Онлайн чтение книги Тарзан неукротимый Tarzan the Untamed
XXIV. СПАСЕНИЕ

Наступил день, когда они вошли в ущелье. Все, за исключением Тарзана, падали с ног от усталости, но, тем не менее, понимали, что нужно идти во что бы то ни стало, до тех пор, пока они не найдут удобного места, чтобы подняться по отвесным склонам ущелья наверх. Тарзан и Отобу были уверены, что жители города не будут преследовать их за пределами ущелья.

Время уже шло к полудню, а они, хоть и осматривали дюйм за дюймом суровые скалы, так и не обнаружили ни малейшей возможности для подъема. Встречались места, где человек-обезьяна смог бы в одиночку преодолеть крутой склон, но для других это было невозможно. Не попадались и тропинки, по которым Тарзан мог бы по одному доставить членов своей команды наверх.

В течение первой половины дня человек-обезьяна нес или поддерживал Гарольда Смита, а теперь, к своему огорчению, обнаружил, что и девушка шатается от усталости. Он хорошо понимал, сколько ей пришлось пережить, и как все это сказывается на ее состоянии. Опасности и испытания, выпавшие на ее долю за последние недели, отняли у нее последние силы. Он видел, с каким мужеством держалась девушка, но, несмотря на все усилия, она шаталась и спотыкалась все чаще и чаще. Он не мог не восхищаться ее усилиями в борьбе с нарастающими трудностями при их продвижении вперед.

Англичанин, должно быть, тоже заметил ее состояние, и вдруг он остановился и сел на песок.

– Все, – прохрипел он. – Я не могу идти дальше. Мисс Кирчер очень слаба. Вам следует продолжать путь без меня.

– Нет, – возразила девушка, – мы не можем вас бросить. Все вместе мы прошли так много, но до успеха еще далеко. Что бы ни случилось, давайте оставаться вместе до конца. Единственный, кто может уйти, – и тут она взглянула на Тарзана, – это вы. Вы и так сделали для нас слишком много, к тому же вы ничем нам не обязаны. Так будет справедливо. Я хочу, чтобы вы ушли. Хотя вам удалось увести нас от преследователей, даже при вашей огромной силе и выносливости вы не сможете провести нас через безжизненную пустыню, а в одиночку вы еще можете спастись.

Человек-обезьяна улыбнулся.

– Не забывайте, мы еще живы, и я, и вы, и лейтенант, и Отобу. Кому-то выпадет жребий остаться в живых, кому-то умереть, но пока, до самой смерти, мы должны думать только о жизни. То, что мы остановились и отдыхаем здесь, не означает нашей верной гибели. И не надо терзаться по этому поводу. Действительно, я не смогу донести вас обоих до благодатной земли вамабо, но не будем отчаиваться. Давайте передохнем, потому что и вы, и лейтенант Олдуик нуждаетесь в отдыхе, а затем продолжим свой путь.

– А преследователи? – спросила девушка. – Разве они не идут за нами по пятам?

– Да, идут, – согласился Тарзан, – но вот когда придут, тогда и будем беспокоиться.

– Хотелось бы мне, – сказала девушка, – научиться вашей философии и выдержке, но, боюсь, у меня ничего не получится.

– Просто вы не родились и не воспитывались в джунглях среди диких зверей, иначе вы так же, как и я, прониклись бы фатализмом естественной природы.

Они перешли к другой стороне ущелья под тень нависшего камня и улеглись на горячий песок. Нума беспокойно бродил взад-вперед, и, наконец, полежав около человека-обезьяны, встал и двинулся вдоль ущелья, вскоре исчезнув за ближайшим поворотом.

В течение часа маленькая группа отдыхала, но вдруг Тарзан вскочил на ноги и прислушался, дав остальным знак хранить молчание. Мгновение он стоял неподвижно, словно статуя. Его чуткий слух уловил звук, столь тихий и далекий, что никто из присутствующих не мог расслышать и намека на шум в безжизненной тишине ущелья. Тарзан обернулся к ним.

– Что-нибудь случилось? – спросила девушка.

– Они идут, – ответил человек-обезьяна. – Уже близко, ибо ноги людей обуты в сандалии, а поступь львов почти не слышна на мягком песке.

– Что же делать? – спросил лейтенант. – Продолжать движение? Я немного передохнул и смогу пройти небольшое расстояние. А вы, мисс Кирчер?

– Да, – ответила она, – я значительно окрепла и, несомненно, могу идти.

Тарзан знал, что никто из них не говорит правды: люди не в состоянии так быстро восстановить силы, но другого выхода не было, зато теплилась надежда, что за следующим поворотом откроется выход из ущелья.

– Отобу, – приказал Тарзан, – ты поможешь лейтенанту, а я понесу мисс Кирчер.

Несмотря на возражения девушки, говорившей, что он не должен тратить свои силы, Тарзан подхватил ее на руки и двинулся вдоль глубокого каньона, за ним последовали Отобу и англичанин. Они прошли совсем немного, когда шум погони услышали уже все.

– Как бы я хотела, чтобы наш Нума вернулся, – вздохнула Берта Кирчер, услышав рычание львов, идущих по следу.

– Да, – согласился Тарзан, – но нам придется рассчитывать только на свои силы. Надо найти место, где можно было бы забаррикадироваться от нападения со всех сторон. Лейтенант Олдуик – неплохой стрелок, и если людей окажется не очень много, он сможет перебить часть из них поодиночке. Львы меня не так беспокоят, в принципе они – глупые животные, к тому же приученные и выдрессированные. Если они останутся без своих хозяев, они просто разбегутся.

– Вы считаете, что есть какая-то надежда? – спросила девушка.

– Во всяком случае, мы еще живы, – был его ответ.

– Вот, – произнес он неожиданно, – кажется, я узнал это место, – и Тарзан указал на обломок скалы, упавший вниз. Каменная глыба лежала таким образом, что один ее край ушел на несколько футов в песок, а другой упирался в основание скалы, образуя узкий проход. К этому убежищу они и направились, и, когда достигли, наконец, своей цели, то обнаружили между скалой и обломком небольшое пространство двух футов шириной и около десяти длиной. Эта своеобразная пещера имела два выхода, и только через них можно было проникнуть внутрь. Лучшее укрытие трудно было сыскать.

Едва они успели спрятаться, как острый слух Тарзана уловил шум над своей головой. Выглянув наружу, он увидел сидящую над входом отвратительную маленькую обезьянку с коварной мордой.

Заглянув внутрь пещеры, она соскочила со скалы и помчалась в сторону юга по направлению, откуда шли их преследователи.

– Все пропало, – простонал негр, – она расскажет о нас попугаям, а те донесут сумасшедшим.

– Какая разница, – ответил Тарзан, – рано или поздно нас обнаружили бы львы. Скрываться бесполезно.

Он поставил лейтенанта Олдуика с пистолетом у северного входа в убежище, а Отобу приказал встать с копьем за спиной англичанина, сам же приготовился защищать южный вход. Девушке Тарзан предложил лечь на песок в центре пещеры.

– Так вы будете в безопасности, если они воспользуются копьями.

Минуты ожидания казались для Берты Кирчер вечностью, и почти с облегчением она услышала, что преследователи приближаются. Некоторое время они обследовали оба входа в убежище, затем началась атака.

На глазах девушки лев кинулся на человека-обезьяну, стоявшего у входа. Она увидела, как мускулистая рука, словно рычаг, отошла назад, сжимая кривую саблю, для мощного размаха и затем с ужасающей быстротой двинулась вперед навстречу льву. Мощный удар пронзил льва насквозь и отбросил на несколько футов.

Затем она услышала шаги, приближающиеся к северному входу, и три выстрела подряд. Раздался крик и шум падающих тел. Нападающие отступили, но лишь для того, чтобы перегруппировать свои силы. На этот раз воины атаковали Тарзана, а на Олдуика напали львы. Тарзан предупредил лейтенанта не тратить свои скудные боеприпасы на львов, и в бой вступил Отобу, вооруженный копьем. Им пришлось не сладко, лев успел основательно помять их, пока Олдуик не изловчился схватить саблю и вонзить ее лезвие в сердце зверя. Солдат, напавший на Тарзана, оказался в положении обороняющегося: увлеченный схваткой, он подошел слишком близко, и вскоре его безжизненное тело со сломанной шеей валялось рядом с трупом льва.

Враг снова отступил и, изменив тактику, снова бросился в наступление: теперь они атаковали все одновременно. На каждого из защитников каменного убежища приходилось примерно по полдюжины солдат. Львы стояли в некотором отдалении, видимо, ожидая сигнала к нападению.

– Это конец? – прошептала девушка.

– Нет! – крикнул Тарзан. – Ведь мы еще живы!

Едва он произнес эту фразу, как воины неприятеля ворвались в проход, забрасывая оборонявшихся копьями. Тарзан заслонил собой девушку, и копье вонзилось в его плечо с такой силой, что он упал на песок. Лейтенант Олдуик успел дважды выстрелить из пистолета, прежде чем тоже упал, сраженный копьем в бедро. Остался лишь Отобу, так как англичанин был настолько слаб и измучен, что от новой раны потерял сознание. Падая, он выронил пистолет, и Берта Кирчер успела подхватить его. Когда Тарзан попытался приподняться с земли, ему на грудь бросился один из воинов и с дьявольским криком занес над ним саблю, намереваясь вонзить острие в сердце. Девушка вскинула пистолет и выстрелила прямо в зверскую морду кретина.

Вдруг до удивленного слуха как нападавших, так и защищавшихся донесся ружейный залп. С неописуемой радостью европейцы услышали резкие воинские команды на английском языке, доносившиеся, казалось, прямо с неба. Голос английского сержанта перекрывал даже рычание львов и крики сумасшедших. Эти родные и близкие звуки дошли до сознания Тарзана и девушки в тот самый момент, когда даже человек-обезьяна потерял всякую надежду на спасение.

Сбросив с себя тело убитого воина, Тарзан приподнялся на ноги. Копье все еще торчало у него в плече. Девушка тоже поднялась, и, когда Тарзан вырвал копье из своего тела и вышел из укрытия, она шла рядом с ним. Перестрелка быстро закончилась. Большинство львов разбежалось, а воины-ксюджане были полностью перебиты. Когда Тарзан и девушка подошли к группе британских солдат, один из них вскинул винтовку, целясь в человека-обезьяну. Заметив действия солдата и сразу сообразив, что его ввела в заблуждение желтая туника, Берта Кирчер загородила собой Тарзана.

– Не стреляйте! – крикнула она. – Мы – англичане, мы – свои!

– Тогда руки вверх! – скомандовал солдат. – Я не собираюсь рисковать из-за психа в желтой рубашке.

В этот момент к ним подошел сержант, командовавший ударным отрядом, чтобы выяснить, что происходит. Тарзан и Берта Кирчер, перебивая друг друга, объяснили ему, что это всего-навсего необходимая вынужденная маскировка. Сержант сразу поверил им, и не только потому, что оба они говорили по-английски, а потому, что их внешний облик разительно отличался от тех, чьи трупы лежали вокруг. Через десять минут подоспел основной отряд экспедиции. Раны лейтенанта Олдуика и Тарзана были обработаны и перевязаны, и спустя полчаса они направились в лагерь своих спасителей.

В ту же ночь было решено отправить Гарольда Олдуика и Берту Кирчер в британский штаб на побережье. Для этой цели выделили два самолета, прикрепленные к экспедиционному отряду. Тарзан и Отобу категорически отклонили предложение британского капитана сопровождать его часть обратно в лагерь. Тарзан объяснил, что его маршрут ведет на запад через земли вамабо, до которых они пойдут вместе с Отобу.

– Выходит, вы не собираетесь возвращаться вместе с нами? – спросила девушка с огорчением.

– Выходит, нет, – ответил Тарзан. – Мой дом расположен на западном побережье, и я продолжу свой путь.

Она бросила умоляющий взгляд на него.

– Вы снова хотите вернуться в эти ужасные джунгли, и мы больше никогда не увидимся? Он молча посмотрел на нее.

– Никогда! – ответил Тарзан и, не сказав больше ни слова, повернулся и ушел.

* * *

Утром полковник Кемпбелл прилетел с базы в лагерь на одном из самолетов, который должен был увезти лейтенанта Олдуика и Берту Кирчер на восток. Тарзан стоял поодаль, наблюдая, как полковник вышел из приземлившегося самолета и выслушал рапорт командира экспедиционного отряда. Затем, человек-обезьяна увидел, что Кемпбелл подошел к Берте Кирчер, стоявшей в нескольких шагах позади капитана.

Тарзан попытался представить, как чувствует себя немецкая шпионка в подобной ситуации, зная, что кое для кого из присутствующих ее истинное лицо не является секретом. Он видел, как полковник Кемпбелл идет ей навстречу с распростертыми объятиями и с улыбкой на лице. Хотя Тарзан не слышал, о чем они говорили, но видел, что разговор носил дружеский и даже сердечный характер.

Человек-обезьяна отвернулся, нахмурившись, и если бы кто-нибудь оказался поблизости, он смог бы услышать низкое негодующее рычание, вырвавшееся из его груди. Он знал, что его страна воевала против Германии, и что не только чувство долга, но и личная жажда мщения за причиненное ему горе требуют, чтобы он открыл вероломство Берты Кирчер, но все же он колебался, и поэтому злился – не на немецкую девушку, а на собственную слабость.

Больше он не видел ее. Тарзан попрощался с лейтенантом Олдуиком, вновь выслушал поток благодарностей и проводил молодого англичанина к трапу самолета. Самолет разбежался и взлетел. Сделав разворот, он взял курс на восток. Тарзан долго смотрел вслед удаляющейся точке, пока, наконец, она не растаяла в вышине.

Британские солдаты, их транспорт и снаряжение были готовы к возвращению, и все ждали только команды. Полковник Кемпбелл захотел лично исследовать местность между лагерем передового отряда и базой и решил возглавить отряд. Теперь, когда все было готово к отправке, он вновь обратился к Тарзану:

– Я так хотел, чтобы вы вернулись с нами, Грейсток. В какой-то мере моя просьба вызвана пожеланиями лейтенанта Олдуика и молодой леди, которых мы только что проводили. Они просили меня уговорить вас вернуться в цивилизованное общество.

– Никогда, – отрезал Тарзан. – У меня свой путь. Верю, что лейтенантом Олдуиком и мисс Кирчер двигали благородные побуждения, и они хотели мне помочь.

– Мисс Кирчер? – переспросил Кемпбелл и вдруг рассмеялся. – Так вы знаете ее как Берту Кирчер, немецкую шпионку?

Тарзан недоуменно посмотрел на полковника. Происходящее просто не укладывалось в голове: британский офицер так спокойно и невозмутимо говорит о вражеской шпионке, которая была у него в руках и которой он позволил уйти.

– Естественно, – ответил Тарзан. – Я знал ее как Берту Кирчер – немецкую шпионку!

– И это все, что вы о ней знали? – засмеялся Кемпбелл.

– Все, – ответил человек-обезьяна.

– Она почтенная Патриция Кэнбай, – сказал полковник, – одна из наиболее ценных агентов британской разведывательной службы. Вместе с ее отцом мы служили еще в Индии, и я знаю ее с пеленок. Да, видите пакет документов, которые ей удалось захватить у немецкого офицера и пронести через все преграды с единственной мыслью выполнить свой долг перед родиной. Взгляните! У меня еще не было времени просмотреть их, но, обратите внимание, здесь набросок военной карты, пачка донесений и дневник некоего капитана Фрица Шнайдера.

– Дневник гауптмана Шнайдера! – воскликнул Тарзан, сдерживая напряжение. – Можно мне взглянуть на него, Кемпбелл? Это тот самый человек, который убил леди Грейсток.

Без единого слова возражения, полковник передал небольшую, тщательно переплетенную тетрадь. Тарзан быстро пробежал страницы, ища роковую дату. Наконец, он нашел ее и внимательно прочитал запись. Внезапно возглас недоверия и изумления сорвался с его губ. Кемпбелл вопросительно взглянул на Тарзана.

– Боже, – воскликнул человек-обезьяна. – Возможно ли это?! Вот послушайте, – и он прочитал вслух выдержку из дневника:

«… Решил сыграть небольшую шутку с этой английской свиньей. Когда он вернется, то обнаружит обожженный труп своей жены. На самом деле, фон Госс подменил тело. Он сжег труп туземной служанки и надел ей на палец кольцо леди Грейсток. Думаю, леди Грейсток представит для Верховного командования большую ценность живой, нежели мертвой».

– Она жива! – вскричал Тарзан.

– Слава Богу! – откликнулся Кемпбелл. – И что вы будете делать теперь?

– Разумеется, вернусь с вами! Как несправедливо я обижал мисс Кэнбай, но откуда мне было знать? Я даже сказал лейтенанту Олдуику, который полюбил ее, что она – немецкая шпионка. Я должен вернуться не только для того, чтобы отыскать свою жену, но чтобы исправить и эту ошибку.

– Ну, об этом-то не беспокойтесь, – улыбнулся полковник Кемпбелл. – Вероятно, она сама все объяснила лейтенанту Олдуику, так как прежде, чем они улетели сегодня утром, он сообщил мне, что она дала согласие выйти за него замуж.