Онлайн чтение книги Таинственное путешествие Томека Tajemnicza wyprawa Tomka
III. Встреча с тигрицей

Звездное небо искрилось над бескрайней тайгой. Стоял теплый, безветренный вечер. В лагере звероловов горело несколько костров.

Еще до сумерек боцман забился в свою палатку. Он даже не снял защитной сетки. Окутав голову марлей, моряк сидел у дымокура, то есть у треножника, где на проволочной жаровне горели кедровые шишки, от которых валил густой дым. Из глаз боцмана, раздраженных едким дымом, ручьями текли слезы, он ужасно потел, но с усердием римской весталки[18]Весталки - жрицы богини Весты в древнем Риме, которые поддерживали вечный огонь. Если бы этот огонь погас, по поверью, страну постигло бы несчастье. подбрасывал шишки в огонь, чтобы тот не погас. Боцман заявил, что предпочитает утонуть в собственных слезах, чем дать себя на съедение проклятому гнусу. Поэтому он в одиночестве сидел в наполненной дымом палатке и из плоской бутылки глоток за глотком пил свой любимый ром.

Томек сидел в сторонке под деревом. Из-под полуприкрытых век он глядел на лагерь, совсем не обращая внимания на тучи гнуса, бешено вертевшиеся в неподвижном, влажном воздухе. И лошади, и собаки жались к дымящим кострам; их пугал жалобный вой тигрицы, время от времени доносившийся из глубины тайги.

Неспокойно себя вели и тигры, запертые в клетках. Они поминутно бились о решетки, отделявшие их от свободы. Томек прислушивайся к гневному рычанию тигров и одновременно наблюдал за отдыхающими друзьями. Вильмовский о чем-то беседовал с сыновьями Нучи, Смуга занялся перевязкой псов, раненых во время охоты, а Павлов, заткнув уши ватой, уселся рядом с неотступным Удаджалаком у костра, как можно дальше от клеток с разъяренными тиграми. Нучи ни на шаг не отходил от четвероногих пленников. Он пытался успокоить их словами.

Томек машинально отгонял рукой гнус, лепящийся к его лицу, выплевывал гнус изо рта, и все больше внимания посвящал старому нанайцу. После утренней беседы со Смугой Томек не переставал думать о том, как спрятать в лагере Збышека после его освобождения из ссылки. Ему приходили в голову самые фантастические идеи, но ни одну из них он не мог признать подходящей. Томек посмотрел на Павлова. Сыщик руками закрывал уши и исподлобья недоверчиво поглядывал на сидящего рядом с ним Удаджалака. Как раз в этот момент Томеку пришла в голову блестящая идея. Взволнованный ею, он встал и подошел к старому нанайцу.

- Послушай, Нучи, может быть, разложить больше костров вокруг клеток? Сегодня ужасно много гнуса, - спросил он.

- Наша развела довольно костер. Это не гнус их раздражает, - ответил нанаец. - Очень близко кружит мать амбы.

- А ты знаешь, где сейчас кружит тигрица?

Нанаец кивнул головой.

- Да, мы ее обидели, она тоскует по детям, - сказал Томек, наблюдая за выражением лица Нучи.

- Твоя хорошо говорит, - согласился следопыт. - Но наша любит малых амба и не обижает их. Наша дает есть, наша учит.

- Если бы тигрица знала это, она оставила бы нас в покое? - спросил Томек.

Нанаец буркнул себе что-то под нос и опять посмотрел в темную чащу тайги.

- Нучи, помоги мне найти тигрицу, - шепнул Томек.

- Нет, нет. Амба очень, очень злой. Плохо будет с нами, - возражал Нучи.

Томек задумался; но вскоре ему опять пришла в голову какая-то идея, потому что он слегка улыбнулся и сказал:

- Если ты никому не скажешь, я тебе доверю тайну...

Заинтересованный Нучи наклонился к юноше.

- Старый Нучи очень мало говорит, - заверил он юношу.

- Я обладаю тайной властью над дикими животными. Умею взглядом делать их покорными.

Нанаец удивленно взглянул на Томека; хитро блестя глазами, ответил:

- Так пусть твоя глазами говорит амбам в клетках, чтобы сидели тихо!

Томек пожал плечами и ответил:

- Если твои сыновья выполняют твой приказ, разве я могу мешать им в этом? А видишь! Молодые тигры отвечают на зов матери. Это тигрицу надо убедить, чтобы она перестала их звать. Я ей объясню, что ее детям здесь хорошо.

- Ты в самом деле можешь это сделать? - удивился голь д.

- Веди меня к ней и убедишься сам.

Старый следопыт еще минуту колебался, но наивное любопытство взяло верх над осторожностью. Он испытующе поглядел на юношу, словно видел его впервые. После короткого молчания сказал:

- Моя поведет тебя к амбе!

- Хорошо, Нучи, но то, что ты увидишь, ты должен будешь сохранить в тайне, пока мы не уедем из Сибири. Согласен? Обещай!

Нанаец кивнул головой в знак согласия.

- Ну, хорошо! Жди здесь меня, я скажу Смуге, что мы пойдем отогнать тигрицу.

Томек незаметно отозвал Смугу в сторонку.

- Я уже знаю, как нам спрятать Збышека в лагере, - шепнул он на ухо Смуге, держа его под руку.

- Лишь бы идея была хороша, - ответил Смуга - Что же ты придумал?

- Слушайте внимательно...

Томек долго излагал Смуге свой план.

- Что вы скажете об этом? - закончил он.

- Ты меня застал врасплох своей идеей, - ответил Смуга. Он смахнул с лица гнус и добавил: - Это совсем неплохая уловка, хотя на первый взгляд кажется довольно наивной. К счастью, царская полиция не обладает особой гибкостью ума.

- Значит, вы согласны?

- Черт возьми, я согласен! Мы и без того потеряли уйму ценного времени. Нам надо использовать благоприятное время года для организации побега Збышека, так как потом суровая зима может помешать осуществлению наших планов. Послушай, Томек, надо испытать твой план.

- Испытаем, конечно испытаем!

Томек опять наклонился к уху Смуги.

- Ладно, согласен, берись за дело, но будь осторожен. Тигрица до крайности разъярена. Пожалуй, мне следует пойти с тобой, - шепнул Смуга.

- Нет, зачем же? Нучи мог бы что-нибудь заподозрить.

Пожав руку другу, Томек снял штуцер, висевший на ветке дерева, тщательно проверил действие затвора и зарядил орудие. Следопыт ждал его у клеток с тиграми. За спиной нанайца висела старая берданка.

Следопыт двинулся вперед. Их сразу окружила черная, таежная глушь. Зрение охотников медленно приспосабливалось к царившей вокруг темноте. Из мрака стали выступать стволы мощных деревьев, бурелом и кусты. Старый нанаец шел легкими, неслышными, скользящими шагами. Время от времени он останавливался, прислушивался, иногда становился на колени, прикладывал ухо к земле и менял направление. Томеку стало казаться, что они непрерывно бродят вокруг лагеря. Вскоре он уверился в этом, так как рычание тигров в клетках то удалялось, то приближалось.

Ночная ходьба по таежным дебрям порядком их измучила, поэтому Томек обрадовался, когда Нучи уселся на поваленный ствол дерева. Юноша сел рядом с ним.

- Наша ждать луны. Темно, наша амбы не видит, - шепнул гольд.

- Удастся ли нам ночью найти следы тигрицы? - тоже шепотом спросил Томек.

- Наша ничего не говорить, амба совсем близко.

Томек сразу умолк. Если старый следопыт не ошибается, необходимо соблюдать чрезвычайную осторожность. Томек стал прислушиваться. Одновременно он пытался различить что-нибудь в чаще леса.

Время тянулось медленно. Томек ловил слухом таинственные голоса, доносящиеся из темной глубины тайги. Ему слышались какие-то глубокие вздохи, бормотанье, прерывистое рычание и странный шум. Вот где-то с треском повалилось дерево, плеснула вода в болоте и опять воцарилась тишина. Вдруг руки Томека сжали штуцер, лежавший на коленях. В кустах, как раз напротив него, на короткий миг блеснули две светящиеся точки. Томек собрался стрелять прямо с бедра. Значит, тигрица пришла! Если она еще раз выглянет из кустов, он выстрелит прямо между ее светящихся глаз. Но что это?! Голубоватые огоньки блестят чуть левее, другие - появились с правой стороны, они бесшумно приближаются. Сердце сильнее забилось в груди юноши. Откуда здесь взялось столько тигров?!

Томек наклонился, приподнял ствол штуцера. Почему Нучи молчит? Неужели он заснул? Томек взглянул на гольда. Следопыт спокойно сидел на стволе дерева, опершись плечами о сук. Старая берданка неподвижно лежала у него на коленях. Нанаец не спал; он смотрел вверх на небо, просвечивающее сквозь ветви деревьев, словно вокруг ничего особенного не произошло.

"Он и в самом деле ждет, что я взглядом заставляю тигров слушаться", - промелькнула в голове Томека мысль. Чтобы вынудить суеверного нанайца отправиться на поиски тигрицы в тайгу, Томек пошел на обман, а теперь сам попал в расставленные собой сети! Он моментально понял, что не может рассчитывать на помощь следопыта.

Томек уже готовился вскочить на ноги, как вдруг мириады голубоватых искр засверкали вокруг. Они горели среди кустов, на ветках деревьев, блестели в воздухе, даже трава вокруг его ног искрилась, как ковер, усеянный брильянтами.

Томек облегченно вздохнул и расслабил мускулы.

"Ах, пропади вы пропадом!" - мысленно выругался он и чуть было не расхохотался. Его испугали маленькие светлячки[19]Светлячки (Lampyris noctiluca и другие виды) - жуки семейства мягкотелых. Самки и самцы этих жучков, а иногда даже их яйца, личинки и куколки имеют способность светиться. Свечение происходит за счет быстрых химических реакций некоторых веществ, находящихся в телах жуков. По всей вероятности, свечение взрослых особей носит половой характер.!

Томек оперся спиной о дерево. Рукой вытер пот со лба. Взглянул на нанайца - не заметил ли тот случайно его ошибки и замешательства? К счастью, Нучи, подняв голову, любовался светящимися искрами мелькавшими среди ветвей.

Светлячки несколько отвлекли Томека. Он водил за ними глазами, дивясь красивому любовному танцу маленьких жучков. Самки светлячков, как правило, не летают, они сидят в траве и привлекают поклонников своим ярким светом. Это было великолепное зрелище.

Вдруг, где-то вверху раздалось громкое "угу, угу, угу!" Это был крик филина[20]Филин (Bubo bubo) - самый выдающийся и наиболее известный представитель отряда сов. Достигает 75 см длины, то есть отличается значительными размерами. Характерны длинные перышки спереди головы, так называемые уши, и короткие крылья Оперение у филина густое, сверху ржаво-желтого цвета, на горле беловато-желтое, уши черные. Гнездится в расщелинах скал, или среди густых ветвей хвойных деревьев, иногда прямо на земле под деревом или около пня. Ловит тетеревов, глухарей и Других лесных птиц, зайцев, крыс, белок, жаб, крупных жуков, бывает, что нападает на молодых косуль Любит болотистую, темную чащу, где жирует по ночам., которого в народе называют "совиным царем". Издали донесся глухой топот копыт; вслед за ним послышался жалобный, стонущий рев оленя. Где-то, довольно близко, затрещали ветки, раздвигаемые его рогами. Светлячки исчезли так же внезапно, как и появились. Нучи тревожно вздрогнул. Наклонился и стал прислушиваться.

- Амба идет... - шепнул он.

Томек весь превратился в слух. Где-то сзади затрещали кусты. Юноша рукой дал знак следопыту, осторожно встал на ноги и прислонился спиной к мощному стволу дерева. Нучи последовал его примеру. Шорох в кустах приближался. Вот неподалеку послышалось глухое ворчание, потом наступила долгая, тревожная тишина.

Охотники вперили взгляд в темную чащу. За их спинами снова раздался чуть слышный шорох ветвей. Они повернулись лицом в сторону, откуда слышался шорох и плотно прижались спинами к дереву.

- Мы не можем торчать здесь до утра. Надо что-то делать, - сказал Томек после длительного молчания.

- Теперь делать нечего; сейчас взойдет луна, - лаконично ответил нанаец.

Нучи дал добрый совет. Вскоре первые лучи луны робко проникли в тайгу, осветив пространство между деревьями. В серебристом тумане кустарники и стволы деревьев принимали странные очертания. Большие деревья в этом лесу стояли довольно редко, поэтому постепенно становилось светлее. Время тянулось медленно.

- Можно начать искать амбу, - отозвался Нучи.

Приготовив штуцер к выстрелу, Томек пошел вслед за следопытом, который почти бесшумно углубился в заросли кустов. Низко наклонившись, Нучи изучал следы вокруг деревьев. Руками осторожно раздвигал ветви кустов, внимательно рассматривая землю. Это продолжалось довольно долго. Томек уже начинал сомневаться в успехе ночного поиска, как вдруг Нучи опустился на колени. Он сосредоточенно ощупывал руками землю.

- Здесь прошел большой амба, пусть твоя хорошо смотрит! - тихо сообщил он.

Томек присел на корточки. Руками ощупал следы огромных лап тигрицы.

Нанаец был опытным следопытом. Он даже ночью не терял свежего следа зверя. Если след на твердой почве был не слишком ясным, Нучи глубоко втягивал носом воздух, нюхал кусты, которых могло коснуться животное и, почуяв характерный запах, безошибочно находил след.

Томек был восхищен охотничьими способностями старого нанайца. Ведь и он умел находить следы животных в лесу, но не в таких трудных условиях.

Идя по следам, Нучи еще раз обошел вокруг то дерево, под которым они провели почти половину ночи. Это было еще одним доказательством того, что хищница кружила вокруг них и наблюдала. Теперь Томек вовсе не был уверен: только ли светлячков видел он ночью.

Следы тигрицы вели в сторону лагеря звероловов, но потом снова возвращались назад. Идя по этим следам, охотники сделали небольшой круг, а когда заметили поверх собственных следов свежие следы тигрицы, в испуге остановились. Не было сомнений: тигрица нарочно выманила охотников из удобного для защиты места и теперь кралась за ними.

Они очутились в незавидном положении. Тигрица могла притаиться за любым деревом или кустом. Привычный к опасностям, Томек вскоре овладел собой и преодолел подкравшийся было к сердцу страх. Ведь он только для того уговорил нанайца отправиться в эту ночную экспедицию, чтобы встретиться с тигрицей с глазу на глаз.

Томек всадил приклад штуцера под мышку и положил палец на спусковой крючок. Он был готов. Взглянул на Нучи.

Следопыт стоял чуть наклонившись вперед. Он прислушивался, обшаривая взглядом росшие вокруг кусты. Где-то там притаился хищник. Как видно, Нучи даже не собирался стрелять в тигрицу при нечаянной встрече с нею. Видавшая виды старая берданка спокойно висела у него за спиной. Вероятно, наивный как ребенок Нучи был уверен, что Томек и в самом деле может взглядом обуздать дикое животное. Стоило Томеку глянуть на следопыта, как он сразу почувствовал всю тяжесть ответственности за то, что должно вот-вот произойти. Томек тихо и осторожно подошел к Нучи.

- Ты свое сделал, теперь позволь действовать мне, - сказал он. - Иди следом за мной, и если увидишь амбу, тихонько толкни меня локтем.

В голосе Томека звучала такая требовательность, что старый следопыт, взволнованный необычностью положения, подчинился ему без возражений.

Томек пошел вперед... Шаг за шагом он прочесывал ближайшие кусты. Стволом штуцера осторожно раздвигал густые ветви, заходил почти за каждый кустик, но тигрицы нигде не обнаружил. Нучи, заинтригованный, покорно шел вслед за Томеком.

Поиски не давали результата. У Томека медленно спадало первоначальное нервное напряжение. Вероятно, тигрица ушла отсюда, и можно было считать, что ночное приключение окончилось вполне благополучно. Правда, такой конец несколько осложнял выполнение задуманного плана, но Томек все же почувствовал облегчение.

Отказавшись от дальнейшего поиска, Томек остановился. Вдохнул всей грудью воздух и вдруг... почувствовал слабый запах животного. И в этот момент Нучи подал Томеку условленный знак.

Из-за огромной лиственницы показалась тигрица. Увидев преследователей, она остановилась, как вкопанная. Несколько мгновений Томек и бестия смотрели друг другу в глаза. Потом тигрица наклонила голову, встряхнула ею, словно пыталась избавиться от человеческого взгляда, и выгнула спину, готовясь к прыжку. В одно мгновение Томек вскинул штуцер.

По счастливому стечению обстоятельств, опасная встреча произошла посреди небольшого участка, покрытого валежником. Это были стволы деревьев, поваленные бурей. Кустов тут почти не было, и луна хорошо освещала всю площадку, что позволило Томеку хорошо прицелиться. Когда темное тело тигрицы взметнулось в отчаянном прыжке в воздух, молодой зверолов уверенно спустил курок. Одновременно он плечом оттолкнул в сторону Нучи и отскочил сам.

Тигрица грохнулась на землю. Несколько мгновений ее тело содрогалось в конвульсиях, когти впивались в землю, потом все это прекратилось. Тигрица была мертва.

- Меткий выстрел, - вполголоса сказал Нучи. - Амба не послушалась твоих глаз?

- Нучи, я должен был стрелять, - оправдывался Томек.

- Амба не слушала, твоя стрелять. Твоя хорошо сделать, - признал старый нанаец.

Охотники уселись на пень дерева. Томек достал коробку папирос. В задумчивости смотрел он на следопыта. Первая часть плана выполнена как будто успешно, но Томек никак не мог заставить себя и дальше использовать легковерие честного Нучи. В Сибири, типичной царской колонии, никто не заботился о просвещении туземцев. Чем темнее они были, тем легче было их заставлять подчиняться царским чиновникам. Нанайцы, или гольды, как их обычно тогда называли, были жертвами царского самодержавия. Поэтому Томек все чаще приходил к мысли, что старому следопыту можно довериться. Старинная дружба нанайца с польским ссыльным, его враждебное отношение к сыщику Павлову вселяли в этом уверенность. Кроме того, Томек заметил, что подтрунивание боцмана Новицкого над царским агентом нравится нанайцу, и он дарит за это моряка своей симпатией.

После короткого размышления Томек перестал колебаться. Он погасил ногой окурок папиросы и обратился к Нучи:

- Скажи мне, Нучи, что за человек этот Павлов?

Старый следопыт пожал плечами и лаконично ответил:

- Косой глаз - плохой глаз. Смотрит туда, смотрит сюда, слушает и пишет. Потом начальство говорит: преступника в тюремный замок!

- А ты не боишься, что я ему повторю твои слова?

Нанаец посмотрел Томеку прямо в глаза.

- Моя думает, твоя свой человек, - ответил он.

- Ты прав, Нучи. Я и мои друзья враги белого царя, и друзья всех, кого преследуют царские чиновники. Теперь я могу тебе сказать, что я должен сделать что-то такое, о чем не может знать Павлов. Но, уверяю тебя, что мой поступок послужит хорошему делу. Хочешь ли ты мне помочь?

- Хороший человек, хорошее дело. Твоя скажет, моя сделает.

- Обещаешь, что никому ничего не скажешь?

- Твоя говорит, Нучи сделает и сразу забудет.

- Спасибо тебе, Нучи. Я был уверен, что на тебя можно положиться. Мы знаем, что ты беден. Ты тяжело работаешь за кусок хлеба. Я тебе дам сто рублей, думаю, они тебе пригодятся!

Томек стал расстегивать куртку, чтобы достать деньги. Старый нанаец насупился. Удержал руку Томека.

- Услуга другу, рубли - нет! Тайга-матушка кормит свой человек.

- Прости меня, Нучи. Я тебя не хотел обидеть, - воскликнул Томек, крепко пожимая твердую руку следопыта.

- Нучи тебе друг. Твоя скажет, моя сделает и забудет.