, а изрезанная скалами береговая линия Корнуолла была будто нарочно создана для провоза рома, бренди, чая и даже табака, которыми ловкие моряки по разумным ценам снабжали англичан, вполне законопослушных во всех прочих отношениях. В те счастливые годы горсточка таможенников, рассеянная по всему побережью, не представляла для контрабандистов угрозы. Однако времена изменились.

Теперь немногие храбрецы с трудом находили убежища, чтобы спрятать груз. Вездесущие таможенники выискивали даже подземные туннели, прорытые среди скал, и устраивали там засаду. Незаконным торговцам приходилось пробираться все дальше в глубь побережья, ища покупателей. Однако товары по-прежнему сгружались на берег или загружались обратно на судно, если контрабандисту случалось заподозрить, что его тайник обнаружила какая-нибудь пронырливая гулящая девица, готовая донести властям. Именно так и схватили Нейтана неделю назад. Его команда сбежала, бросилась врассыпную, словно стайка паршивых крыс. Сам же Нейтан остался на судне.

Он попался в западню. Таможенники заманили его в ловушку. И из подземелья, где его держали, еще никому не удавалось выбраться. Прикованный цепями к стене, Нейтан едва мог подняться на ноги или дотянуться до сидевшего рядом мужчины в кандалах, товарища по несчастью. В камере томилось четверо узников. Нейтан никого из них не знал, разговаривать ему не хотелось. Одного из арестантов, немощного старика, тюремщики оставили без оков. Он должен был передавать остальным заключенным оловянные миски с жидкой овсяной похлебкой. Но большую часть дня старик дремал. А когда его будили, приходил в ярость. Нейтану пришлось пропустить не одну кормежку из-за сварливого нрава старика.

Тремейн спал, когда за ним пришли. Открепив цепи от стены, стражники выволокли узника из камеры. Накануне из подземелья вот так же вытащили другого заключенного. Тот упирался, крича о своей невиновности. Больше его не видели. Нейтан не проронил ни слова, но в душе его закипал гнев. Когда-то и у него была возможность выбора, иные устремления и надежды; вся его жизнь могла сложиться по-другому. Он не пошел бы по этому пути, если б не смерть отца, Джори. Но одно решение влечет за собой другое, события нанизываются друг на друга, выстраиваясь в длинную цепь, и вот теперь он оказался в западне; его ожидает виселица или ссылка, пожизненная каторга.

Двое стражников, волочивших Нейтана, не позволили ему подняться – в кандалах он двигался бы слишком медленно. После долгого заключения под землей дневной свет на мгновение ослепил его, но арестант не смог прикрыть рукой глаза – мешали оковы.

Его втащили в просторный кабинет и швырнули на деревянный стул с высокой спинкой, стоявший напротив письменного стола. Роскошное убранство и богатая меблировка комнаты указывали, что мужчина за столом – важная персона.

На вид незнакомцу было около тридцати – лет на пять больше, чем самому Нейтану. Одетый в новенький, без единого пятнышка мундир с сияющими пуговицами, он с любопытством разглядывал молодого контрабандиста пронзительными голубыми глазами. Этот человек походил на аристократа. Младшие сыновья в знатных семействах нередко выбирали своим поприщем государственную службу.

Знаком отослав стражников, мужчина произнес:

– Я Арнольд Бердис, вернее, коммандер Бердис.

Нейтан удивился, что его оставили наедине с офицером. Должно быть, таможенники решили, что недельное пребывание за решеткой на одной овсянке ослабило пленника? Хотя кабинет наверняка находился в здании таможни, и кругом сновали вооруженные стражники. Нейтан мог бы без труда одолеть этого чинушу.

Его цепкий взгляд тут же заприметил старый дуэльный пистолет на крышке стола, лежавший здесь по весьма очевидной причине. Нейтан впился в него глазами, оценивая свои шансы добраться до оружия быстрее коммандера. Его остановила мысль, что в пистолете, скорее всего, только одна пуля. Нейтана могли бы спасти по меньшей мере две. Первая – чтобы пристрелить офицера, вторая – перебить цепь, сковывающую ноги. Впрочем, коммандера можно было захватить в заложники…

– Хотите бренди?

Наполнив один из двух бокалов, стоявших перед ним на столе, Бердис отхлебнул глоток.

– Одна из моих бутылок? – спросил Нейтан.

Коммандер усмехнулся уголком рта.

– Вижу, отчаянное положение не лишило вас способности шутить. Это что-то новое.

Щедро плеснув бренди в пустой бокал, он толкнул его в сторону арестанта. Нейтан поднес бокал к губам, и лязг цепей подтвердил правоту офицера: положение узника и впрямь было отчаянным. Однако коммандер, похоже, не уловил различия между шуткой и сарказмом. Нейтан лишь пригубил напиток, чтобы смочить пересохшие губы. Если Бердис надеялся, что спиртное развяжет пленнику язык, его ждало разочарование.

– А вы, Тремейн, крепкий орешек. Хотя ваша поимка была лишь вопросом времени. В последнее время вы стали небрежны. Или слишком безрассудны, на свою беду?

– А может, просто дошел до крайности?

– Неужели? Смею предположить, в этом моя заслуга?

– Признаю, упорство у вас звериное. Но я предпочитаю думать, что виновата женщина.

Как ни странно, Бердис рассмеялся.

– Все мы предпочитаем винить женщин. Однако мой осведомитель не носит юбок.

– Не назовете мне его имя? – Нейтан замер, затаив дыхание. Но коммандер не собирался откровенничать с арестантом. Его показное дружелюбие было лишь уловкой – он явно преследовал какую-то цель, и едва ли неожиданный вопрос мог застать его врасплох. Нейтан пока не догадывался, что у Бердиса на уме, но начинал понимать: коммандер играет с ним, как кошка с мышью. Возможно, это всего лишь извращенная прихоть человека, облеченного властью? Нейтан решил положить этому конец. – Меня хотя бы будут судить? – язвительно осведомился он.

Коммандер повертел в руках бокал, вдохнул аромат бренди и лишь затем поднял глаза на контрабандиста.

– У вас есть защитник?

– Я что-нибудь придумаю.

Бердис укоризненно поцокал языком.

– Похоже, вы не вполне понимаете серьезность своего положения, слишком уж вы беззаботны. Подобная отвага, конечно, достойна восхищения, но здесь от нее мало проку. Вы еще не поняли, что ваша жизнь всецело в моих руках? Думаю, вам стоит умерить сарказм, по крайней мере пока вы не узнаете, зачем вас доставили сюда.

Что это? Приманка? Нейтан начинал склоняться к мысли, что сегодня его не повесят. Но в душу ему вновь закрались подозрения. Если это не суд, а Бердис не судья и присяжные в одном лице, тогда какого дьявола тут творится? Нейтана поймали с поличным. У него нет защитника, и Бердис прекрасно это знал.

Нейтан откинулся на спинку стула.

– Что ж, продолжайте, сделайте одолжение.

– Я многого добился на этой службе, потому что взял себе за правило выяснять все досконально о тех, на кого охочусь, и должен признать, ваш случай показался мне весьма необычным.

– Во мне нет ничего особенного, коммандер.

– Напротив. Прежде вы вели совсем иную жизнь. Не преступали закон. Вы сменили не одно занятие и в каждом достигли немалых успехов, что удивительно для молодого человека вашего возраста. Никак не могли решить, чему посвятить себя?

Нейтан пожал плечами.

– Отец умер, оставив мне корабль и команду. Судьба распорядилась за меня.

Бердис улыбнулся.

– Так вы думаете, будто преступный промысел у вас в крови? Позволю себе не согласиться. Мне удалось узнать о вас куда больше, чем я ожидал, Тремейн. Высокое происхождение дает определенные преимущества. Например, доступ к старым документам.

– Тогда вам, должно быть, известно больше, чем мне.

– Возможно, но я в этом сомневаюсь. Итак, вы скатились по пресловутой общественной лестнице на самое дно? Все в вашей семье неудачно вступали в брак, или только ваша матушка?

Нейтан вскочил, громыхнув цепью, и оперся на стол сжатыми кулаками.

– Вам что, жить надоело? – прорычал он.

Поспешно схватив пистолет, коммандер направил дуло арестанту в грудь.

– Сядьте, пока я не позвал стражу.

– Вы и вправду думаете, будто одна пуля остановит меня, если я захочу свернуть вам шею?

У Бердиса вырвался нервный смешок.

– Да, вижу, вы действительно здоровый, как буйвол. Настоящий зверь. Но в ваших жилах течет графская кровь, и я задал вам вполне естественный вопрос.

– Не суйтесь не в свое дело, черт бы вас побрал!

– Не горячитесь. Я не хотел вас оскорбить. Вы правы, история вашей семьи меня не касается. Но, изучая ваших предков, я наткнулся на любопытные факты и выяснил весьма пикантные подробности… Вы хоть понимаете, что могли бы занимать кресло вроде моего, вместо того чтобы сидеть передо мной в кандалах в ожидании приговора? Согласитесь, мысль об этом поражает воображение. Почему вы никогда не пытались воспользоваться преимуществами, которые дает вам высокое происхождение? Почему не заявили открыто, кто вы?

– Потому что я не тот человек. А вы задаете слишком много вопросов контрабандисту, которого уже схватили.

– Должен признаться, любопытство – мой бич. А теперь сядьте наконец, не то я передумаю и отошлю вас обратно в камеру.

И снова приманка? Намек на то, что арестанта может ожидать и иная судьба, помимо виселицы и каторги? Опрокинув в себя остатки бренди, Нейтан опустился на стул. Он мог осилить, не опьянев, по меньшей мере один бокал. Проклятый тюремщик! Нейтан подозревал, что коммандер играет с ним, и начинал догадываться почему. Должно быть, благородный предок Тремейна вознесся выше родни Бердиса. Иначе зачем бы этому человеку сидеть здесь и злорадствовать, упиваясь собственной властью?

– Так вы сообщите мне, кто на меня донес? – повторил свой вопрос Нейтан.

– Наш осведомитель – лишь жалкий лакей, но попробуйте угадать, кому он служит. Мне известно из достоверных источников, что вы давно его разыскиваете. Должно быть, он решил, будто вы слишком близко к нему подобрались.

Лицо Нейтана окаменело.

– Хаммитт Грег?

– Да. Думаю, вам достаточно этой зацепки. Остальное легко угадаете сами. Того человека подозревали в убийстве вашего отца.

– Не просто подозревали. Был свидетель.

– Я слышал, всему виной застарелая вражда.

– Мой отец был безоружен. Его убили.

– И вы намеревались посчитаться с Грегом?

– Да, я хотел прикончить его, но в честном бою. Голыми руками.

Бердис от души рассмеялся.

– Взгляните на себя, Тремейн. Вы действительно думаете, что это был бы честный поединок? Я отнюдь не против мести. Временами меня самого охватывает желание отомстить. Но мистера Грега схватят и повесят задолго до того, как вы сможете вцепиться ему в глотку. Ведь он станет моей следующей добычей. Я начинаю на него охоту.

– А я буду мертв, прежде чем вы его настигнете.

Бердис снова наполнил бокал Нейтана и лишь затем заговорил.

– Вы неверно поняли, для чего вас привели сюда. Я собираюсь дать вам возможность отблагодарить меня в будущем.

– За что же?

Коммандер открыл ящик стола, достал чистый лист бумаги и, положив его перед собой, побарабанил по нему пальцами.

– Вот приказ о вашем помиловании. Вам дается шанс начать новую жизнь. Но, разумеется, при определенных условиях.

Нейтан недоверчиво прищурился.

– Это какая-то шутка?

– Вовсе нет. Документ останется у меня, пока вы не выполните условия нашего соглашения. Однако договор имеет законную силу.

– Вы хотите, чтобы я поймал для вас Грега, но сохранил ему жизнь? Вы и впрямь верите, что я не поддамся искушению, когда негодяй окажется у меня в руках?

– Забудьте о Греге! Я же сказал: не сомневайтесь, его вздернут. Я позабочусь об этом за вас.

Впервые за время беседы с Арнольда Бердиса слетела маска показной любезности. Лицо его исказилось от гнева. Но Нейтана не слишком занимали чувства коммандера.

– Похоже, у вас с ним свои счеты.

– Верно. Один из моих людей, охранявший ваше судно, был убит. Его труп нашли в воде, там, где исчезла «Жемчужина».

– Вы потеряли мой корабль?!

– Я не потерял его, – раздраженно прорычал Бердис. – «Жемчужину» похитили, но это дело рук не Хаммитта Грега. Мы схватили одного из воров. Он упал за борт, когда судно покидало порт, его достали из воды. Разумеется, мы бросились на поиски корабля и схватили бы остальных мерзавцев, если б знали, в каком направлении они скрылись. Мы обыскали все побережье, обшарили вдоль и поперек, а тем временем воры неслись на всех парусах прямиком в открытое море.

– Кто они?

– Не англичане. Эти молодчики уже добрых десять лет похищают английские суда. Не слишком часто и всякий раз из разных гаваней, так что никому не удается выследить воров. Поначалу они захватывали корабли в море, вдали от берега, и топили, однако потом решили насладиться местью сполна, извлекая из похищения прибыль.

– Местью?

– Речь идет о парочке американцев, затаивших злобу на англичан из-за последней войны между нашими государствами, которая оставила их сиротами. В те времена они были еще детьми, вот почему им понадобилось время для расплаты – похищения судов начались около десяти лет назад. – Бердис швырнул Нейтану сложенную записку. – Это показания их подельника. Все, что удалось из него выжать. Мое начальство и ломаного гроша не даст за эту преступную шайку, атакующую наши гавани. Они жаждут схватить вас и вам подобных. Но я не потерплю, чтобы какие-то ничтожества вставляли мне палки в колеса. Воры просчитались: убив одного из моих людей и похитив мой трофей прямо с пристани, они зашли слишком далеко.

Нейтан вскинул брови. Его трофей?

– Только не говорите, что просите меня вернуть вам мое судно.

– Нет. Если сумеете отвоевать «Жемчужину», можете оставить ее себе. Желаю удачи. Американцы перекрашивают корабли, дают им новые имена, а затем продают с аукциона своим ни о чем не подозревающим соотечественникам, которые принимают мошенников за добропорядочных судостроителей. Мерзавцы промышляют этим годами, и все им сходит с рук. Но вы положите этому конец. Англичанину будет непросто добиться помощи от янки, вам придется придумать способ заставить американские власти оказать вам содействие в поимке преступников. Это мое условие. Я хочу получить официальное письмо от американских властей с извещением об аресте ворюг.

– И это все? – сухо бросил Нейтан.

Коммандер прищурился, его голубые глаза угрожающе сверкнули.

– Даже не думайте сбежать, не выполнив задания. Я освобожу вас не раньше чем получу письмо. Как я уже упоминал, мне удалось узнать о вас больше, чем я ожидал. К примеру, мне известно, что на вашем попечении две юные особы – ваша единственная родня. Мне бы не хотелось видеть, как ваши невинные племянницы расплачиваются за преступления своего дядюшки. Так вы согласны на мои условия?

– Если ставка в этой игре – моя свобода, о чем тут спрашивать?